Кловергейт, день второй.

Я проснулся сегодня утром (что уже само по себе неплохо) и решил следующий выстрел произвести по простым мишеням. Вчерашний шантаж прошел гладко, но мне не хотелось опережать события. Так что сегодня я нацелился на Вики и Дуэйна.

Во время обеда вся школьная живность вышла попастись во двор. Я встретил Мэлори, стоящую возле столовой в тени, отбрасываемой мусорным контейнером. Никто не знал, что мы задумали.

– Ты принесла? – спросил я у нее.

– Да, – сказала Мэлори. – Не так-то просто было. – Она достала крошечный полиэтиленовый пакетик с... веществом.

– Молодец! – сказал я. – Теперь давай найдем его.

Дуэйн сидел за одним из находившихся в тени столиков во дворе. Если рассматривать школьный двор как город, столики в тени – это как бы самый непрестижный район. Во время ланча там собираются все бездельники, обсуждая травмоопасность скейтбординга и создание бомб.

Мэлори взволнованно оглянулась по сторонам.

– Все в порядке, Мэл, – сказал я. – Просто действуй по плану. Хороший полицейский/плохой полицейский, не забыла?

– Ага, – сказала она, скривив губы. – Давай сделаем это.

Мы подошли к Дуэйну и склонились над его столом; допрос начался.

Он поднял на нас глаза, оторвавшись от своего рисунка, изображавшего белку, вооруженную гранатой в виде ореха (мне рисунок показался довольно талантливым, но было не время расхваливать противника).

Я бросил пакетик на стол.

– Что это? – спросил Дуэйн, поддев его ручкой.

Мэлори разразилась смехом, но моментально посерьезнела: “Да ладно, ты прекрасно знаешь, что это! ”

Думаю, понятно, что плохим полицейским была Мэлори.

– Ты забыл это в кабинете журналистики, – сказал я.

Он продолжал безучастно на нас смотреть. Я не мог понять, удалось ли нам застать его врасплох, или перед нами обычный Дуэйн.

– Вы хотите, чтобы я вам отсыпал? – спросил он у нас, и на его лице появилась туповатая улыбка.

Мэлори посмотрела на меня; подобный поворот событий мы не рассматривали. Я кивнул ей: придерживайся плана.

– Как ответственные учащиеся, мы должны были пойти к школьному руководству, – сказала она, угрожающе указав куда-то позади себя. В том направлении находился служебный туалет, но суть Дуэйн ухватил.

– Эй, эй, эй! – произнес Дуэйн, и я впервые увидел столько эмоций на его лице. – Слушай, я напишу тот отзыв на фильм, хорошо?!

– Уже слишком поздно, – зловеще произнес я и швырнул на стол листовку.

Забрав пакетик, я удалился. Мои действия были красноречивее слов. Мэлори все еще оставалась там. Мне пришлось вернуться и забрать ее.

– Отличная работа, Мэлори! – сказал я, как только мы вернулись в кабинет журналистики.

– Не хочу ничего слушать! – выкрикнула Мэлори, заставив меня отскочить. Она до сих пор была агрессивной. – Извини, мне непросто выйти из образа.

– Ничего, – сказал я. – Кстати, что было в пакетике?

– Раскрошенные Фанианс *, карандашная стружка и нитки, – сказала она.

– Так вот как выглядит шмаль? – спросил я.

– Шмаль? Я думала, ты сказал 'шаль', * – сказала Мэлори, опустив глаза, как будто где-то на полу могла найти спасение от своего замешательства.

– Ничего, главное, что он купился, – сказал я, и Мэлори снова заулыбалась.

Я подошел к стенду Кловергейта и перечеркнул фото Дуэйна. Вики была следующей.

– Что ты запланировал для Вики? – спросила Мэлори.

Тут было над чем подумать. Вики могла стать непростой задачкой для шантажиста; ее ущербность и так бросалась всем в глаза. Что может скрывать от всех в школе девушка, которая носит перевернутое распятие и значок “Фестиваль Сатаны- 2011”?

А потом меня осенило: Вики, возможно, нечего было скрывать от одноклассников, но что насчет родителей?! Если только она не дитя любви Оззи Осборна и Лили Манстер, родители не должны одобрять подобное поведение!

– Ты знаешь, как зовут родителей Вики? – спросил я у Мэлори.

– Знаю! – ответила Мэлори. – Марта и Джебидиа Джордан. Я посещала занятия ее мамы в Воскресной школе, пока моя семья не обратилась в религию лени, и мы не начали оставаться по воскресеньям дома.

Я чуть было не перекувырнулся колесом.

– Отлично! – воскликнул я.

Я тут же подскочил к своему компьютеру и загуглил
“Фестиваль Сатаны- 2011”. Я никогда не думал, что тот значок может иметь какое-то значение, вроде колец непорочности у девушек из Клуба Целомудрия, но как же я ошибался... и то, что я увидел, заставило меня думать, что лучше бы я оставался в неведении.

Это была ежегодная встреча, проводимая в торгово-ярморочном комплексе, на которую стекались психи со всех ближайших округов. Судя по фото, там они занимались тем, что слушали хеви-метал, украшали себя пирсингом во всех местах, приобретали различные аксессуары из цепей, пытались перещеголять друг друга по количеству косметики, и пили слезы невинных младенцев (последнее- чистая догадка, доказательств у меня не было).

Увы, но чем дальше, тем хуже становились фото. На одном из них я увидел что-то похожее на козу, накрытую скатертью, в окружении свечей.

Но что радовало, так это то, что наша Вики, похоже, была музой фотографа.

Правда, я насмотрелся на Вики куда больше, чем мне хотелось бы.

Я бесчисленное количество раз нажал на кнопку распечатки на клавиатуре, одновременно нажимая на кнопку у себя в голове, стирающую память.

– Теперь, думая об этом, мне кажется, что религия лени – ненастоящая религия, – Мэлори заговорила сама с собой. – Думаю, мои родители просто не любят церковь. – Она кивнула, убедив себя.

– Да, наверное, ты права, – сказал я, тоже кивнув. Я забрал распечатанные фото из принтера и направился к своей следующей жертве.

Можно я прервусь ненадолго и поблагодарю интернет? Серьезно, если бы не он и не подростковая тяга к онлайн публикации собственных провокационных фото, Кловергейт мог бы не состояться!

Я встретил Вики на занятии по зоологии. Я был шокирован тем, что она посещала эти уроки, и не на шутку озадачен. Она что, прибегла к помощи науки, чтобы подбирать животных для жертвоприношений?

Я сел напротив нее, и она бросила на меня сердитый взгляд волчонка. Это также озадачило меня, потому что подобное выражение лица у нее было и в радости, и в гневе.

– Чего тебе? – спросила Вики.

– Я тут гуглил “Поклонение Сатане”, хобби у меня такое, и наткнулся на это, – сказал я, перебирая в руках фото. – Гляди-ка! Это случайно не ты с плеткой во рту? А вот на этой, не ты ли оседлала каких-то парней? Точно! А вот тут? Это козел, или я пропустил пришествие Люцифера?

– Ну и зачем ты мне это показываешь? – спросила Вики. Ей неплохо удавалось изображать равнодушие.

– Я пытаюсь защитить тебя, Вики, – сказал я. – Мне бы не хотелось, чтобы эти фото совершенно случайно пришли по электронной почте твоей маме. Она ведь все еще работает в Воскресной школе Баптистской Церкви Надежды?

Лицо Вики побагровело; она пришла в такое возбуждение, что практически перестала выглядеть покойницей. Она вырвала фото у меня из рук. Я одарил ее улыбкой настолько мрачной, что ей впору было позавидовать, и протянул желтую листовку.

Вернувшись в кабинет журналистики, я перечеркнул фото Вики и дал пять Мэлори.

Второй день Кловергейта был еще лучше первого! По моему телу пробежал озноб, похожий на тот, что возникает в результате нехорошего предчувствия, но я-то знал, что означает этот знак – мое письмо из Северо-Западного в скором времени отправится ко мне.

Вообще-то я сегодня даже не ходил на уроки. Ладно, просто скажу им, что у меня была диарея, это всегда срабатывает.

Я не рассказывал о своей диарейной уловке? О, это гениально! Попробуйте сказать своему учителю или консультанту, что опоздали или отсутствовали вовсе потому, что у вас была диарея. Это достаточно деликатная тема, поэтому вопросов вам больше не зададут.

За это нельзя заработать задержку после занятий. Это совершенно надежно. Никто ведь не скажет вам: “Я тебе не верю, докажи! ”

Я не одобряю прогулы и опоздания, но если у вас уважительная причина (например, если вам нужно за неделю успеть повысить шантажом свои шансы на поступление в университет своей мечты), то это неплохой вариант. Но предостерегу: не злоупотребляйте. Иначе вас отправят к школьному диетологу и попросят пописать в стаканчик. Не спрашивайте.

* Фанианс (Funyuns) - снек из кукурузной муки.

* За помощь в переводе игры слов " шмаль - шаль" (в оригинале- " weed -tweed" благодарю ComeWhatMay, без нее я бы не додумалась)))

КЛОВЕРГЕЙТ, ДЕНЬ ТРЕТИЙ.

Оставались Клэр Мэтьюс и тренер Колин. Самое трудное я оставил напоследок; мне хотелось размять свои ноги перед марафонским забегом шантажа (ну я и сказанул).

Полдня я лишь расхаживал перед Кловергейтским стендом. У меня был на них компромат. Я знал, как использовать его против них. Я знал, что должен им сказать. Но как я должен был им об этом сказать?

– Привет, Карсон, – сказала мне Мэлори. – А почему на доске нет Джастина Волкера? А как насчет той черлидерши, говорившей всем, что ее сиськи настоящие, а потом, когда на митинге ее толкнули в грудь, весь силикон вытек ей на футболку? Я думаю, они тоже неплохие кандидаты.

– Не волнуйся, они тоже будут писать для журнала, – сказал я. – Если мне удастся прижать Клэр и Колина, то я смогу получить власть над всеми черлидерами и спортсменами.

– Твоя власть будет огромной, – сказала Мэлори. – Забавно, потому что ты всегда чем-то напоминал мне Маргарет Тэтчер.

– Спасибо? – сказал я. Оставалось надеяться, что все дело было в том, что я тоже предпочитал синий цвет в одежде.

Я взял две последние желтые листовки и вышел из кабинета журналистики. Я принял решение начать с Колина. До этого мне не приходилось шантажировать преподавателей, так что я жутко нервничал.

Я пришел на бейсбольное поле. Только что завершился урок физкультуры, который вел Колин.

(Это немного не по теме, но попрошу вас кое о чем. Представьте себе учащихся школы, которые бродят по площадке во время урока физкультуры, и заключенных в тюрьме, которые совершают коллективную прогулку во внутреннем дворе, и попытайтесь сопоставить эти две картинки. Разницу видите? Нет? ДА ПОТОМУ ЧТО НЕТ НИКАКОЙ РАЗНИЦЫ!)

Я сделал глубокий вдох и попытался сконцентрироваться. Представил себе свои первые шаги по университетскому кампусу Северо-Западного, что придало мне мужества, и я шагнул навстречу молодому тренеру.

– Здравствуй, Колин, – сказал я ему.

– Набор в футбольную команду закончен, сынок, – сказал он, даже не глядя на меня. Козел.

– Нет, спасибо, я скорее сам себе порежу бумагой роговицу, – сказал я. – И, пожалуйста, не надо называть меня 'сынком'. Я перешел в старшие классы, когда ты учился в выпускном, не забыл? Я был твоим репетитором по биологии.

– Ты парень из газеты, да? – сказал Колин. – Ты пришел взять у меня интервью?

– Неа, – сказал я. Нужно было нанести удар резко. – В 'Кловер Хай Хроникал' нет спортивной рубрики, но нам бы заполнить раздел 'совращение учеников'.

У него из рук посыпались биты и бейсбольные мячи.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – сказал он. Однако его взгляд ядовитой змеи говорил мне об обратном.

– Думаю, понимаешь, – сказал я.

Он выглядел так, будто вот-вот взорвется. Меня не могло не радовать, что он выронил биты.

– Ты хочешь меня в чем-то обвинить, парень?! – он повысил голос и шагнул по направлению ко мне.

Я выставил вперед руку, в основном, чтобы защититься от летящей у него изо рта слюны, но это движение тут же заставило его замолчать, как будто я был Джедаем.

– Давай не будем играть в вопросы-ответы, хорошо? – сказал я. – Это единственный вид спорта, в котором у тебя нет против меня шансов. Дело вот в чем. Мне все известно про тебя и Клэр Мэтьюс, и у меня есть видеоподтверждение. Если я предам его широкой огласке, ты потеряешь работу, все свои трофеи, свою репутацию, и уже никогда не сможешь вернуться в этот мир старшей школы, который, по-видимому, тебе так по душе.

Мысленно возвращаясь к тому моменту сейчас, я думаю, что мне нужно было поговорить с ним в каком-нибудь более людном месте. Ему ничего не стоило свернуть мне шею и закопать мое тело. Но вместо того, чтобы убить меня, он как-то замкнулся в себе и онемел. На это было даже несколько грустно смотреть.

– Что ты хочешь? – спросил он.

Я протянул ему листовку. Он собирался расплакаться при мне?

– Я хочу, чтобы ты пришел туда в указанное время, – сказал я. – А еще я бы порекомендовал тебе не спать со школьницами, настоятельно порекомендовал.

Я поспешил оттуда прочь, в основном все еще подгоняемый страхом, что он захочет убить меня, да и просто потому, что с Колином я закончил. Вернувшись в кабинет журналистики, я перечеркнул лицо Колина на фото. Осталась последняя жертва! Всего одна!

Практически нереально застать Клэр в одиночестве. Она как местная Хиллари Клинтон. Мне пришлось ходить за ней по всей территории школы остаток дня. Она даже в туалет не ходила одна, брала с собой кого-нибудь из своих черлидерш-фавориток. Я всегда догадывался, что она заставляет кого-то подтирать себе зад.

Мне надоело тратить время попусту. В конце концов, я решил просто написать небольшую приписку на предназначавшейся ей листовке, что-то, что она не захотела бы никому показывать.

“Ну и каково это – быть девушкой Волкеров? ” – написал я.

Позже, после уроков, я застал ее во время тренировки черлидеров во дворе; они делали пирамиду.

Я подошел к ней и деликатно протянул листовку. Ладно, возможно, я в этот момент произнес на манер считалочки: “Раз, два, три, четыре, пять, кто-то любит изменять! ” Я просто не смог удержаться.

– Ты дебил! – сказала она. Но ее и без того большие глаза стали еще шире, стоило ей увидеть надпись на листовке. Школьная королева попала в мое подчинение!

Я вприпрыжку заспешил в кабинет журналистики. В моей голове играл саундтрек из 'Рокки'. Самое трудное было позади! Я был почти у цели! Мне оставалось лишь сообщить на пятничном собрании жертвам Кловергейта, что мне от них нужно.

Возможно, у меня пока нет никаких литературных работ, но я завладел их вниманием, что уже заставляет меня чувствовать себя победителем!