💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Девиантное поведение

Как уже было сказано, самым массовым видом нарушения поведения выступает собственно девиантное поведение. Оно отнюдь не сводится исключительно к многочисленным нарушениям общественного административного порядка. Помимо негативного смысла у слова девиантность» существует и позитивное значение. Отклоняться от среднего стандарта поведения можно как в отрицательную, так и в положительную сторону. Девиантное поведение подразумевает любые поступки или действия, не соответствующие писаным или неписаным нормам. В некоторых обществах малейшие отступления от традиций, не говоря уже о серьезных проступках, довольно сурово наказывались. Иногда под контролем находилось буквально все: длина волос, форма одежды, онеры поведения. Так поступали и правители древней Спарты в V веке хо н. э., и советские партийные органы в ХХ веке. Ваши родители наверняка помнят, как в 60 — 70-е годы в школе учителя боролись с «длинноволосыми», усматривая в их облике подражание «битлам», как они насаждали школьную униформу на манер военной, как «пропесочивали» на родительских собраниях тех, кто «неправильно» ведет себя.

В большинстве обществ контроль девиантного поведения несимметричен: отклонения в плохую сторону осуждаются, а в хорошую — чаще одобряются. В зависимости от того, позитивным или негативным является отклонение, все формы девиаций можно расположить вдоль не- которого континуума.

На одном полюсе этого континуума разместится группа лиц, проявляющих максимально осуждаемое поведение: революционеры, террористы, непатриоты, политические эмигранты, предатели, атеисты, преступники, вандалы, циники, бродяги.

На другом полюсе расположится группа с максимально одобряемыми отклонениями от нормы: национальные герои, выдающиеся артисты, спортсмены, ученые, писатели, художники и политические лидеры, миссионеры, передовики труда.

Если бы мы провели статистические подсчеты, то оказалось бы, что в нормально развивающихся обществах и в обычных условиях на каждую из этих групп пришлось бы примерно по 10 — 15% общей численности населения. И, напротив, порядка 70% членов общества составили бы «твердые середняки» — люди, проявляющие лишь несущественные отклонения своих качеств и своего поведения от неких «норм».

Мы попытались графически изобразить (рис. 15) так называемое нормальное распределение случайно появляющихся или наблюдаемых признаков в обществе при достаточно большом количестве наблюдений. Позитивные выдающиеся качества (смелость, гениальность, сострадание и др.) встречаются среди людей столь же редко, как и негативные выдающиеся качества; причем удельный вес имеющих эти качества людей в общей структуре примерно одинаков, поскольку нормальное распределение симметрично. В силу того, что такие люли больше других обращают на себя внимание окружающих, может создаваться впечатление, что их достаточно много. То же самое происходит и с отклоняющимся поведением. Преступников-злодеев— если общество развивается в нормальных условиях — бывает обычно не более 5% общей численности населения; людей, совершивших более или менее тяжкие преступления непредумышленно и готовых встать на путь исправления, как правило, не бывает более 15%. Если эти цифры оказываются в криминальной статистике выше, то следует задуматься о том, что общество, может быть, патологически нездорово.

Политический радикализм, порождающий революционеров, обычно имеет в качестве своей питательной среды массовое недовольство населения существующим режимом. Если уровень этого недовольства, а также вызванного им радикализма достигает некой критической отметки, в обществе может произойти революция. Точных экспертных расчетов здесь не существует, но, вероятно, уровень недовольства населения политическим режимом должен существенно превысить 50 %. Если такая отметка не достигнута, то недовольство может выражаться в многочисленных формах нереволюционного действия, в частности, в различных движениях протеста.

По мнению специалистов, в большинстве стран доля граждан, радикально отвергающих существующую политическую систему, обычно бывает невелика и составляет примерно 15 — 20%. Более высокий

уровень — а в России он в 90-е годы достигал отметки 40% — уже сто вит легитимность политического режим под сомнение. Уровень доверия населения к деятельности центральных органов власти, как правило, не опускается ниже 25%. В противном случае считается, что власть потеряла доверие населения. Величина этого показателя связана с экстраполяцией необходимого уровня поддержки кандидата его избирателями на выборах.

Поставив целью изучить многообразие форм проявления девиантного поведения, Р. Кевен построила теоретическую модель, описывающую взаимодействия индивида и общества. Она предложила континуум типов поведения от крайней девиации при «недоконформизме», или низшем уровне конформизма (underconformity), через промежуточные формы более или менее правильного поведения до крайней девиации при «сверхконформизме», или максимальном конформизме (overconformity). Схема Р. Кевен представляет собой кривую Гаусса на горизонтальной прямой, разбитой на 7 равных сегментов (рис. 16).

Поведение, которое полностью одобряется и вознаграждается обществом, попадает в зоны С, D, Е. Им соответствуют сознательные, или законопослушные, граждане, так называемые типичные американцы. Поведение в зоне О, находящейся в середине континуума, вполне регулируется и управляется существующими социальными институтами, которые задают официальные нормы и официальные средств контроля. Поведение подавляющего большинства людей в обществе группируется вокруг этой центральной зоны, т. е. является конформным.

Те люди, чье поведение попадает в зоны В и F, называются маргинальными индивидами. Первые «недоконформисты». Они вечно спорят, конфликтуют и враждуют даже с родителями, учителями и полицией. Но это не значит, что они должны покинуть общество или быть изолированными от него. Последнее предупреждает их и делает все возможное, чтобы исправить их неправильный образ жизни. «Сверхонформная» молодежь в зоне F расположена вдоль наружной границы приемлемого поведения и рискует быть исключенной из нормальной

социальной деятельности. Взрослые пытаются убедить их в необходимости быть более непринужденными, веселыми, непосредственными. Молодых людей из зоны В и F окружающие люди либо с удовольствием принимают в свой круг, либо отталкивают вовсе. Если индивиды из зоны В ощущают отчуждение, они проявляют враждебность, агрессивность, вандализм. Напротив, индивиды из зоны F начинают запинаться самокопанием и критикой. Р. Кевен, описывая предложенную ею схему, формулирует выводы о зоне D следующим образом: «Формальные стандарты, доминирующие в зоне D, — это социальные нормы. Они связан, но не тождественны ценностям. Ценности суть идеалы или конечные цели, которые остаются недостижимыми. Это абстракции. Социальные нормы — это специальные формулы, помогающие перевести ценности в практически достижимую форму. Вместе они конституируют ожидания общества и часто утверждаются в таких терминах, которые подразумевают, что не достичь согласия с нормами в повседневном поведении просто невозможно. Однако можно выявить еще и третий уровень — рабочие планы, или модальное поведение большинства людей. Чтобы общество нормально функционировало, необходим баланс одежду жесткими социальными нормами и более мягким модальным поведением. Абсолютное согласие (конформизм) с социальными нормами, проявляющееся у всех и всегда, редко когда требуется. Надо делать уступку человеческой природе, иначе возникают трудности постоянной концентрации на том, чтобы следить за каждой нормой и своими действиями. Определенная уступка институционализирована в знакомом нам ритме смены священного и карнавального. Так, после религиозных ритуалов, связанных с Рождеством, мы идем домой и отмечаем светский Новый год. Делаются и другие уступки, особенно самым молодым и самым старым. Поведение в зоне D, таким образом, нельзя считать жестко конформным. Ему делаются некоторые уступки в отклонении от нормы. Зона D это область гибкое и толерантного поведения, но лишь до определенных границ, передо за которые угрожает социальной стабильности и порядку».

Самые экстремальные зоны — А и G — это больше, чем просто отклонение от принятых норм. Здесь концентрируется область отчужденного и противостоящего поведения. Молодежи с таким поведением не так много, она всегда в меньшинстве, но она образует контркультуру со своими ценностями, иерархией отношений, методами контроля механизмами распределения ролей. В этих меньшинствах есть «твердое ядро», включающее наиболее последовательных противников ценностей официальной культуры. Представители подростковой контр. культуры со временем пополняют ряды взрослой криминальной контр культуры.

Так делинквентная контркультура перерастает в криминальную контркультуру. Мальчиков из зоны G обзывают «очкариками», «бананами», «любимчиками учителей», «рохлями» и т. п. Мальчиков из зоны А называют иначе: «трудновоспитуемые», «хулиганы» и т. п. На полюсах А и G сосредоточены те, кто нарушает рутинное течение жизни, но делают это по-разному.

Такова в общих чертах концепция Р. Кевен. Ей удалось связать степени отклонения от среднего стандарта с социальным положением. девиантов. Так, поведение, которое низший класс оценивает как попадающее в зону D, средний класс может поместить в зону С либо в зону В. К примеру, беспорядочные сексуальные отношения подростков из низшего класса представители этого класса считают нормальным явлением, но они же выглядят как делинквентные с точки зрения представителей среднего класса, учителей и полицейских.

Нужно отметить, что оценки одних и тех же поступков представителями разных классов редко совпадают. Вот почему схематически континуумы среднего и низшего классов будут смещены относительно друг друга (если шкалы расположить друг над другом — низшего: класса наверху, а среднего внизу, — то зона А среднего класса окажется под зоной В низшего, В под С и т. п., т. е. все будут смещены на одно деление вправо). Исследование показало, что проступки мальчиков, и девочек из школ-интернатов — более серьезное и частое нарушение действующих норм, чем у мальчиков и девочек того же возраста, проседающих гимназии и лицеи. Кражи на сумму более чем на 50 долл. совершали 90% первых и лишь 5% — вторых.

Р. Мертон, рассуждая о конформизме и девиантности, указывал на вида последней: заблуждение (aberrant behavior) и нонконформизм.

Представителя заблуждения можно расположить на левом полюсе шкалы Р. Кевен. Заблуждающийся знает и понимает нормы, но ради собственной выгоды склонен их нарушать. Он ведет себя безответственно по отношению к обществу.

Напротив, нонконформист расположится на крайнем правом фланге шкалы. Он знаком с общественными нормами, но считает их не- справедливыми и открыто попирает, призывая других к изменению существующего строя. Нонконформист ищет новую мораль и действует вполне ответственно. Это скорее социальный реформатор, возможно, намного опередивший свое время. Подобную форму девиации сточки зрения долговременной перспективы следует назвать конструктивной. А вот такую форму девиации, как заблуждение, надо.признать деструктивной

Характерная черта девиантного поведения в планетарном масштабе — культурный релятивизм. Это означает, что социальная норма, принятая либо по неписаной традиции, либо законодательно, — явление весьма относительное. Один и тот же поступок может считаться в одном обществе положительным, в другом — оцениваться как социальная патология. Много примеров тому можно было бы привести из семейного права и семейных традиций, обычаев, складывающихся у разных народов. Осложнения могут возникать даже в одном гocyдарстве, где действует единое законодательство, но проживают народы, следующие в быту разным традициям, особенно если эти традиции поддерживаются и религиозными нормами. Таков, например, конфликт между требованием единобрачия по российскому гражданскому праву и традицией многоженства, признаваемой исламом. В первобытное время каннибализм (поедание людьми себе подобных), геронтоцид (убийство стариков), кровосмешение и инфантицид (убийство детей) считались нормальными явлениями, вызванными экономическими причинами (дефицит продуктов. питания) либо социальным устройством (разрешение брака между родственниками). Но в современном обществе это считается девиантным, а в некоторых случаях— абсолютно криминальным поведением.

Культурный релятивизм может быть сравнительной характеристикой не только двух разных обществ или эпох, но также двух или нескольких больших социальных групп внутри одного общества. Пример таких групп — политические партии, правительство, социальный класс или слой, верующие, молодежь, женщины, пенсионеры, национальные меньшинства. Так, отказ от посещения церковной службы— девиация с позиций верующего человека, однако это норма с позиций атеиста. Этикет дворянского сословия требовал обращения по имени отчеству, а уменьшительное имя (Колька» или «Васька»), принятое в качестве нормы обращения в низших слоях, считалось у дворян девиацией. И сегодня мы обращаемся к любому человеку, которому стремимся выказать максимальное уважение, по имени и отчеству, а в быту, в дружеской компании обращаемся по имени. В рамках публичного обращения уменьшительные имена для большинства россиян считаются оскорбительным обращением (если они не произнесены в шутливом контексте).

Убийство на войне разрешается и даже вознаграждается, но в мирное время жестко наказывается. В Париже или Амстердаме проституция легальна (узаконена) и особо не осуждается, в других же странах она считается девиантной (если даже и узаконенной, то не одобряемой общественным мнением), а в третьих — вообще и незаконной (преступной), и не одобряемой (девиантной) формой поведения. Отсюда следует, что критерии девиантности относительны для каждой определенной культуры и не могут рассматриваться и оцениваться в отрыве от нее.

Кроме того, критерии девиантности нередко меняются на протяжении времени даже в рамках одной и той же культуры. После Второй мировой войны курение получило в США широкое распространение и фактически снискало социальное одобрение. Курить в квартире или в офисе считалось нормальным поведением. Но в 1957 году ученые доказали, что курение — причина многих серьезных заболеваний, в том числе рака легких. Постепенно широкая общественность начала кампанию против курения. И сегодня в США курильщики превратились в объект всеобщего осуждения. В СССР в 60-е годы «стиляги», носившие длинные волосы и широкие брюки, считались девиантами, так как они подражали «буржуазному образу жизни»; их поведение расценивалось как нравственное растление. В конце 90-х годов наше общество изменилось, и длинные волосы у мужчин, по сути, превратились из отклонения в норму.

Хотя большая часть людей большую часть времени ведет себя в согласии с законами, их вряд ли можно считать абсолютно законопослушными, т. е. вполне социальными конформистами. Так, в ходе одного обследования жителей Нью-Йорка 99% опрошенных признались в том, что они совершили как минимум один или более незаконных поступков. Например: опаздывали на работу, переходили улицу или курили в неположенных местах, обманывали налогового инспектора или постового полицейского, даже совершали мелкие хищения в супермаркетах. Составить полную картину девиантного поведения в конфетном обществе бывает весьма трудно, поскольку полицейская статистика регистрирует лишь незначительную часть происшествий.

Девиантным может оказаться и самый невинный на первый взгляд уступок, связанный с нарушением традиционного распределения ролей. Скажем, более высокая зарплата жены окружающим может показаться ненормальным явлением, поскольку муж испокон веку— главный производитель и добытчик материальных ценностей. В традиционном обществе подобное распределение ролей в принципе не могло возникнуть.

Юдит Блэйк и Кингслей Дэвис разработали четырехчленную модель девиации, понимая девиантность в широком смысле. Они утверждают, что возможны минимум четыре отношения между мотивами и поступками людей. Мотивы и поступки могут согласовываться со стандартами или отклоняться от них. Адаптированный нами вариант схемы Ю. Блайк и К. Дэвис представлен в табл. 8.

Какое бы общество мы ни взяли, многие люди попадают в категории (1) и (4). Они хотят (и это их собственные мотивы) подчиняться существующим нормам и ведут себя (это их поступок) соответствующим. образом. Либо они не хотят подчиняться нормам и нарушают их. Между позициями (1) и (4) возможны и промежуточные ситуации. Например, некоторые люди нарушают нормы, не осознавая того, т. е. делают это ненамеренно (вариант 2). Причиной может служить элементарная ошибка в суждениях, незнание правил или невозможность в данный момент соблюсти конкретное правило (вынужденное нарушение), В последнюю категорию (3) попадают те, кто сознательно желает нарушить правила, но не делает этого. Что их отпугивает? Страх перед наказанием? Здравое рассуждение о том, что соблюдение общественных норм сулит им больше выгоды, нежели их нарушение? «Как бы то, ни было, попадающие в категорию (3) не отклоняются в своих поступках потому, что у них нет культурных и социальных возможностей нарушить правила». Например, далеко не все бедняки способны oгpaбить прохожего или магазин, хотя к этому их склоняет бедственное положение. Кого-то сдерживает страх наказания, кого-то нравственные нормы (внутренний контроль), кто-то боится, что не успеет убежать, и т. п.

Существует еще одно измерение девиации: некоторые девианты ложно обвинены, а другие являются скрытыми девиантами (табл. 9) Чрезвычайно важно не только то, кто ты на самом деле, но и то, каким тебя считают окружающие. Ложное обвинение построено как раз на;: том, что человек на самом деле не нарушал правила, но окружающие,

считают его виновным. В связи с этим американский социолог Говард Беккер выделил четыре возможные категории восприятия или оценки нарушений другими людьми (см. табл. 9).

Некоторые ученые называют девиацией всякое неуместное или непристойное поведение. Соглашаясь с ними, Г. Беккер сумел достаточно четко выделить четыре категории: действительные девианты и конформисты, с одной стороны, и две промежуточные группы — ложно, обвиненные недевианты и скрытые девианты. Ложно обвиненные это те, кто являются конформистами, но обществом воспринимаются как девианты. Причиной может служить ошибка судебного приговора, сознательное искажение фактов следователем с намерением засудить данного человека, распускание порочащих слухов, клевета и иные фор- мы обмана общественного мнения. На практике с ложно обвиненными (или ложными девиантами) общество ведет себя так же, как с действительными: их судят, приговаривают, наказывают, подвергают остракизму, всеобщему презрению или осуждению. Нередко бывает достаточно сложно различить истинных и ложных девиантов.

Таким образом, девиантность трудно распознать и анализировать, так что одни девианты искусно скрываются, а других людей ложно обвиняют в нарушениях. Нормы трудно точно определить, в результате чего девиантность принимает огромное множество промежуточных форм.