Глава 3. Восьмью днями позже все снова выглядело совершенно по-другому

Франкфурт, 2011 год.

Восьмью днями позже все снова выглядело совершенно по-другому. Я сидела на экзамене по математике и ничего не понимала. Сначала я думала об исследовании функции, которая как-то неправильно искривлялась. Анализ не был моей Немезидой, незнакомое слово, которое я запомнила, потому что и то, и другое рифмовались друг с другом. (Это слово значило такой большой, как страшилище). В стохастике я также могла только гадать. У меня получались какие-то результаты, но они казались мне странными, но лучшего я не могла получить.

Между тем я снова и снова обменивалась разочарованными взглядами с Ванессой, которая сидела от меня справа через три стола, и у нее были такие же проблемы, как и у меня. Антипатию к математике мы разделяли с начала обучения в школе, что, так сказать, и стало фундаментом нашей дружбы. Именно поэтому мы должны были вместе остаться на второй год.

Наконец экзамен был позади, и это отдавалось в животе щекотливым чувством. Ванесса и я вместе покинули комнату. На улице остальные обсуждали правильные ответы, и ничего из этого не совпадало с моими результатами.

Больше всего мне хотелось заткнуть уши.

— Идем, давай смоемся отсюда, — разочарованно сказала Ванесса. — Все это дерьмо было достаточно ужасным. Напишешь позже?

Я просто молча кивнула. Она быстро обняла меня и пошла к своей машине, пока я садилась на велосипед.

Дома меня ждал папа с приготовленным обедом.

— Я приготовил для тебя макаронную запеканку, ребенок, — у него на этой неделе была внутренняя смена, потому что мама была на конференции в Копенгагене. Между своими раскопками он читал лекции в университете, но, по меньшей мере, он часто был дома и старался создать семейное настроение, когда мама отсутствовала. При других обстоятельствах я была бы рада разделить с ним обед и поболтать, но сегодня мне было не до этого.

— Так плохо? — спросил он с сочувствием. — Вообще не смогла сделать ни одного задания?

—Я сделала их все. Проблема в том, что я не имею ни малейшего понятия, есть ли у меня правильные ответы.

—Тогда определенно не все ответы неправильные, — сразу же предположил он, утешая. — Иначе это бы не соответствовало теории вероятности, — о вероятности я могла бы много рассказать ему.

Но мне было запрещено рассказывать родителям о путешествии во времени. Никто не знал об этом, даже Ванесса. Себастиано предостерег меня, что запретные знания для непосвященных личностей могут быть опасными. Он сам за все эти годы, которые выполняет работу, не рассказывал о ней никому.

Чтобы сделать приятно папе, я съела небольшую порцию запеканки из лапши. Затем я спряталась в своей комнате, просмотрела Facebook, поговорила по телефону с Ванессой и попыталась забыть о контрольной работе. Все-таки две итоговые контрольные по немецкому и биологии прошли прекрасно. Теперь все письменные работы были позади, и я могла впервые свободно вздохнуть. Охотнее всего я бы снова улетела в Венецию.

Если бы с деньгами все было не так плохо! В прошлом году я начала давать уроки игры на фортепьяно соседскому ребенку и заработала таким образом немного дополнительных денег, но их было достаточно только на один полет в месяц. И то билет нужно было бронировать задолго вперед, иначе он стоил бы очень дорого. Себастиано тоже на своей студенческой работе помощником зарабатывал не много, и он также не мог постоянно летать во Франкфурт.

В тот момент, когда я очень жалела себя, потому что я так хотела бы быть с ним сейчас, а он был так далеко, зазвонил телефон. Это, должно быть, был он! Себастиано звонил мне после каждой контрольной и спрашивал, как они прошли. Мне сразу же становилось гораздо лучше. Но этот номер на дисплее я никогда раньше не видела, хотя звонок был из Венеции, так как я узнала код страны. Я быстро представилась.

— Анна Берг.

— Анна, — прозвучало в ответ как эхо. Оно было тихим и каким-то... слабым.

— Кто это? — спросила я взволновано.

— Хосе. Анна, Себастиано нужна твоя помощь.

Я едва могла его понять.

— Что с ним случилось? — прокричала я испуганно. — Где он?

— В Париже.

— В Париже? Как так?

— Он получил задание... потерпел крушение во времени... застрял там...

От ужаса я практически уронила iPhone из рук.

— В Париже? Он же всегда работал только в Венеции!

— Особое задание, — донеслось в ответ. Голос Хосе становился все слабее.

— Хосе? Что с тобой? Ты болен? Что я должна сделать? Скажи мне, что мне делать!

— Помоги ему.

— Да! — кричала я. — Я хочу сейчас же это сделать! Мне нужно только знать, где он! Я имею в виду... когда?! А что произошло с тобой?

— Я ранен, мне нужно отдохнуть. Теперь... твое задание. Тысяча шестьсот двадцать пятый.

— О Боже! Как же я должна попасть туда?

— Там есть кое-кто, — слабым голосом он продиктовал телефонный номер и имя. Я лихорадочно записывала все на руке, так как в спешке не нашла ни одного листка.

— Анна... Не доверяй никому. Даже Себастиано.

— Что? — шокировано, спросила я.

Но он уже отключил телефон. Я сразу же перезвонила, но линия была занята, а при второй попытке автоматически включилось сообщение на итальянском, что владелец временно недосягаем. Затем я позвонила по номеру, который мне назвал Хосе. Он принадлежал некоему Гастону Леклерку (на моей руке, однако, стояло Гаркон Эклейр, правильное написание его имени я поняла только позже), но и там включался автоматический голос, только на французском. Это был язык, из которого я, к несчастью, знала только несколько слов, преимущественно по теме еды, например, мон шери или рататуй.

Затем я, не теряя времени, закинула несколько вещей в дорожную сумку и посмотрела в интернете следующий вылет в Париж. Это было убийственно дорого, и я отправила бы мое финансовое положение в нирвану, но это играло незначительную роль. Теперь я должна была найти хорошую отговорку для папы. К моему облегчению, он сам решил за меня эту заботу. Пока я лихорадочно размышляла, как должна рассказать ему об этом, он постучал и вошел в комнату.

— Будет очень плохо, если ты должна будешь остаться одна на выходные? — уточнил он. — Я бы хотел поехать к маме, которой немного скучно. Конечно, ты тоже могла бы поехать, — затем он увидел дорожную сумку. — Ах, так или иначе, ты хочешь уйти? К Себастиано? Ты же была на прошлой неделе на карнавале, — он наморщил лоб. — Мы говорили о том, что ты снова летишь на этой неделе? Я уверен, что совершенно забыл об этом.

— Эм, да. Я хотела встретиться с ним. Но в виде исключения не в Венеции, а в Париже. Там живет... один его друг.

— У тебя уже есть билет на самолет?

— Как раз забронирован и распечатан, — с наигранной веселостью я указала на лист бумаги, который еще лежал в принтере. Папа вытащил его и посмотрел на лист.

— О, — сказал он.

— Да, я знаю. Очень дорого. Но мне действительно непременно нужно к Себастиано! Контрольные были такими... напряженными. И мне безумно его не хватает!

— Хорошо, — медленно произнес папа. Затем он сделал что-то, что было для него совершенно типично. Он схватил раскрытый ноутбук, открыл свой онлайн-банк и перевел на мой счет деньги на билет.

— Это тебе авансом за сданные экзамены, — сказал он.

Я порывисто обняла его и поблагодарила. Вслед за тем уже пришло время отправляться в аэропорт. Папа отвёз меня на главный вокзал и высадил меня перед ним, а отъезжая, помахал мне с улыбкой. Я тоже улыбалась, пока он не скрылся из виду, а потом у меня выступили на глазах слезы. Мне было дурно от страха и тревоги. Всё это время я держала себя в руках, но сейчас нервы подвели меня. Хорошо было лишь то, что я нередко летала.

Я не должна была углубляться в ход событий. На городской электричке я быстро добралась до аэропорта и мигом зарегистрировалась, у меня была с собой лишь ручная кладь, и я взяла себе посадочный талон в автомате. Проверка на безопасность тоже прошла спокойно. Стоя в очереди, я беспрерывно думала о Себастиано и спрашивала себя, что же там, ради всего святого, случилось. И что Хосе имел в виду, когда сказал, что мне не следовало бы доверять Себастиано?

В моей голове роились сбивчивые мысли, и я не могла уловить ни одной ясной. Лишь сидя в месте загрузки, я немного успокоилась. И поняла, что у меня настоящие проблемы. Я ещё никогда не была в Париже. И в тысяча шестьсот двадцать пятом году тоже. Мой желудок булькал от запеканки, съеденной на обед. Я поспешно достала свой iPhone и приступила к поиску в интернете.