Глава 38. — Что ты сделала с шоданом, женщина?

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Тедра обернулась с балкона. Она стояла там в неосознанной надежде бросить прощальный взгляд на Чаллена, собиравшегося уезжать в это утро. Тамирон стоял в арочном проеме, не пытаясь скрыть своего раздражения, и, судя по его вопросу, причиной его раздражения была она.

— Может быть, надо было постучаться, прежде чем входить в спальню?

— Да? Наверное, я не услышала — столько всякого в голове! А может, просто ты стучал не слишком громко. Так что ты хотел узнать?

— Мне только что сказали, что мой друг провел ночь за бутылкой “Яварны”, — процедил он. — Это само по себе странно, не говоря уже о том, что он отменил поездку. Он сидит, уставясь в пустоту, и почти не реагирует на вопросы. Он…

— Хватит, я поняла, воин! Это называется депрессия.

— Мне плевать, как это называется! Я хочу знать причину!

— И ты, естественно, полагаешь, что причина во мне?

Тамирон не стал тратить лишних слов — он просто сказал:

При этом у него было такое выражение лица, что Тедра не осмелилась отрицать. Она пожала плечами, изображая равнодушие, которого на самом деле не испытывала. Обрывочные воспоминания о прошлой ночи были довольно смутными, но все же неприятными. Она сделала то, что собиралась. Но когда Чаллен в конце концов понял, что Тедра абсолютно не хочет его, взгляд воина чуть не убил ее. То, что произошло, задумывалось как возмездие варвару, но получилось, что отомстила она, скорее, самой себе. Тедра знала, что права, но не могла избавиться от неприятного чувства, теснившего грудь. Это раздражало ее и делало агрессивной.

— Ты хочешь знать, что я сделала? — Она взглянула на Тамирона. — Я скажу тебе: просто выпила немного вашего сока дхайя. Конечно, Чаллену я не стала сообщать об этом, так же как и он не потрудился поставить меня в известность о той помощи, к которой прибег, чтобы устоять против меня. Он приписал себе самоконтроль, который дал ему сок. Он солгал мне!

— Солгал? Да каждая женщина знает о действии дхайя! Он просто дразнил тебя, думая, что ты все знаешь. Это обычная шутка, когда воин называет контроль, полученный от сока дхайя, своим собственным. Это намек его женщине, что он не в силах устоять перед ней.

— Надо думать, она должна принять такую шутку за комплимент? Прости меня, воин, но в намеках на средство, которое помогает выполнить наказание, нет ничего приятного.

— Нет, я кистранка и никогда не слышала о вашем дерьмовом соке дхайя. Я не собираюсь извиняться за то, что сделала. Вы, мужчины, считаете возможным пользоваться этим питьем и, значит, заслуживаете того, чтобы хоть разок испытать на собственной шкуре, каково приходится нам, женщинам.

Тедра повернулась на голос и увидела Чаллена, который неслышно подошел и стоял теперь в другом арочном проеме. Он, подобно Тамирону, не пытался скрывать своего недовольства. Тедра воинственно вскинула подбородок.

— Вовсе нет, — откликнулась она, вставая напротив варвара. — Я просто дала тебе почувствовать вкус безразличия, того самого, которым попотчевал меня ты в день нашей встречи. Это нельзя рассматривать как наказание хотя бы по той простой причине, что здесь не может быть даже никакого сравнения. Твое безразличие полностью вырубает всю чертову машину, и я уже ничего не могу с этим поделать. Мое же безразличие просто глушит мотор, но вовсе не запрещает тебе забавляться со мною, не так ли?

Она знала. В глубине души она знала и то, что он никогда не стал бы заниматься с ней любовью против ее воли. Значит, получалось, что она в самом деле наказала его, и он совершенно справедливо злился из-за этого. Варвар провел ночь, думая, что Тедра охладела к нему, вот отчего так муторно было у нее на душе.

— Я не стану извиняться, нет! Ты дал мне понять, что ты бесчувственный, бесчеловечный подонок, способный выключать свои чувства, моргнув одним глазом. Вот и получил небольшой “баш на баш”, подчеркиваю — небольшой! Ты ведь не дошел до того предела, до которого дошла я — ты не плакал и не молил. Я даже не пыталась возбуждать тебя. Так какого черта ты злишься?

— Я не собираюсь извиняться, если ты спрашиваешь об этом, — упрямо повторила Тедра.

Чаллен повернулся и хотел уйти, оставив Тедру страдать от сознания той вины, которую она отрицала. Она была слишком горда, чтобы признать свою неправоту, хотя в глубине души сознавала, что не права, особенно после слов Тамирона о том, что все разговоры воина о самоконтроле были только общепринятой шуткой. Чаллен мог заставить ее просить прощения, мог вытянуть из нее признание своей вины. Он всегда заставлял ее делать все, что хотел, но только не сейчас. Как раз тогда, когда ей самой хотелось оказаться в его власти, он повел себя по-кистрански, любезно оставив Тедре все права, в которых она теперь совсем не нуждалась.

— Реакция ее была чисто импульсивной: прыжок с разбега, захват шеи. Выигрыш в секундах — и варвар должен был свалиться на пол, а она — увернуться в сторону. Но в это утро все было против нее. Несмотря на неожиданность нападения и отлично выполненный прием, Чаллен не сдвинулся с места. Выигранные секунды закончились тем, что Тедра перелетела через его плечо.

Она упала на спину. В тот момент, когда воздух опять начал поступать в легкие, Тедра открыла глаза и увидела, что Чаллен очень осторожно опускается на нее сверху.

Тедра моргнула. Ни злости, ни разочарования больше не было в его лице, теперь оно лучилось самодовольством, как будто все произошло именно так, как он задумывал. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чему он так радуется.

— Очень умно, — сказала она, скривив губы в насмешке. — Что же, останешься получать свой выигрыш? А собравшиеся шоданы будут томиться неизвестностью, ожидая тебя?

— Думаешь, я затребую от тебя еще один месяц такой же службы? Нет, ты не угадала, чемар. Я назначу тебе женские работы более трудового характера. Они не оставят тебе времени на разного рода проказы. Тебе некогда будет даже подумать о новых способах издевательства надо мной. В мое отсутствие ты будешь под началом дяди Лоуди. Если ты ослушаешься его приказов, он накажет тебя. Вот в чем будет заключаться твоя новая служба проигравшего в поединке. Она продлится до моего возвращения. Тебе все понятно?

— Но ты можешь вернуться только через несколько недель!

— Значит, все то время, пока тебя не будет, я буду наказана? И это справедливо, по-твоему?

— Ты будешь наказана только в том случае, если ослушаешься моего дядю, женщина. Твоя работа, дарашийский труд, — всего лишь та служба, которую ты только что проиграла мне. И я не вижу тут никакой несправедливости. Ты будешь нести ту службу, которую должна мне.

— Уж не думаешь ли ты, будто я не понимаю, что это твое наказание за прошлую ночь? Может, ты еще думаешь, что я буду дожидаться здесь тебя с распростертыми объятиями?

— Конечно, буду, — перебила Тедра, натянуто улыбнувшись. — Но срок моей первой службы истечет к твоему приезду. Можешь прозакладывать свой дерьмовый вес в золоте, что я не стану больше вызывать тебя на поединки, так что забудь о дальнейшей моей службе любого рода. Я беру назад все свои права, среди них есть и право сказать тебе, что…

Он заставил ее замолчать наиболее легким способом. Несколько минут блаженной разминки для губ и всего остального тела — и Тедра уже не думала о своих правах.

— Надеюсь, это анонс к утренней программе перед отъездом? Если так, то, может, попросишь нашего зрителя удалиться?

— Он уже ушел. Значит ли это, что ты снова хочешь меня?

— Я хочу тебя всегда, малыш! Твой проклятый сок дхайя временно изменил программу. За это… я прошу прощения. Мне не следовало поступать так. Во всяком случае, я должна была предупредить тебя об этом прошлой ночью.

Воин опять поцеловал ее, поднял с пола и отнес на кровать. Извинение Тедры не изменило условий ее новой службы, но насмешливые слова, сказанные ей перед этим, почти гарантировали его скорейшее возвращение.