Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






  • Глава X. Тосты. Первая удача Куколки






    Когда подали вино и шашлыки, произошло общее движение, полное восторга,

    почти экстаза.

    Новакович глянул хищным оком на шашлыки и простонал:

    - О, как я люблю этого зайца!

    - Да это не заяц, а шашлыки.

    - Ну, все равно, я люблю эти шашлыки.

    И блестяще доказал это. Шашлыки понесли от его зубов полное поражение.

    Увлеченный его аппетитом, Меценат заказал еще несколько порций, потом встал

    с бокалом в руках и провозгласил:

    - Этот бокал я выпью за вечную немеркнущую красоту мира! И воплощение

    этой красоты - в сегодняшней нашей имениннице - Принцессе, которая одной

    своей улыбкой способна осветить все кругом! О, конечно, вы можете возразить

    мне, что женская красота - предприятие непрочное, но я смотрю на это шире:

    когда красота поблекнет, когда наступит мудрая красивая старость, за ней

    смерть, а потом разложение жизненной материи на первоначальные элементы, то

    из элементов моей дорогой жены снова получится что-либо не менее прекрасное:

    вырастет стройная белая кудрявая березка, под ней свежая шелковая травка, а

    над ней проплывет душистое жемчужное облачко, прольется несколькими

    жемчужными каплями и протечет светлым ручейком... И во всем этом - в

    березке, в облачке, в мураве и в каплях весеннего дождя - будет часть

    красоты моей прекрасной жены, именины которой мы сейчас так чинно и

    благородно празднуем. Принцесса! За ваше великолепное здоровье!!

    - Вот тебе, - прошептал пригорюнившийся Новакович, - начал Меценат за

    здравие, а кончил за упокой. А интересно, братцы, куда, в какие элементы

    перейду я после смерти?

    - В силу справедливости, - ухмыльнулся Кузя, - ты бы должен был целиком

    перейти в барана...

    - Почему? - грозно спросил Новакович.

    - Потому что сейчас целый баран со всеми своими элементами и даже с

    почками, которые ты стащил с моей тарелки, потому что целый баран перешел в

    тебя. Нет, господа, вот я скажу речь, так это будет речь, а не разложение

    живого человека на первичные элементы. Друзья! Никто из вас так не понимает

    Принцессу, как я. Нам говорят: " Вы ленивы! Вам не хочется даже пальцем

    пошевелить, лишний шаг сделать..." Слепцы! Да разве ж это не самое

    прекрасное, не самое благодетельное в мире?! Вот мы ленивы - да разве ж мы

    способны поэтому сделать кому-нибудь зло? Ох, бойтесь, господа, активных

    людей! Мы-то, может быть, наполовину и приятные такие, что мы ленивы. Да

    дайте Принцессе подвижной, деятельный характер, дайте ей инициативу -

    сколько она нашего мужского человека погубила бы на своем пути?! Этакая

    красавица, да если бы она не дремала в прямом и переносном смысле этого

    слова, - ряд мужских трупов окружил бы ее, как цветочная гирлянда на голове

    неумолимой богини Кали! Есть чудаки, которым мил ураган, разметывающий тучи,

    как щепки, ломающий вековые деревья и срывающий с домов крыши, есть любители

    бешеной бури на море, когда скалы стонут под напором озверевших волн! Я не

    из их числа! Мне мила тихая зеркальная заводь, где дремотные ивы, склонясь,

    купают свои элегические зеленые ветви в застывшей воде и где я вижу свое

    отражение, тоже мирное, кроткое, не возмущенное рябью никакого беспокойного

    ветра!

    - Однако ты довольно ловко приплел себя к этому тосту, - ядовито

    перебил его Мотылек, - все " я" да " я"! " Мне мило то-то", " я смотрю туда-то",

    " я любуюсь собою там-то и там-то". Нарцисс паршивый.

    - Молчи, изгнанник из редакционных недр! Придержи язык, заступник

    Пушкина! Я перехожу сейчас непосредственно к Принцессе. Сегодня вместе с ней

    на нас сошла сама прекрасная Тишина, наши души окутал сладкий покой нирваны,

    мы будто стоим на берегу южного знойного моря, заснувшего в такой прекрасной

    неге, что взять бы крикнуть: " Остановись, мгновенье, на всю жизнь! Ты

    прекрасно! " Но не хочется нарушать криком этого знойного душистого молчания,

    и стоишь так молча - зачарованный колдовской волшебной царицей лени и

    сладкой неподвижности. За ваше здоровье, Принцесса! Вы согласны со мной?

    - А? Что вы такое сказали? Я, признаться, немного замечталась...

    Простите!

    Общий смех не смутил Кузю. Он сделал рукой знак помолчать.

    - Не гогочите. Клянусь вам, что в жизни своей я не произносил такой

    длинной речи, и еще клянусь, что вопрос великолепной Принцессы есть лучшее

    подтверждение моих слов и лучший для меня комплимент. Я сейчас молился,

    понимаете вы это? Моя душа звенела, как Эолова арфа... Мотылек, дай мне

    спичку.

    - Какую тебе спичку?! Моя коробка у меня в пальто, а твоя лежит около

    тебя.

    - О, толстокожий! Как ты не понимаешь, что твоя коробка в пальто ближе

    к тебе, чем моя здесь же на столе! Тебе легче...

    - Я не помешаю? - раздался мягкий голос из-за портьеры. - Можно к вам?

    Вошел Куколка, свежий, застенчиво улыбающийся красными пухлыми губами,

    как всегда, безукоризненно одетый в свежий черный костюм, в элегантном

    галстуке, с перчаткой на левой руке...

    - А, Куколка! Вас только и недоставало до ансамбля. Входите! Позвольте

    вам представить. Это Ее Высочество Принцесса Остготская. Ваше Высочество!

    Разрешите вам представить нашего юного друга, чудного поэта, для которого

    наши духовные очи провидят большое будущее.

    - Очень счастлив, - сказал, склоняя кудрявую голову, Куколка. - Мое имя

    Шелковников Валентин... мое отчество...

    - Подробности письмом, - бесцеремонно перебил его Мотылек, целуя вместо

    него на лету белую душистую руку, протянутую Принцессой, - садитесь, сын

    Аполлона. Ну, что... вас можно поздравить? - осведомился он, подмигивая всей

    компании.

    - С чем?

    - С секретарским местом! Ведь я же вас давеча туда направил.

    - Ах, - вспыхнул Куколка, - а я и забыл поблагодарить вас! Экая

    неучтивость. Вы знаете, Мотылек... (Вы позволите мне вас так называть?)

    родной брат не сделал бы мне того, что сделали вы!

    - Да что такое? - нервно перебил его Мотылек.

    - Дело в том... (Ох, как я вам благодарен. О, какая, господа, это

    великая вещь - дружба!) Дело в том, что я пошел почти безо всякой надежды...

    единственно потому, что решил во всем вас слушаться. Ведь я знаю, что вы

    желаете мне добра...

    - Да не мямлите. Ближе к делу! - проскрежетал нетерпеливо Мотылек.

    - Ну, что ж... Ваш редактор оказался очень симпатичным. Когда он узнал,

    что я тот самый поэт Шелковников, о котором последнее время так много писали

    в газетах, то сделался вдвое любезнее. " Буду, - говорит, - счастлив сделать

    для вас все что ни попросите". - " Я, - говорю, - слышал, что у вас

    освободилось место секретаря редакции, так вот нельзя ли?.." - " Видите ли, -

    говорит, - мой принцип - избирать себе помощников только среди людей, хорошо

    мне известных, но я вижу, что характер у вас хороший, покладистый, да и имя

    вы себе уже кое-какое приобрели... А кроме того, явились вы под горячую

    руку!! Так что приступайте с Богом к своим обязанностям..." - " Простите, -

    говорю я, - я буду согласен на все ваши условия, но разрешите мне поставить

    только одно свое: я могу занять место лишь тогда, если вы пообещаете

    напечатать стихи моего предшественника - " Тайна жемчужной устр..."

    - Ни за что! - дико закричал Мотылек, вскакивая с места. - Кто вас

    просил ставить такие условия?!! Не хочу! Завтра же отбираю свою " Тайну

    устрицы"!!

    - Постойте... Да ведь он согласился. Я его убедил

    - Вы его убедили?! - угрюмо сказал Мотылек обведя всю компанию

    непередаваемым взглядом - Вы его убедили?!! Я его не мог убедить, а вы его

    убедили

    - Я же хотел вам приятное сделать, - моляще прошептал Куколка, прижимая

    к груди руки. - Если бы я знал, что этого не следовало...

    - Он его убедил, - простонал Мотылек, роняя голову на руки.

    Потом встряхнулся и угрюмо поглядел на Куколку

    - Короче говоря - место за вами?

    - Да, за мной. Но если хотите, я завтра же...

    - Нет, нет! - с дикой энергией вскричал Мотылек. - Вы должны, обязаны

    занять это место! Я так хочу. И вы пишите в этом журнале! Пишите больше!!

    - Он и просил у меня стихотворение для следующего номера. У меня и

    сюжет в голове есть.

    Воцарилось долгое молчание, которое каждый переживал по-своему... Один

    Меценат был царственно невозмутим, тихо посмеиваясь в свои пышные седеющие

    усы... Да еще Куколка: он с детским любопытством поглядывал на Принцессу и

    потом, не выдержав, склонился к уху своего соседа, Новаковича.

    - Скажите, эта дама - действительно принцесса? Настоящая принцесса?

    - О да - с готовностью отвечал шепотом Новакович. - Только она не

    любит, когда ей говорят о ее царственном происхождении. Это вообще тяжелая

    история... Она недавно пережила большую душевную драму. Дипломаты ее родины

    задумали выдать ее замуж на абиссинского негуса, а она, понимаете не может

    переносить черного цвета... Это, кажется называется дальтонизм. Или еще

    проще - идиосинкразия! Она сначала хотела лишить себя жизни посредством

    фиалкового корня, но ее спасли, тогда она подкупила слуг и бежала, севши в

    корзину воздушного шара который для забавы был привязан в роскошном саду ее

    владетельного отца... Северо-восточный ветер и принес ее в Петербург.

    - Как же вы с ней познакомились?

    - Целая история! Пошел я однажды ночью прогулки ради на Горячее Поле,

    вдруг вижу - воздушный шар низко-низко над полем летит... А внизу конец

    гайдропа болтается... так сажени на полторы от земли. Ну, вы же знаете мою

    силу и ловкость; подскочил я, ухватился за конец и притянул корзинку. В

    корзинке принцесса в обмороке и мертвый, уже разложившийся, как говорит

    Меценат, на свои составные элементы слуга. Извлек я Принцессу, привел в

    чувство, и с тех пор, вы видите: нас водой не разольешь, такие друзья.

    Только вы, Куколка, не напоминайте ей этой истории... Вы понимаете, как

    тяжело!.. Слугу Рудольфом звали, - добавил Новакович ни к селу ни к городу.

    - О, я понимаю, совершенно понимаю, - пылко воскликнул Куколка. -

    Однако, Новакович, какой это замечательный сюжет для стихотворения, правда?

    - Чудный сюжет, - согласился Новакович, запихивая в рот кусок шашлыка.

    - Вы бы поговорили с Ее Высочеством. А то наши ребята перед ней робеют. А вы

    такой находчивый.

    - Чего ж тут робеть, - улыбнулся Куколка. - Я могу вести какой угодно

    разговор.

    И изысканным тоном обратился к дремлющей Принцессе:

    - Как поживаете, Ваше Высочество? Принцесса открыла глаза и впервые

    взглянула на Куколку.

    - Что вы говорите?

    - Я спрашиваю: как вы себя чувствуете?

    - Спасибо, очень хорошо. Только они все такие шумные. Давеча даже речи

    какие-то в мою честь говорили. А вы тоже из их компании?

    - Да, я имел счастье недавно познакомиться с Меценатом и его друзьями,

    и вы знаете, Ваше Высочество, они ко мне отнеслись как к родному. В их

    обществе я себя чувствую чудесно.

    - Отчего они называют вас Куколкой?

    Куколка зарумянился и опустил свои длинные шелковые ресницы.

    - Право, не знаю... Это меня впервые Анна Матвеевна - достойнейшая

    женщина! - так окрестила, а им и понравилось.

    - Я вас тоже буду называть Куколкой. Можно?

    - Пожалуйста, Ваше Высочество.

    - А вы не шумите?

    - То есть как? Нет, я вообще тихий.

    - Ну, тогда хорошо. Заезжайте когда-нибудь ко мне, я вас чаем попою.

    - Буду счастлив. Не замедлю.

    - А они все такие шумные, - капризно пожаловалась Принцесса. -

    Новакович однажды Кузю в ковер закатал... Мне же пришлось его потом и

    раскатывать.

    - Какой ужас! - искренне огорчился Куколка. - Но, если не ошибаюсь,

    господин Кузя, кажется, очень тихий?

    - Да он ничего, только однажды в мою раскрытую шкатулку с бриллиантами

    окурков насовал.

    - Пепельница далеко стояла, - вразумительно пояснил Кузя. - Но я люблю

    бывать у Принцессы. Тихо так, никто не беспокоит. Я один раз у нее часа три

    в кресле проспал.

    - А вы любите поэзию? - осведомился Куколка.

    - Люблю, - согласилась, немного подумав, Принцесса, - только чтоб стихи

    были короткие.

    - Мои не длинные, - успокоил Куколка.

    - Господа! - нетерпеливо стукнул по столу хмуро молчавший до сего

    Мотылек. - Когда же мы устроим коронование Куколки в поэты?!

    - Не нравится мне что-то Мотылек, - шепнул Кузя Меценату. - Мы все

    шутим, смеемся, а у него в истории с Куколкой какой-то надрыв.

    - Мотылька надо понять, - качнул седеющей головой Меценат. - Он

    талантливее нас всех, а не складывается у него, у бедняги, литературная

    судьба. Вот он и дергается... Денег дать ему, что ли? Да нет, это его не

    устроит.

    - Когда коронование? - капризно повторил Мотылек, ударяя ладонью по

    столу. - Хочу короновать Куколку.

    - Да можно в субботу. У меня. Только Яблоньку нужно бы предупредить.

    - Хорошо, - поспешно подхватил Новакович с деланно-равнодушным видом. -

    Я зайду ей сказать. Кузя толкнул Мецената локтем в бок.

    - Да зачем же тебе затрудняться? Я почти мимо ее дома прохожу. Зайду

    утречком.

    - Где тебе! Ты так ленив, что на площадке лестницы заснешь. Не трудись

    лучше - я сам зайду.

    - Нет, я!

    - Кузя! Опять в ковер закатаю!

    - А я высуну голову из ковра и крикну на весь крещеный мир:

    " Православные! Телохранитель влюбился в Яблоньку! "

    - Дурак! - прошептал Новакович, отворачивая лицо к стене. - Ах, какой

    ты дурак! И с чего взял, спрашивается.

    - Что я взял?

    - Что я... этого... люблю Яблоньку.

    - Ах, значит, ты ее не любишь? Завтра же доложу ей: " Телохранитель

    сказал, что он вас не любит! "

    - Да чего ты пристал к нему, как комар, - вступился Меценат. - Не смей

    обижать моего Телохранителя!

    - Как это они хотят вас короновать? - спросила Принцесса, мерцая из

    полутьмы своими черными звездами-глазами.

    - Не знаю, - добродушно усмехнулся Куколка. - Но это, вероятно, очень

    забавно и весело.

    Разошлись поздно. Решили всем обществом проводить Веру Антоновну. Ночь

    была ясная, звездная, и дышалось после душного кабинета легко. Шли так:

    впереди Куколка вел Принцессу под руку, за ними Меценат об руку с Мотыльком

    - что-то тихо, но горячо доказывал своему погасшему другу-неудачнику, а

    сзади Новакович с Кузей энергично доругивались по поводу все той же

    Яблоньки...

    А она, даже не подозревая, что служит предметом спора, уже давно спала

    в своей белоснежной девственной постельке... Белокурые волосы, как струи

    теплого золота, разметались по подушке, а полуобнаженная свежая девичья

    грудь дышала спокойно-спокойно...






    © 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
    Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
    Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.