Возникновения лингво-юридических конфликов

В настоящее время весьма актуальными являются проблемы взаимодействия языка и права в сфере лингвоконфликтологии. Согласно тезису, выдвигаемому Н.Д. Голевым, область языковых (речевых) конфликтов является сферой социальной жизни, где взаимопроникновение языка и права носит фундаментальный характер [Голев, 2007, с. 21]. Имена собственные, с нашей точки зрения, обладают повышенным потенциалом конфликтности, который обусловлен, во-первых, их особой значимостью – имя собственное, антропоним, идентифицирует человека, выделяет его из ряда других людей, указывает на человека как на носителя определенных общественных отношений. Во-вторых, конфликтный потенциал ИС обусловлен тем, что имена собственные представляют собой особый пласт языка, обладающий только ему присущими свойствами: особой связью с понятием и объектом именования, особым набором парадигм и др., «антропоцентричность языка предопределяет особое положение имен лиц… они всегда находятся в центре языка и внимания говорящих» [Ермакова, 2000, с. 36].

Таким образом, имена собственные зачастую оказываются фактором, приводящим к возникновению разного рода конфликтов – от внутриязыковых до социальных. Заложенный в именах конфликтный потенциал определяется их лингвистическими свойствами, принадлежностью к естественному языку и одновременным вхождением в различные внеязыковые сферы. Антиномичность как одно из основных свойств естественного языка и имен собственных как особых языковых единиц обусловливают их конфликтный потенциал. Внутренняя противоречивость языка, способность языковых единиц вступать в отношения омонимии, синонимии, антонимии приводят к возникновению конфликтов в функционировании имен собственных. Зачастую конфликты подобного рода разрешаются при помощи внутриязыковых механизмов регулирования, однако нередко возникают ситуации, когда указанные конфликты не могут быть разрешены с помощью внутренних средств языка. В этом случае конфликты выходят за рамки языка и попадают в социальную сферу, приводят к возникновению разного рода внеязыковых конфликтов. При невозможности разрешения конфликтов подобного рода ни в сфере языка, ни в сфере обыденной коммуникации, конфликты переходят в иную сферу – в сферу права, обеспечивающую их регулирование на уровне законодательства. Н.Д. Голев называет такие конфликты лингво-юридическими [Голев, 2007, с. 22]. Необходимость правового регулирования сферы функционирования имен собственных и важность лигво-юридических конфликтов с их участием подтверждается правовым закреплением норм, регулирующих указанную сферу, в нормативно-правовых актах разного уровня: в Конституции Российской Федерации, Гражданском кодексе РФ, Семейном кодексе РФ, в федеральных законах; нормы, касающиеся имен собственных, содержатся в международном праве, в частности, в Конвенции о правах ребенка.

В данной статье осуществляется попытка описания лингво-юридических конфликтов на основании выделения имеющихся преимущественно в российском законодательстве нормативно-правовых актов, регулирующих конфликты, возникающие в сфере функционирования имен собственных, а также вычленение лингвистических предпосылок юридизации конфликтов, их перехода из языковой сферы и иных коммуникативных сфер в сферу права.

Право человека на имя коррелирует с правом дать имя ребенку (правом выбора имени). Пункт 1 ст. 7 Конвенции о правах ребенка провозглашает право ребенка на имя с момента его рождения;

согласно п. 1 ст. 58 Гражданского кодекса РФ, ребенок имеет право на имя, отчество и фамилию. В Семейном кодексе Российской Федерации содержатся статьи, регулирующие запись фамилии, имени и отчества ребенка при государственной регистрации рождения (например, ст. 18 «Запись фамилии, имени и отчества ребенка при государственной регистрации рождения»), ст. 22, 23 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» содержат сведения о том, что фамилия, имя, отчество при рождении вносятся в акт о рождении и свидетельство о рождении. Выбор имени ребенку оговаривается в ст. 58 Семейного кодекса РФ:

«2. Имя ребенку дается по соглашению родителей, отчество присваивается по имени отца, если иное не предусмотрено законами субъектов Российской Федерации или не основано на национальном обычае.

3. Фамилия ребенка определяется фамилией родителей. При разных фамилиях родителей ребенку присваивается фамилия отца или фамилия матери по соглашению родителей, если иное не предусмотрено законами субъектов Российской Федерации.

4. При отсутствии соглашения между родителями относительно имени и (или) фамилии ребенка возникшие разногласия разрешаются органом опеки и попечительства»[19].

Таким образом, фамилия ребенка определяется фамилией родителей, отчество дается ребенку по имени отца, в выборе имени родители свободны – они вправе дать ребенку любое имя, какое они пожелают. Но в должностных инструкциях работников органов загса говорится, что имя не должно позорить ребенка, вызывать неприятные ассоциации. Это связано с тем, что необычное имя, не являющееся общепризнанным, может стать причиной возникновения множества проблем. Например, имя БОЧ рВФ 260602, которое расшифровывается как «биологический объект человек рода Ворониных - Фроловых, родившийся 26 июня 2002г.», которое планировали дать ребенку родители Вячеслав Воронин и Марина Фролова. По мнению отца ребенка, имя должно характеризовать предмет, о котором идет речь, а традиционные имена являются устаревшими. Органы загса, районный и городской суд, в которые обращались родители, выступили против указанной номинации, отказались зарегистрировать ее как имя, опираясь на то, что делопроизводство в судах ведется на русском языке, по правилам которого имя человека не может содержать цифры или быть индексом (набором букв и цифр, обоснованным классификацией), а также на то, что указанное имя может принести ребенку нравственные страдания [Сизов, https://supernew.ej.ru/074/life/law/01/index.html].

Действительно, подобное имя не может рассчитывать на включенность в систему имен, существующую в русском языке, следовательно, оно будет осознаваться как чужеродный элемент, и в связи с этим будут возникать трудности при его употреблении. Здесь представляется возможным реализация внутреннего языкового противоречия, трактуемого Б.Я. Шарифуллиным как «столкновение норм языка (естественных законов номинации), т.е. его права и права языковой личности на реализацию номинативной функции языка» [Шарифуллин, 2000, с. 204]. Данное имя может стать причиной возникновения разного рода конфликтов. Во-первых, оно вступает в конфликт с естественными законами языка, которые реализуются в общепринятой, сложившейся в данном обществе системе имен: традиционное русское имя триедино, оно включает в себя непосредственно имя, наименование по отцу – отчество и семейно-родовое наименование – фамилию. Называние – это отождествление человека с определенным именем, «человек после этого начинает восприниматься в совокупности с именем» [Суперанская, 1973, с. 174− 175]. Во-вторых, возникает конфликт между родителями как обладателями правом назвать ребенка и представителями органов, регистрирующих имя: их деятельность должна соответствовать инструкциям, и они могут не регистрировать имя, которое является оскорбляющим, которое может принести ребенку нравственные страдания, «родители не могут, используя принадлежащие им права в противоречии с интересом ребенка, присвоить ребенку позорящее его имя, либо имя, способное вызвать у него или окружающих неприятные ассоциации» [Фадеева, 1989, с. 40], но вопрос о том, является ли это имя таковым, не может быть решен без помощи лингвистической экспертизы.

Исправление имени также оговаривается в Гражданском кодексе РФ – данному вопросу посвящен п. 3 ст. 47: «Исправление и изменение записей актов гражданского состояния производятся органом записи актов гражданского состояния при наличии достаточных оснований и отсутствии спора между заинтересованными лицами». Необходимость внесения исправлений имени в документы зачастую связывается с наличием в них ошибок, описок, которые, как правило, обусловлены разными причинами: наличием в языке вариантов написания (Наталья / Наталия, Данил / Даниил); написанием в документах, являющимся ошибочным с точки зрения русского языка (Чернышова / Чернышева, Коровин / Каровин) – в силу того, что имена подлежат регистрации, закрепляются за лицом юридически, при регистрации может быть «узаконено» написание, являющееся ошибочным с точки зрения русского языка; наличием в фамилии буквы «ё»; отсутствием прозрачной мотивации у фамилии – в подобных фамилиях, особенно при записи фамилии на слух, ошибки делаются гораздо чаще, чем в фамилиях с прозрачной мотивацией (ср. Бикейкина / Зайцева) и др. Все указанные причины имеют языковую сущность. Разное написание компонентов имени в документах – например, в паспорте и дипломе, свидетельстве о рождении и паспорте приводит к возникновению необходимости установления их принадлежности одному и тому же лицу, данная процедура зачастую осуществляется лингвистами.

Право на перемену имени описывается в п. 2 – 3 ст. 19 Гражданского кодекса РФ, посвященной имени гражданина: «2. Гражданин вправе переменить свое имя в порядке, установленном законом. Перемена гражданином имени не является основанием для прекращения или изменения его прав и обязанностей, приобретенных под прежним именем. < …> Гражданин, переменивший имя, вправе требовать внесения за свой счет соответствующих изменений в документы, оформленные на его прежнее имя»[20]. В п. 1 ст. 47 Гражданского кодекса говорится о том, что перемена имени подлежит государственной регистрации. Статья 59 Семейного кодекса РФ посвящена изменению имени и фамилии ребенка: «по совместной просьбе родителей до достижения ребенком возраста четырнадцати лет орган опеки и попечительства, исходя из интересов ребенка, вправе разрешить изменить имя ребенку, а также изменить присвоенную ему фамилию на фамилию другого родителя»; федеральный закон «Об актах гражданского состояния» устанавливает порядок записи фамилий супругов при государственной регистрации заключения брака.

Таким образом, имя, фамилию и отчество, согласно действующему законодательству, можно изменить. Перемена имени может осуществляться по внеязыковым причинам, в частности, при вступлении в брак. Но одной из самых распространенных причин перемены имени, указываемых в заявлениях, является так называемая неблагозвучность имени. Согласно ст. 58 закона «Об актах гражданского состояния», лицо, достигшее возраста четырнадцати лет, имеет право переменить свое имя, включающее в себя фамилию, собственно имя и отчество, присвоенные ему родителями или лицами, их заменяющими, с их согласия или по решению суда. В подаваемом в органы загса заявлении необходимо указать причины, побудившие принять решение о перемене имени. Указанные причины должны являться уважительными, но критериев, позволяющих судить об уважительности причин перемены имени, не существует, поэтому работникам органов записи актов гражданского состояния приходится опираться на собственную языковую интуицию: что имеется в виду под термином «неблагозвучное», в законе не поясняется. Очевидным является то, что причины перемены имени, способность быть «неблагозвучным» чаще всего связаны именно с его языковой сущностью. Под неблагозвучностью могут подразумеваться явления разного порядка: трудности произношения, связанные с фонетическим составом имени; экзотичность, необычность имени; несочетаемость компонентов имени по причине принадлежности этих компонентов системам имен разных языков (например, Альберт Васильевич– иноязычное имя противопоставляется русским фамилии и отчеству); несочетаемость компонентов имени, обусловленная их семантикой (Лев Зайцев, Бронислав Пупков; стилистическая сниженность одного из компонентов имени, обусловленная его первичной семантикой (например, фамилии Отрыжко, Чайник, Заика), наличие негативных ассоциаций, наличие обидных прозвищ или кличек, преобразованных из имени. Таким образом, неблагозвучность как одна из основных причин перемены имени, как правило, обусловлена его языковой природой, основывается на языковых свойствах имен собственных – на их звучании, семантике, сочетаемости, связях с другими единицами и т.д.

Право на доброе имя провозглашается Конституцией РФ – п. 1 ст. 23 гласит: «Каждый имеет право на < …> защиту своей чести и доброго имени…». Гражданский кодекс также содержит статьи, посвященные праву на доброе имя: ст. 150 причисляет право на доброе имя к нематериальным благам наряду с такими благами и неимущественными правами, как жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь, деловая репутация, право на имя, право авторства и др. Пункт 2 указанной статьи гласит: «Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения». Доброе имя «выступает средством индивидуализации репутации гражданина как внешнего проявления общественной оценки личности и ее внутренней самооценки», оно определяется как «совокупность положительных качеств личности, отраженных в общественном сознании» [Черников, https://www.yurclub.ru/docs/pravo/0803/6.html]. Идентификация, индивидуализация личности, отождествление ее с определенными качествами, характеристиками осуществляется посредством имени. Существуют точки зрения, что имя не характеризует человека, оно только называет его [Лотман, Успенский, 1992], однако выбор того или иного варианта имени, обыгрывание имени может влиять на то, как будет восприниматься его носитель (ср.: Людка / Люда / Людмила Петровна / Людмилочка Петровночка; Владимир Вольфович / Владимир Волкович, Деев / Украдеев).

Право на защиту имени оговаривается в п. 5 с т. 19 Гражданского кодекса РФ: «вред, причиненный гражданину в результате неправомерного использования его имени, подлежит возмещению в соответствии с настоящим Кодексом». Здесь же говорится, что «при искажении либо использовании имени гражданина способами или в форме, которые затрагивают его честь, достоинство или деловую репутацию, применяются правила, предусмотренные статьей 152 настоящего Кодекса». Ярким примером подобного использования имени является присвоение имени академика А.Д. Сахарова Союзом Правых Сил. С точки зрения вдовы Сахарова, Союз Правых Сил не имел никакого отношения к ее мужу, ему были чужды его идеи, а присвоение имени носило спекулятивный и безнравственный характер [Малеина, 1998]. Имена собственные могут фигурировать в делах по ст. 130 Уголовного кодекса РФ «Оскорбление», в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Еще одна область конфликтного функционирования имен собственных описана в главе 76 Гражданского кодекса РФ. Имена собственные зачастую перестают быть средством индивидуализации гражданина, физического лица и переходят в разряд средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий – имя начинает выступать как товарный знак, знак обслуживания, фирменное наименование. При этом имя переходит из области неимущественных прав в область имущественных, оно включается в товарно-денежные отношения, приобретает стоимость, и в этой связи возможно возникновение множества конфликтов, подлежащих юридизации. «Коммерческое название приобретает важную роль в маркетинге товаров и услуг, и в том, как эти товары и услуги будут выглядеть в глазах публики. Имя наделяет товары характером, индивидуальностью и различиями, делает их привлекательными и даже желанными для покупателей. … Хорошо подобранные торговые марки могут сами по себе представлять значительную цену и приносить прибыль» [Чармэссон, 1999, c. 19]. Весьма проблематичным представляется и выбор имени для обозначения: «имена нужно кропотливо, часть за частью, составлять в соответствии с законами языка и принимая во внимание все факторы, связанные с маркетингом и юридической защитой» [там же]. Примерами использования имени в качестве товарного знака являются следующие названия продукции: «Сосо», «Анжелика Варум», «Алла» (духи), «Калашников», «Немиров», «Кузьмич» (водка), «Дарья» (пельмени), «Аленка» (шоколад). В качестве бренда, товарного знака используются как имена реальных людей, так и имена вымышленных персонажей, определяющим фактором при выборе имени является наличие у имени определенных, как правило, положительных, коннотаций. На данное свойство имен собственных указывает А.В. Суперанская: «собственное имя, будучи индивидуальным обозначением отдельного предмета, не связано с понятием (не имеет основной коннотации), но может иметь побочные, дополнительные коннотации (если именуемый объект достаточно хорошо известен)» [Суперанская, 1973, с. 113]. Имя в таких случаях приобретает непосредственную связь с предметом, с которым оно не было связано до этого, происходит расширение значения имени. Помимо этого, в сознании окружающих искажается связь имени собственного с определенным человеком. Связь имени и человека может практически полностью исчезнуть, и может подчеркиваться, акцентироваться – например, в том случае, когда успешному распространению товара способствуют какие-либо качества, свойства носителя данного имени, которые необходимо через это имя актуализировать. При этом можно говорить о тенденции перехода имен собственных в нарицательное, имя перестает определять, идентифицировать конкретный объект. Чаще всего наблюдается не полный, а частичный переход имен собственных в нарицательные, при котором имя переносится с одного объекта на конкретное множество объектов. Тем не менее, имя как товарный знак сохраняет многие черты ИС. Оно продолжает индивидуализировать, выделять объект среди других ему подобных, но количество объектов, на которые распространяется данное имя, увеличивается. Весьма интересным представляется и противоположный процесс – переход имен нарицательных в имена собственные, который осуществляется при регистрации имен нарицательных в качестве средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий.

Помимо описанных выше, можно выделить конфликты, возникающие в связи с реализацией правомочий, вытекающих из права на имя, по владению, распоряжению и пользованию именем, а также конфликты, связанные с авторским правом и с функционированием имен собственных в сети Интернет в качестве доменных имен. С нашей точки зрения, значительная часть указанных конфликтов имеет языковые предпосылки.