Глава 15. Баджирон перечитал то, что успел написать за утро:

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Баджирон перечитал то, что успел написать за утро:

«...только с этой площадки я смогу изучить луну и планеты как следует и проверить свою гипотезу о том, откуда мы происходим. Да! Придется перенести весь этот замок, камень за камнем, на самую вершину горы.

— Но, дорогой граф! — вмешался бургомистр. — Что скажет герцог де Мустиль? Разве ваш замок на вершине той горы не перекроет обзор из окон его замка?

— Мы об этом уже говорили. Герцог полагает, что мое жилище будет радовать его взор. Он не возражает.

— Кроме того, я щедро заплачу каждому, кто протянет мне лапу помощи. Это ведь поистине великое начинание...»

Писатель отшвырнул перо; нежная зелень промокашки покрылась пятнами чернильных брызг.

«Мои щенячьи рассказы — это сама жизнь, сама энергия. Они так и пестрят красками, — подумал он. — А роман — какой-то ходульный, фальшивый... И такой ску-у-учный... Я от него деревенею. А ведь я — автор! Ох... Бедные мои читатели...»

Суровая истина навалилась ему на плечи, словно камень, словно свинцовый плащ: «Я разучился писать!»

Наступила долгая тишина. Глаза Баджирона закрылись, нос поник. Ему казалось, что он умирает, что свет его разума угасает навсегда. Но вот из мглы, затягивающей его в свой черный омут, раздался голос дракона, таившегося до поры в потемках его души.

«Кто ты такой, по-твоему. Хорек Баджи? Как ты посмел назвать себя писателем — ты, обманщик?

Зачем ты терзаешь себя этой ложью? Или тебе так нравится страдать?»

«Кому ты нужен? Твоя книга — даже и не книга вовсе, и ты сам это знаешь. Эти страницы — как песок, ничтожный и никчемный. Весь твой роман ничего не стоил с самого начала; никчемен он и сейчас, и останется таким же никчемным, когда ты наконец откажешься от своей затеи и порвешь его на клочки.

Какой же ты дурак! С чего ты взял, что хоть кто-нибудь в целом свете захочет прочесть о твоем Урбене де Ротските? Дурак ты, Баджи. Ну вот, ты расставил все в правильном порядке, зажег свой Светоч Мудрости и взялся за свое капризное перо. И что? Думаешь, этого достаточно? Ну так давай. Великий Писатель, попытайся еще раз, за чем же дело стало? Только ты уж постарайся. Какая там следующая фраза? Не знаешь? Ну и что с того? Какая разница? Чистая страница имеет свою цену — цену бумаги. Но исписанная страница не стоит ничего. Это просто мусор».

Снова наступила тишина. Ах, как он когда-то гордился собою, как был уверен в своих силах! В бессильной муке Хорек Баджирон уронил голову и уткнулся носом в мягкую промокашку.

Чернила на кончике упавшего пера потихоньку засыхали.

«Твои мысли — как бревна, запрудившие реку. Толкаются, громоздятся друг на друга — и ни складу, ни ладу. Твои идеи — как камни. Даже хуже. Простые булыжники, бессмысленные и никому не нужные.

Когда-то, в давние времена, жили великие гении. Вот они писали настоящие шедевры. Но скажи на милость, куда до них Хорьку Баджирону? Ты возомнил, что сможешь написать роман, который перевернет мир? Но есть ли у тебя для этого хоть один шанс?»

Скрючившийся за столом хорек чуть пошевелился — едва-едва, только чтобы повернуть голову набок. Глаза его так и не открылись.

«Я тебя спрашиваю. Есть ли у тебя шанс сочинить хоть что-нибудь такое, что перевернет мир, который прекрасно обходился без тебя многие века и до сих пор прекрасно обходится без твоего романа?»

«Какова вероятность, я тебя спрашиваю? Один шанс на миллион? Или на сколько миллионов? Чем ты отличаешься от любого другого существа, жившего когда-либо на этом свете? Чем ты лучше? Почему ты решил, что каждое написанное тобою слово заслуживает быть прочитанным?»

«Зачем ты тратишь попусту отпущенное тебе время? И что за дурацкое название — " Там, где ступила лапа хорька"?! Дурак ты, дурак!»

И гулким громоподобным шепотом в голове Баджирона зазвучали имена великих хорьков-писателей, творивших в былые времена. Но то был не гимн во славу гениев — нет, то была погребальная песнь на могиле всех наивных баджироновых надежд.

«...Барсенай... Эмандр... Аведой Мерек... Чиао Юнвэй... Мигелита Хоррес...»

Дракон не сомневался, что с каждым названным именем вера Баджирона в свой собственный свет погружается в непроглядную тьму еще чуточку глубже.

И он не ошибся. В следующий раз к своему перу писатель прикоснулся далеко не сразу — и лишь для того, чтобы очистить его от засохших чернил и убрать с глаз долой.

И все же он завершил свой ритуал, хотя долго еще недоумевал, зачем было это делать. И тут произошло нечто такое, чего с ним не случалось еще никогда. Голос зазвучал вновь — на сей раз светло и нежно. Он пробился сквозь стену несокрушимых чужих имен, и тьма, которой они обступили Хорька Баджирона, внезапно рассеялась без следа.

«Они говорили от имени своих времен. Но кто выскажется за твое время. Хорек Баджирон?»

Голос звенел хрустальным эхом, и никакой жестокости в нем больше не было. Он потрясал Баджирона до глубины души, но в то же время нес утешение и облегчение.

«Истории, которые ты. Хорек Баджирон, поведал миру, — промолвил голос, — и персонажи, в которых ты вдохнул жизнь, никогда не умрут».

Затем он умолк, и вместо сумятицы в душе Баджирона воцарилась полная тишина.

А потом, довольно скоро, на смену ей пришел аромат апельсиновых вафель на сливочном масле.