Глава 10. – Нам нужно попросить у Лиммони еще одну лампу,

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Глава 10. – Нам нужно попросить у Лиммони еще одну лампу, – сказал Гальф.

– Нам нужно попросить у Лиммони еще одну лампу, – сказал Гальф.

Нинус остановился посреди комнаты. Гальф был рад, что тот прервал свое бесконечное хождение. Сколько можно бродить туда-сюда по крошечной каморке?

Гальф моргнул. Вот колдунья! Сказала ведь: остальные забудут, что она приходила. Как она это сделала?

– Вроде бы твоя мать сказала, что это ее служанка, – ответил он.

Сцепив руки за спиной, Нинус снова принялся вышагивать по их скромному убежищу.

– Прекрасно, – пробормотал он. – Темнота может дать свой собственный свет.

Нинус не спал всю ночь и вел себя так, что Гальф уже начал беспокоиться. Едва задремав, принц вскакивал, бродил по комнате и бормотал. Гальф уловил странную фразу – что-то о «несправедливости» и «исправлении зла» – но больше всего его поражало отсутствующее выражение лица Нинуса. Он предположил, что принц слегка повредился в уме после длительного тюремного заключения.

«Как бы я хотел помочь тебе, Нинус», – думал Гальф.

Дверь открылась, и вошла королева Магритт. Вокруг нее струился бледный свет, проникавший из окна на крыше, открытого где-то в мясной кладовой. Гальф глубоко вздохнул, как будто мог заодно втянуть в себя и этот свет. Было приятно ощущать его на лице.

– Закройте дверь! – воскликнул Нинус, вздрогнув.

Он попятился, заслонив рукой глаза. Королева оставила дверь приоткрытой. В руках она держала большой мешок из джута.

– Я попросил тебя закрыть дверь! Лицо королевы застыло.

– После сегодняшнего для тебя все двери будут открыты. Но быть королем или нет – решать тебе.

Нинус на мгновение напрягся, но потом расслабился.

– Мне очень жаль, мама. Плохо провел ночь. Я не спал как следует уже много лет. Прости меня.

Она мягко провела рукой в перчатке по его лицу, и Нинус прикрыл глаза.

«Так вот откуда у него это, – подумал Гальф, вспомнив привычку принца поглаживать себя по щеке. – Возможно, так делала Магритт раньше, еще до того, как его заточили».

Гальф подавил вспышку зависти. Что случилось с его матерью? Прикасалась ли она к нему когда-нибудь вот так? Иногда он задавался вопросом: вдруг она бросила его из-за страха перед его уродством? Ведь многим людям его горб казался отвратительным. Он кашлянул.

– Прошу прощения, – сказал Гальф, глядя на дверь, – означает ли это, что вы нас выпустите?

– Ты говоришь так, будто ты пленник. Но на твой вопрос я отвечу: да. Сегодня все изменится. И тебе, мой маленький актер, предстоит сыграть важную роль.

Королева достала из мешка что-то похожее на звериную шкуру. Встряхнула ее, и та расправилась, превратившись в аляповатый костюм из красного меха с оранжевыми оборками. На скрещенных лентах и ремнях позвякивали медные когти. Сверху была маска наполовину птицы, наполовину ящерицы. Наряд выглядел красивым и устрашающим одновременно. Гальф не мог решить, чего ему больше хочется – тут же его примерить или в ужасе бежать прочь.

– Ты наденешь это, – сказала королева, как будто читая его мысли. – В маске тебя никто не узнает. Позволь, я помогу.

Слова Лиммони эхом отдавались у него в голове, пока Магритт помогала ему надеть костюм. Он оказался тяжелым и жарким.

– И кто же я? – поинтересовался он, натягивая шкуру на плечи. – В смысле, кого я представляю?

– Бакалисс, – сказала Магритт, поворачивая маску в руках. Ее чешуйчатая поверхность контрастировала с мягкими белыми перчатками королевы. – Одна из старейших легенд Торонии.

– Я об этом читал, – вмешался Нинус. Он повернулся к Гальфу, внезапно рассвирепев. – В той книге, что пропала!

– Я… мне так жаль, что твои книги пострадали, – забормотал он.

Раздражение Нинуса мгновенно сменилось насмешкой.

– Я же только дразню. Когда стану королем, у меня будут все фолианты – какие только пожелаю.

Гальф слабо улыбнулся в ответ. Похоже, после побега настроение у Нинуса стало меняться еще стремительнее.

– Так что там за история? – запинаясь, спросил он.

– Бакалисс – это змей, который спал под горой, – ответил Нинус. – Однажды пришел король, чтобы его убить. Но змей пробудился.

– Змей откусил королю голову, – отозвалась королева, – и проглотил его целиком.

Она приложила маску к лицу Гальфа. Он вздрогнул – конец истории оказался совсем не таким, как он ожидал. И, что было еще хуже, в этой маске он чувствовал себя так, словно снова оказался в тюрьме.

«Это просто костюм», – сказал он себе. Если Магритт просит лишь сделать привычную ему работу, может, и не стоит прислушиваться к словам Лиммони?

Сквозь узкие прорези в маске он увидел, как королева бережно достала из мешка маленькую корону. Как и когти, висевшие у него на поясе, она была сделана из меди. Но Магритт обращалась с короной так, словно ее изготовили из хрупкого стекла.

– Возьми, – сказала королева, осторожно засунув ее в карман, скрытый внутри костюма. – Спрячь ее. Настанет момент, когда она понадобится.

– Ты будешь выступать вместе со своими друзьями, труппой «Древокрюки».

– Маску не снимай. Никто не должен видеть твоего лица. Когда представление закончится, ты возложишь корону на голову короля Брутана. Это будет сигналом.

– К тому, что с его правлением пора покончить. Сделаешь это для меня, Гальф? Сделаешь это для нас?

Корона, жесткая и твердая, давила на грудь Гальфа. Он не знал, что ответить.

Перед прорезями для глаз появилось белое лицо Нинуса, сияющее от возбуждения.

– Ты настоящий друг, – сказал он. – Только подумай – когда я взойду на трон, ты получишь все, что пожелаешь: деньги, собственные покои во дворце. А твои друзья… Я и о них позабочусь. Ты спас меня, Гальф, – продолжил он. – Почему бы мне не расплатиться по счетам?

Гальф колебался. Ну что за глупость – водрузить корону на голову короля? Он представил, что об этом его попросила Пип. Отказался бы он? Конечно, нет. Ведь это было бы не по-дружески, а она его друг. Но все же…

– Он все сделает, – заверила Магритт. – Правда, Гальф?

Ее глаза стали стальными. Гальф ощутил сосущий холод под ложечкой – он понял, что королева отказа не примет.

Давай, Гальф, подыграй ей. Ты же знаешь, как это делать.

– Конечно, все будет исполнено, – сказал он беззаботно. И, словно в подтверждение, крутнулся вокруг себя под бряцанье когтей на костюме.

– Очень хорошо, – отреагировала королева с натянутой улыбкой. – Теперь надо действовать быстро. Вскоре начнется пир, и ты должен быть на своем месте. Всем пора занять свои места.

– Что с моими руками? Магритт и Нинус переглянулись.

– Конечно, – быстро сказала королева. – Руки как лица. Люди их запоминают. Твои друзья узнают тебя, если мы их не прикроем. Вот, – она стянула свои длинные шелковые перчатки и подала их Гальфу Тот надел их, заправив тонкую материю в рукава.

Перед щелями в маске вновь замаячила сияющая улыбка Нинуса.

– Ох, мне не терпится увидеть их лица, – воскликнул принц. – Бакалисс пришел в Идиллиам!

Просторный зал для званых обедов располагался в глубине замка. Стены и колонны украшала изысканная резьба и золотая филигрань. В одном конце зала на высоком балконе для менестрелей играл небольшой оркестр волынщиков. Полированные столы, заваленные едой, тянулись по всей длине зала. Гальфу, стоявшему рядом с дверью в кухню, с его места казалось, что он слышит, как трещат дощатые столешницы под тяжестью блюд. В центре зала тоже были составлены столы. За ними, смеясь и беседуя, сидели люди в богатых одеждах. Створки дверей неподалеку от них ходили ходуном: бесчисленные слуги один за другим подавали подносы с хлебом, вином и дымящимся мясом. Запах еды, рокочущий гомон толпы, да еще и тяжеленный костюм бакалисса – у Гальфа закружилась голова. Королевы Магритт и Нинуса нигде не было видно.

Кто-то потянул Гальфа за мех. Он неуклюже повернулся. Да это же Пип! Смотрит на него, подняв кверху милое веснушчатое лицо. Такая родная и хорошенькая в своем наряде из синих и зеленых лоскутов – Гальф еле удержался, чтобы не заключить ее в объятия. Но приказ королевы был недвусмысленным.

– Да, – ответил он чужим грубым голосом, надеясь, что этим обманет давнего друга.

– Просто вы немного пошатнулись. Я думала, упадете в обморок. Бьюсь об заклад, вам там жарко.

– Должно быть, вас прислали, чтобы наши номера были повеселее. Интересно, если… Ну, два дня тому назад мы потеряли кое-кого. Его, гм, увезли куда-то, они называют это место Сферой небесной. Вы что-нибудь знаете об этом?

Даже через узкие прорези маски было видно, какой тоской наполнились глаза Пип. Гальфу хотелось сорвать костюм, рассказать ей, что с ним случилось, и обнадежить, что все будет в порядке.

Вместо этого он напомнил себе, что должен следовать плану – другого выбора нет. Вот когда короля Брутана свергнут и Нинус сядет на трон, они с Пип снова будут вместе. А пока надо запастись терпением.

Волынщики перестали играть. Грянули фанфары.

Слуги рассыпались по углам, и в переполненном зале воцарилась тишина. Все встали.

Он был высоким и широкоплечим, крупным – под стать торжественному залу. Рядом с ним шла королева Магритт в малиновом одеянии. Заметил ли король, что перчаток на ней нет? Вряд ли, решил Гальф. Не похоже, чтобы Брутан обращал внимание на такие мелочи.

Королевская чета прошла между столов к помосту, на котором находились два трона; стол перед ними уже был полон еды. Брутан помог Магритт усесться на тот, что поменьше, затем устроился сам на троне Торонии, украшенном скульптурами орлов и львов. Как только он опустился на кроваво-красные подушки, по залу снова прокатился звук фанфар, и гости пиршества тоже уселись.

Король Брутан оторвал от жареной фазаньей тушки ногу и поднял ее над головой.

– Давайте есть! – прорычал он и рванул зубами изрядный кус.

– Наш выход, – сказала Пип. – Следуйте за мной и старайтесь не отставать!

Как только они подбежали к своим местам перед столом короля, на балконе, нависавшем над залом, появился небольшой оркестр менестрелей. Раздалась барабанная дробь, скрипач подхватил ритм, и внезапно все помещение заполнилось шумной музыкой. Брутан усмехнулся с набитым ртом, полным непрожеванного мяса, и принялся отстукивать такт по столу.

Пип пустилась в пляс, колокольчики на ее одежде весело позвякивали. Вокруг нее другие «Древопуты» занялись привычным делом, жонглируя и разыгрывая пантомиму. Растерявшись, Гальф несколько секунд просто тупо смотрел на них.

– Делайте же что-нибудь! – прошипела Пип, выделывая коленца.

Выйдя из задумчивости, Гальф развел руки и вприпрыжку пустился по залу. Гости зашумели – им явно нравилось, что существо из легенд ожило на их глазах. Оказавшись у королевского стола, он повел плечами так, что они выскочили из суставов. Сейчас он покажет какой-нибудь поразительный номер – из тех, что всегда заставляли публику ахать.

Нет. Он остановился. Ничто не выдаст его так быстро, как один из его обычных трюков. Гальф завертелся волчком, позволив костям вернуться туда, где им и положено быть, и начал делать сальто назад. Тяжелый костюм мешал, но тело, легкое и жилистое, справлялось – сил хватало.

– Быстрее! Быстрее! – заорал король, лупя кулаком по столу.

Гальф подчинился, истекая потом и выжимая из своих конечностей все, на что они были способны. Каждый раз, когда он становился на ноги, ему казалось, что еда едва не вываливается изо рта Брутана, а на плаще появляются все новые пятна от вина. Снующие вокруг слуги гнули спины ниже и ниже, от страха не смея поднять глаз.

«Держу пари, никто о нем не пожалеет, – подумал Гальф. – Для Торонии хуже не будет, если вместо него на трон сядет Нинус».

Продолжая развлекать зрителей, Гальф приметил высокую фигуру, занявшую позицию рядом с помостом, на котором стояли троны. Это был капитан Оссилиус, он пристально оглядывал зал острым взором. За ним по стойке смирно стояло целое войско легионеров в сверкающих бронзовых доспехах. В зал вошли другие солдаты, цепью растянувшись вдоль стен.

Один из легионеров был заметно ниже других. Его шлем почти целиком закрывал лицо – открытым оставался только бледный, лишенный растительности подбородок.

Музыканты перешли на мощное крещендо. Гальф ускорил темп и вместо сальто принялся ходить колесом на одном месте. Красная шкура хлопала его по ногам, медные когти звенели, как мечи. Толпа улюлюкала и аплодировала.

С финальным грохотом барабанов музыка оборвалась. Под одобрительные возгласы «Древопуты» выстроились в ряд и поклонились королю. До Гальфа с трудом дошло, что их выступление подошло к концу. Все это время он словно находился в своем собственном мире.

В обеденном зале установилась тишина. Через прорези Гальф видел, что Оссилиус смотрит прямо на него. Медленно и едва уловимо капитан качнул головой.

После акробатических трюков сердце Гальфа так и колотилось. Теперь оно и вовсе зашлось в бешеной скачке. Пот хлынул по лицу, заливая глаза. Как в тумане, он ступил на помост.

Его громкий смех, его отвратительное дыхание. Лицо короля казалось красным пятном.

Порывшись внутри костюма, Гальф вытащил медную корону. Он поднял руки в перчатках над головой, медленно чертя в воздухе круг. Гости аплодировали, король хохотал.

– Король Брутан! – воскликнул Гальф. Его больше не заботило, что кто-то может узнать его голос. – Мало быть королем Торонии.

Через пелену пота Гальф видел, как король сдвинул брови, нахмурился, и на его лице появилась жестокая гримаса.

– Что ты сказал? – злобно загрохотал Брутан.

– Я говорю, что вы король веселья! – прокричал Гальф, танцуя вокруг стола и приближаясь к трону. Сейчас корона висела прямо над головой короля.

Брутан посмотрел вверх. Зрение Гальфа наконец прояснилось, и их глаза встретились.

– И я так считаю! – вскричал Брутан, ерзая на троне, как маленький мальчик в ожидании подарка.

Трясущимися руками Гальф водрузил корону на его голову.

Толпа взорвалась. Акробат отступил. Шум не смолкал, но никто не шелохнулся.

Гальф посмотрел на капитана Оссилиуса. Что случилось? Сигнал был подан – легионеры должны были обнажить оружие и арестовать короля. Разве не так было задумано? Почему же ничего не происходит?

Вдруг раздался задушенный хрип. Брутан обхватил голову руками, вцепился в горло руками. Глаза вылезли из орбит. Лицо из красного сделалось фиолетовым, на висках вздулись толстые жилы. Язык, ставший огромным, вывалился изо рта и раздувался, как шар.

Восторженный шум затих. Люди начали кричать. Слуги и придворные бросились к трону, некоторые карабкались через стол, пытаясь быстрее оказаться рядом с королем.

Ему показалось, что костюм стал вдвое тяжелее, а пот, выступивший на теле, – совсем скользким. Что-то пошло не так.

Капитан Оссилиус прорычал команду, и легионеры пришли в движение, быстро и ловко распределились по залу, сдерживая толпу и перекрывая выходы.

У губ Брутана вскипала пена. Он молотил руками по воздуху, отбрасывая слуг, которые пытались удержать его.

Там, где медный обруч коснулся его головы, пузырилась плоть, как если бы корону опустили в огонь, прежде чем Гальф надел ее на короля.

Гальф сорвал перчатки и отшвырнул их. Свернувшись спиралью, они легли на залитый вином пол, как мертвые змеи. Внезапно он понял, почему Нинус так на них настаивал. Как только акробат это осознал, Брутан выпрямился на троне, а его опухший рот распахнулся в безмолвном крике. Растерянные и убитые горем слуги шарахнулись в сторону.

Королева Магритт медленно встала и взяла своего мужа за трясущуюся руку.

– Да, мой дорогой, – сказала она мягко, но в голосе ее звучала угроза. – Пришло время оставить трон навсегда. Но не волнуйтесь. Кое-то готов занять ваше место.

Рядом с ней возник Нинус. Он снял свой шлем. Его бледное лицо искажала гримаса, которая, как предположил Гальф, должна была представлять собою улыбку. Но больше она походила на холодный безумный оскал скелета.

Гальф снова взглянул на перчатки, валявшиеся на полу. Вот что задумала королева с самого начала. И Нинус, его друг, тоже об этом знал. Все, что он говорил о милосердии к отцу, о замке, в котором тот доживет остаток дней…

С последним мучительным вздохом король Брутан рухнул замертво поперек стола. Отравленная корона скатилась с его головы и упала на пол. Закрутилась волчком, позвякивая, как монета, и вертелась, казалось, целую вечность, пока наконец не остановилась. Снова наступила тишина, все оцепенели.

Только в голове Гальфа громом грохотала одна-единственная мысль.