Глава 6. – Держась в тени, Гальф и Нинус крались по извилистым улицам Идиллиама

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

– Держась в тени, Гальф и Нинус крались по извилистым улицам Идиллиама. Здания с деревянными перекрестиями балок нависали над ними, верхние этажи накренились так сильно, что крыши почти соприкасались.

Беглецы шли мимо мастерских, лавок и простых неприметных домов; окна везде были темными, а двери закрыты на ночь. Зубчатые линии крыш рассекали лунный свет на тонкие, как лезвие, лучи, сквозь которые беглецы проносились, точно привидения.

Сначала Гальф разрешил принцу идти первым, но вскоре стало ясно, что Нинус не больше него знает, где они.

– Кажется, мы заблудились, – сказал Нинус, остановившись на краю небольшой площади, где пересекались семь узких улочек. В центре, над колодцем, на ржавой цепи покачивалось ведро, и скрип его разносился в ночной тишине. – Я и представить себе не мог, что город так сильно изменился с тех пор, как отец упрятал меня под замок.

– Ты что-нибудь узнаёшь? – спросил Гальф, с тревогой оглядываясь через плечо.

– Да. Нет. Вроде как. Просто половина окон заколочена, водостоки протекают, и все такое грязное…

Гальф уставился на изгвазданную одежду Нинуса, а тот – на него.

Вдруг из дома на площади выскользнул человек в лохмотьях и заковылял вперед, что-то бурча себе под нос. В такт каждому шагу он делал глоток из глиняного кувшина. Дойдя до колодца, незнакомец пере гнулся через каменный парапет, и его вырвало. После он продолжил свой путь, направляясь к юношам и по-прежнему прикладываясь к кувшину.

Гальф потянул Нинуса за собой в темный переулок возле каменного здания – подальше от пьянчуги. Табличка на двери гласила «Прачечная». Объявление под ней было написано от руки, явно впопыхах: «Зокрыто на ниопридиленнный срок». Где-то поблизости раздался звук льющейся воды. Когда гуляка, пошатываясь, прошел мимо, Гальф понял, что тот разговаривает не с самим собой, а с кувшином, в котором плещется вино.

– Уж-сные времена, – бормотал мужчина. – Уж-сные. Но… у меня есть ты. Мой единс-ный друг. Ты да я. Ужс-ные времена. – Баюкая кувшин, как ребенка, он растворился в ночи.

– Пойдем, – сказал Нинус, потянув Гальфа за рукав.

– Погоди, – Гальф двинулся в конец переулка, где из стены прачечной торчала труба.

Из нее мощной струей лилась вода и бежала к глубокому водостоку в булыжной мостовой. Встав под этот импровизированный кран, Гальф позволил воде омыть его с ног до головы и растворить вязкую грязь, прилепившуюся к его одежде и телу. Он промок насквозь и продрог, но так до конца и не отмылся. Ну, хоть снова чувствую себя человеком.

– Нам нужен план, – сказал Гальф Нинусу, когда тот занял его место под шумной струей. – Из тюрьмы-то мы сбежали, но теперь надо решить, куда мы бежим.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Нинус, соскабливая грязь с одежды.

– Ты сам сказал. В Идиллиаме творится черт знает что, и любой солдат Королевского легиона запросто может нас схватить. Что толку здесь оставаться?

– В одиночку далеко не уйти. Мать всегда говорила: если пересечешь Идиллиамский мост, твоя жизнь будет только в твоих руках. Внешний мир жесток.

– Все не так плохо. К тому же ты будешь не один, а со мной и моими друзьями.

– Труппой «Древопуты». Они должны быть где-то в замке. Сможем их найти – удерем из города вместе. А если нам удастся перебраться по мосту обратно в Исур – все будет в порядке. – Принц нахмурился пуще прежнего, и Гальф запнулся. – Я не говорю, что зарабатывать на хлеб там будет просто, но, по крайней мере, мы будем свободны.

Нинус вышел из-под трубы, с него стекала вода.

– Прекрати эти разговоры, Гальф, – нахмурился он. – Прекрати сейчас же. Мы идем к королеве. Оба.

– К королеве? Ты с ума сошел? Она-то и отправила меня в тюрьму.

– Но не меня. Мать меня любит, Гальф. Она прислала тебя мне на выручку, и когда узнает, что ты на самом деле помог мне сбежать… ну, она и тебя полюбит, точно говорю.

Соблазн поверить Нинусу был велик, но Гальф остался при своем мнении. Действительно ли королева Магритт все предвидела или отправила Гальфа в камеру к сыну заместо игрушки, чтоб тот не помер со скуки?

– Ты говорил, что твои друзья в замке, – произнес Нинус, сжав руками узкие плечи Гальфа. Хватка была больной, но Гальф ее выдержал. – Моя мать тоже там. Как видишь, нам по пути. Мы должны держаться вместе, Гальф. Просто должны. Поодиночке мы бы сюда не добрались.

– Значит, ты не покинешь меня? – Хватка принца стала еще крепче, пальцы сильнее впились Гальфу в плечи. – Обещаешь?

Гальф проследовал за Нинусом на площадь. Вскочив на низкий парапет колодца, принц осмотрел по очереди каждую из семи улиц.

– Эта! – сказал он наконец, указывая на ту, что была чуть шире и прямее других. На дальнем ее конце возвышалась каменная стена – один из бастионов замка Тор. – Не знаю, почему я не заметил раньше. Спорю на что угодно: замок не изменился. Идем.

Радостно сияя, Нинус бросился вниз по улице, прямо к замку. Гальф плелся позади.

Пока они прятались в переулке, луна зашла, лишив мир своего серебряного света. На востоке заря окрасила небо в красный – цвет приближающегося пожара…

Стена замка возвышалась огромной тенью. Пока Нинус рассматривал холодную кладку синевато-серого камня, Гальф тщетно искал вход.

– Нам не пройти, – сказал он, вернувшись к принцу.

На небе поднималось солнце, разгоняя мрак над бастионом, и Гальф с тревогой ощущал свою беззащитность. Он покинул бы город прямо сейчас, не будь уверен, что друзья его по-прежнему заточены в замке.

– Там, наверху, – Нинус указал на небольшое окошко высоко в стене. Внутри мерцал желтый отблеск свечей. – Мне кажется, это покои моей матери.

Гальф провел руками по истершейся каменной стене, ощупывая ее глубокие выемки и щели.

– Я-то, возможно, справлюсь, но ты?.. Мне все-таки кажется, что лучше бы найти…

Но Нинус уже карабкался на кучу бревен, сложенных у стены. Поплевав на ладони, он уцепился за стену и стал перебирать руками. Принц двигался с поразительной быстротой, но его неуклюжесть тревожила Гальфа.

– Помедленнее, – сказал акробат, поднимаясь следом. – Давай я пойду первым.

Обогнав Нинуса, он, не задумываясь, стал карабкаться вверх. Как приятно – чувствовать, как твои ловкие пальцы рук и ног сами находят опоры в стене. Точно так же было, когда он выступал перед толпой: мозг полностью выключался, а тело делало свое дело.

Вскоре Гальф оказался метрах в десяти над землей, и вид оттуда открылся головокружительный. На юге поднималась Высокая гора, а мост над пропастью вселял надежду на спасение.

Забудь пока об этом, Гальф. Просто лезь вверх.

– Смотри на меня, – шепнул он Нинусу, приглушив голос, насколько это было возможно. – Ставь руки и ноги там же, где и я.

Гальф уже было поверил, что все у них получится, когда снизу послышался крик. Гальф опустил взгляд – и тут заметил, как руки Нинуса отпускают стену. На секунду ему показалось, что принц парит над землей, как вдруг его бледное лицо, обращенное к Гальфу, исказилось от ужаса.

И рухнул прямо на кучу бревен. Раздался оглушительный треск. Бревна разлетелись, сбросив принца на землю, и покатились по мощеной мостовой прямо к расположенной неподалеку таверне. Они ударились о коновязь и с грохотом остановились в беспорядке, как сбитые кегли.

– Нинус! – прошипел Гальф и кубарем скатился по стене. – Нинус! Ты в порядке?

– Думаешь, кто-нибудь услышал? – простонал принц. Гальф уже был рядом. Прежде чем он успел ответить, из тени выступили двое мужчин в бронзовых доспехах и надетых сверху малиновых туниках – цвета Королевского легиона. Длинные палаши, вынутые из ножен, сверкали в рассветных лучах.

– Кто здесь? – спросил первый легионер, размахивая оружием. Скрипнули кожаные сапоги – его товарищ обошел беглецов сзади, отрезая им путь к бегству.

– Нам очень жаль, – ляпнул Гальф, подавляя охватившую его панику. – Мы… ну… мы все уберем.

Солдат посмотрел на разбросанные бревна: каждое было размером с небольшой дуб. Потом фыркнул и шагнул к беглецам.

«Надо было идти к мосту, когда был шанс», – думал он, лихорадочно соображая, смогут ли они скрыться от солдат в лабиринте переулков за таверной.

– Разве вы не знаете, кто я? – спросил вдруг Нинус, гордо подбоченившись.

Гальф в ужасе уставился на него. Он надеялся, что солдаты не догадаются, что именно они сбежали из Сферы небесной.

Улыбка на лице первого легионера сменилась выражением замешательства. Но тут его товарищ воскликнул:

Не дожидаясь, пока первый солдат отреагирует на эти слова, Гальф бросился к таверне. Не успел он сделать и двух шагов, как сильная рука ухватила его за шиворот.

– Ну что, обойдемся без церемоний? – усмехнулся легионер, которого звали Томасом.

Гальф трепыхался, отчаянно пытаясь вырваться, и сдался только тогда, когда солдат сунул ему под нос свой меч.

– Не давай мне повода прикончить тебя, малыш, – сказал мужчина. – Тебя-то никто не хватится – не принц все-таки.

У Гальфа не было иного выбора, кроме как перестать сопротивляться и обмякнуть. От горького разочарования во рту горчило. А свобода была так близка!..

Тем временем другой легионер схватил Нинуса за руку. Вместе с Гальфом их отконвоировали за угол и провели через узкий дверной проем. Нинус болтал такое, что акробат только морщился.

– Подумайте о том, что мы можем предложить вам, – лепетал принц. – Я принц Нинус, сын короля и законный наследник короны Торонии. Отпустите меня, отпустите нас, и вы не пожалеете…

– Успокойся, парень, – отрезал Томас. Легионеры провели их по извилистым переходам и остановились, когда вошли в небольшую комнату. На железных крюках, вбитых в стены, болтались кусища мяса. Стылое помещение пропиталось приторным сладковатым запахом солонины.

– Мы под скотобойней, – прошептал Нинус. Томас повел юношей между висящими тушами. Гальф вздрагивал каждый раз, когда касался холодного куска плоти. На полке грудой были свалены овечьи головы, жуткие черепа с ободранной кожей безучастно таращились на пленников пустыми глазницами.

«А вдруг нас ждет такой же конец? – с ужасом подумал Гальф. – Вдруг нас затем сюда и привели?»

Шедший следом Нинус перестал болтать, и теперь лицо его было бледнее обычного.

Оказавшись на другом конце комнаты, Томас отодвинул разделанную свиную тушу, за которой скрывалась деревянная дверь. Потом открыл ее, и легионеры втолкнули Гальфа с Нинусом внутрь. Не успели те подняться на ноги, как дверь с грохотом захлопнулась. Послышался звучный щелчок – ключ повернулся в замке.

Гальф огляделся. Они находились в комнате размером не больше Черной камеры. У одной стены стояла двухъярусная кровать, у другой – низкий стол с парой зажженных свечей. Окон не было, воняло крысами и сыростью.

– Нда-а, в Сфере небесной нам было бы лучше, – вздохнул Гальф.

Как странно: эта комната будто ждала именно их. Еще больше удивляло, что спрятана она была в кладовой.

– Пожалуй, ты прав. – В широко открытых тусклых глазах Нинуса читался страх. – Ты видел их туники? Это солдаты из легиона. Королевского легиона. – Он поднес дрожащую руку к лицу и потер щеку. – Ох, Гальф, они, как пить дать, пошли за моим отцом!

В замке опять заскрежетал ключ, и ручка повернулась. Нинус вскрикнул. С пересохшим горлом Гальф попятился к столу и толкнул его с такой силой, что одна из свечей зашипела и погасла.

Схватив дымящийся подсвечник, Гальф выставил его перед собой как меч.

– Мама! – воскликнул Нинус. Он бросился к первой, но притормозил, и радость на его лице сменилась нерешительностью. – Мама?

Королева Магритт открыла свои объятия и улыбнулась сквозь внезапно хлынувшие слезы.

– Мой мальчик, – прошептала она. – Мой бедный мальчик.

Она подхватила его, крепко обняла и укутала подолом длинного пышного платья. Пока принц рыдал у нее на груди, она смотрела у него над головой прямо в глаза Гальфу.

Тот понял, что все еще размахивает подсвечником. Он предполагал, что выглядит глупо, но не мог заставить себя опустить его. Последний раз, когда он видел королеву, она обозвала его уродливым чудовищем и заперла в самом жутком месте, которое он когда-либо видел в своей жизни.

Однако… сейчас королева Магритт была совсем не похожа на ту женщину, которую он запомнил накануне, в день представления. Сейчас она выглядела менее царственной, более мягкой. Доброй. Может, то была просто-напросто уловка? Может, ее жестокие слова были лишь частью сложного плана по спасению сына?

К удивлению Гальфа, королева ему улыбнулась.

Спутник королевы ступил в круг света, отбрасываемый оставшейся свечой, и Гальф ахнул. Это был капитан Оссилиус, тот самый человек, что отвел его в камеру в Сфере небесной.

– Ты находчивый молодой человек, – сказал капитан.

Он приложил один палец к виску, приветствуя Гальфа. Не до конца веря в происходящее, мальчик только и мог, что с удивлением уставиться на него.

Наконец королева Магритт ослабила объятия и отстранилась от сына. Она долго и пристально смотрела на него, будто была не в силах поверить, что наконец его видит.

– Мой мальчик, – произнесла она снова. Затем повернулась к Гальфу. – В ту минуту, когда я увидела твое выступление при дворе, я поняла: ты тот, кто нужен. Умный, проворный. Если кто и может помочь моему сыну вырваться из того ужасного места, так это ты. Поэтому я благодарю тебя, искренне и от всего сердца!

– Не за что, – сказал Гальф. – Хотя я не уверен, что на самом деле понимаю…

– Знаю. И прошу прощения за ужасные слова, сказанные вчера. То была просто игра – ты ведь знаешь толк в актерстве. Я хотела убедиться, что все выглядит убедительно, иначе король бы что-нибудь заподозрил. Ты же понимаешь меня?

Было странно слышать, как королева просит его о прощении. Впрочем, с тех пор как Гальф очутился в Идиллиаме, с ним случилось немало странностей.

– Я не… то есть… кажется, я вас понимаю, – пробормотал он. – И, по-моему, все сложилось как нельзя лучше.

Слегка нагнувшись, королева поцеловала его в щеку. Ее губы были мягкими, а в дыхании чувствовался легкий запах клубники. В уголках глаз теснились маленькие морщинки, делавшие Магритт немного старше, чем сперва показалось Гальфу. И еще – немного печальнее.

Уже не в первый раз он задумался о том, какой была бы его собственная мать.

– Мои люди следили за вами всю ночь, – сказал капитан Оссилиус, тихо притворив за собою дверь. – Мы полагали, что вы придете в замок, и подготовили эту комнату. Здесь вы будете в безопасности. Вас никто не найдет.

– А что с Блистом? – поинтересовался Гальф. – Я украл у него ключи. Не думаю, что это его обрадует.

– Его обрадует кошелек с серебром, который я ему вручил, – ответил Оссилиус. – Он будет держать язык за зубами.

– Или лишится головы, – добавила королева Магритт так резко, что Гальф вздрогнул.

Пока она разговаривала с Гальфом, Нинус отошел в угол комнаты. Сейчас он сидел на корточках, раскачиваясь взад-вперед, и выглядел точно так же, как тот потерянный, покинутый мальчик, которого Гальф впервые встретил в Сфере небесной. Королева Магритт подошла к нему.

– Теперь, мой дорогой сын, – восторженно произнесла она, – мы должны продумать план. Некоторое время ты побудешь здесь, в полной безопасности, но я не хочу, чтобы ты оставался пленником дольше, чем это нужно, какой бы уютной ни была камера.

– Хочу сразу сказать тебе о короле Брутане, – продолжила королева. – Я ненавижу его за то, что он упрятал тебя в тюрьму. Я хочу, чтобы ты знал это, Нинус, и верил мне. Твое тюремное заключение – не моих рук дело. Веришь?

– Хорошо. Но ты не единственный, кого предал Брутан. – Ее губы дрогнули, и она сцепила руки, пытаясь унять охватившее ее волнение. – Есть еще трудность, связанная с Калией… То, что он делал с этой ведьмой… закрутил интрижку… Я никогда ему этого не прощу. Никогда! Променять меня на нее… – Судорожно сглотнув, она продолжила: – Итак, к плану. Ты должен занять трон, Нинус. Он твой по праву, и клянусь всем, что мне дорого, он в самом деле станет твоим. Король Брутан будет свергнут, и ты займешь его место!

Она остановилась; ее тяжелое дыхание было отчетливо слышно во внезапно наступившей тишине.

– В этом твою мать поддерживает Легион, – сказал капитан Оссилиус. – Тирании Брутана надо положить конец.

Гальф уставился на них. Возможно, Нинус и был наследником Брутана, но неужели они и правда считают, что этот несчастный мальчик годится в короли? Гальф не мог представить, как Нинус заботится о щенке, не то что о целом королевстве!..

Однако, похоже, идея пришлась принцу по душе. Его плечи (они были шире, чем у Гальфа, но не такие мускулистые) распрямились, а подбородок вздернулся. Казалось, Нинус вновь воспрял духом.

– Я… я буду хорошим королем, – сказал он, серьезно кивая. – Я буду милостив к своему отцу. Дам ему небольшой замок во внутренних землях Торонии. Пусть доживет там свои дни.

– А Тысячелетняя война, – Нинус распалялся все больше, явно почувствовав вкус к новой роли. Выставив вперед руку, он будто бы обращался с речью к жаждущей толпе: – я положу ей конец. Мой народ нуждается в мире. У всех будет вкусная еда, и празднества каждый вечер, и я объеду королевство, чтобы все могли увидеть своего правителя. – Он обернулся и хлопнул Гальфа по спине: – А ты, Гальф, всегда будешь рядом со мной. Мой первый придворный. Если бы не ты, меня бы здесь не было!

Гальф не знал, что и сказать. Хотя он уже начал привыкать к скорости, с которой менялось настроение Нинуса, это было уж слишком даже для него: от раздавленного тяготами жизни пленника до будущего короля – и все это в мгновение ока.

– Нинус прав, – подтвердила королева Магритт. – Когда он сядет на трон, ты должен быть рядом. Ты стал нам другом, Гальф.

Гальф провел рукой по своему акробатскому костюму, грязному, разошедшемуся по швам. Бродячий артист – придворный. Это еще забавнее, чем Нинус-король. И все же… Если Магритт права и когда-нибудь такое случится, все будет по-другому. Никаких больше насмешек, ехидных замечаний о его внешности, хохота за спиной. Мысль об этом казалась невероятной.

– Конечно, Нинус, – сказал Гальф, – почту за честь. Раздался осторожный стук в дверь. Наполовину обнажив меч, капитан Оссилиус с осторожностью ее приоткрыл. Гальф услышал бормотание, затем дверь полностью отворилась, и в комнату вошла молодая светловолосая женщина в белом фартуке. Она несла поднос с едой. Вместо железных мисок, как в Сфере, здесь были фарфоровые тарелки, а вместо жесткого мяса и безвкусной каши – изысканные фрукты и свежайший хлеб, все еще дышавший жаром печи.

– Это Лиммони, – сказала королева. – Кроме меня и капитана Оссилиуса она – единственная, кто знает, что вы здесь. Каждый день она будет приносить вам еду и убирать комнату. Если захотите послать мне весточку – передайте вместе с Лиммони.

Щелкнув пальцами, королева отослала капитана Оссилиуса вглубь комнаты.

– А теперь давайте приведем их в порядок, – приказала она.

– Да, Ваше Величество, – откликнулся Оссилиус.

Он снял с плеча сумку и вытряхнул на кровать груду одежды. Нинус ахнул и провел рукой по тонкой и легкой ткани.

– Позже Лиммони принесет воды, чтобы вы могли вымыться. – Королева слегка сморщила нос и только этим и выдала свое недовольство. – А пока позвольте нам хотя бы одеть вас поприличней. Сперва ты, Нинус. Лиммони, пожалуйста, проводи нашего гостя наружу, пока не придет его очередь.

Лиммони поставила поднос и провела Гальфа назад в кладовую. Он вздрогнул, когда коснулся свиной туши, за которой скрывалась дверь. Женщина сжала его руку.

Она улыбалась, но улыбка, казалось, не подходила ее лицу. Тусклый свет падал ей на лоб и щеки под причудливыми углами. Гальфу вдруг почему-то показалось, что видит он ее одновременно с разных сторон.

– Вот. – Лиммони достала яблоко из кармана фартука. – Они замечательные.

Гальф взял ярко-зеленое яблоко и впился в него зубами. Сок потек по его подбородку. Мальчик никогда не пробовал ничего вкуснее.

Гальф прекратил жевать, неуверенный в том, что правильно расслышал.

– Королева использовала тебя, чтобы спасти сына.

– Ты ей снова понадобишься. Скоро. Не верь ей. Не верь никому из них.

Гальф сглотнул, чуть не поперхнувшись непрожеванным куском. Пытаясь прокашляться, он почувствовал, как Лиммони вложила что-то ему в руку.

– Это тебе, – прошептала она. – Держи при себе. И спрячь. Вот твой настоящий друг.

Она наклонила голову. Резкие тени очертили ее лицо.

– Как и я. – С этими словами женщина развернулась и пошла прочь мимо висящих рядами туш.

– Подожди! – окликнул ее Гальф. – А они не спросят, куда ты делась?

– Они уже почти забыли, что я здесь была, – сказала она. – Будь осторожен, Гальф.

Гальф растерянно заморгал. И что это значит? Он мысленно повторил ее имя: Лиммони. Кто она? И почему пыталась ему помочь?

Он раскрыл ладонь и увидел сложенную кольцом золотую цепочку, на которой висел драгоценный камень зеленого цвета. Форма его была причудливой: с одной стороны – гладкая шлифовка, с другой – неровности и шероховатости. Будто отпилили от целой глыбы. Камень был странным и прекрасным, прямо как эта молодая женщина.

Он надел цепочку на шею и спрятал под одеждой, чтобы не было видно. Когда придет его черед переодеваться, он сделает это без свидетелей. Вряд ли кто-то будет возражать.

Гальф постучал в дверь комнатушки. Когда королева Магритт пригласила его войти, в голове акробата эхом отзывались слова Лиммони: «Не верь ей. Не верь никому из них».