Антуан Локадур, 74 года, историк

Cару нетрудно идентифици­ровать как одну из многочисленных Черных Приснодев, встречающихся в мире. Сара‑ Кали, согласно преданию, происходила из знатного рода и владела тайнами мира. Насколько я понимаю, она является одним из многих воплощений Великой Матери, или Богини Творения.

И меня нисколько не удивляет, что все большее чис­ло людей проявляет интерес к языческим верованиям. Отчего это происходит? Оттого, что Бог‑ Отец всегда ассоциируется с жесткой упорядоченностью культа. Богиня‑ Мать, напротив, ставит любовь превыше всех известных нам запретов и табу.

Этот феномен далеко не нов: как только религия ужесточает свои нормы, множество людей устремляют­ся на поиски большей свободы в осуществлении духов­ных контактов. Так произошло и в Средние века, когда католическая церковь ограничилась взиманием десятины и возведением роскошных монастырей, и, как реак­ция на это, возникло явление, именуемое «колдовство». С ним вели жестокую борьбу, однако выкорчевать до конца так и не смогли, и оно оставалось живо на про­тяжении веков.

В языческих верованиях поклонение силам природы важнее, чем почитание священных книг; Богиня пре­бывает во всем, и все есть составная часть Богини. Весь мир – лишь проявление Ее доброты. Многие философ­ские системы – например, буддизм или даосизм – отри­цают саму идею различия между Творцом и творением. Люди больше не пытаются расшифровать тайну жизни, а стремятся стать ее частью. И в буддизме или даосизме, хотя там нет упоминания о женском начале, основопола­гающий принцип утверждает, что «все есть одно».

В культе Великой Матери перестает действовать понятие «греха», понимаемого как нарушение неких произвольно выбранных моральных норм: поведение становится более свободным, ибо секс воспринимается как часть природы, а не как плоды зла.

Неоязычество показывает, что человек способен жить без религиозных установлений, в то же самое время не прекращая духовных поисков, призванных оправдать его существование. Если признать Бога Ма­терью, то нужно всего лишь соединиться с Ней и чтить Ее, совершая определенные ритуалы, которые могут удовлетворить Ее женственную душу, и элементами этих ритуалов становятся танец, огонь, вода, воздух, земля, песни, музыка, цветы, красота.

В последние годы эта тенденция усилилась неимо­верно. Быть может, мы находимся в преддверии важнейшего в истории человечества момента, когда Дух соединится с Материей, когда они сольются воедино и преобразуют друг друга. В то же время предвижу, сколь ожесточенное противодействие, сколь яростную вспышку фундаментализма вызовет это у официальных религиозных организаций, справедливо опасающихся, что церкви начнут терять своих прихожан.

Я, как историк, ограничиваюсь тем, что собираю дан­ные и анализирую противостояние между свободой по­клонения и обязанностью повиноваться. Между Богом, правящим миром, и Богиней, являющейся частью этого мира. Между группами людей, которые объединяются и славят Божество, повинуясь внезапному душевному побуждению, и теми, кто, замкнувшись в узком кругу, внушают себе и другим, как должно и как не должно поступать.

Мне бы хотелось быть оптимистом и верить, что в конце концов человек найдет свой путь к духовному миру. Но приметы не слишком обнадеживают на этот счет: волна преследований со стороны ревнителей и охранителей фундаментализма способна, как уже бы­вало раньше, уничтожить культ Матери.