Главная страница
Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 33.
Просыхала земля. Первые черные борозды ложились по серым, кое-где
затравеневшим полям.
В эту весну в Княжеве не умолкали толки и пересуды. Поход на Низ
предвиделся долгий. Кому выпал жребий идти туда, заранее прикидывали и
уряживались, кто и как без них уберет урожай, заготовит лес, кто и на чем
вывезет потом дрова и сено. Бояре обещали помочь рядовым ратникам, соседи
- родичам, княжеские волостели выдавали кое-кому, по рассмотрению, оружие
и коней...
Русичам - не то что ордынцам, у которых и конь и дом - все с собой.
Приходилось думать и думать, ежели поход, как обычно, не укладывался в
срок между уборкою хлеба и севом или между севом и уборкою урожая (по
летней поре). Да и поход был не свой, никому не нужный здесь, во
Владимирской земле, и шли только, чтобы удоволить татарскому хану.
Козел отправлялся в поход. Он сидел в Михалкиной избе как гость, как
мужик, ел и пил, хлопая по плечу Федора, как с равными, толковал с Грикшей
и с дядей Прохором. Мать подавала на стол пироги и молочную лапшу. Пили
медовую брагу. Прощались, разговаривали. Фрося, еще более огрузневшая, то
присаживалась, то вставала помочь матери.
- Ты сиди, сиди! Ты гостья нонче! - останавливала ее мать.
Спрашивала:
- Совсем отсеялись?
- Совсем. И лук посадили, - отвечала Фрося.
Параська любопытно, круглыми глазами следила за Козлом: уже и жених,
уже и парень! Раньше, пока возился с Федей да босиком бегал, и не замечала
его подчас.
- Первое дело - своих держись! - говорил Прохор. - К чужому котлу не
приставай, хоть и голодно будет. Держись вместях. Свои не оставят! Меня
так-то чужие бросили однова. Тож в тамошнем краю. Проснулся - а ушли! А
талдычат рядом, да не поймешь по-ихнему! И не татары вовсе. Я
по-татарски-то еще как-то мог бы... Ну я и струхнул! А что? У их ето
свободно! Захватят и продадут! И будет тебе Босфор; на чепи жисть кончать!
А уж коли свои, дак... На миру и смерть красна! Старшого не забывай... Ну,
тута ты не промах.
Федя не выдержал, подзудил:
- Он и у клещинского ключника в новых сапогах ходил!
- Иди ты, знашь, куды не знашь! - густо покраснев, возразил Козел и
стал сразу похож на того задиристого мальчишку, с которым они играли в
лапту, спасались от криушкинских и мечтали о дальних странах.
- Шучу, не обессудь! - Он обнял Козла за плечи. Козел посопел носом,
притих. Потом торнул Федю под бок:
- А ты как же?
Федор, потупясь, признался:
- В Новгород! В обоз берут.
- Значит, и твоя думка исполнилась!
Когда-то сидели четверо сорванцов в самодельном шалаше на склоне
оврага. Прохоров сын, Степка Линек, нынче весь в трудах, воротит за
взрослого мужика. Яша...
- А где-то Яков?
- Яков женился.
- Да ну! А я и не знал.
- Что ты! - отвечает Козел. - Они там, за Весками. Чеботарит, и по
крестьянству тож...
- Так никуда и не поехал...
- Зато мы с тобой!
Друзья умолкают, слушают Прохора. Пьют перед разлукой.
|
|