Махаяна 2 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Махаяна 2 страница

«Это — первый вид сострадания, который возникает и заставляет нас стремиться делать все, что мы можем, чтобы помочь всем тем, кто страдает. Оно появляется, когда мы чувствуем боль и страдание других. Эта форма сострадания отмечена неспособностью далее оставаться безучастным к страданиям существ и стремлением сделать все возможное, чтобы помочь им облегчить страдание»⁹.

Этот уровень сострадания наиболее доступен нам, потому что он выявляется страданием чувствующих существ, что все мы видим непрерывно в течение повседневной жизни.

Второй уровень сострадания возникает через прямой опыт природы невежества и через наблюдение о том, как получается, что существа создают свое собственное страдание. Говоря словами Калу Ринпоче:

«Это сострадание возникает, когда мы действительно видим, как другие стремятся быть счастливыми и избежать страдания, но не понимая ни причин счастья, ни средств ухода от страдания, они создают еще больше причин для страдания и понятия не имеют, как культивировать предпосылки для счастья. Они ослеплены своим невежеством; их побуждения и их действия противоречат одно другому»¹⁰.

В этом случае мы видим невежество, как оно есть, воспринимая как его власть над чувствующими существами, так и тот факт, что оно совершенно ненужно, и при этом в нас открывается более глубокий уровень сострадания. Поскольку этот тип сострадания рождается только после того, как мы сами поймем природу невежества, он менее доступен, чем предыдущий, и развивается на более поздней стадии пути.

Самый глубокий уровень сострадания возникает у человека, который больше не присваивает концепции миру, который не имеет никакого понятия о том, что такое «я», «другой» или выполняемое действие. Это появляется в состоянии сознания совершенно свободном и ясном. Это сострадание рождено из реализации пустоты, и оно есть у полностью просветленного будды или бодхисатвы высокого уровня. Калу Ринпоче говорит: «Нет более никакой ссылки на «я» или «другой». Это сострадание открывается естественно и спонтанно»¹¹.

В рамках махаяны часто говорят, что пустота и сострадание неотделимы. Пустота представляет собой свободу бодхисатвы от концепций (идей) относительно других. Без такого состояния сознания сострадание остается корыстным и неточным, обусловленным собственными привычными образцами. Таким образом, подлинное сострадание, которым управляют исключительно потребности других, требует сознания пустоты. Но пустота также подразумевает сострадание, поскольку быть по-настоящему пустым — означает быть без какой-либо озабоченности собой, и это выражает себя естественно и спонтанно в теплоте к другим. Реализация пустоты, в которой человек не полностью доступен другим, — не подлинная реализация. Почему? Если человек недоступен другим, то он удерживает реализацию как что-то особое и отдельное, в каком-то смысле как личное достижение или владение. Истинная реализация пустоты влечет за собой признание того, что у человека нет земли, чтобы стоять, и никакой личной территории, чтобы ее обслуживать; естественное выражение такой реализации — сострадательный живой отклик на нужды других.

Учение хинаяны о двух накоплениях далее развивается в махаяне. Они культивируются основной дисциплиной и практикой махаяны, шестью парамитами и так далее. Калу Ринпоче рассказывает нам:

«Вся практика дхармы может быть истолкована как очистка и накопление, то есть очистка завес, которые затеняют сознание, и практика двух накоплений — заслуг и мудрости. Этот процесс может быть проиллюстрирован следующим образом. Скрытое или затененное сознание подобно небу, покрытому облаками, которые закрывают его бесконечную необъятность и яркость. Два накопления подобны ветру, который рассеивает эти облака, показывая необъятность и ясность чистого сознания»¹².

Накопление заслуг происходит, как мы уже видели, через действия, которые приносят пользу нам самим или другим существам. Следование принципам шила — не наносить вреда другим, не красть, не лгать и так далее — приводит в результате к накоплению заслуг. Положительные действия, приносящие пользу другим, такие, как забота о человеке, когда он болен, предоставление ему питания, когда он голоден, утешение, когда он расстроен, обеспечивают в результате накопление заслуг. Чагдуд Тулку говорит: «Полезное действие называется накоплением заслуг, эффективным сбором достоинства. Мы используем двойственность сознания, применяя мастерские методы... в рамках концепций, чтобы создавать пользу в пределах относительно воображаемого (dream) опыта»¹³.

Калу Ринпоче замечает: «Для накопления заслуг важно само действие, но лежащая в его основе мотивация еще более важна; любой акт, мотивированный любовью и состраданием, является тем самым источником большой пользы»¹⁴. Чтобы проиллюстрировать важность мотивации, он рассказывает следующую историю, которую я позволю себе пересказать. Мать и дочь, которые любили друг друга преданно и самоотверженно, переходили реку, держась за руки. Внезапно мощное течение смыло их. Каждая из них могла бросить другую в борьбе за выживание. Но мать подумала: «Неважно, что я умру, но моя дочь должна быть спасена». Поэтому, когда вздымающаяся река пыталась унести ее дочь, мать крепко держала дочь за руку. Дочь думала: «Пожалуйста, пусть моя мать останется жива, даже если я должна умереть». И она также не бросила мать в реке, а крепко держала ее руку. Река была бурной и глубокой, поэтому и мать, и дочь утонули. Но силой их большой любви друг к другу и их самоотверженным желанием спасти жизнь другого, даже ценой своей собственной жизни, они получили очень большое накопление заслуг.

Накопление заслуг — это еще одна возможность поговорить о карме. Через похвальные действия мы создаем положительную карму. Арена накопления заслуг — окружающий мир. Речь идет о действиях, которые мы выполняем в отношении обусловленного мира, мира явлений. Как мы видели, все, что мы делаем в отношении окружающего мира, имеет последствия, кармические результаты, семена которых в конечном счете, созреют в нашей собственной жизни. Все, что мы делаем — или не в состоянии сделать, — существенно.

Накопление заслуг очень важно на духовном пути, потому что благодаря этому мы способны создать комплекс условий, необходимых для реализации, чтобы возродиться. Другими словами, благодаря выполнению похвальных действий мы работаем над тем, чтобы способствовать кармической ситуации, в которой сможет родиться мудрость. Эта ситуация внешняя: внешние условия необходимы нам, чтобы следовать пути, медитировать и достигать реализации. Она также и внутренняя: психологическая открытость, ментальная стабильность и вдохновение необходимы нам, чтобы медитировать и вникнуть в действительность. Существует подход к накоплению заслуг, который может называться только магическим. Мы начинаем проявлять себя в выполнении действий, полных доброты и любви по отношению к другим. С помощью медитации мы начинаем ослаблять некоторые свои наиболее острые и агрессивные грани. И, как ни странно, вид нашего мира начинает меняться. Мы обнаруживаем, что стали более мягкими, более открытыми и более способными идти своим путем через крайности собственного эгоцентризма. И во внешнем мире мы замечаем открытые двери, которые раньше казались прочно закрытыми, на пути времени, возможностей и поддержки практики. Это изменение не может быть выражено количественно. Но оно также бесспорно, как будто мир услышал наши попытки помочь другим как непосредственный призыв о помощи; и как будто мир ответил своим собственным, намного более обширным проявлением любви.

Накопление заслуг само по себе не представляет просветления. Однако оно обеспечивает основу и необходимое предварительное условие для накопления мудрости, опыта полной реализации. В то время как накопление заслуг производится благодаря похвальным делам, накопление мудрости происходит прежде всего через практику медитации. Хотя медитация ведет непосредственно к реализации, она не достаточна для этого сама по себе. Таким образом, если человеку недостает накопления заслуг, то, как мы уже видели, независимо от того, сколько он медитировал, ничего особенного не произойдет. Его сознание будет также рассеянно, угнетено препятствиями и отвлеченно.

Крайне необходимые и поддерживающие друг друга отношения заслуг и мудрости иллюстрируются ситуацией на Западе. Нередко в нашей культуре сторонники обычных иудейско-христианских традиций стремятся к тому, что эквивалентно накоплению заслуг без накопления мудрости. То есть они стремятся развиваться по духовному пути просто через накопление многих хороших дел, без медитативной или умозрительной дисциплины, которые позволили бы им прямо посмотреть в свою самую темную суть, свое собственное эго. В таких случаях трудно переступить через «я», которое неизменно вовлечено и непрерывно пытается поглотить хорошие дела. Без накопления мудрости хорошие дела могут стать своего рода транспортом для эго: возможно, мы избежим более высокого самомнения, самодовольства и явного морализма, но мы все равно будем думать о себе как о «хорошем человеке» и будем смотреть свысока на других, тех, кто не настолько «хорош». На такой арене самоудовлетворения подлинное духовное продвижение становится довольно трудным.

С другой стороны, иногда люди — особенно приверженцы не западных религий типа буддизма — стремятся к накоплению мудрости и игнорируют накопление заслуг. Они вступают в медитацию, думая, что все, что они делают в остальной части своей жизни, не имеет значения. Они полагают, что если они просто медитируют, то их духовный прогресс будет более быстрым. Перепутанные отношения с обществом, вредоносную жадность или агрессию в близких отношениях, способ существования, при котором наносится вред другим, образ жизни трудоголика или любое другое разрушительное поведение они рассматривают как несвязанные со своей практикой медитации. И все же связи такого поведения с практикой медитации непосредственные и длительные, независимо от того, медитируют ли такие люди иногда в течение многих лет без реального прогресса, или после определенного времени медитации им постепенно начинает становиться очевидным, что именно то, что они делают в своей жизни, когда не медитируют, оказывает главное воздействие на их практику. В таком счастливом случае они видят, что для дальнейшего продвижения им нужно обратить внимание на темные области того, что они делают, когда не сидят на подушке для медитации. Что касается точки зрения, согласно которой считается, что одной медитации достаточно, то Калу Ринпоче дает следующие коррективы:

«Если правильная деятельность по накоплению заслуг достаточно очевидна, чтобы применяться и практиковаться каждым, то накопление мудрости более тонко. Это — тонкая практика, которая требует столько же навыков от студента, сколько и от преподавателя. Поэтому сначала полезно сконцентрировать свою энергию на накоплении заслуг и таким образом подготовить основу мудрости, которая развивается позже при медитативном опыте»¹⁵.

Таким образом, накопление заслуг и накопление мудрости идут «взявшись за руки», взаимно поддерживая друг друга. Практика великодушия, например, закладывает условия для практики медитации. А медитация смягчает сердце и развивает интуицию, благодаря чему человек становится более способным и вдохновленным, чтобы отдавать себя другим. Это великодушие, в свою очередь, обеспечивает дальнейшие условия для медитации и так далее. Калу Ринпоче говорит:

«Медитация фундаментальна для практики дхармы, но она должна всегда осуществляться вместе с накоплением заслуг. Одно накопление без другого ведет к ошибкам и тупикам. Два накопления обязательны: хорошие действия без мудрости не могут привести к совершенному просветлению. Выполняемые вместе, эти два накопления облегчают исполнение друг друга, и их совместное осуществление ведет к просветлению. Накопление заслуг подобно ногам путешественника, накопление мудрости подобно его зрению: они дополняют друг друга, и оба абсолютно необходимы для достижения состояния будды»¹⁶.

Различные практики махаяны основаны на признании того, что эго безостановочно занято усилиями по поддержанию и увеличению себя. Большая часть этого процесса включает в себя манипуляцию пониманием так, что, в то время как мы точно осознаем мельчайшую йоту своего собственного дискомфорта, мы остаемся блаженно неосознающими того ужасного страдания, которое может иметь место всего лишь за соседней дверью. Согласно махаяне, этот вид невежества — неестественное состояние человека. В его естественном состоянии наше внутреннее понимание — наша изначальная сущность будды — находится в связи со всеми другими существами и чувствительно к их малейшему страданию. Это понимание настолько мощно и точно, что мы должны расходовать огромное количество энергии, чтобы подавить и блокировать его. Мы делаем это, чтобы иметь возможность продолжать жить с иллюзией независимого эго. Различные практики махаяны, начиная с клятвы бодхисатвы и включая парамиты и активное рассмотрение типа четырех неизмеримых (immeasurables) и тонглена, «посылки и приема», действуют как противоядия преднамеренному невежеству эго и как ключи, отпирающие неограниченные запасы любви и сострадания нашей изначальной сущности будды.

В определенный момент на пути хинаяны, говорит Трунгпа Ринпоче, человек «вязнет» и может продвигаться далее в духовном путешествии только давая клятву бодхисатвы и переходя в махаяну. Относительно силы и экспансивности клятвы он дает следующий комментарий:

«Факт клятвы бодхисатвы имеет огромную силу по причине того, что клятва — это совершенно не то, что мы делаем только для удовольствия эго. Это находится за пределами «я». Клятва подобна посадке семени быстро растущего дерева, если принять во внимание, что что-либо, сделанное для выгоды эго, подобно сеянию песчинки. Посадка такого семени, как клятва бодхисатвы, подрывает эго и ведет к огромному расширению перспективы. Такой героизм, или величие сознания, заполняет все пространство полностью, до краев, абсолютно»¹.

Клятва бодхисатвы имеет два аспекта: стремление, в котором человек начинает видеть, что обязательство бодхисатвы влечет за собой и формирует стремление делать это; и вход, в котором через литургию клятвы бодхисатвы человек дает фактическое обязательство.

Согласно Трунгпа Ринпоче: «Клятва бодхисатвы — обязательство ставить других впереди себя»². Это включает в себя внутреннюю готовность убрать жесткие барьеры, которые мы обычно ставим вокруг себя, и, поскольку мы меняем свою жизнь, допустить благополучие других в свои мысли. «Дать клятву бодхисатвы — означает, что, вместо того чтобы поддерживать свою собственную территорию и защищать ее от малейшего вмешательства, мы должны стать открытыми для мира, в котором живем. Это означает, что мы хотим взять на себя большую ответственность»³.

«У нас больше нет намерения создавать комфорт для себя, мы работаем ради других. Это подразумевает работу с «нашим другим», так же как и с «другим другим». Наш другой — это наша проекция и наше чувство собственности и желание сделать вещи удобными для нас самих. Другой другой — это внешний мир, который заполнен кричащими детьми, грязной посудой, смущенными духовными практиками и различными чувствующими существами»⁴.

Работа бодхисатвы предполагает отказ от собственности. Это означает собственность в физическом смысле — мы не считаем наше личное «пространство» и ресурсы принадлежащими нам одним, но хотим пригласить других разделить их с нами. Это также означает собственность в психологическом смысле — мы не «прячемся» и не стараемся быть иными, чем мы есть, но хотим разделить себя, какие мы реально есть, с другими. Далее это означает собственность в терминах наших амбиций и проектов. Мы теперь не просто работаем ради нашего собственного «я» или наших собственных идей о том, что должно быть сделано, но мы отзывчивы к большему миру, страдающим существам, которые появляются перед нами. И, наконец, клятва бодхисатвы означает отказ от собственности человеческого мира; мы хотим включать всю разумную жизнь — не только видимый, но и невидимый мир — в свою ответственность, так же как и живой, и неодушевленный миры в самом широком смысле. «Принять этот развитый в махаяне подход благосклонности — означает отказаться от собственности и развивать ощущение большего видения. Вместо того чтобы сосредотачиваться на своих собственных небольших проектах, мы расширяем видение чрезвычайно, чтобы объять работу с остальной частью мира, остальными галактиками, остальными вселенными»⁵.

Клятва бодхисатвы ставить других впереди себя — буквальная и практическая. Это означает, что мы открываем себя для трудностей и требований работы с другими людьми. «Если нас просят о помощи, мы не должны отказываться; если мы приглашены быть чьим-то гостем, мы не должны отказываться; если мы приглашены быть родителем, мы не должны отказываться»⁶. Работа с другими нелегка и небезболезненна. Трунгпа Ринпоче говорит:

«Это требует, чтобы мы не утомлялись и не были выведены из себя тяжелым неврозом людей, грязью эго, рвотой эго или диареей эго; вместо этого мы благодарны и хотим счистить это с людей. Это — ощущение мягкости, благодаря которому мы позволяем разным событиям происходить, несмотря на небольшие неудобства; мы позволяем событиям беспокоить нас, переполнять нас»⁷.

«Давая клятву бодхисатвы, мы фактически представляем себя как собственность чувствующих существ: в зависимости от ситуации, мы желаем быть шоссе, лодкой, полом или домом. Мы позволяем другим чувствующим существам использовать нас любым способом, который они выбирают. Как земля выдерживает атмосферу и космос размещает звезды, галактики и все остальное, мы хотим нести трудности мира»⁸.

Лейтмотив обязательства бодхисатвы — его отношения с чувствующими существами. Теперь каждое из этих отношений считается важным. Мы больше не можем подыгрывать одним людям, игнорируя других, или помогать друзьям, избегая врагов. Каждый человек, с которым мы встречаемся в своей жизни, может претендовать на нас. Каждая встреча дает возможность быть полностью настоящим, открыть сердце, увидеть, есть ли какой-либо способ быть полезным. Есть также понимание непостоянства этого момента, замены его другим: скоро данный человек уйдет из нашей жизни, и это поощряет ощущение ценности и своевременности встречи.

Трунгпа Ринпоче в особенности подчеркивает важность при помощи пути бодхисатвы избегать того, что он называет «идиотским состраданием». Это происходит, когда, вместо того чтобы по-настоящему глубоко изучить ситуацию чувствующих существ и увидеть, что нужно, человек участвует в бессмысленной деятельности с целью попытаться удовлетворить или умиротворить их. Идиотское сострадание может также быть корыстным — мы «помогаем» существам, потворствуем им, надеясь, что они будут благодарны и будут любить нас. Трунгпа Ринпоче пишет:

«Если мы работаем неразумно с чувствующими существами, весьма возможно, наша помощь скорее станет привычной, чем полезной. Люди привыкнут к нашей помощи, так же как они привыкают к снотворному. Стараясь получить все больше и больше помощи, они будут становиться все более и более слабыми. Так, для пользы чувствующих существ мы должны открыть себя с позиции бесстрашия»⁹.

Важная часть обязательства бодхисатвы — готовность помочь чувствующим существам без награды или даже без минимальной благодарности. «Работа бодхисатвы — без похвал. Нас могут бить, пинать или просто недооценивать, но мы остаемся добрыми и по-прежнему хотим работать с другими. Это — ситуация полностью без признательности»¹⁰. Таким образом, бодхисатва принимает идеи чувствующего существа, помощи и акта услужения именно в момент принесения себя в жертву другим.

Второй аспект — вступление на путь бодхисатвы является фактической литургией клятвы. Сила клятвы многообразна. Во-первых, она представляет собой подтверждение, открытие и полномочие просветления в нас самих. Во-вторых, она представляет собой «полную связь нас самих с мягкостью и состраданием нашего внутреннего пробуждения»¹¹. Наконец, давая клятву, мы помещаем себя в ситуацию, в которой мы можем идти только вперед, а не назад. Также как и в случае клятв хинаяны, как только мы даем обет бодхисатвы, он входит в наше сознание и отпечатывается в организме на клеточном уровне. Если мы будем держать клятву, это будет непрерывно подпитывать нас и ускорять продвижение по духовному пути. Однако, если мы нарушим ее, это будет действовать как утечка энергии и в результате вызовет к жизни все мыслимые препятствия.

Церемония клятвы бодхисатвы — событие радостное и праздничное. В это время человек покидает хинаяну с ее акцентом на индивидуальном спасении и входит в семью будд с ее огромным стремлением работать ради освобождения всех существ. Эта радость тем более реальна, потому что полное просветление будды уже находится внутри наших сердец как наша самая внутренняя сущность. Фактически, внутреннее просветление означает, что, «поскольку основное великодушие и сострадание существуют в нас самих, нам не нужно заимствовать это у кого-либо еще. Опираясь на это внутреннее, свойственное нам побуждение, мы можем действовать сразу же, не сходя с места»¹².

Сама клятва бодхисатвы проходит как простая церемония. Наставник обычно говорит о значении клятвы и о специфическом наследии передачи. После этого предполагаемые бодхисатвы дают ту или иную форму клятвы. Например, их можно было бы попросить повторить следующие стихи из «Драгоценного украшения освобождения» («Jewel Ornament of Liberation») Гампопы, содержащие общее стремление и саму клятву:

«Пусть учитель будет добр ко мне. Так же как прежние татхагаты (Tathagatas), арханты (Arhants), самьяксамбудды (Samyaksambuddhas), возвышенные и бодхисатвы, живущие на высоком уровне духовности, сначала развивали отношение, направленное на непревзойденно совершенное великое просветление, также и я (такой-то и такой-то) прошу учителя помочь мне в развитии такого отношения»¹³.

Затем, снова в соответствии с текстом Гампопы, следует фактическая клятва:

«Пусть будды из десяти регионов мира будут добры ко мне. Пусть учитель будет добр ко мне. Я (такой-то и такой-то) буду практиковать и радоваться таким действиям, добру, которое произрастает из великодушия, дисциплины и медитации, сейчас и навсегда, таким образом подражая татхагатам, архантам, самьяксам-буддам, возвышенным и бодхисатвам, живущим на высоком уровне духовности, которые в древние времена развили отношение, направленное на непревзойденно совершенное великое просветление. С этого момента, пока я не стал самой квинтэссенцией просветления, я буду развивать отношение, направленное на непревзойденное совершенное великое просветление, так, чтобы существа, которые еще не перешли, смогли сделать это, которые еще не освободились, смогли освободиться, которые еще не нашли свое дыхание, смогли найти его, и которые еще не перешли в нирвану, смогли сделать это»¹⁴.

После этого каждый из давших клятву получает имя, как в клятве убежища, за исключением того, что имя бодхисатвы предназначено, чтобы отражать вид помощи, который человек может давать другим. Например, те, у кого развита способность быть щедрым, независимо оттого, выказывают ли они ее или маскируют под скупостью, могли бы получить имя (на тибетском языке), в которое входило бы слово «великодушие». Имя предназначено, чтобы действовать как напоминание новым бодхисатвам об их обязательствах и потребности отдавать свой собственный талант на пользу другим.

Человек выполняет клятву бодхисатвы при помощи действий, направленных на пользу других существ. Так как этот вид деятельности идет вразрез с глубоко укоренившимися моделями поведения нашего обычного образа жизни, нам должны быть даны примеры практики, которые откроют наше сострадание. Наиболее важный набор практик бодхисатвы — шесть парамит. Парамита (paramita) означает «превосходящее действие» и относится к методам, которые, будучи направлены на других, выходят за пределы эго. Они превосходят эго также в том смысле, что их энергия исходит в конечном счете, из самоотверженной изначальной сущности будды внутри нас. Шесть парамит показывают нам шесть общих областей самоотверженной деятельности, которые мы, как бодхисатвы, должны культивировать.

Парамиты нужно понимать на трех различных уровнях, связанных с основой, путем и осуществлением. На уровне основы они возникают в форме вдохновляющей идеи о помощи другим. Как основа, они появляются в виде своего рода жажды или интенсивного вдохновения. Например, человек может обнаружить в себе сильное желание выразить великодушие к другим, что-либо безоговорочно им дать. На уровне пути парамиты — это определенная практика, которую человек должен выполнять. Как путь, они включают в себя действия, которые являются особенно стимулирующими, потому что полностью изменяют нормальную логику эго. Две из наиболее важных практик будут обсуждены ниже, первая — из четырех неизмеримых (immeasurables) (культивирование заботливости, сострадания, сочувствующей радости и самообладания (спокойствия)) и вторая — из тонглен, посылки и приема, при помощи которых человек удаляет страдание других. На уровне осуществления парамиты — это превосходящие действия, которые выполняются полностью осознанными без какой-либо мысли или усилия и с естественной спонтанностью. Если ситуация призывает к великодушию, то великодушие возникает с непреодолимой силой.

Начинающие бодхисатвы испытывают вдохновение парамит как основы, а затем проводят большую часть времени занимаясь одной или другой из практик. Дисциплина бодхисатвы, как упоминалось выше, не заменяет собой практику хинаяны, которая всегда остается основой пути дхармы. Однако, как мы увидим, она подразумевает улучшение практики, уже данной в хинаяне, и более определенно и непосредственно направляет ее на пользу другим.

Парамиты разделены на относительные и окончательные. Первые пять парамит относительны в том смысле, что включают в себя субьектно-объектные отношения и осуществляются через действия, выполненные для пользы других. Шестая парамита, необыкновенного (превосходящего) знания, является окончательной, потому что представляет собой то понимание, в котором нет субъектно-объектного дуализма.

Великодушие является самой важной из относительных парамит, потому что оно — основная вдохновляющая идея бодхисатвы и лежит в основе всего, что он делает. Трунгпа Ринпоче говорит, что великодушие символизирует процесс отказа от собственности и приглашение всех чувствующих существ в качестве гостей. Как уже говорилось, это великодушие открытия себя и своих возможностей другим, способность относиться к нуждам других столь же серьезно, как к собственным.

В тибетской традиции упоминаются четыре вида великодушия.

1. Предоставление материальных вещей тем, кто находится в нужде. Уменьшение страдания, вызванного голодом, жаждой или бездомностью. Голодание, бездомность и другие подобные формы страдания, если ими не заниматься, приводят чувствующие существа в состояние печали, депрессии и отчаяния.

Предоставление защиты тем, кому она нужна. Это может подразумевать предоставление убежища тем, кто находится в опасности; предоставление помощи тем, кто болен; помощь тем, кто живет в ситуации политического притеснения. Пример дала моя подруга, которая поставила задачей своей жизни борьбу с детской проституцией в Азии. Ее единственное желание — найти способ спасти и защитить девочек, которые были похищены или проданы в рабство своими бедствующими семьями. Ее мысли утром, днем и ночью — лишь об этих маленьких детях.

3. Предоставление любви. Многие люди в нашем мире не чувствуют любви в своей жизни и, возможно, никогда не знали ее. Те, кто не знают любви, не могут быть внутренне спокойными, не могут испытывать моменты счастья или удовлетворенности. Такие люди чувствуют печаль, у которой нет границ и нет конца. К такому человеку призывается бодхисатва, чтобы открыть любовью его сердце. Такая любовь может излечить даже самые глубокие раны.

4. Предоставление дхармы. Дать дхарму — это не значит привлечь кого-то к вашей религии или даже заставить думать, как вы. Это означает — показать людям и открыть для них путь к их собственным сердцам, их изначальной сущности будды. Буквально дать дхарму — значит дать истину, реальную, вне принятия желаемого за действительное. Это дар,
который приведет людей к их собственному окончательному человеческому осуществлению и выполнению. Конечно, в облегчении желания, в обеспечении защиты, в предоставлении любви каждый человек уже дает дхарму.
Это так, потому что такие действия выражают глубокое уважение к благу другого человека, его священности как потенциального просветленного. Все же дар дхармы в смысле истины более явен: он показывает людям, как воспользоваться преимуществом каждого опыта, который у них есть, углубить понимание жизни и открыть свою чистоту,
сострадание и силу.

Трунгпа Ринпоче говорит, что отношение великодушия чрезвычайно важно. Мы не даем кому-то, кого считаем ниже нас. Скорее потребность другого человека становится возможностью для открытого, глаза в глаза, общения с этим человеком. Давая, бодхисатва должен выходить за пределы раздражения и самообороны и должен открыть любовь человека, его уважение и уязвимость по отношению к другим. «Великодушие — это готовность дать, открыть без философских, набожных или религиозных поводов, просто делая то, что требуется в данный момент в данной ситуации, не боясь получить в ответ что-либо»¹⁵.