Транспозиция синтаксических структур с ограниченными возможностями лексического и морфологического варьирования

После рассмотрения транспозиции утверждения и вопроса логично обратиться к транспозиции отрицания и к подразуме­ваемому отрицанию и рассмотреть случай, когда эмфатическое отрицание выражается предложениями, в которых нет отрица­тельных слов. Эти случаи целесообразно назвать транспозицией структур с ограниченными возможностями лексического и мор­фологического варьирования. Их своеобразие не исчерпывается тем, что отрицание в них выражено без помощи отрицательных слов. Свобода переосмысления здесь далеко не так велика, как в риторических вопросах или вопросах с прямым порядком слов. Уже О. Есперсен отмечал их идиоматичность¹, и некоторые из них могут рассматриваться как единицы постоянного контек­ста, в которых возникает фразеологически связанное значение одного из компонентов. Число таких образований не очень зна­чительно, и встречаются они преимущественно в разговорном стиле речи. «Did you give her my regards?» I asked him. «Yeah.» The hell he did, the bastard (J. Salinger. The Catcher in the Rye).

Приводя примеры таких переосмыслений, М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев справедливо отмечают их преимущественно иронический характер, восклицательную форму предложения и структурную зависимость от предшествующего высказывания собеседника¹. Следовательно, здесь одновременно происходит и транспозиция повествовательных и повелительных предложений в восклицательные. Вот некоторые из приведенных этими авто­рами примеров:

Pickering (slowly): I think 1 know what you mean, Mrs Higgins. Higgins: Well, dash me if 1 do!

(B. Shaw)

Catch you taking liberties with a gentleman!

(B. Shaw)

Последний пример заслуживает особого внимания. Фразео­логический словарь указывает catch me, catch me at it, catch me doing this как разговорное выражение, которое соответствует русскому ни за что! В этом значении глагол catch употребляет­ся только в повелительном наклонении. Интересно, что очень похожие образования: catch somebody bending (застать кого-либо врасплох), catch somebody napping, tripping (застать врасплох или поймать ни ошибке)— могут употребляться в любых формах без отрицательного значения, но приобретут такое значение, будучи употреблены в повелительной форме: Catch him tripping! Его на ошибке не поймаешь! ²

Следует отметить, что формы повелительного наклонения наиболее богаты возможностями экспрессивного смещения зна­чения и в русском языке. Сравните: Ну да, рассказывай! (выра­жающее недоверие и несогласие) или Дожидайся! (ироничес­кое осуждение бесполезной надежды). Для современного русского языка экспрессивно-ироническое переосмысление утверди­тельных конструкций изучено и описано Д.Н. Шмелевым, ко­торый рассматривает такие конструкции, как Стану я пса кор­мить! Очень нужно с ним советоваться! Есть о чем жалеть! Много ты знаешь! Хорош друг! Велика важность! Я тебе погово­рю! и т.д.¹

Д.Н. Шмелев рассматривает такие случаи как интонацион­но-связанные варианты и разграничивает свободные синтакси­ческие конструкции и фразеологические схемы, в которых ста­новится невозможной или очень ограниченной синонимическая замена опорных слов. Различные эмоциональные смещения мо­гут также связываться с ограничениями в грамматических фор­мах с фиксированным порядком слов. Так, прилагательное хо­роший употребляется для отрицательной оценки обязательно в краткой форме и в постпозиции: Хорош друг! А глагол найти — только в прошедшем времени: Нашел за кого заступиться! На­шел время! Нашел дурака!

Экспрессивно-ироническое переосмысление может быть свя­зано со смещением синтаксических значений. Так, предложение: As if I ever stop thinking about the girl (B. Shaw) уже не переда­ет значения придаточного предложения степени и сравнения, и вряд ли можно согласиться с М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребне-вым, которые его так называют.

Сравните также пример О. Есперсена: If this isn't Captain Donnithorne a-coming into the yard! (G. Eliot). Здесь прямое и косвенное отрицание взаимно погашаются, в результате смысл утвердительный — Идет капитан Д.! Переосмыслению способ­ствуют подкрепляющие отрицание частицы, междометия и мо­дальные слова: Did he give you the money? — The hell he did! Doesn't it tempt you? — Tempt me, hell! Сравните аналогичное употребление: like hell, dash me, the deuce, damn и т.д. Здесь выпадают ясные из контекста слова (местоимения, вспомога­тельные глаголы), но не экспрессивные элементы «Shut up, Michael. Try and show a little breeding.» — «Breeding be damned. Who has any breeding, anyway, except bulls?» (E. Hemingway)².

Можно заметить некоторые более или менее устойчивые модели конструкций, которым такое переосмысление свой­ственно.

Д.Н. Шмелев предлагает называть подобные конструкции в русском языке фразеологическими схемами. Термин можно при­нять и для английского языка, поскольку в этих случаях наблю­даются некоторые специфически фразеологические черты по­стоянства синтаксического, морфологического или лексического контекста при переосмыслении.

Выше уже приводился пример с глаголом catch в повелитель­ном наклонении. Говорящий не предлагает совершить назван­ное действие, а предупреждает о его невозможности: catch me! при этом означает меня на этом не поймать.

Экспрессивно-ироническое переосмысление можно отметить и в репликах с употреблением формы будущего времени со специфическим угрожающим передразниванием и своеобразным подобием конверсии при образовании окказионального неоло­гизма: «Lower it gently, it's a work of art» — «I'll work-of-art you!» (A. Wesker).

Для иллюстрации этого последнего явления иронического преобразования слова ниже приводится довольно значительный отрывок из начала ирландской сказки Стивенса, где эта струк­тура является частью большой конвергенции.

THE STORY OF TUAN MAC CAIRILL

Finnian, the Abbot of Moville, went southwards and eastwards in great haste. News had come to him in Donegal that there were yet peo­ple in his own province who believed in gods that he did not approve of, and the gods that we do not approve of are treated scurvily, even by saintly men.

He was told of a powerful gentleman who observed neither Saint's Day nor Sunday.

«A powerful person!» said Finnian.

«All that,» was the reply.

«We shall try this person's power,» said Finnian.

«He is reputed to be a wise and hardy man,» said his informant.

«We shall test his wisdom and his hardyhood.»

«He is,» that gossip whispered — «he is amagician.»

«I will magician him,» cried Finnian angrily. «Where does that man live?»

He was informed and he proceeded in that direction without delay.

In no great time he came to the stronghold of the gentleman who followed ancient ways, and he demanded admittance in order that he might preach and prove the new God, and exercise and terrify and ban­ish even the memory of the old one; for to a god grown old Time is as ruthless as to a beggarman grown old.

Время действия — период насаждения христианства в Ирлан­дии. Повествование пронизано тонкой иронией, которая в значительной мере зависит от чисто языковых средств.

Тема отрывка — центральная для всей истории ирландско­го народа проблема религиозной нетерпимости. Ирония по отношению к нетерпимости и действиям аббата Финниана рас­крывается в этом небольшом отрывке очень полно с интенсив­ной конвергенцией многих стилистических приемов. Немалая роль в этой конвергенции принадлежит транспозиции повество­вательного предложения с глаголом в форме будущего време­ни в предложение восклицательное. Правда, после I will magician him нет восклицательного знака, но лексический комментарий: cried Finnian angrily указывает на то, что предложение выража­ет эмоцию.

Но рассмотрим отрывок последовательно. Читателя настора­живают в первом же предложении однородные обстоятельства к сказуемому (went southwards and eastwards in great haste). В сле­дующей фразе тема нетерпимости подчеркнута подхватом: people in his own province who believed in gods he did not approve of, and the gods that we do not approve of are treated scurvily, even by saintly men. Кроме того, структура фразы своей разговорной окраской с предлогом в постпозиции и семантическая гетеро­генность слов approve и gods, treat и gods дают резкое сниже­ние темы, которое тем более заметно и забавно, что сентенции придан предельно обобщенный характер. Затем следует диалог, моделированность которого никак не может ускользнуть от вни­мания читателя. В нем чередуются сообщения о силе противни­ка с торжественными декларациями Финниана, и читатель уже готов к третьему столь же высокопарному заявлению. Ожидание его обмануто — услышав, что могущественный противник еще и колдун, т.е. заклятый враг церкви, Финниан совсем выходит из себя и срывается на фамильярно-разговорное: I will magician him (Я ему покажу колдовать). Это тем более смешно, что по­добный синтаксис является явным анахронизмом, он характерен для современного английского языка и в сказке звучит паро­дийно.

Сравнивая три внешне похожие реплики Финниана: we shall try this person's power, we shall test his wisdom и I will magician him, можно видеть механизм транспозиции повествовательно­го предложения в восклицательное. Значение угрозы содержит­ся и в первых двух репликах, но там оно опирается на лекси­ческий состав высказываний, и лексика употребляется в обще­принятых значениях и функции. В последней реплике угрожаю­щий смысл уже не зависит от лексического значения слов, он передается конструкцией, в которой позицию знаменательно­го глагола занимает неологизм, созданный путем конверсии от слова, вызвавшего гневную или раздраженную реакцию гово­рящего (в данном случае magician v < magician /;).

Окончание отрывка развивает уже разгаданную читателем тему фанатизма и нетерпимости, в сатирической трактовке ко­торой важную роль сыграла рассмотренная транспозиция, под­держанная другими выразительными средствами: параллелиз­мом, контрастом высокого и сниженного тона и т.д.