Глава третья. Ваня посмотрел в окно и вдруг изумленно присвистнул:

«Эврика Пифагора»

Ваня посмотрел в окно и вдруг изумленно присвистнул:

В дверь постучали. Раз… другой… третий…

- Да слышу, слышу! Ну сколько можно стучать?..

Стас слез с кровати, прошел через родительскую комнату, щелкнув задвижкой, открыл дверь и замер, увидев стоявшую на пороге Лену. Одной рукой она замахивалась на него большим обломком железной трубы, в другой держала большой узелок, судя по идущему от него запаху, с пирожками…

- Ты это… чего? – недоуменно попятился он.

- Ну, наконец-то! – бросая трубу, с облегчением выдохнула та. - Я уже второй раз к тебе прихожу. Хотела уже Григория Ивановича на помощь звать… Но думаю, дай-ка еще разик, погромче! Вы что, не знаете, что в деревне не принято спать долго? А уж в селе и подавно!

- Да мы только под утро уснули… Знаешь, сколько работы у нас было? - зевая, объяснил Стас. - Сколько хоть времени-то?

- Двенадцатый час!

- Сколько?! – подавился зевком Стас.

- Половина первого! – уточняя, отчеканила Лена и упрекнула: - Тут пока вы спали, столько всего произошло! Представляешь, у Григория Ивановича церковный грузовик угнали!

- Ну, положим, я еще с вечера это уже знаю! И сторож тоже пропал…

- А утром они уже нашлись! И машина, и сторож! А еще Ника я точно видела. Только он сделал вид, что меня не узнал… И, наконец, Ванька ни свет ни заря исчез…

- Ну, хоть с этим все ясно! – махнул рукой Стас. – Не иначе, как грамоту побежал искать…

- А вот и не угадал! Он, мамка сказала, в лес убежал. Хотел мимоискатель с собой прихватить, да не нашел. А еще я дядю Андрея и Юрия Цезаревича видела. Но тут ничего нового. Они – зимой и летом одним цветом, хотя уже осень начинается – и у них, и вообще…

- Обо всем этом потом… - не без труда остановил словоохотливую Лену Стас. - А сейчас…

Он поманил ее пальцем за собой:

- Значит, так, сделаешь все, как я тебе скажу…

Они зашли к нему в комнату, и через минуту вышли.

- Все поняла? – уточнил Стас.

- Все… - кивнула Лена, зажимая ладошкой карман сарафана и робко уточнила: - А это не грех?

- Какой может быть грех, когда человека спасать надо?!

- А если…

- Никаких если! – отрезал Стас.

- Ну, а вдруг…

- И никаких вдруг тоже не может быть. Сделаешь и - сразу сюда!

- Ладно… - ушла, покорно согласившись со всем, Лена.

Стас с проснувшимся художником попили чаю с пирожками, которые она принесла им, попрощались, и тот сразу ушел, обещав зайти к отцу Тихону и прислать тех, кто сейчас у того в гостях.

Не успел Стас вернуться к компьютеру, чтобы закончить, наконец, оставшуюся часть работы для Владимира Всеволодовича, как появился Ваня.

В резиновых сапогах, с длинными иголками сосновой хвои на кепке, исцарапанный, грязный - и правда из леса… Но главное – весь какой-то испуганный.

- Что это с тобой? – внимательно посмотрел на него Стас. – Отнес? Прямо на место положил?

- В том-то и дело, что нет! - Ваня всем своим видом показал, что сам ничего не может понять: - Дело в том, что их кто-то уже похоронил!

- Кого их?

- Ну тех, павших…

- Как это? – удивился теперь уже Стас.

- Сам ничего не могу понять… Причем, все аккуратно, по-человечески! Наших - в братской могиле под православным крестом, а тех – под четырехугольным. Но главное склад…

- Что склад?

- Ну тот, артиллерийский, с ящиками и снарядами… - зашептал Ваня. – Помнишь, я тебе о нем говорил? Так вот теперь он пустой… То есть, не совсем, но ящиков со взрывчаткой нет и все, как один, снаряды уже без взрывателей…

- Дела… - озадаченно покачал головой Стас. – Надо, наверное, сообщить обо всем этом старшине. Или даже еще выше!

- Да ты что! – испугался Ваня. – Тогда ведь и мне придется говорить, что я там был… И… отвечать за все!

- Значит, понимаешь все-таки, что нехорошее дело делал! – многозначительно поднял палец Стас. – Не лучше ли тебе сразу было подумать обо всем здравым умом и встать рядом с теми, кто хочет отстоять Покровку?

- Да ладно тебе, нашел время учить… - Ваня посмотрел в окно и вдруг ухмыльнулся: - И потом, как говорит Молчацкий: а судьи кто?

- О чем это ты? – недоумевая, подошел к окну Стас, и Ваня указал ему на невысокого полного человека в очках, стоявшего на ступеньках рядом с Григорием Ивановичем.

- Видишь его? Это антиквар из района, мне ли его не знать…

- Ну и что?

- А то, что он всякими темными делами промышляет… Смотри конвертик какой толстый ему дает! Слушай, а может, это он в лесу был и все ценное там собрал, а потом, чтобы грех загладить, похоронил? Или… - лицо Вани перекосилось от страха. - Мою грамоту найти умудрился?!

- Успокойся! – усмехнулся Стас. - Во-первых, грамота не твоя, а Мономаха!

- Смейся-смейся… - упрекнул его Ваня. - Друг называется!

- Ну тогда, если серьезно, и тем более, если друг, - сразу посерьезнел Стас. - То, во-первых, Григорий Иванович не тот человек, чтобы заниматься черной археологией, тем более, связанной с мародерством. Во-вторых, он наверняка не понимает ничего в этом деле, а в-третьих, если бы и нашел эту грамоту, то наверняка бы сдал ее государству…

- Да-да, конечно… - тон Вани стал просительным. - Но ты все равно сходи, узнай при случае, что там и как, а?

- А сам что ли не можешь?

- Ну ты же сам все знаешь… - умоляюще посмотрел на него Ваня и - Да и потом грамоту надо искать, пока дожди снова не начались……

Ваня ожидал, что Стас снова начнет призывать жить по закону и совести отговаривать от бесполезных поисков. Но тот неожиданно проявил интерес к грамоте и даже самую серьезную тревогу о ее судьбе.

- Грамоту, говоришь? – переспросил он и внимательно посмотрел на Ваню: - А ты хорошо все везде осмотрел?

- Лучше некуда! – огорченно вздохнул Ваня, широко разводя руками, словно давая понять, что обыскал всю Покровку. Но Стас не унимался.

- И в сарае, и в огородах, и во дворах? – продолжал допытываться он.

- Конечно. Боюсь, что ее куда-нибудь в лес, а то и на озеро ветром унесло…

- Может, и унесло… - задумчиво согласился Стас и вдруг спросил: - Слушай, а там, где она нашлась, ты ее никак не мог оставить?

- Да что я, из ума, по-твоему, вышел? - - возмутился Ваня. – Я прекрасно помню, как вытащил эту печать, потом эту грамоту. Потом…

- Что потом?

- А потом – хоть убей, не помню!.. – беспомощно посмотрел на него Ваня.

- Вот видишь! – упрекнул его Стас. – Мой тебе дружеский совет. Пройдись еще раз по всей цепочке. Но – начни с самого начала, то есть, проверь, как следует все под этим камнем!

- Ладно… хорошо… - согласился Ваня. И ушел, оставив Стаса, наконец, доканчивать работу для Владимира Всеволодовича.

Старший брат с болью посмотрел на младшего и вздохнул

Стас поставил последнюю точку и блаженно откинулся на спинку стула.

- Уф-фф! Все! Конец работе! Вот обрадуется Владимир Всеволодович!.. – вслух торжествовал он. - А уж как удивляться станет! Ах, как быстро! Ах, как ловко! – подделался он под глуховатый голос академика, - И до чего это техника далеко ушла! Раньше на все это целые месяцы бы потребовалось: в запасниках музеев, в архивах, в библиотеках… Потом еще художники, чертежники, машинистки… А тут – разх, и…

Он потянулся за телефоном, не желая отказывать себе в удовольствии прямо сейчас порадовать академика, но в дверь опять постучали.

«Ленка! – ну, наконец-то…»

- Да открывай ты, не заперто! – крикнул Стас.

Стук повторился.

«Что, не получилось у нее что-то, что боится даже входить?» - нахмурился Стас и сам пошел в сени.

- Тебя силой затаскивать, что ли? – распахнув дверь, с угрозой спросил он и вдруг увидел перед собой двоих, неловко переминавшихся с ноги на ногу мужчин, одного лет тридцати, другого – немного помладше, и очень похожих.

- Ой, извините… - смутился Стас. – Я думал, это… одна моя знакомая пришла!

- Это вы нас простите… - очень красивым голосом извинился мужчина постарше. - Мы, собственно, на минутку. Только передать вам вот это.

И протянул хорошо знакомый Стасу альбом художника.

- На словах просили передать: у вас такие места, что я и так все навек запомнил. А вам в Москве пригодится. И еще: девушку свою, ну, эту знакомую вашу, - уточнил мужчина, - говорит, берегите! Она сама на Покровку похожа!

Стас даже закашлялся от такого – да какая же Ленка девушка - девчонка еще совсем! И, придя в себя, предложил:

- Заходите! До поезда есть еще время, посидите, отдохнете немного. А я вас чаем напою! С пирожками!

Мужчины, переглянувшись, вошли в дом, разулись, не смотря на все протесты Стаса и сели на папин диван. Старший держал себя, как обычный человек: огляделся, осмотрелся, задал два-три дежурных вопроса… А младший вел себя как-то странно. Он постоянно вертел головой, как будто к чему-то прислушивался и, судя по перемене в глазах, даже слышал. А иногда… собиравшему на стол Стасу сначала показалось, что он ослышался, но потом нет – точно: даже ответил кому-то:

- Нет… не хочу… отстаньте вы все от меня! Надоели…

Старший мужчина увидел, что Стас заметил все это, и когда они сели за стол, разлили по стаканам чай и принялись пить его, заедая пирожками, объяснил:

- Три года это уже с ним. С братом моим, в смысле…

- Что - это? – уточнил Стас.

- Да всякие голоса слышит!

Стас недоверчиво покосился на младшего брата, и тот, не переставая жевать, утвердительно кивнул.

- И… что же они ему говорят? – осторожно уточнил Стас.

- Разное! – ответил за младшего – старший брат. - Советуют, учат, даже приказывают…

- Что приказывают?

- Да все, что угодно!

- Даже… убить? – с тревогой покосился на лежавшие на столе вилки и нож Стас.

- Нет, слава Богу, в последнее время такого уже не нет! – перехватив его взгляд, поспешил успокоить его старший брат. – С тех пор, как мы стали ездить по монастырям, прикладываться к мощам святых угодников Божиих, поститься, молиться – ему стало гораздо легче, хотя до конца пока еще не прошло…

Младший брат снова кивнул.

- А с чего же у него все это началось? – с сочувствием покачал головой Стас.

- Представь себе, казалось бы, с самого невинного желания почитать книгу о магии.

- Да и не читал я даже ее! – возразил младший брат, словно одновременно говоря с ними и еще с кем-то. – Просто полистал, даже не читая толком!

- Читать-то не читал, но по какому-то заклинанию пробежал взглядом – напомнил ему старший брат, - и, видно, случайно, каким-то образом, подключился к ним. С тех пор никак отключить не можем!

- Ничего себе! – зябко передернул плечами Стас. – А ведь такие книги свободно лежат на прилавках магазинов…

- Ну, положим, даже такая литература литературе – рознь, хотя, конечно, любому здравомыслящему, тем более, православному человеку лучше обходить за версту такую… Недавно видел на книжном развале старую теперь уже книгу – «Чудеса без чудес». В ней бывший журналист в конце восьмидесятых годов попытался разобраться, что же такое экстрасенсорика и попытался убедить хотя бы таким способом людей отказаться от участия в столь популярных в те годы в стране массовых сеансов известных экстрасенсов. Сообщить, что эти люди, думая, что лечат, сами не ведают, что творят. Я лично знаю этого автора. Так вот, хотя эта книга просто безобидна по сравнению с другой литературой об этом, он давно отрекся от нее, причем, не только, принеся покаяние в церкви но и публично, на всю страну и даже сжег в отхожем месте остатки тиража… Старший брат с болью посмотрел на младшего и вздохнул:

- Мне бы, конечно, вовремя это заметить, да ту магию прямо в огонь. Но я сам тогда был далек от всего церковного, и просто по незнанию, не смог его остеречь от беды… Это теперь я стал понимать, что к чему в жизни, а тогда состоял в богеме, увы, в данном случае совсем не от слова Бог – с горечью усмехнулся он и пояснил: - был публичным человеком, композитором…

Стас с уважением посмотрел на мужчину:

- Как! Вы - композитор?

- Да, только бывший. И еще, по отзывам прессы, подававший большие надежды певец… Мог бы сделаться, как теперь говорят, звездой. Но вот - стал регентом церковного хора и ничуть не жалею об этом. А если о чем и жалею, так это что еще в детстве не услышал самую лучшую музыку, которая только есть на свете… - Мужчина кашлянул в кулак и действительно таким проникновенным и берущим за душу голосом, что любой артист позавидует, пропел: - Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором…

- Ой! - послышался восторженный голос Лены.

Она стояла в дверях и слушала, как завороженная.

- Кто это тут у нас припев акафиста, который мы каждую неделю в храме поем, знает?

Мужчина посмотрел на нее, на Стаса, одобрительно показал ему взглядом – правду сказал о ней художник - и спросил:

- Стало быть, у вас здесь Покровская церковь?

- Да, - с гордостью ответила Лена, и с еще большей радостью услышала:

- Везет вам! Нет, конечно, любой храм в селе или в городе – счастье. Все –таки это его сердце или даже душа… Но быть постоянно под Покровом самой Пресвятой Богородицы – это великое счастье!

Братья поднялись и стали благодарить и прощаться.

- Вроде, после того, как побывали на могилке отца Тихона, голоса стали потише, а некоторые и вовсе отстали. Верно? – спросил он брата.

Тот согласно кивнул и тут же болезненно сморщился:

- Только тяжелый рок еще так и долбит…

- Скажите, - пользуясь моментом, задал вопрос, который давно его занимал Стас. – А почему так популярны сегодня совершенно пустые песни? И некоторые группы, за которыми вообще ничего нет – ни мелодии, ни голосов, ни стихов – принимаются переполненными стадионами на ура?

- Я тоже этого долго не мог понять, - улыбнулся старший брат. – Но когда пообщался в этой среде, все стало ясно. Конечно, многое решают деньги. Но это больше к вопросу о полных бездарностях – как в исполнителях, так и репертуарах. А что касается настоящих талантов, то тут все гораздо сложней и… страшнее.

Он посмотрел на Стаса и, выделяя каждое слово, сказал:

- Все дело в том, что некоторые из них, не буду говорить многие, потому что доподлинно знаю только некоторых, записав новый диск, прежде чем пустить его в продажу, посвящают его… сатане.

- Что?! – подалась вперед Лена.

- Да-да, - подтвердил мужчина. – Не кровью, конечно, подписывают с ним контракт, но молятся и просят помочь им достичь славы, успеха и денег. Отсюда и бешеный спрос на таких исполнителей, и их песни. А бешеный от какого слова?

- Бес… - машинально прошептала Лена. – А если точнее – бесы…

- Вот и моему брату они покоя не дает, - виновато взглянул на младшего брата, снова принявшемуся разговаривать с кем-то невидимым, мужчина. - Быть может, и за мой грех он так страдает. Я же ведь сам к этому року имел самое непосредственное отношение…

- Остались бы еще на несколько дней, глядишь, отец Тихон и совсем бы помог ему! – предложил Стас.

- Да нет, мы потом как-нибудь приедем. А сейчас торопиться нам надо, – перебросил дорожную сумку через плечо, бывший певец и композитор. - Скоро – Успение, а это престольный праздник нашего храма. Будет архиерейская служба. Нужно успеть клирос, как следует подготовить. Спевки там всякие, то, сё… Одним словом, Спаси, Господи, и счастливо вам оставаться!

Стас проводил братьев, вернулся и с нетерпением спросил у Лены:

- Ну… как?

- Все сделала, как ты велел! – успокоила его та.

- Молодец, хорошо! А… почему же тогда до сих пор его нет?

- Так ведь он только из дома ушел!

- Так поздно? – удивился Стас. - Почему?!

- Да понимаешь… - Лена, словно извиняясь, пожала плечами: - С папкой у нас опять нелады!

- Неужели снова запил?

- Нет! На водку он даже смотреть не может. Но теперь все время что-то пытается вспомнить, кому-то грозит и что-то непременно обещает доказать. А у него ведь ружье… Вот мы и сидели по очереди с ним. Сначала Ванька, потом – я. Теперь мамка пришла, и они работают на огороде. Как когда-то, в самые лучшие дни…

Лена с горечью улыбнулась и вдруг со страхом посмотрела на Стаса:

- Слушай, я теперь даже не знаю, что будет, если папка вспомнит о той проклятой бумажке!

- Какой еще бумажке? – не понял Стас.

- Которую он тогда спьяну подписал – что наш лес с рощами, дубравами и корабельными соснами – ни на что не пригоден…

- А зачем ждать, чтоб он вспомнил? Надо ехать в лесничество, в район, область, в Москву, наконец! – горячась, принялся предлагать Стас.

Лена с легким упреком взглянула на него:

- Ты забыл, с кем мы имеем дело, - напомнила она и вздохнула. – К тому же эта бумага не где-то в инстанциях, а у Будтобучацкого в папке.

- Той самой желтой?

- Ага, ядовито-желтой… - желчно поправила Лена и призналась: - Смотреть на нее не могу! Ведь там – все досье на нашу Покровку…

- Ну так значит, надо выкрасть из него эту бумагу!

- Как?

- Пока что и сам не знаю… Не имею, как говорит Владимир Всеволодович, всей информации на сей счет. Кто хоть к ней доступ имеет?

- А никто! Он ее из рук никогда не выпускает, а в машину только охранников пускает, да дочь Соколова.

- А этой за что такая честь?

- О! У него на нее, разумеется, свои далеко идущие планы! Всякое желание исполнить готов…

- Всякое говоришь? – задумчиво переспросил Стас. – А она?

- Что она… Эта особа – еще та! Учится где-то в Англии или Америке, иногда приезжает сюда отдохнуть, но с нами почти не общается. Ванька попытался однажды с ней ближе познакомиться, но ему сразу дали понять – всяк сверчок, знай свой шесток. Только, я думаю, все это у нее от богатства отца… А как человек она, вроде бы, ничего.

- Ну так значит, надо ей все рассказать, объяснить, и если она действительно, как ты говоришь, человек – то поймет и поможет!

- А как ты это собираешься сделать?

- Как-как… Где ее можно увидеть? – Стас подошел к зеркалу и пригладил взъерошенные волосы.

- В коттеджах! – заметив это, язвительно отозвалась Лена. – Но нас, Покровских, туда не пускают. Ну и еще, - сникая под взглядом обернувшегося Стаса, припомнив, добавила она. – В храме, на дискотеке…

- В храме разговаривать – грех! – сразу отмел первое Стас. - А вот что касается дискотеки… Когда там у вас ближайшая?

- Сегодня…

- Вот сегодня, мы на нее и пойдем! – не долго думая, принял решение Стас.

- И когда выходим? – с готовностью уточнила Лена.

Стас с недоумением посмотрел на нее:

- Что это значит когда?

- Но ведь ты же сам сказал - мы!.. – чуть слышно пробормотала та.

- Правильно, - подтвердил Стас. – Но это еще не означает, что я обязательно должен идти с тобой. Пойдем мы с Ванькой.

- А я?.. – округлила и без того свои большие глаза Лена.

- А ты вырасти сначала!

- Я и так уже чуть выше мамы! – Лена незаметно приподнялась на цыпочках и громко, с нескрываемым вызовом заявила: - И вообще, если ты хорошо изучил историю древней Руси, то должен знать, что в моем возрасте давно уже выдавали замуж!

- В древней Руси в три года вообще впервые сажали на коня, а в одиннадцать лет становились князьями, как, например, Мономах, и даже участвовали в битвах! Раньше все по-другому было!

- Ты хочешь сказать, что и сами люди были другими?

- Да нет, вряд ли… Владимир Всеволодович говорил, что они были ничуть не глупее нас, и даже больше чем мы, понимали толк в настоящей гармонии!

- Вот видишь! – обрадовалась Лена и с торжеством подытожила: - Значит, в свои двенадцать с половиной, я могла бы уже быть княгиней!

Стас остановился, будто налетел на невидимую преграду.

- Ладно, - не зная, что возразить на это, махнул он рукой. - Убедила, возьмем и тебя!

Лена подошла к зеркалу, тоже поправила волосы и уже деловито-буднично, спросила:

- А в чем ты пойдешь?

- Я – так! – равнодушно пожал плечами Стас, показывая на свою футболку и джинсы. - Я же ведь не развлекаться иду, а дело делать.

- И я тогда тоже ничего особенного надевать не буду! Мы даже тогда как-то естественнее будем с тобой смотреться вдвоем, правда?

Стас, хмыкнув, как-то странно посмотрел на Лену, хотел что-то строго сказать, но не успел, потому что в этот момент входная дверь грохнула, словно в нее ударили стенобитным орудием, и в комнату влетел сияющий Ваня…

Стас посмотрел на него, на грамоту и нахмурился…

- Эта… как ее там… Эврика! – показывая грязновато-серо-желтый листок пергамента с неровными краями, во весь голос прокричал он. - Одним словом нашел!

- Гусеницу от старого трактора? – словно речь шла не о из ряда вон выходящем событии, с насмешкой осведомился Стас.

- Смейся, смейся! – снисходительно разрешил ему Ваня. – Ты у нас кто – философ типа Сократа, а я практик, как Пифагор! – и снова закричал: - Эврика!!!

- Во-первых, «Эврика» кричал не Пифагор, а Архимед! – резонно напомнил Стас. - И потом, по преданию, сделав великое открытие в ванне, он, в чем был, в том и выскочил на улицу и кричал это, совершенно голым, бегая по Сиракузам. А ты, как я погляжу, вполне одетый… И к тому же, у нас за окном у нас не древняя Греция, а современная Покровка…

- Да какая разница? Главное, вот она, родненькая, вот! Все – нашел! – и Ваня, подняв грамоту над собой, стал, плясать так, что пол заходил ходуном.

- Покажи, Ванечка! Дай подержать! – принялась бегать вокруг него Лена, но Ваня только отмахнулся от нее.

Он положил грамоту на стол, бережно разгладил грязной ладонью и, любовно стал сдувать с нее пыль и песчинки.

- Ты оказался прав! – сообщил: - Под камнем была. Видно в спешке забыл, когда в другое место искать пошел. И как это я сам не додумался? Но ты мне друг! – оглянувшись, поспешил успокоить он Стаса, - и свой процент с такой точной наводки, ты получишь вполне законно. Надеюсь, одного процента тебе хватит? Это же целых десять тысяч! Долларов, разумеется…

- Ваня, но ведь Стасик… - возмущенно начала было Лена, но Стас за спиной друга принялся подавать ей отчаянные знаки, чтобы она не выдавала его. Она, вопросительным взглядом попыталась понять, почему? Но Ваня, уже поворачивался и к ней.

- Не переживай, и тебе твоя доля достанется! – ласково пообещал он. – Ты же ведь тоже, можно сказать, присутствовала при ее первой находке!

Ваня вдруг с недоумением покосился на Стаса и обеими руками подтолкнул к столу:

- А ты что стоишь, вроде, как и не рад даже? Это же такое открытие для науки! Так уж и быть, возьми, подержи в руках! Только смотри, осторожно!

- Да ладно, я ее и отсюда прекрасно вижу! – как-то безразлично махнул рукой Стас.

- Завидуешь, небось… - по-своему понял его Ваня. – И правильно делаешь. Ведь это же - грамота Мономаха! Та самая, хотя…

- Что хотя? – с тревогой заинтересовался, подходя, Стас.

Ваня задумчиво почесал голову:

- Да, понимаешь… та, вроде, как немного другая была… Хотя и на той, и на этой в конце одинаково написано Володимеръ…

Стас посмотрел на него, на грамоту и нахмурился:

- Так это она или не она?

Ваня неопределенно пожал плечами и, словно убеждая самого себя, с уверенностью ответил:

- Она! Та просто в размерах чуть побольше была. И цветом немного темнее. Но ты же сам слышал, как академик предупреждал, что она может измениться, оказавшись на воздухе. Да и какая теперь разница?

Ваня, с трудом оторвавшись от стола, развалился на диване и вальяжно закинул ногу за ногу:

- Главное - теперь я миллионер! …

- Похож! Только сигары не хватает… - скрывая распиравший его смех, согласился Стас.

- Будет и сигара! – с важностью пообещал ему Ваня. – И дорогой лимузин, и свой банк и охранник!.. Буду ходить на самые дорогие тусовки, встречаться с разными там знаменитостями и прочими публичными людьми…

Он прищурил глаза и стал вслух мечтать:

- Молчацкому, конечно, теперь – шиш! Я больше по мелочам не работаю!

- Так, может, прямо сейчас пойдем и станем переуговаривать всех тех, кого ты уговорил продать дома? – с готовностью предложила Лена.

- Поздно! – уверенно покачал головой Ваня. – Я его хорошо знаю. Что к нему в папку попало – то пропало!

Он снова полуприкрыл глаза и продолжил:

- Разве что прямо с самим Соколовым дело какое завести? А что? Для начала, куплю коттедж у него в поселке…

- Ага! И будешь по вечерам любоваться озером с утонувшей Покровкой! – желчно оборвала его Лена. – Только учти, лично я в нем жить не буду!

- Естественно, - вместо того, чтобы вспылить, и, как всегда упрекнуть сестру, что она вечно портит ему настроение, неожиданно согласился Ваня. – Ты у меня за границу поедешь учиться…

- Нет, я лучше в этом озере навсегда жить останусь!

- Русалкой, что ль станешь?

- А что, не похожа? – Лена, быстрым движением расплела косу, и с вызовом встряхнула головой.

Стас так и ахнул, увидев, какие роскошные были у нее волосы - он-то все время видел ее при косичках… Пышные, цветом спелой пшеницы они были такие густые и длинные, что закрыли ей всю сзади, почти до самых колен…

- Ленка… - обходя ее, изумленно прошептал он. – Да тебе же в кино сниматься нужно!

Но Ваня остался при своем мнении.

- Нет, не похожа! – презрительно усмехнулся он и пояснил: - Рыбьего хвоста не хватает!

Все мог стерпеть Стас, и терпел. Но такой несправедливости к Лене он не вытерпел.

- Вань, - с насмешкой сказал он, - а грамоту-то ведь тебе придется отдать!

- То есть как-то - отдать?.. – опешил Ваня. – С какой это стати… Кому?!

- Государству!

- Ха! – усмехнулся Ваня. – Я ее во дворе бабы Поли нашел! А это, между прочим, частная собственность?

- Ты эту собственность, между прочим, уговорил сначала подарить на день рождения себе, а потом через папку продал Молчацкому, - напомнила Лена.

- И грамота, стало быть, принадлежит ему… - поддержал ее Стас.

- Сдадите, значит… - с ненавистью глядя то на сестру, то на друга, прошептал Ваня.

- Ну и словечки у тебя пошли, после того, как ты эту грамоту нашел, - покачал головой Стас: - «наводка», «тусовка», «сдадите»…

- А я вот что придумал: в лесу ее, мол, нашел! – обрадовано воскликнул Ваня и вдруг вспомнил: - Ой, а ведь и его Молчацкий скупил… И поля… И почти всю Покровку тоже…

- А ты скажи, что нашел где-нибудь под телеграфными столбами! – подмигивая Лене, посоветовал Стас. - Уж на них-то еще частная собственность точно не распространяется! Только придется тогда отдавать ее государству. И получать всего четверть. И только по госцене!

- Да будет вам… ладно! Разыгрываете! – перехватив взгляд Стаса, сразу же успокоился Ваня. - Никому вы ничего не скажете, потому что и свою долю с этого будете иметь! Тоже свой бизнес начать сможете. Ну а я, скорее всего, займусь недвижимостью. Это, говорят, сейчас самое выгодное. Или автомобильным бизнесом. Уж больно я красивые машины люблю… А то, глядишь, сам академиком стану! Куплю диплом, найму ученых, чтобы написали за меня диссертации, и буду разъезжать по заграницам за казенный счет, чтобы личных денег не тратить…

Шло время.

Ваня мечтал. Лена со Стасом переглядывались, не зная, как подступить к нему с предложением пойти на дискотеку.

Наконец, за окном стало темнеть, и Стас включил свет.

Ваня встал, довольно прошел к столу и вдруг охнул:

- Ой, а она еще больше другой стала… Смотрите, как-то вся порыжела и пятна какие-то появились!

- При электрическом свете всегда так бывает! – попытался успокоить его Стас, но Ваня, словно не слышал его.

- А вдруг она сейчас в прах рассыплется? Нужно скорее ехать к антиквару! – засуетился он и тут же остановил себя. - Нет, не его уровень. Ее надо показать академику, чтобы тот дал соответствующее заключение – и немедленно выставлять на аукцион! Лучше всего на «Сотбис»!

- Но Вань, она же тогда навсегда покинет Россию! – от обиды за судьбу грамоты, простонала Лена.

- Ну и что? - оборвал ее Ваня. - Зато там больше дадут. И потом, может, кто из наших покупателей-меценатов найдется! Нет, надо звонить твоему академику и как можно скорее! Какой там его номер?

- Не скажу! – решительно отказал Стас.

- Ну и не надо! Он и так в памяти моего телефона остался! … Точно – вот он! Итак, наби-ираем…

- Стой! – срываясь с места, закричал Стас.

Но тот уже успел нажать нужную кнопку.

- Дай хоть я ему для начала пару слов скажу! – попытался вырвать телефон из рук друга Стас, но тот увернулся и зачастил в трубку:

- Владимир Всеволодович? Здравствуйте! Это я – Ваня. Друг Стаса… Владимир Всеволодович! Я нашел эту грамоту! Да нет, нет, никакой ошибки! Вот она, у меня в руках!!

Для абсолютной точности своих слов, он схватил грамоту, словно академик мог его видеть и, держа ее в руке, прислушался к тому, о чем спрашивал у него академик:

- Что – есть ли титры? Это, что ли, как буквы перед началом фильма? Нет… таких нет… - растерялся Ваня и тут же с облегчением выдохнул: - А-а – титлы! Это такие, словно червячки над буквами? Есть! Есть! И слово Володимеръ, как я уже говорил, имеется. Что-что? – переспросил он и, словно солдат, вытянулся по стойке смирно: - Есть немедленно положить грамоту Мономаха на стол и даже не дышать в ее сторону!

Академик сказал еще что-то и Ваня уже деловито, с довольным видом ответил:

- Ага! Ага! Понял! Хорошо! Встречаем…

Он захлопнул крышку телефона и победно взглянул на Стаса:

- Все! Завтра утром приедет!

- Да ты хоть понимаешь, что натворил?! – набросился на него Стас. - Нужно немедленно все исправить… - он торопливо набрал академика по своему телефону, прислушался, и рука его беспомощно опустилась:

- Номер недоступен. Он – отключился…

- Еще бы! - подтвердил Ваня. – Нашлась грамота самого Мономаха! Разумеется, он тут же бросил все свои другие дела и скорее помчался на поезд.

Потирая ладони, он принялся ходить вокруг стола, на котором лежала грамота и повторять:

- Чем бы нам теперь заняться, соответственно нашему настроению? Что бы нам еще такого-эдакого сделать?

- Может, на дискотеку сходим? – видя, что Стасу сейчас явно не до того, осторожно спросила у брата Лена.

- А что, идея! – обрадовался тот. - Теперь я могу к Ритке Соколовой, как человек подкатить, то есть, подойти достойно!.. - он виновато покосился на Стаса, но тот лишь обреченно рукой махнул: да говори и делай теперь, что хочешь.

Ваня тут же помчался одеваться на дискотеку, и Лена встревожено посмотрела на Стаса:

- Стасик, что произошло?

Тот как-то странно посмотрел на нее и, падая на диван, на котором только недавно возлежал счастливый Ваня, простонал:

- Что?! Падение Трои! Извержение Везувия! Пожар Рима!