Сидевшие за столом, не сговариваясь, осенили себя крестным знамением.

Стаса разбудили оживленные голоса в родительской комнате.

«Неужели папа с мамой приехали?!» - радостно подумал он. Но нет, голоса были незнакомыми. Точнее, знакомыми, но со вчерашнего дня, и явно не родителей.

Стас повернулся на спину и застонал. Все тело ныло, будто его всю ночь били палками и пинали ногами. От мучавшего его холода не было и следа. Наоборот, было тепло и даже немного жарко. Он приоткрыл глаза и с удивлением увидел, что укрыт одеялом. Перевел глаза на кровать, на которой, свернувшись калачиком, спал раскрытый парень-художник и благодарно улыбнулся. Все ясно: заметил, наверное, как он замерз, и пожертвовал своим одеялом… Молодец! Хороший монах из него будет!

Морщась и охая, Стас с трудом встал, оделся, и только собрался выйти к гостям, как дверь осторожно открылась и в комнату вошла Лена.

- Стасик, подъем! Сколько уже спать можно? – с порога возмутилась она.

- Да лучше бы я вообще не ложился, чем так спать! - держась за поясницу, проворчал Стас.

Лена посмотрела на него, на пол и сразу все поняла.

- Ты что, с Григория Ивановича пример решил взять? – укоризненно покачала она головой: - Так ведь тот по уму все делал. Сначала час-другой, а уж после всю ночь. И хотя бы рогожку под себя подкладывает!

- Так ведь оно как у меня получилось… - начал было Стас. Но Лена не стала слушать и строго сказала:

- Быстро приводите себя в порядок и за стол, там уже все готово!

В родительской комнате все уже действительно было готово к завтраку. На столе стояли миски с вареной картошкой, квашеной капустой, помидорами, огурцами… Ждали только их. Как только, умывшись на кухне, они вошли, все встали, повернулись к поставленной кем-то на подоконник восточного окна картонной иконе, и пожилая женщина запела:

- Отче наш…

- Иже еси на небесех! - дружно подхватили остальные.

Стас тоже знал эту молитву – мотив ее был знаком по общему пению в храме - и поэтому пел вместе со всеми:

- Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого!

После этого все пропели «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою; благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших», затем «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне и присно и во веки веков, аминь!», потом трижды «Господи, помилуй» и – «Благослови…»

- Благословляй, трапезу, хозяин! – обратилась к Стасу пожилая женщина, но так как тот, не зная, как это делается, в растерянности уставился на нее, сама перекрестила еду на столе широким крестом.

Все сели и начали есть.

Не увидев на столе ни привычной колбасы, ни сливочного масла, ни сыра – пост же идет! - вспомнил он - Стас, скрывая вздох, нехотя принялся за картошку и сразу же изумился.

Даже без растительного масла, просто с квашеной капустой и огурцом она была удивительно хороша.

- Надо же… Вкусно! - похвалил он.

- А ты как думал? – улыбнулась ему светоловолосая женщина, одна из тех, что пела вчера акафист. – С молитвой всегда все вкусней и полезней!

- Жаль только за суетой мы, как правило, забываем это делать, - с сожалением добавила вторая. - А ведь крестное знамение, пишут, даже радиацию уничтожает!

- И не только радиацию! – подхватила пожилая женщина. - Я всегда, как продукты с рынка принесу – сразу святой водой кроплю и крестным знамением осеняю!

- Микробов убивает? – чуть слышно подал голос больной мужчина. Он только что съел крошечный кусочек картошки и теперь настороженно прислушавшийся к своим ощущениям в животе.

- Насчет видимых микробов, ну тех, что в микроскоп можно увидеть не знаю, но невидимых – точно! – убежденно сказала пожилая женщина. – Мало ли, как все то, что я купила, - сеяли, растили, убирали? Может, с руганью, матом, в дурном расположении духа. Если так, то все это просто проклято и вряд ли, даже если приготовить по самым лучшим рецептам, пойдет на пользу. А святая вода и крест – очищает!

- Да и саму черную невидимую силу отгоняет! – подтвердила светловолосая женщина.

Вторая набожно перекрестилась и добавила:

- Господи, спаси и сохрани от нее нас, грешных… За каждым злом, на каждом углу ведь стоит, ища погубить кого бы…

Сидевшие за столом, не сговариваясь, с нескрываемой тревогой на лицах, осенили себя крестным знамением.

Только больной мужчина съел еще один кусочек, крупнее первого и теперь уже с удивлением слушал себя.

Да Стас отвлекся на Лену, которая сидела мрачней тучи.

- А ты что не ешь? – пытаясь развеселить, с улыбкой обратился он к ней. - Дома опять поела?

- Да нет, просто не хочется…- не поддержала его радости Лена.

«Точно не в настроении!» - понял Стас и уже с сочувствием спросил:

- Что это ты сегодня какая-то не такая?

- Какая не такая? – недовольно пожала плечами Лена. - Обыкновенная…

- Что я, не вижу что ли? С Ванькой опять что?

- Да что с ним будет?.. – поморщилась та. - Даже узнав, что ты уже все знаешь, не помчался к тебе поскорее…

Стас, чтобы вконец не испортить настроения Лене не стал уточнять, откуда знает все Ваня, и просто предположил:

- Может, стыдно стало?

- Какое там? Он грамоту ищет!

- Ну и как?

- Так что уже все соседи смеются…

- А дома все-таки - что?

- Что-что… С папкой беда…

- Пьет? – включилась в разговор пожилая женщина.

Лена опустила голову, поковыряла вилкой салат и, наконец, сказала:

- Бьет…

- Пьет, значит, буйно… - сразу же поняла ее женщина.

- Ночью так буянил, что даже связать пришлось, – грустно подтвердила Лена. - Уже с топором за мамкой гонялся…

Больной мужчина тем временем съел третий кусок и принялся за четвертый…

Пожилая женщина понимающе посмотрела на Лену и сказала:

- Молитесь хоть?

- Еще как!..

- Это, конечно хорошо, - одобрила пожилая женщина, - но до тех пор, пока он сам хоть раз не помолится и крестик носить не станет – толку от ваших стараний немного…

- Да мы это и сами понимаем, но как же заставить его надеть? – сквозь слезы взглянула Лена. – А если и наденет, то тут же кричит – душит его, мешает!

- Еще бы! Ясно, кому он мешает! – с недоброй усмешкой, подала голос старушка.

- А я своему пившему мужу взяла, да и зашила крестик в ворот рубашки! – неожиданно сказала светловолосая женщина. – И знаете, не сразу, но помогло…

- Может, и нам с мамой тоже это попробовать? – с надеждой посмотрела на нее Лена.

- А почему бы и нет? – ответила та. – Он ведь тогда хоть не таким безоружным перед теми, что на пьяном аркане его в ад тащат, станет!

- Ну, тогда я, наверное, уберу все и побегу! – решила Лена, начиная собирать пустую посуду.

Стас, видя, что завтрак закончен, тоже стал подниматься из-за стола:

- Спасибо! – вежливо поблагодарил он.

- Постой, - придержала его за локоть пожилая женщина. - А помолиться?

- Так ведь мы же уже молились! – удивился Стас.

- Но ведь это - перед едой!

- А что, еще и после, что ли надо?

- Вот ведь, как получается… - покачала головой старушка. – Отца, который заработает на продукты, маму, которая приготовит из них еду, мы не забываем поблагодарить. А истинного подателя этих благ, без которого ни отец бы ничего не заработал, ни мама не смогла бы ничего сделать, то есть Бога…

Старушка перевела дыхание, чтобы продолжить, но тут раздался громкий голос мужчины:

- Не больно! Честное слово, не больно! – привлекая общее внимание, заявил он. - Я уже съел целую картошку, хотя до этого самого протертого есть не мог… А тут даже вторую могу съесть! – И доказывая всем, а главное, самому себе, он, давясь от радостной жадности к жизни, быстро съел еще половину картошки, отер губы и обвел всех счастливым взглядом: - Этого просто не может быть! Но ведь вы же сами все видели - было…

Сидевшие за столом снова – только уже радостно, благодаря Бога, перекрестились. Принялись поздравлять с началом чудесного исцеления мужчину. Потом поднялись и запели:

- Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ. Не лиши нас и Небесного Твоего Царствия. Но яко посреди учеников Твоих пришел еси Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас!

Тут уже никому ничего не пришлось объяснять. И так все было ясно.