Об устроении человека

(№ 1938). «Ведь поскольку из всего самым прекрасным и превосходным благом является Само Божественное, к Которому устремляется все, что стремится к прекрасном, то поэтому говорим и что ум, как созданный по образу Прекраснейшего, пока причаствуется подобию первообраза, насколько вмещает, пребывает и сам в Прекрасном, а если как-то окажется вне подобия, обнажается от красоты, в которой был. А так как, по сказанному, ум украшается подобием красоты первообраза, формируясь чертами того, что явлено ему, как будто [отражение в] зеркале, то, согласно той же самой аналогии [с зеркалом], мы приходим к выводу, что и управляемая умом природа связана с умом и сама украшается красотой [ с.37 ] прилегающего к ней, делаясь как бы зеркалом зеркала. Природа же [человека] владычествует и удерживает то вещественное ипостаси, в котором [вещественном] она предстает взору. Итак, пока одно обладает другим, причастность к истинной красоте проходит через весь ряд пропорциональным образом, украшая всякий раз через находящееся выше то, что непосредственно к нему примыкает. Но если произойдет расторжение этого благого сродства, иными словами, будет, наоборот, превосходящее следовать низшему, тогда само вещество, уже отступившее от природы, обнаружит свое безобразие (потому что вещество само по себе бесформенно и неустроенно, и бесформенностью его испортится и красота природы, которая украшается умом). И так происходит передача уродства вещества через природу самому уму, так что в чертах создания уже нельзя будет увидеть образа Божия. Ибо тогда подобный зеркалу ум создает образы (идеи) оборотной стороны благого, а обнаружения сияния добра отметает, отражая в себе бесформенность вещества. И таким образом происходит возникновение зла, которое осуществляется через незаметное лишение прекрасного». (Григорий Нисский. Об устроении человека 12 [Григорий Нисский 1995, с.36-37])

(№ 1939). «…хотя нет между ними брака, воинства ангельские состоят из бесконечных мириад, - ведь так рассказал в видениях Даниил [ Дан. 7, 10 ]. Следовательно, если бы из-за греха не произошло с нами никакого извращения и отпадения равночестия с ангелами, то таким же образом и мы для размножения не нуждались бы в браке. Но каков способ размножения в природе ангелов – неизреченно и неуразумеваемо это человеческими догадками, кроме лишь того, что он непременно существует. Такой же способ мог бы действовать и у людей, умаленных «малым чим от ангел» [ Пс. 8, 6 ], приумножая человеческое [естество] до меры, определенной советом Создавшего». (Григорий Нисский. Об устроении человека 17 [Григорий Нисский 1995, с.58])

(№ 1940). «…И как все, побуждаемое скотским бессловесием, от дурного употребления этого умом превратилось в зло, так и наоборот, если помысел возьмет обратно власть над такими движениями, каждое из них вновь станет видом добродетели. … И так можно обнаружить, что всякое такое движение разумения, совозвышающееся к вышнему, сообразуется с красотой божественного образа. Но поскольку есть тяжелая и влекущая вниз склонность к греху [ с.62 ], чаще бывает иное: скорее тяжестью бессловесной природы увлекается вниз владычественное души, чем тяжелое и землистое возвышается высотою разумения. Потому часто наше несчастье не дает узнать божественного дара, как будто отвратительной маской закрыв красоту образа страстями плоти». (Григорий Нисский. Об устроении человека 18 [Григорий Нисский 1995, с.61-62])

(№ 1941). «А поскольку многие считают добрым то, что радует чувства, и возможна одноименность [омонимия] истинного и мнимого добра, то по этой причине желание зла, когда оно возбуждается вместе с желанием блага, Писание именует ведением добра и зла, понимая «ведение» в смысле совмещения и растворения. Ни абсолютным злом, потому что был покрыт цветением красоты, ни чистым благом, потому что скрывал зло, но смесью того и другого, называется плод запрещенного древа, о вкушении которого сказано, что оно вводит в смерть прикасающихся». (Григорий Нисский. Об устроении человека 20 [Григорий Нисский 1995, с.66])