Грустный юбилей

Юрий ЛИННИК

10 апреля 2015 г. буду отмечать своеобразный юбилей – ровно четверть века назад я обратился к тогдашнему руководителю РК В.Н. Степанову с инициативой создать музей на основе моих коллекций.

Воз и ныне там.

Никаких перспектив нет.

Да и могут ли они быть при нынешнем положении дел в стране?

Совсем забыл об этой дате.

Напомнила о ней фотография, посланная друзьями сегодня.

Вот она:

Каср аль-Фарид.

Этот ошеломительный артефакт возвышается среди аравийской пустыни.

Необузданная стихия камня – и чёткий геометризм обработки: сочетание альтернативных качеств философично. Сколь выразительно природа и культура вступили здесь в творческое состязание!

Сооружение, известное как Каср аль-Фарид, было возведено в I веке нашей эры.

Строители – набатеи.

Было такое семитское племя.

Они вырубали в скалах целые города.

Такова их знаменитая столица Петра.

Находящийся там храм Эль-Хазне – шедевр позднего эллинизма. Можно сказать, его последний отзвук. Известна гипотеза, что это усыпальница Арета IV Филопатра, почившего в 40 г. н. э. Как имя набатейского царя, так и стилистика храма отсылают нас к Александрии с её Мусейоном.

Эль-Хазне.

Почему я вспомнил о набатеях в контексте своей незадавшейся инициативы?

Включились ассоциации.

В начале 90-х годов тогдашний министр культуры Карелии О.А. Белонучкин привёл ко мне группу финнов – они прослышали о моём предложении создать музей в Сортавале, заинтересовались.

Среди гостей был архитектор Тимо Суомалайнен.

Братья Суомалайнены.

Вместе со своим братом Туомо они построили в Хельсинки знаменитую церковь Темппелиаукио (Temppeliaukion kirkko). Вырубленная внутри скалы, сверху она покрыта огромным медным куполом.

Как если бы инопланетный корабль опустился на ледниковую морену! Парадоксальность впечатления усиливается плотным городским окружением.

Темппелиаукио. 1969. Вид сверху

У братьев было два источника вдохновения.

– Это скальная архитектура набатеев.

– И это их родина – остров Гогланд: могучее каприччио камня, в котором звучит и нота цивилизации – впечатляющие фортификационные сооружения.

Остров Гогланд. Он же – Суурсаари. Финский дот. Рядом легко представить играющих мальчишек – будущих зодчих. Свою карьеру они начнут как архитекторы-фортификаторы. На этой стезе получат опыт работы со скальной породой. Сегодня оборонительные структуры Суоми, оказавшиеся на нашей территории, заслуженно имеют статус охраняемых памятников.

Вход в Темппелиаукио. Сравнивая две фотографии, мы невольно подумаем о том, что в хельсинском шедевре сказалась память детства его строителей – унисоны очевидны.

Уместно вспомнить, что замысел Темппелиаукио принадлежит гениальному Паули Бломстедту (1900–1935) – за три года до своей смерти он проектировал церковь на этом месте, но не внутри скалы, а впритык к ней. Если замысел братьевСуомалайненых пантеистичен – храм сливается с природой, растворяется в ней, то решение П. Бломстедта напоминало скорее контроверзу: природное и культурное ведут напряжённый диалог друг с другом.

Будем благодарны Паули Бломстедту за дачу Яскеляйнена. Она же Дом композиторов. Это рядом с Сортавалой – залив Кирьявалахти. Поздняя песня финского романтизма.

Невоплощённый проект Паули Бломстедта.

Тимо Суомалайнен был изумлён картинами «Амаравеллы».

Великого зодчего осенило: – Ваш Музей должен быть похож на Темппелиаукио! Подыщите скалу – я сделаю проект.

Мечты, мечты!

Невольно вспоминается строчка Бориса Пастернака:

– Не тот это город, и полночь не та.

Быть может, я успею написать и издать книгу, посвящённую моим музейным планам.

Интерьер Темппелиаукио.

Здесь установлено четыре органа.

И. Бах прекрасно звучал бы и в моём Полимусейоне.

Сколько сил было потрачено всуе!

Сколько унижений пришлось пережить!

Последняя попытка реализовать идею «Полимусейона» относится к прошлому году.

Губернатор Карелии вручил мне премию журнала «Север».

Приятный человек!

Я дерзнул пригласить его в гости – показать коллекции, поговорить о культуре нашего края.

Приглашение было принято.

Визит назначили на 1 апреля.

Видать, в этом дне и впрямь заложена шутейная сила – высокого гостя я так и не дождался.

Русский Север – и Русский Космизм: это приоритетное – и это соединилось в моём Полимусейоне.

Какой очаг культуры можно было создать в Петрозаводске!

Все мои старания пошли прахом.

Без всякой иронии – и лишь с малой толикой гиперболизации: ничего другого в сегодняшних условиях я и не мог ожидать – иррациональное и безумное всё чаще в нашей стране берут верх над софийными началами культуры.

Но прав Диоген, мой любимый философ: " Надежда – последнее, что умирает в человеке».

Интерьер Темппелиауки. Прямой выход в космос.

Тимо Суомалайнена восхитила эта картина Александра Сардана «Поэма изобилия» (1930). Он увидел в ней нечто созвучное своему Темппелиаукио. И правда!

08.04.2015