💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Типообраз

Как мы уже заметили, в изобразительном творчестве детей, как и в речевом развитии, существует «переходная грамматика». Каждый последующий период развития характеризуется освое­нием новой изобразительной схемы. Схема — неточное слово. Я бы назвала это типообразом, т. е. тем образом, который закреп­лен определенным типом изображения.

Расширение связей между предметами ведет к усложнению, на­сыщению композиций. Нарисованные и вылепленные предметы стремятся взаимодействовать друг с другом, однако это взаимо­действие пока выражается схематично — знаками. Треугольник пластилина на вылепленной девочке обозначает юбку. Ребенка не заботит, как выглядит девочка в юбке сзади. Пока он мыслит «фронтально». Изображает все анфас.

В 4—5 лет детьми еще не осознаны подвижность одушевлен­ных предметов и динамизм самих связей между ними. Для этого возраста характерно «нарабатывание» большого количества типообразов, это пора называния окружающих явлений уже не только словом (речь освоена), но и линией и формой.

К 6—7 годам в рисунках детей появляются профильные изоб­ражения, люди со спины; прежде неподвижные уточки и лебеди склоняют пластилиновые шеи, пьют воду из пластилиновой лужи.

Мир приходит в движение.

Метаморфозы, превращения теперь так занимают ребенка, что он, увлекшись изображением какого-то одного предмета, забывает о цельности всей композиции. Персонаж, многократно освоенный ребенком, заживает своей жизнью. Солнце, небо, цветы оста­ются на рисунках, но уже как фон, от которого освободиться мешает только привычка. Потребности в изображении солнца над мышью, несущей крупу, нет. Атрибуты «целого мира» постепенно и вовсе вытесняются найденным, выработанным типообразом.

Первый освоенный типообраз влечет за собой другие. Спер­ва, например, лошадь (овал с ушами, гривой и хвостом, постав­ленный на ноги) неподвижна. Затем она делает первый шаг, пу­тается в ногах, но, окрепнув на листе, разгоняется, пускается вскачь. Много раз проигранный сюжет с бегущей лошадью обращает внимание ребенка на нарисованного им человека. Лошадь бежит, человек стоит на месте. Почему так? И вот человек спохва­тывается, поворачивается в профиль и мчится за лошадью.

Изобретенный ребенком динамический типообраз начина­ет фигурировать во всех работах, включаясь в разнообразные контакты (ситуации). Он отрабатывается в серии рисунков или скульптур. Возникает серийность. Серийность помогает ребенку раз­дернуть сюжет в пространстве и во времени.

Графический сюжет, как и словесный, строится по хорошо усвоенной (из сказок), жестко структурированной схеме, где не­пременно наличие завязки, кульминации и развязки.

Теперь на рисунках все приходит в движение. Одушевлен­ные и неодушевленные предметы становятся персонажами. Мо­лоток гонится за гвоздем, еж убегает от телеграфного столба, при­няв его за удава.

Если ребенок остановится на изображении персонажей, на ри­совании комиксов — дело плохо. Так случается часто, поскольку высокий уровень изображения достигается им как раз к школе. В школе поначалу ребенка поощряют, ставят пятерки за «сво­бодную тему». К концу первого класса, а иногда и первого полу­годия ребенок приходит в тупик. Его способности эксплуати­руются, но не развиваются. Он начинает повторяться. Тиражи­рует своих персонажей, пока ему не надоест рисовать вообще. Именно так случилось с сотнями моих талантливых уче­ников.