Глава 28. Слава богу, что Брэд не вышел меня провожать

Слава богу, что Брэд не вышел меня провожать. У меня такой тяжелый чемодан, что я чуть не надрываю спину, когда тащу его по коридору, но лучше надорваться, чем позволить ему помочь.

Кое‑ как ковыляю к входной двери. Тут же подбегает водитель такси и берет чемодан.

– Куда едем? – спрашивает он после того, как я усаживаюсь на заднее сиденье.

– Не знаю.

Он оборачивается и в изумлении смотрит на меня.

– Вы не знаете, куда ехать?

Я качаю головой и чувствую, как на глаза снова наворачиваются слезы, но на этот раз истерики не будет. Только одна‑ единственная слеза скатывается по щеке.

– С вами все в порядке? – обеспокоено спрашивает водитель.

– Да, – я пытаюсь улыбнуться. – Все будет хорошо.

Какое‑ то время мы просто сидим. Я вытираю глаза и пытаюсь прийти в себя. И тут я вспоминаю торговый центр Санта‑ Моники. Ресторанный дворик. Представляю себе смешение аппетитных запахов и вдруг осознаю: единственное, что сейчас способно заставить меня почувствовать себя лучше, – еда. Много еды. Столько, сколько возможно в себя запихнуть. Обжорство. Я уже забыла, что это такое, но сейчас мне хочется набить желудок, как раньше. И я бы съела не зеленый салат, рисовый хлебец или – подумать только – кусок хлеба. Я бы съела свинину на ребрышках, сингапурскую лапшу, спагетти, печенье. Пирожные, истекающие сливочным кремом, посыпанные тоннами сахарной пудры.

И чем больше я думаю об этом, тем ярче все это себе представляю. Мне уже кажется, что я чувствую запах, вкус всех этих блюд. Я слышу, как еда зовет меня, манит откуда‑ то издалека.

– В торговый центр Санта‑ Моника, – говорю я водителю. Все, плевать на диету, запрещающую жирное, запрещающую холестерин, запрещающую все. Плевать. Мне нужно набить брюхо.

– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спрашивает водитель, глядя, как я волочу чемодан по ступенькам ко входу в торговый центр.

– Уверена, – отвечаю я и распахиваю двери.

С чего бы начать, если решаешь устроить праздник живота и можешь выбрать все, что угодно? Любую кухню, любое блюдо из любой страны мира? Мне все равно: в мои планы входит попробовать все. Но начну, пожалуй, с сэндвича из магазина деликатесов.

Я даже не сажусь за столик. Покупаю сэндвич с говядиной на ржаном хлебе и начинаю жевать, не отходя от прилавка. Глотаю, даже не ощутив вкуса.

Следующая остановка – фаст‑ фуд. Минуя гамбургеры, направляюсь к стойке с жареной картошкой.

В китайской закусочной заказываю лапшу по‑ сингапурски и жареные свиные ребрышки. В этот момент своего позорного путешествия по миру кулинарии решаю все‑ таки сесть за столик: сидя грызть ребрышки гораздо легче.

Дальше – сладости. В кондитерской покупаю целую упаковку свежих горячих булочек с корицей и запихиваю в рот все шесть штук, одну за другой.

Так, что теперь? Оглядываюсь вокруг. Мой желудок уже полон, но я знаю, что мне придется съесть еще очень много, чтобы заполнить огромную зияющую дыру в сердце. Наполняю бумажный кулек всевозможными шоколадными конфетами и прямо в магазине начинаю заглатывать целыми горстями, даже не распробовав.

Наконец выхожу из торгового центра и тащу чемодан к телефонной будке. Мне приходится расстегнуть две верхние пуговички на своих коротеньких джинсовых шортах – ткань больно впивается в раздувшийся живот. Набираю номер Лорен и потираю живот, который болит от такого количества съеденного. Проклинаю себя за то, что надела коротенький белый топик. Надо было надеть огромную рубашку, чтобы скрыть свой позор.

– Лорен?

– Я так волновалась! – кричит Лорен. – Ничего не рассказывай, быстро приезжай,

– Спасибо.

– Не будь идиоткой, – говорит Лорен. – Зачем еще нужны друзья?

Бен уже несколько часов гуляет по Санта‑ Монике. Он обнаружил, что Променад Третьей улицы – самое оживленное место. Его до глубины души поразил «Виртуальный супермаркет» – компьютерный магазин, где можно подсоединиться к Интернету и заказать все, что душе угодно.

Он заходит в кафе «Варне и Ноубл» и заказывает капучино. Сидит, наблюдает за посетителями и пролистывает местную газету. Сначала он хотел купить книгу, но оказалось, что в Лос‑ Анджелесе можно найти только книги о кино, поэтому Бен взял газету, которую кто‑ то оставил на соседнем столике.

Спустя какое‑ то время Бен решает вернуться в отель. Поворачивает за угол и проходит мимо телефонной будки. В будке стоит потрясающей красоты девушка. Правда, Бен видит ее только со спины, но он все равно не в силах оторвать от нее взгляд. И почему только таких женщин не делают в Англии? Бен любуется ее подтянутыми ягодицами, загорелыми мускулистыми бедрами. Золотистый загар оттеняют выцветшие джинсовые шорты и короткий белый топ. Бен проходит мимо и оборачивается, надеясь разглядеть ее лицо за копной светлых волос, но девушка уже отвернулась. Бен мысленно улыбается и возвращается в отель.

– Господи, ты выглядишь ужасно, – первое, что произносит Лорен, открыв дверь.

Я и чувствую себя ужасно. Пулей проношусь мимо Лорен в туалет, зажав рот рукой. Бросаю взгляд в зеркало: моя золотистая кожа больше не золотистая, а какого‑ то странного зеленого оттенка.

– Сюда, – показывает Лорен. – Быстрее.

Я, спотыкаясь, бегу мимо нее к туалету и падаю на колени перед унитазом. Вот и сэндвич на ржаном хлебе с говядиной, а вот лапша по‑ сингапурски и жареные ребрышки. Вот картошка фри. Булочки с корицей. И наконец, шоколадные конфеты.

Когда все кончено и ничего уже не осталось, я просто кладу голову на сиденье унитаза, не обращая внимания, что из глаз и носа течет. Лорен стоит позади и ласково гладит меня по спине.

– Возьми, – она протягивает бумажные салфетки. – Я принесу воды.

Она возвращается и помогает мне подняться на ноги.

– Бедняжка, – говорит она. – Ты вся дрожишь.

Лорен ведет меня в комнату, на диван, потом бежит в спальню и возвращается уже с одеялом, которым и накрывает меня.

Она ничего не говорит, просто сидит рядом, обняв меня одной рукой. Я кладу голову ей на плечо. Боль и шок накатывают снова. Именно это мне сейчас нужно: чтобы за мной ухаживали, как за маленьким ребенком. Мне нужно почувствовать себя в безопасности, в первый раз за долгое время.

– Хочешь горячего чаю с сахаром? – наконец произносит Лорен. Я киваю.

– У тебя как дома, в Англии, – мне удается вымучить слабую улыбку, когда Лорен приносит две дымящиеся чашки.

– Не совсем. Это не настоящее молоко и сахар. Обезжиренный заменитель молока и заменитель сахара. Итак, – Лорен садится на диван, – что произошло?

И я рассказываю. Все, с начала до конца. Лорен сидит с открытым ртом, когда я заканчиваю свою историю, то смотрю на нее в ожидании: как она отреагирует. Но она не может выговорить ни слова.

– Скажи что‑ нибудь, – умоляюще произношу я.

– Не могу, – отвечает Лорен. – Это кошмар какой‑ то.

– Знаю.

– Кошмар какой‑ то, – повторяет она.

– Да.

– Кошмар.

– Лорен!

– Извини, я просто не знаю, что сказать. Невероятно. Неужели такое случается в реальной жизни, а не только в кино?

– Я тоже так думала, но вот видишь. Случилось.

– Какой ублюдок, – вздыхает Лорен.

– Да.

– И какая сука.

– Не знаю, – я пожимаю плечами. – Ты, наверное, подумаешь, что я совсем тронулась, но мне их даже жалко. Меня, конечно, чуть не стошнило, когда я увидела все это…

– Чуть не стошнило? Я заметила, – с улыбкой отвечает Лорен.

– Да. Но подумай, каково сейчас Дженни.

– Ты совсем тронулась, – изумленно произносит Лорен.

– Возможно, но я могу представить себя на ее месте. Я только не понимаю, как она терпела такое отношение с его стороны.

– Эй! Джей‑ Джей! А как насчет того, как он обошелся с тобой?

– И это тоже.

– Да. Ну ладно, одним козлом стало меньше.

– Ты права. Я знаю, что ты права.

– Сказать еще что‑ нибудь умное и воодушевляющее? Я киваю.

– В океане еще полно рыбы.

– Мужчины – как автобусы.

– Если гора не идет к Мохаммеду…

– При чем тут это? Лорен пожимает плечами.

– Не знаю, так, в голову пришло…

– О, Лорен, – я легонько толкаю ее в бок, она улыбается, потому что видит, что ей удалось меня слегка развеселить.

– Вот видишь, – говорит она. – Есть еще свет в конце тоннеля, – и мы начинаем смеяться. – Так‑ то лучше, – ободряет меня Лорен. – Можешь оставаться у меня сколько захочешь.

– В этом‑ то и дело, – уныло произношу я. – Сегодня я хотела поменять рейс, но оказывается, теперь мне нужно заплатить полную стоимость билета! А у меня нет денег.

– И долго тебе еще здесь торчать?

– Два месяца, – мне становится страшно. – Я могу найти какое‑ нибудь жилье, может, квартиру или дешевый отель.

Разумеется, это неправда, у меня нет денег.

– Зачем? У меня отличный раскладной диван. Ты остаешься со мной, здесь, совершенно бесплатно. Места здесь и на двоих хватит. Конец.

Спасибо, Господи. Именно то, что я надеялась услышать!

– Лорен, что бы я без тебя делала?

– А что бы я делала без тебя? – отвечает она с улыбкой.

– Но как же мне заработать? Конечно, есть моя колонка в «Килберн Геральд», но зарплата там мизерная, мне едва хватит на еду.

– Ты – журналист, Джей‑ Джей. Зачем тебе вообще беспокоиться о деньгах? Я могла бы поговорить с редактором отдела статей моего журнала.

– Ты шутишь?

– Нет. Написала бы статью о красивых ублюдках.

– Ты хочешь, чтобы я описала свою историю?

– Не совсем. Опишешь в общих чертах, подробный рассказ вряд ли подойдет. Сначала напишешь немного от первого лица, а потом порассуждаешь на эту тему… как женщины покупаются на привлекательную внешность, сексуальность… Как легко влюбиться в человека за его красоту, даже не узнав, кто он такой на самом деле.

– Для твоего журнала? Лорен кивает.

– Ты уверена, что со мной захотят сотрудничать?

Она снова кивает. А я уже представляю себе, как открываю журнал и вижу заголовок со своим именем, напечатанный большими буквами. Это оказывает желаемый эффект: я чувствую, что мне есть к чему стремиться.

– Не волнуйся. Я знаю, что ты сможешь это сделать. Сейчас, – она берет телефонную книгу, – я позвоню в английское издание «Космополитен», и ты предложишь им свою историю об Интернет‑ романах. Без купюр. Со всеми кровавыми подробностями.

– А вдруг они подадут на меня в суд?

– Можно подумать, этот ублюдок и его сука читают английский «Космополитен», – фыркает Лорен. – Если тебя это так беспокоит, просто измени имена. Джей‑ Джей, не волнуйся о деньгах. Ты можешь работать здесь, писать статьи для разных газет и журналов и отсылать в Лондон. Подумай, ты же в Лос‑ Анджелесе. Здесь живут все звезды. Тебе просто надо выйти на улицу и договориться об интервью. Проще простого!

От ее слов мне становится лучше. Намного лучше.

– А пока ты не работаешь, – да и не думаю, что ты будешь занята весь день, когда найдешь работу, – давай веселиться! Забудь обо всем. Мы с тобой – две замечательные английские незамужние девчонки, весь мир у наших ног!

– Да, – я поднимаю кружку, – весь мир у наших ног! Я бы выпила за это.

– Так давай выпьем, – предлагает Лорен. – Начнем сегодня вечером.

– Что начнем?

– Веселиться.

– Ты что, не встречаешься с Биллом‑ Озабоченным‑ Барменом?

– Я все отменю! Устроим девичник.

– Лорен, – я качаю головой, не в силах поверить, что она такая замечательная. – Не надо ничего отменять. Честно говоря, я совсем измучилась. Мне хочется просто остаться дома, лечь на диван и смотреть телевизор.

– Хорошо, – говорит Лорен. – Останемся дома, ляжем на диван и будем смотреть телевизор.

– Нет, – я решаю настоять на своем. – Я знаю, как тебе нравится Билл. И не позволю тебе отменить свидание! Лорен, сегодня мне хочется побыть в одиночестве, – наглая ложь, но я не собираюсь испортить ей вечер.

– Ты уверена? – с сомнением спрашивает Лорен, но она явно довольна, что я отпускаю ее.

– На сто процентов, – отвечаю я.

– Отлично. В холодильнике полно еды. Чувствуй себя как дома. Я быстренько в душ, а потом хочешь, налью тебе горячую ванну?

– С удовольствием, – я тут же вспоминаю, как в последний раз принимала ванну вместе с Брэдом и чем это закончилось, но усилием воли отгоняю эту мысль.

Перед уходом Лорен выставляет передо мной целую батарею флакончиков, бутылочек и тюбиков.

– Мои любимые, – произносит она, – не обижай их, – посылает мне воздушный поцелуй и исчезает.

Я снимаю крышечку с каждого флакончика и нюхаю. Изучаю надписи на упаковке, которые обещают чудеса: гладкую кожу, густые волосы, подтянутое тело. Выбираю пену для ванны с ароматом миндаля и выливаю полбутылки. Ложусь в ванну, положив на глаза кружочки огурца и обернув голову горячим влажным полотенцем, чтобы бальзам для волос лучше впитывался.

После ванны вытираюсь насухо пушистым полотенцем, направляюсь на кухню и открываю холодильник. Ура! Странно, что такая худышка, как Лорен, так много ест. Не думая, достаю тарелку суши, упаковку йогуртов, готового жареного цыпленка в целлофане…

И на этом не останавливаюсь, хотя стоило бы. Набрасываюсь на готовые салаты, сыр, обезжиренное печенье. Заглядываю в хлебницу и обнаруживаю полбатона хлеба из цельного зерна.

А потом сажусь за стол на кухне и ем.

– Привет, – говорит Бен, надеясь, что он правильно набрал номер: на автоответчике мужской голос. Бен не доверяет соседкам Джемаймы, хотя Лиза, которая дала ему этот номер, похоже, более вменяема, чем ее чокнутая подружка‑ блондинка. – Мне нужна Джемайма Джонс. Это Бен Уильямс, ее старый друг из Лондона. Я на несколько дней приехал в Лос‑ Анджелес и очень хочу тебя… то есть ее… увидеть. Если это правильный номер и Джемайма здесь живет, пусть она позвонит в отель «Шаттерс». Спасибо. Бен вешает трубку.

Я лежу в кровати. Знаю, должна испытывать чувство вины, потому что наелась до отвала. Но ничего подобного я не ощущаю. Еда из торгового центра в Санта‑ Монике не считается, потому что меня вырвало прежде, чем еда успела превратиться в жировые отложения. А сегодня вечером… Признаю, у меня возникло желание снова вызвать рвоту, засунуть два пальца в рот и избавиться от съеденного, но разве мне стало бы лучше? И если я буду объедаться, мне тоже не станет лучше.

К тому же днем меня стошнило не от переедания. Думаю, виной всему шок, который я испытала. Но сейчас мне намного лучше. Мне все еще очень одиноко, но теперь, слава богу, у меня есть Лорен. Я доверяю ей и верю, что все будет в порядке.

Поглаживаю живот, чувствуя, что он слегка раздулся. Слава богу, что я так много тренировалась, и у меня на животе нет отвратительных складок жира. Потом вспоминаю Лондон, то время, когда у меня был огромный живот, чтобы помассировать его из одного конца в другой, требовалось не меньше десяти минут. Нет, конечно, я преувеличиваю. Но я отлично помню, как лишние килограммы и складки помогали мне спрятаться от окружающего мира, подавить свою сексуальность, не думать о том, кто я есть на самом деле. И я понимаю, что, хотя в каком‑ то смысле это успокаивало, я не хочу снова становиться такой. Мне не нужно снова быть толстой.

Теперь у меня совсем другой живот. Не толстый, но и не впалый, как когда я только приехала в Лос‑ Анджелес. И, откровенно говоря, мне даже нравится, что он слегка торчит… Тренировка тройной интенсивности, и через несколько дней от этой выпуклости не останется и следа. Скорее всего, уже завтра мой живот станет плоским, как обычно, – он просто раздулся из‑ за сегодняшнего пиршества. Но чем больше я поглаживаю его, тем больше мне нравится это новое ощущение. Мой живот будто стал более женственным, округлым, сексуальным.

Я встаю с постели. Мне хочется увидеть, как это выглядит в зеркале. Захожу в спальню Лорен и поворачиваю зеркало в полный рост так, чтобы было удобно смотреть. Снимаю футболку и разглядываю свое обнаженное тело.

Изучаю свою подтянутую, накачанную фигуру. Я такая худенькая, что больше похожа на мальчика, чем на женщину. Прикасаюсь к своей плоской груди и вспоминаю, какая она была отвислая – как у тех женщин на фотографиях. Как у Дженни. Нет, я не буду об этом думать.

Поглаживаю свою талию, любуясь, какая же она тоненькая. Пытаюсь ущипнуть, но ничего не получается: удается захватить лишь несколько миллиметров кожи.

Я ложусь в постель и решаю, что не буду больше объедаться, но и не буду изводить себя голодом и стремиться стать тощей, как жердь. Кажется, настало время расслабиться и пожить в свое удовольствие. И весить столько, сколько я должна весить. Прислушаться к себе и делать то, что подскажет мое тело. Как вам такая мысль?