ГЛАВА 30. Кажется, Тацце понравилось кататься на шагоходе.

Кажется, Тацце понравилось кататься на шагоходе.

Сумчатый волк скреб когтями железный пол рубки, гонял по нему пустые гильзы, извлекая их из укромных углов, задумчиво обнюхивал ящик для продовольственного запаса, с ворчанием следил за ногами Алека, когда тот давил на педали. Все это весьма раздражало.

– Какая забавная походка у вашей машины, – заметила доктор Барлоу. Она сидела в пилотском кресле, с интересом наблюдая, как Алек управляется с рычагами. – Ее копировали с какого-то конкретного животного?

– Понятия не имею, – ответил Алек.

Клопп бы, наверное, ответил, если бы не сбежал в орудийный отсек, раздосадованный присутствием женщины на борту своего штурмовика. Хотя возможно, он просто боялся Таццы.

– Похоже на походку большой птицы, – продолжала доктор Барлоу.

– Угу, здоровенного железного петуха! – поддакнул Дилан.

Алек вздохнул, жалея, что не выбрал более молчаливых кандидатов в заложники. Кроме того, вышло нечестно: доктор Барлоу явилась на борт шагохода с волком, личным помощником и целым чемоданом вещей, а граф Фольгер не взял с собой и пары носков.

Игнорируя любопытство чужаков, принц сосредоточился на управлении. Штурмовик как раз преодолевал каменистый склон, ведущий к замку, и Алек не хотел опозориться перед дарвинистами, споткнувшись.

– Какие живописные развалины! – заметила доктор Барлоу, увидев в смотровую щель полуразрушенные стены замка.

– Это для маскировки, – буркнул Алек.

– Отсутствие ремонта в качестве камуфляжа? Прогрессивная идея!

На входе в ворота Алек сбросил скорость до минимума, но все равно задел каменную кладку правым плечом шагохода. Раздался долгий металлический скрежет. Тацца тут же отреагировал на него пронзительным воем.

– Вот ведь здоровая железная скотина! – воскликнул Дилан. – Если собираешься и дальше на ней кататься, надо расширить дверь!

Алек изо всех сил стиснул рукоятки рычагов, но удержал язык за зубами.

– Вас тут, наверное, много! – протянула доктор Барлоу, окидывая взглядом конюшню-склад.

– Всего пятеро, – ответил Алек, открывая дверь. – Но припасов хватит на целый полк.

Он решил не говорить, что это только одна из нескольких кладовых.

– Как удобно!

Леди спустила с поводка Таццу, и он запрыгал в сумраке, обнюхивая каждый ящик и бочку с припасами.

– Но не могли же вы привезти все это сюда на вашей машине?

– Не могли, – подтвердил Алек. – Запасы лежат тут уже давно.

Доктор Барлоу грустно качнула головой.

– Эти многолетние семейные неурядицы так утомительны.

Алек скрипнул зубами и промолчал. Из каждого его слова леди тут же делала далеко идущие, а главное, верные выводы.

Интересно, догадались ли уже дарвинисты, кто он такой? Убийство эрцгерцога все еще не сходило с передовиц газет, а склоки между отцом Алека и императором давно не являлись ни для кого секретом. К счастью, информация о побеге принца в газеты не просочилась. Правительство предпочитало скрывать исчезновение сына эрцгерцога – по крайней мере, пока не убедится, что он исчез навсегда.

Дилан заглянул в двери конюшни и присвистнул.

– Ничего себе кладовочка! Вы тут с голоду точно не помрете!

– Давайте не будем искушать судьбу, мистер Шарп, – одернула его доктор Барлоу с таким чопорным видом, словно сама только что не одолевала Алека расспросами.

Она вручила Дилану свой блокнот и вечное перо и пошла вдоль штабелей ящиков, внимательно читая этикетки и диктуя названия помощнику.

Алек несколько мгновений наблюдал за ней, а потом сказал, откашлявшись:

– Ваш немецкий весьма неплох, доктор Барлоу.

– О, спасибо!

– Странно, почему вы не захотели поболтать с Фольгером?

Леди обернулась с простодушной улыбкой.

– Немецкий – один из важнейших языков науки. Я хорошо читаю на нем, но разговор – совсем другое дело.

Алек задумался: говорит ли она правду или прекрасно поняла намек?

– Что ж, – кивнул он, – рад, что вы считаете нашу науку достойной изучения на языке оригинала.

Леди пожала плечами.

– Мы так же много заимствуем у вас, как и вы – у нас.

– Что-то заимствовать у дарвинистов? Абсурд!

– Но это правда! – вмешался Дилан. – Мистер Ригби как-то сказал, что вы, жестянщики, никогда бы не изобрели свои шагающие машины, если бы не слизали их с наших двуногих фабрикатов.

– Какая чушь! – возмутился Алек.

Шагающие машины были такой естественной частью жизни, что он даже не задумывался о возможных альтернативах. А как же еще могут передвигаться механизмы? На гусеницах, как старомодные крестьянские трактора? Что за нелепая идея!

Когда оба дарвиниста вернулись к своей работе, раздражение Алека обратилось на него самого. Если бы он раньше догадался, что леди знает немецкий, то непременно предупредил бы Фольгера, и, возможно, тому удалось бы как-нибудь обхитрить ее.

Алек вздохнул. В последнее время вокруг творится слишком много всяких грязных интриг. Вот и сейчас доктор Барлоу делала то же самое, чем Фольгер занимался у дарвинистов: притворялась и шпионила.

Просто два сапога пара!

Решив, что леди и ее помощник пока обойдутся без него, Алек вышел из конюшни и отправился помогать Клоппу, возившемуся со штурмовиком. Чем быстрее дарвинисты уберутся отсюда, тем скорее закончится все это взаимное жульничество.

– Неужели ваша машина все это утащит?! – изумился Дилан.

Алек взглянул на сани, доверху нагруженные бочками, ящиками и мешками: в сумме восемь тысяч килограммов, плюс Тацца, сидящий поверх поклажи. Сумчатый волк щурился, нежась в последних лучах солнца, а работы оставалось еще много: до заката они явно не успевали. Управиться бы к рассвету!

– Мастер Клопп сказал, что сани легко пойдут по снегу. Главное, чтобы цепи не порвались.

– Что ж, отличная работа, – сказал Дилан. Мальчик зарисовывал штурмовик в своем блокноте, набрасывая его обводы четкими, уверенными линиями.

– Должен признать, вы, жестянщики, доки по части всяких машин.

– Спасибо, – кивнул Алек, подумав, что в изготовлении саней как раз не было ничего сложного.

Они взяли створку замковых ворот и приварили к ней металлические полозья. Гораздо труднее оказалось впрячь в эти самодельные сани шагоход. Как раз сейчас Клопп стоял на невысокой лесенке с газовой горелкой, приваривая дополнительные крепления к якорному кольцу штурмовика.

– Но все-таки я не понимаю, – продолжал гнуть свое Дилан. – Зачем строить машины, если животные делают то же самое гораздо лучше?

– Лучше? Сомневаюсь, что хоть кто-то из ваших фабрикатов смог бы утащить сани с таким грузом!

– Элефантина – запросто, – сказал Дилан, глянув на Клоппа. – И не надо каждые несколько минут подливать масло и прикручивать всякие запчасти.

– Мастер Клопп просто предусмотрителен. На таком морозе металл становится хрупким.

– Вот и я об этом. А мамонтины вообще обожают холод.

Алек когда-то видел фотографию мамонтины. Огромная, косматая зверюга, доисторический сибирский слон – первое вымершее животное, которое удалось воскресить дарвинистам.

– Но разве они не падают замертво от жары?

– Вранье! – воскликнул Дилан. – Они прекрасно себя чувствуют в теплом климате, но, конечно, не южнее Глазго.

Алек расхохотался. Он все никак не мог понять, когда Дилан шутит, а когда серьезен. Под грубоватыми манерами у этого парня скрывался острый ум. Он придумал весьма хитрый способ погрузки припасов на сани и убедил Бауэра и Хоффмана опробовать его, притом что не знал ни слова по-немецки.

Алек всю жизнь учился тактике, стратегии и боевым искусствам, Дилан же, не зная всего этого, был настоящим солдатом. Ругался он просто виртуозно, а за обедом метнул нож, попав с трех метров в серединку яблока. Он был невероятно тощим для мальчика своих лет, но при этом работал наравне со взрослыми без всяких поблажек, и в его черных миндалевидных глазах всегда блестели озорные искорки.

Если бы Алек не был сыном эрцгерцога и наследником престола, он хотел бы стать таким, как Дилан.

– Ладно. – Он хлопнул мичмана по плечу. – Завтра штурмовик отвезет провиант, и вы наконец накормите своего летающего кита. Хотя у меня в голове не укладывается, как одно существо может столько сожрать.

– Не тупи. «Левиафан» вовсе не одно существо, а целая колония разных животных. Это называется «экосистема».

Алек задумчиво кивнул.

– Я слышал, доктор Барлоу упомянула летучих мышей?

– Угу. Стрелковые мыши. Видел бы ты их в бою!

– Стрелковые? Они в самом деле мечут стрелы?!

– Вроде того, – подтвердил Дилан. – Они их глотают, а потом выпускают во врага.

– Глотают стрелы, – медленно повторил Алек. – И каким же образом выпускают?

– Обычным! – захохотал Дилан.

Алек заморгал, не веря своим ушам. Это что, очередная шутка?

– Тогда я рад, что между нами перемирие! Не хотелось бы, чтоб ваши мыши… э-э… выпустили в нас стрелы. Тем более обычным образом!

Дилан кивнул. Его лицо стало серьезно.

– Я тоже рад, Алек. Говорят, что жестянщикам нет дела ни до чего, кроме своих машин, но я вижу, что ты не такой.

– Конечно нет.

– Чертовски храбрый поступок – прийти к нам в одиночку через ледник.

Алек смущенно закашлялся.

– Любой бы сделал то же самое.

– Чепуха! Ради нас ты рисковал собой.

– Не спорю.

Дилан протянул ему руку.

– Знаешь, это было чертовски благородно!

– Спасибо, сэр.

Они пожали друг другу руки.

– А тебе спасибо, что спас меня от смерти в огне.

– Ну, это не считается! Я ведь спас и себя заодно! Алек рассмеялся.

– Все равно я тебе благодарен. При условии, что ты больше не будешь приставлять нож к моему горлу.

– Клянусь, – торжественно пообещал Дилан. – Я тебя понимаю. Ты не единственный, кому пришлось тайком сбежать из дома.

– Это верно…

Лицо Алека вдруг стало подозрительным.

– Доктор Барлоу поручила тебе выведать, кто я такой? Дилан хмыкнул.

– Леди не нужна моя помощь в таких вещах. Она уже давно догадалась, что ты – весьма важная персона.

– Потому что мы живем в замке? Или потому, что за мной приехали на штурмовике?

Дилан покачал головой.

– Не-а. Потому, что тебя обменяли на графа. Алек тихо выругался. Когда он случайно обратился к Фольгеру, упомянув его титул, доктор Барлоу сразу все поняла. Еще одна роковая глупость.

– Я могу тебе доверять, Дилан? – спросил он. – Ты умеешь хранить тайны?

Мичман бросил на него косой взгляд.

– Если они не во вред моему кораблю.

– Конечно нет. Просто… Ты ведь не расскажешь доктору Барлоу, что я сирота? – Алек на миг задумался, не выдает ли он себя одним этим вопросом. – Если она это узнает, то легко поймет, кто я такой, а это может кончиться очень скверно для нас всех.

Дилан удивленно посмотрел на Алека, но затем с серьезным видом кивнул.

– Я сохраню твою тайну. Твои семейные дела безопасности корабля не касаются.

– Спасибо.

Они снова пожали друг другу руки. Алек почувствовал, что с его души свалился камень. Конечно же, Дилан сохранит тайну. После того как предали буквально все: семья, союзники, правительство, – было таким облегчением доверять хоть кому-то. Принц переступил с ноги на ногу и содрогнулся, внезапно почувствовав, что ужасно замерз.

– Пойдем погреемся?

– Шикарно! Чашечка горячего чая была бы очень кстати.

– Мы можем растопить камин! – воскликнул Алек, сообразив, что необходимость прятаться отпала. Вот и еще один плюс от помощи дарвинистам. Теперь он сможет принять ванну и в первый раз за долгое время поесть горячего.

Обед оказался восхитительным, но ванна – еще лучше!

Бауэр набил котел снегом и нагревал, пока тот не растаял. Скоро Алек уже отмокал в чудесной горячей воде, впервые за последний месяц смывая грязь и въевшееся в кожу машинное масло. Ради присутствующей в замке леди Клопп, Бауэр и Хоффман побрились. Дилан громко жаловался, что забыл свою бритву на корабле, хотя Алек глубоко сомневался, что она вообще ему нужна.

Доктор Барлоу отказалась от ванны, но когда ее примеру последовал и Дилан, Алек невольно задумался: неужели на дарвинистских кораблях есть даже душевые?

Хоффман поджарил над огнем баранью ногу, а Клопп с Бауэром сварили огромную кастрюлю супа из картошки, лука и курятины, приправленного черным перцем, и хотя за день все смертельно устали, после заката устроили самый настоящий пир.

Присутствие леди весьма украшало трапезу. Как Алек и подозревал, доктор Барлоу бегло говорила по-немецки. Дилан смешил сотрапезников, пытаясь изъясняться теми немногими немецкими словами, которых нахватался за день.

Ложась спать, Алек раздумывал, когда в следующий раз ему удастся завести знакомства. Он скрывался пять недель и уже почти забыл, каково это – увидеть новые лица. Или приобрести новых друзей.

Что, если он застрянет в этом замке на годы?!

Следующим утром Алеку едва удалось сдвинуть шагоход с места. Натянулись цепи, но перегруженные сани даже не шелохнулись, словно собака, не желающая гулять. Наконец под полозьями захрустела наледь и они со скрипом поползли по мощеному двору.

Проходя сквозь ворота, Алек встревожился, не перекосился ли прицепленный сзади груз.

– Выгляну, как там поклажа, юный господин, – сказал Клопп, словно прочитав его мысли.

– Не в обиду будь сказано, мастер Клопп, – возразил Алек, – но вы малость тяжеловаты, чтобы встать мне на плечи.

На лице мастера-механика промелькнуло облегчение.

– Возможно, мистер Шарп поможет вам? – предложила доктор Барлоу по-немецки.

Она, как и вчера, сидела в пилотском кресле. Тацца свернулся возле ее ног.

Алек согласился, и вскоре Дилан, высунувшись по пояс из люка, оглянулся назад.

– По крайней мере, через ворота сани точно пройдут, – пробормотал Клопп. – Ведь из них-то они и сделаны.

Сани благополучно выехали за стены замка, но шагоход двигался тяжело, словно шел по болоту. Каждый шаг сопровождался натужным ревом двигателя. Алека это раздражало; вдобавок Дилан так и нависал у него над плечами, глядя назад.

– Приготовьтесь прибавить скорость, – сказал Клопп, когда они подошли к длинному каменистому склону, ведущему в сторону ледника. – Не хочется, чтобы груз ударил в нас сзади.

Алек кивнул, поудобнее перехватывая рычаги. На склоне сани сами наберут скорость и поедут по инерции. Вдруг Дилан с металлическим лязгом спрыгнул в рубку.

– Они летят!

Все обернулись к нему, онемев от изумления.

– К нам летит помощь! – закричал он. – Два воздушных корабля! Они сейчас пролетают над горой прямо по курсу!

Алек немедленно остановил шагоход и взглянул на Клоппа.

– Отцепите груз. Нам немедленно нужно забрать Фольгера!

– Но они решат, что вы атакуете!

– Господа, минуточку, – вмешалась доктор Барлоу. – Корабли британского воздушного флота не могут быть здесь раньше чем через неделю!

Мастер Клопп ничего не ответил. Он молча надел очки и выглянул через смотровую щель. Вскоре он что-то разглядел и помрачнел, как туча. Алек вгляделся в горизонт и тоже заметил две точки над ближайшей горой. Он заглушил двигатели. Стал слышен отчетливый рокот моторов.

– Это не летающие звери, – сказал мастер Клопп. – Это цеппелины кайзера. Они летят, чтобы убивать.