Глава II. (1) Неон из Асины, ахейцы Фриниск, Филесий, Ксантикл и Тимасий из Дарданы остались при войске и, пройдя во фракийские деревни

(1) Неон из Асины, ахейцы Фриниск, Филесий, Ксантикл и Тимасий из Дарданы остались при войске и, пройдя во фракийские деревни, что расположены близ Византия, встали там лагерем. (2) Между стратегами существовали разногласия, так как Клеанор и Фриниск хотели вести войска к Севфу, который просил их об этом, подарив одному лошадь, другому девушку. А Неон хотел вести солдат в Херсонес, надеясь получить начальство над всем войском, когда оно окажется под властью лакедемонян. Тимасий желал переправиться обратно на ту сторону, в Азию, думая, таким образом снова водвориться на родину, и солдаты желали того же самого.

(3) Но время шло, и многие солдаты, распродав оружие в этих местностях, разъехались, кто куда мог, а другие [распродав оружие в этих местностях] смешались с населением городов. (4) Анаксибий радовался известию о распаде войска. Он надеялся этим особенно угодить Фарнабазу.

(5) Но когда Анаксибий отплыл из Византия, он встретился в Кизике с Аристархом, преемником Клеандра, гармоста Византии, и тот передал ему, будто и новый наварх^[263]Полос скоро уже появится в Геллеспонте. (6) Тогда Анаксибий поручил Аристарху продать в рабство всех солдат Кира, которых он, может быть, еще застанет в Византии. Клеандр этого не сделал, но, наоборот, заботился об уходе за больными из сострадания к ним и заставлял принимать их в дома. Но Аристарх тотчас же по приезде, продал в рабство не менее 400 человек. (7) Анаксибий, прибыв в Парий, послал к Фарнабазу, требуя выполнения условий. Но когда Фарнабаз узнал, что новый гармост Аристарх прибыл в Византий и Анаксибий уже не состоит навархом, он не обратил на последнего никакого внимания и стал вести с Аристархом такие же переговоры относительно войска Кира, какие раньше вел с Анаксибием.

(8) Тогда Анаксибий вызвал к себе Ксенофонта и просил его любым способом и как можно скорее отправиться к войску, не дать ему распасться на части, собрать как можно больше разрозненных отрядов и, приведя их в Перинф, спешно переправить в Азию. Он предоставил ему тридцативесельный корабль, дал письмо и послал с ним человека, чтобы приказать перинфянам как можно скорее отправить Ксенофонта дальше к войску на лошадях. (9) Ксенофонт переплыл (пролив) и прибыл к войску; солдаты приняли его радостно и тотчас же охотно последовали за ним в надежде переправиться из Фракии в Азию.

(10) Услышав о его возвращении, Севф послал к Ксенофонту по морю Медосада с просьбой привести войско к нему и сулил ему все, чем он надеялся склонить его на свою сторону. Но Ксенофонт ответил, что этому не бывать. (11) С этим ответом Медосад отплыл. Когда эллины прибыли в Перинф, Неон с 800 примерно человек отделился и встал лагерем поодаль; все же остальное войско расположилось вместе возле стен Перинфа.

(12) После этого Ксенофонт стал вести переговоры о кораблях с тем, чтобы переправиться как можно скорее. В это время, по наущению Фарнабаза, прибыл из Византия наместник Аристарх с двумя триэрами, запретил навклерам^[264]перевозить войско и, придя в лагерь, велел солдатам не переплывать в Азию. (13) Ксенофонт сказал: " Таков приказ Анаксибия; ради этого он и послал меня сюда". " Анаксибий уже больше не наварх, -- сказал Аристарх, -- а я здесь гармост; если я захвачу кого-нибудь из вас на море, то потоплю его". С этими словами он ушел в город, а на следующий день послал за стратегами и лохагами. (14) Когда они уже были у самых городских стен, кто-то предупредил Ксенофонта, что если только он войдет в город, то будет схвачен и с ним либо расправятся здесь на месте, либо выдадут его Фарнабазу. Тогда Ксенофонт послал других вперед и сказал, что сам он предполагает принести жертву. (15) Возвратясь, он принес жертву и вопросил, позволят ли ему боги сделать попытку отвести войско к Севфу. Он видел, с одной стороны, что небезопасно переправляться, поскольку тот, кто намеревался оказать этому противодействие, обладал триэрами, а с другой стороны, Ксенофонт не хотел оказаться окруженным со всех сторон, придя в Херсонес, ^[265]причем солдаты терпели бы большой недостаток во всем и тогда по необходимости подчинились бы тамошнему гармосту; ведь войско не позаботилось захватить с собой продовольствие.

(16) Этим был занят Ксенофонт. А лохаги и стратеги вернулись от Аристарха и сообщили, что тот приказал им теперь удалиться, а вечером притти к нему. Тут особенно ясно обнаружился злой умысел. (17) Так как жертвы оказались благоприятны уходу Ксенофонта и войска к Севфу, то он взял с собой лохага Поликрата из Афин и от каждого стратега, кроме Неона, по одному доверенному лицу и отправился ночью к войску Севфа за 60 стадий. (18) Когда он приблизился к нему на небольшое расстояние, то натолкнулся на брошенные сторожевые костры. Ксенофонт сперва подумал, что Севф ушел в другое место, но, когда он услышал шум и когда воины Севфа стали перекликаться, тогда он понял, что Севф велел зажечь костры впереди сторожевых постов для того, чтобы последние остались невидимыми в темноте и нельзя было установить ни их численности, ни места их пребывания, а подходящим к лагерю лицам невозможно было скрыться, находясь на виду, в свете костров. (19) Сообразив это, Ксенофонт послал вперед бывшего при нем переводчика и приказал ему сказать Севфу. что прибыл Ксенофонт и ищет с ним встречи. Они (стража) спросили, не тот ли это афинянин, что находится при войске, и когда переводчик подтвердил это, они вскочили на лошадей и помчались. (20) Немного погодя появилось около 200 пельтастов и, взяв с собой Ксенофонта и его спутников, они повели их к Севфу. (21) Он находился в башне под сильной охраной, а вокруг стояли взнузданные кони. Дело в том, что из страха (перед врагами) он разрешал пасти коней только днем, а по ночам они оставались взнузданными и под охраной. (22) Рассказывали, будто в прежние времена Тер, предок Севфа, в этой самой стране, имея при себе болышое войско, понес большие потери от тех же врагов, причем у него был даже отнят обоз. Враги эти были фины, ^[266]по рассказам, самый опасный противник в ночном бою.

(23) Когда они приблизились, Севф пригласил Ксенофонта войти вместе с двумя спутниками по его выбору. Войдя, они сперва поздоровались и по фракийскому обычаю пили за здоровье друг друга вино из рога. При Севфе находился и Медосад, который постоянно служил у него послом. (24) Затем Ксенофонт начал говорить: " Севф ты в первый раз послал ко мне вот этого Медосада в Калхедон и просил меня содействовать переправе войска из Азии, обещая, если я исполню это, отблагодарить меня. Так передавал Медосад". (25) Затем Ксенофонт спросил Медосада, правду ли он говорит, и тот подтвердил. " Вторично Медосад приехал, когда я переправился обратно к войску из Пария, и обещал мне, что ты, в случае привода, к тебе войска, станешь моим другом и братом и, кроме того, уступишь мне свои приморские владения". (26) Затем он снова спросил Медосада, говорил ли тот эти слова. Медосад опять подтвердил. " А теперь, -- сказал Ксенофонт, -- расскажи ему сперва, что я ответил тебе в Калхедоне". (27) " Ты ответил, -- сказал Медосад, -- что войско должно переправиться в Византий и за это не надо ничего платить ни тебе, ни другим, и прибавил, что после того, как ты сам переправишься, ты уедешь. И все случилось так, как ты говорил". (28) А что я говорил, -- спросил Ксенофонт, -- когда ты прибыл в Селимбрию? ". " Ты сказал, что это невозможно, так как вы, придя в Перинф, переправитесь в Азию". (29) " И вот, -- сказал Ксенофонт, -- теперь я явился к тебе вместе с Фриниском-стратегом и Поликратом-лохагом, а снаружи находятся доверенные лица от каждого стратега, кроме лаконца Неона. (30) Если ты хочешь придать нашим переговорам больше веса, то пригласи и их. Выйди к ним. Поликрат, скажи, что я приказываю им оставить там оружие, сам оставь свой меч и вернись".

(31) Услышав это, Севф сказал, что он доверяет всем афинянам, потому что они ему сродни, ^[267]и считает их добрыми друзьями. Затем, когда вошли приглашенные, Ксенофонт сперва спросил Севфа, на какие цели он думает употребить войско, и Севф сказал следующее: (32) " Моим отцом был Майзад, который правил меландитами, финами и транипсами. Изгнанный из этой страны, когда дела одрисов^[268]пришли в плохое состояние, он умер от болезни, а я, сирота, был воспитан у нынешнего царя Медока. (33) Когда я возмужал, то мне стало невыносимо жить, глядя на чужой хлеб, и однажды, сидя с царем за одной трапезой, я стал умолять его дать мне сколько он может людей, чтобы попытаться отомстить выгнавшим нас и чтобы я не оставался у него дольше из милости. (34) Тогда он дал мне тех людей и коней, которых вы увидите, когда наступит день, и теперь я повелеваю ими и живу, грабя мое отечество. Но если вы присоединитесь ко мне, то я надеюсь, с помощью богов, без труда вернуть свое царство. Об этом-то я и прошу вас".

(35) Ксенофонт сказал: " А что бы ты мог дать войску, лохагам и стратегам в случае нашего перехода к тебе? Объяви нам, чтобы мы могли сообщить солдатам". (36) Севф обещал платить каждому солдату по кизикину (в месяц), каждому лохагу вдвое и каждому стратегу в четыре раза больше и, кроме того, дать земли, сколько они пожелают, упряжных животных и укрепленное место у моря. (37) " Но в том случае, -- спросил Ксенофонт, -- если мы при всем старании не добьемся успеха и лакедемоняне будут грозить нам, примешь ли ты к себе тех, которые захотят перейти к тебе? ". (38) Севф сказал: " Они станут нашими братьями, сотрапезниками и соучастниками во всем, что нам удастся добыть. А тебе, о Ксенофонт, я дам свою дочь, и если у тебя есть дочь, то я, по фракийскому обычаю, дам за нее выкуп и подарю ей для жительства Висанфу, самое лучшее из моих приморских поселений".