💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Тот, кто хочет пройти Испытание Тамарна, должен принести жертву, как это сделал он сам. Вы должны пожертвовать тем, что делает вас особым, тем, что является вашей сущностью. 6 страница

Этой секундной передышкой умело воспользовался Сэм. По воздуху пролетел тонкий бумажный пакет и лопнул, ударившись о драконью морду. Дракон заморгал, зачихал и начал отчаянно тереть лапами глаза и нос, в ярости хлеща вокруг себя хвостом. Кайлана недоумевающе посмотрела на убийцу, а Сэм уже готовил к броску кинжал.

– Ослепляющий и чихательный порошок, – пробормотал он. – Единственное, чего у меня было в избытке. Надолго не хватит.

С этими словами он метнул кинжал. Стремительно вращаясь, тот пролетел в дюйме от чихающей головы и, отскочив от скалы, впился в тонкую розовую мембрану крыла. Дракон взревел, Сэм чертыхнулся и выскочил из-за скалы, чтобы метнуть второй кинжал. Дракон, услышав хруст гравия под его ногами, ударил когтистой лапой. Сэм увернулся от когтей, но лапа его задела, и, отлетев на груду камней, он остался лежать там, ошеломленный падением.

Тем временем Арси с удивительной легкостью вскарабкался по стене каньона, думая при этом, что делает большую глупость и вообще зря не остался дома. Выбрав удобную позицию, он взмахнул своей «утренней звездой», и удар пришелся прямо по щеке временно ослепшего дракона. Голова его мотнулась и громко стукнулась о скалу. Ответный удар сбил бариганца с уступа, и он упал дракону прямо на голову. У Арси была всего лишь секунда, чтобы осознать некоторую неловкость своего положения, а потом дракон яростно тряхнул головой. Арси заскользил, поехал, отчаянно пытаясь за что-нибудь уцепиться, и в конце концов повис на огромном веерообразном ухе, изо всех сил вцепившись в него пальцами. Дракон тряс головой, пытаясь избавиться от действия порошка и от толстенького злодея, под весом которого его нежное ухо отчаянно ныло.

Покрепче сжав посох, Кайлана ударила им по пальцам на задней лапе дракона – единственному месту, до которого смогла дотянуться. Она промахнулась: дракон как раз передвинул лапу. Кайлана ударила еще раз – и, угодив прямо в алмазно-твердый коготь, едва не вывихнула себе плечо. Впрочем, кое-чего она добилась: под ногтем у дракона появилась ссадина, и, взвизгнув от боли, он стремительно нагнул голову, чтобы отразить эту атаку с тыла. Кайлана отскочила, прикрываясь деревянным щитом, а Арси от неожиданности выпустил ухо и полетел вниз.

Тем временем Валери спешила туда, где неподвижно лежал Сэм. Только бы снять с этого глупца свой талисман… В этот момент на нее обрушилось что-то тяжелое, и она рухнула, словно оглушенный гиппогриф, а Арси мысленно дал себе слово поблагодарить колдунью за то, что она смягчила его падение. Он вскочил на ноги, но тут же упал опять: похоже, у него была сломана лодыжка.

Дракон наконец прочистил нос и даже открыл покрасневшие, слезящиеся глаза. Увидев, что ему противостоят всего лишь одна молодая женщина и безоружный толстяк, дракон широко раскрыл огромную пасть, готовясь сжигать, кусать и рвать на части отвратительных приспешников зла, потревоживших его мирный сон. Но в эту минуту топот лошадиных копыт заставил его застыть в изумлении. Кайлана и Арси повернули головы, и даже Сэм с Валери очнулись, изумленно глядя на нового персонажа.

На поле боя неторопливо въезжал крупный, холеный вороной скакун, закованный, как и всадник на нем, в тяжелые латы. Громкий хруст гравия под огромными копытами разнесся по внезапно затихшему каньону. Высокий и стройный рыцарь, сидящий в седле, не смотрел по сторонам, а целеустремленно двигался прямо на дракона. Он был с головы до ног заключен в черную броню, и забрало его шлема с черным плюмажем было закрыто. На боку у него висел огромный меч с черным эфесом, в левой руке он держал массивный черный щит без герба, а в правой – поднятое копье с истрепанным черным же бунчуком. Дракон зашипел.

Четверо злодеев поспешно убрались с дороги боевого коня, а явно встревоженный дракон протрубил своим пронзительным голосом:

– Кто сей темный рыцарь в черных доспехах, осмеливающийся бросить мне вызов?

Копье медленно опустилось, и теперь его острие было направлено прямо дракону в грудь. Боевой конь рыл копытом гравий и фыркал, словно взбешенный бык. Дракон заметно смутился. Ему не раз приходилось встречаться со злодеями и прислужниками Тьмы: как и его сородичи, он, Люматикс Розово-Золотой, был драконом Добра и Света и сражался в великой Битве против созданий тьмы. И все эти создания, как правило, только рассыпали проклятия – да иногда молили о пощаде. Но крошечные злодеи, пробудившие его сейчас, вели себя по-другому. Впрочем, дракон решил не ломать над этим голову и поскорее с ними разделаться.

– Умрите, создания зла! Познайте гнев Люматикса! – пронзительно проревел он и изрыгнул струю пламени.

Конь рыцаря развернулся боком к огню, а всадник поднял щит. Струя пламени ударила прямо в центр щита и расплескалась, не причинив вреда ни всаднику, ни коню. Когда пламя угасло, дракон изумленно уставился на невредимого рыцаря, который уже снова поворачивался к нему, наставив свое отвратительно острое копье прямо в мягкое брюхо! Рыцарь пришпорил коня и рванулся в атаку.

Люматикс растерянно взвизгнул. Он был слишком велик, чтобы маневрировать в узком каньоне, и слишком тяжел, чтобы взлетать без разбега. Ему оставалось полагаться лишь на зубы, когти и пламя. Мысли его были настолько заняты рыцарем, что он не видел злодеев, приближающихся с обеих сторон.

Внезапная боль пронзила его переднюю лапу: три отравленных кинжала один за другим вонзились в нежную тонкую кожу под мышкой. Одновременно с этим в плечо ему ударил камешек и взорвался, словно ядро. За первым снарядом последовал другой, потом еще и еще: камни, заколдованные Валери, метко отправляла в цель праща бариганца. Кайлана ударила в землю своим посохом и произнесла заклинание, изменившее структуру почвы и скал: под лапами у дракона образовался тонкий слой скользкой грязи. Люматикс с яростным рыком закачался – и тут к нему подскакал рыцарь. Разбрызгивая грязь, он увернулся от огромного когтя и всадил щит прямо в раскрытую пасть. Посыпались искры и обломки зубов, но от удара рыцарь сам покачнулся в седле, и копье, вонзившись не в мягкое брюхо, а в жесткую лапу, с хрустом переломилось. Рыцарь торопливо потащил из ножен свой гигантский меч – но Люматиксу уже было достаточно. Избитый, весь в ссадинах, охромевший на две передние лапы, покрытый отвратительной грязью, он извернулся и помчался к выходу из каньона, сшибая камни гибким хвостом. Тяжелые когти заклацали по скалам, дракон набрал подходящую скорость и внезапно взлетел, оглушительно хлопая крыльями. В первую минуту победители испугались, что он вот-вот появится над каньоном, чтобы испепелить их сверху, но удары крыльев затихли вдали. Путешественники облегченно вздохнули и вопросительно уставились на своего неожиданного спасителя.

Рыцарь спрыгнул с коня, кивнул им, а потом нагнулся и заботливо осмотрел все копыта своего скакуна, проверяя, не получил ли тот каких-нибудь повреждений в бою.

Злодеи оказались в некотором затруднении. Люди в латах обычно стояли на страже добра и справедливости. Ничто так не раздражает трудолюбивого злодея, как вид всадника в сверкающих доспехах. Но, похоже, этот рыцарь был другого сорта.

Тяжело дыша, Сэм проковылял к рыцарю, встал перед ним и, утерев кровь, текущую из уголка рта, хрипло проговорил:

– Я – наемный убийца, а за мной стоят друидка, вор и злая колдунья. – При этих словах он услышал у себя за спиной какое-то шебуршанье. – Мы очень дурные люди. Если тебе это не нравится, то либо садись на своего коня и уезжай отсюда, либо попробуй с нами сразиться – и мы тебя прикончим.

Рыцарь поднял закрытую шлемом голову и вопросительно посмотрел Сэму через плечо. Рост его поистине внушал трепет: черный плюмаж колебался футах в полутора над головой Сэма.

Рискнув обернуться, Сэм увидел, что за ним, строго говоря, стоит только одна Кайлана. Прислонившись к скале, она с упреком смотрела куда-то вверх. Рыцарь поглядел туда, куда улетел дракон, потом перевел взгляд на Сэма и вытянул руку в железной перчатке. Сэм обмер. Металлическими пальцами рыцарь коснулся сэмова черного плаща, потом легонько ударил ладонью по своему черному щиту и наконец похлопал Сэма по плечу. Сэм выпрямился и стер кровь с подбородка.

– Тогда все в порядке, – проговорил он своим обычным голосом, недоумевая, как ему удалось это понять. Рыцарь снова забрался в седло, а Сэм направился туда, где только что были его спутники. – Вылезайте, не бойтесь! Этот парень – один из нас.

Колдунья и вор спустились из своего укрытия и принялись с любопытством разглядывать рыцаря. Арси вспрыгнул на валун, чтобы разговаривать с незнакомцем на равных.

– Привет, странник! Неплохо ты бился, – с широкой улыбкой проговорил он, привычно отметив, что воровать у этого типа нечего: доспехи крепкие, но простые, на мече – никаких украшений… Кинжал – да, но он не особенно хорош. Кошельков нет. За лошадь можно было получить неплохие деньги, но стоит ли трудиться ее красть? Рыцарь чуть склонил голову, принимая похвалу, но ничего не сказал. Арси был заинтригован. – Гляжу я, ты парень тихий. Говорить не можешь?

Шлем медленно качнулся из стороны в сторону.

– Значит, имя свое ты нам не скажешь, а, молчаливый рыцарь? Как же нам тебя звать?

Закованные в металл плечи приподнялись, демонстрируя равнодушие.

– Тебе все равно? Ладно, тогда я что-нибудь придумаю. – Арси осмотрел рыцаря. – А не снимешь ли ты шлем, чтобы мы хотя бы знали, как выглядит наш спаситель?

Шлем снова качнулся из стороны в сторону.

– Нет? А почему так? Ах да, я и забыл, что ты объяснить-то не можешь… А забрало поднимешь?

Снова отрицание. Арси разочарованно нахмурился, и в этот момент в разговор вмешалась Кайлана:

– Оставь рыцаря в покое, Арси. Он только что спас нас от верной смерти. Невежливо совать нос в чужие привычки.

– Кайлана! – запротестовал было Арси, но тут же сдался. В последний раз посмотрев на рыцаря, он спросил: – Но там, внутри, ты все-таки мужик, а?

Кивок. На сердце у Арси явно полегчало.

– Хвала судьбе! А то тут и без того слишком много баб, которые любят командовать.

Он спрыгнул с валуна и побежал туда, где остальные устроили совещание. Рыцарь на своем коне последовал за ним. Когда он приблизился, все подняли головы, а Валери спросила:

– Ты ехал за нами, так? Кивок.

– Ты знаешь, что мы ищем? Кивок.

– Ты хочешь нам помогать? Еще кивок.

– Какой сговорчивый, – заметил Сэм. Кайлана ткнула его локтем в бок.

– Ну, тогда нам нет необходимости пускаться в объяснения, – сказала Валери. – А вот тебе, по-моему, не мешало бы.

– Он не может говорить! – пропищал Арси. Рыцарь подтвердил это кивком. – И шлем не хочет снимать.

– Вот как… – пробормотала Валери. – Я всегда гордилась тем, что многое знаю, но сейчас я не чувствую его мыслей и не могу даже определить, человек или чудовище скрывается под этими доспехами.

– Он не говорит, – добавила Кайлана, – и поэтому я не могу сказать, правдивы ли его слова.

– Впрочем, его доспехи свидетельствуют о том, что он не чужд Тьме. И если бы он желал нашей смерти, то мог бы и не мешать дракону. А боец он умелый. Нам вполне может понадобиться такой. По-моему, следует разрешить ему ехать с нами.

– Вполне разумно, – согласился Сэм.

– Ну что ж, – сказал Арси.

– Хорошо, – уступила Кайлана.

Рыцарь склонился в любезном поклоне. Конь заржал, а Чернец хрипло каркнул.

– Если никто не возражает, мы могли бы устроить лагерь прямо здесь. Дракон вряд ли вернется, – предложила Кайлана, задумчиво отбрасывая ногой камешки.

– Ты уверена? – спросил Сэм, недоверчиво глядя на небо.

– Более или менее, – ответила Кайлана. – По-моему, здесь он просто прикорнул по пути. Взгляни: тут нет ни костей, ни помета, ни старых царапин от когтей. Логово у него где-то в другом месте.

– Эх! Значит, и драконьего золота тут нету? – разочарованно воскликнул Арси.

Валери насмешливо фыркнула:

– Дурачок! Будь сокровищница дракона здесь, он так легко бы не сдался!

– Попробую вернуть оленя и лошадей, – объявила Кайлана. – Надеюсь, они убежали не слишком далеко и услышат мой зов.

Сосредоточенно сузив глаза, она начала делать круговые движения посохом, нащупывая ауры лошадей и оленя среди аур других обитателей скал.

Рыцарь привязал коня под каменным навесом, расседлал его и, достав из седельной сумки торбу с овсом, повесил ее на морду коню. Кайлана быстро вылечила бариганцу лодыжку, которую он не сломал, а лишь слегка растянул, и занялась ссадинами и царапинами остальных. Потом Арси с Сэмом отправились на поиски сушняка для костра и чего-нибудь такого, что можно было бы приготовить на этом костре. Ветки попадались нечасто, и вскоре они ушли довольно далеко от остальных.

– Что-то не очень нравится мне этот рыцарь, Сэм, – заметил бариганец, подбирая небольшой сук.

– Тем не менее я предпочел бы видеть его на своей стороне, а не наоборот, – откликнулся Сэм, прикидывая, стоит ли пытаться добраться до гнезда, расположенного высоко на скале.

– Но послушай-ка, мы даже не знаем, как он выглядит! Может, под этими латами какой-нибудь страшный скелет…

– Вряд ли, – ответил Сэм. Он решил все-таки попробовать достать гнездо. Ветки от него тоже пригодятся. – Если верить нашим дамам, в нынешнем мире такое невозможно.

– Или чудовище, или там вообще пусто… Когда-нибудь, – сообщил бариганец, пытаясь извлечь небольшую ветку, застрявшую в щели, – я собью с него шлем. Случайно, конечно.

– Удачи тебе, – насмешливо проговорил Сэм откуда-то сверху.

Бариганец задрал голову, глядя, как убийца карабкается по скале футах в двадцати над землей.

– Это в каком же смысле? – осведомился он.

Сэм дотянулся до гнезда. Оно оказалось старым – по крайней мере позапрошлогодним. Но он все равно его взял и начал спускаться.

– Я хорошенько его рассмотрел, когда разговаривал, – коротко бросил он и, легко спрыгнув на землю, отвернулся, отправляя гнездо в мешок. – Обычно шлем раскрывается на две половины, чтобы его можно было надеть – и при этом не потерять, если в сражении перевернешься вниз головой.

– И что? – поторопил Арси, сгорая от любопытства.

– У него шлем запаян наглухо.

Вернувшись, они развели огонь, и Кайлана принялась готовить нечто, с виду похожее на овсянку.

– Провизии мало, – извинилась она. – Лошади с припасами еще не вернулись.

– И дичи тоже нет, – извинился Сэм. – Похоже, от запаха дракона все звери попрятались.

После долгого ночного перехода и смертельного боя все жестоко устали, но никому не хотелось первым поддаваться дремоте. Валери с легкой усмешкой обвела взглядом остальных путешественников.

– Нам предстоят опасности гораздо страшнее, и наша жизнь целиком зависит от нашего состояния. В то же время мы боимся даже заснуть рядом друг с другом. Нам придется забыть о различиях в нашей природе и целях. Каковы ваши цели?

– Убить волшебника Миззамира и вернуть прежнюю жизнь, – отозвался Сэм. Их молчаливый спутник повернул забрало в его сторону, но ограничился только этим.

– Восстановить равновесие, – сверкнула зелеными глазами Кайлана.

– Разбогатеть! – Все уставились на Арси, и тот поспешно добавил: – Ну, и конечно, вернуть мир к тому, что было раньше – как Сэм говорил.

Рыцарь кивнул, имея в виду последнее замечание Арси.

Валери печально и сурово взглянула на них из-под капюшона.

– А моя – отомстить тем, кто уничтожил мой народ. Но, поскольку я не в состоянии этого сделать, мне придется довольствоваться тем, что я не позволю их власти стать абсолютной, не дам одержать победу в последней битве. Другими словами, вернуть мир к тому, что было раньше, как вы выражаетесь. Итак, у нас есть общая цель. Мы будем добиваться ее вместе.

Наступило молчание, а потом Арси задал вопрос, который мучил всех:

– Да, но можем ли мы доверять друг другу?

Они посмотрели друг на друга: усталые, сонные, изнуренные жарой. Трусливый вор, готовый при первом же признаке опасности бросить даже близкого друга, безжалостный убийца, быстрый, как пантера, готовый убивать при первой же необходимости, друидка, не скрывающая, что, если равновесие качнется в другую сторону, бросит и их, злая колдунья, чьи соплеменники пожирали людей, которая, если ей удастся вернуть талисман, скорее всего подвергнет их страшным мукам, и странный безмолвный рыцарь, о котором они знали лишь то, что он отважен в бою, а за обедом даже не притронулся к каше.

Сэм равнодушно пожал плечами:

– А что нам еще остается?

Сэму досталась первая стража, а остальные заснули. Рыцарь сидел, прислонившись спиной к скале, и не шевелился. Присмотревшись, Сэм заметил, что он, похоже, даже не дышит. Убийца устроился на кучке щебня и, поглядывая по сторонам, задумался о богах – и в частности, о Безумном Божке.

Легенды утверждали, что в былые времена боги частенько посещали землю и вмешивались в людские дела. Правда, теперь, когда злых богов не осталось, добрые боги, видимо, заскучали и не вылезали из своих недоступных эмпиреев – невидимые и неизвестные людям. Только жрецы, используя свой дар, помогали простым смертным разобраться в их повелениях. Последнее великое чудо имело место сразу после Победы. Врата Тьмы были запечатаны с помощью могущественного талисмана, созданного силами Шести Героев и богов. Этот талисман, Радужный Ключ, потом был разъят на шесть Частей, спрятанных и защищенных, поскольку не существовало силы, способной их уничтожить. Ведь оставить Ключ целым значило бы рисковать тем, что он попадет в дурные руки. При этом защита предусматривала, что в случае необходимости истинный Герой, выдержав Испытание, может овладеть Частью или всеми Частями. Испытания были разработаны Шестью Героями, а потом боги Света скрыли их и соответствующие им Части Ключа от глаз неразумных смертных – и даже от самих Героев.

А еще, незадолго до этих событий, если верить жрецам, существовал на свете – вернее, не на этом свете, – некий полубог по имени Бхазо, отпрыск бога и менее могущественного бессмертного существа, сын Ринки, богини мудрости, и Квеллина, покровителя бардов, олицетворяющего собой знание. Квеллин, вступив в союз с друидами, вместе с последними истинными бардами принял участие в битве против Света. Он пытался перетянуть на свою сторону бывшую возлюбленную, Ринку, но та пришла в ярость от такого нахальства и пришибла его большим метеоритом.

Вот тут на сцене и появился Бхазо, желая получить в полной мере божественный статус. Он утверждал, что поскольку его отец был божеством знания, а мать богиней мудрости, то теперь он должен унаследовать их могущество, а заодно и быть в курсе всех тайн, которые боги хранят даже друг от друга. Но боги, заглянув в его полубожественное сердце, увидели там искры жадности. Понимая, что знание – сила, Бхазо надеялся, овладев всей мудростью мира, стать самым могущественным из богов. Боги разгневались, но вместо того, чтобы превратить его в пыль, они, поразмыслив, наказали его иначе: даровали ему то, чего он добивался.

Дело в том, что Бхазо был всего лишь полубожественным существом, и ум его не мог вместить знаний, предназначенных для всемогущих. Неудивительно, что он свихнулся, захлебнувшись этим потоком. Изгнанный на поверхность материального мира, обреченный вечно блуждать там в своем безумном бессмертии, Бхазо решил свести счеты с жизнью единственным доступным для небожителей способом. Он изготовил веревку из дыхания дракона и соорудил виселицу над огненной пропастью, где бушевал огонь центра мира. Но, шагая с помоста, уже ощущая, как петля стягивает ему горло, он увидел богов и понял, что только усугубил свое положение. Ибо боги вернули его пытающийся высвободиться дух в ненавистную плоть и сделали Бхазо бессмертным, дабы он никогда не смог увернуться от наказания. И Бхазо остался висеть в петле из драконьего дыхания, выкрикивая переполняющие его знания обо всем сущем.

И Валери, судя по всему, намеревалась спросить совета именно у него, ибо больше ни одно существо не могло знать местонахождения всех шести Частей Ключа.

Утреннее солнце светило в окно Серебряной Башни Твердыни Магии в Натодике. Многоцветные витражи, повествующие о Победе, бросали на стены радужные блики. Миззамир, облаченный в ослепительные бело-серебряные одежды, сидел за резным столом из златодерева, углубившись в старинный фолиант в кожаном переплете. Птицы, садясь на оконные рамы, приветствовали его утренним хором. Глаза их блестели от невыразимого счастья, царящего повсюду, и это вызвало довольную улыбку в зеленовато-коричневых глазах волшебника.

В дверь негромко постучали. Миззамир закрыл книгу и повернулся к двери.

– Входите, сэр Фенвик, – дружелюбно пригласил он.

Дверь открылась, и молодой герой, войдя, почтительно поклонился великому магу. На Фенвике, как всегда, была тонкая кольчуга, надетая поверх рубашки, травянисто-зеленого цвета брюки – как принято среди аристократии Трои, – а также жилет и перчатки с бахромой – дань местной моде. От высокой шляпы с фазаньим пером до каблуков начищенных до блеска сапог Фенвик был образцом кавалера.

– Первый маг, я нашел соглядатая – такого, как вы просили.

– Великолепно! Отлично… – с живостью отозвался Миззамир и только сейчас заметил, что молодой человек чем-то обеспокоен. Изящно изогнув густую седую бровь, он спросил: – Фенвик? Что-то тревожит вас в этот чудесный день?

– Сэр… – Фенвик мгновение помолчал, колеблясь, и решительно продолжил: – Вы уверены, что достаточно будет всего лишь следить за этими людьми? Не проще и не безопаснее ли отправить за ними Зеленый отряд под моим командованием? Мы легко отыскали бы их: за несколько дней, а с вашей помощью даже быстрее. Мы могли бы их обработать или убить, если они безнадежны…

– Безнадежных людей не бывает, юноша, – мягко поправил его Миззамир.

– Ну, тогда обработать всех. Мне не нравится, что мы оставляем таких людей на свободе, и тем более позволяем им объединяться. Хороший хозяин никогда не оставит у себя в саду гадюку.

Миззамир покачал головой, улыбаясь горячности молодости.

– Дорогой мой Фенвик, я не хочу, чтобы вы и ваши люди рисковали жизнью и тратили время на поимку разбойников, которые скорее всего в ближайшее время сами поубивают друг друга. Что бы они ни предприняли, это не причинит вреда. – Маг встал из-за стола и, подойдя к окну, стал смотреть на солнце, прожигающее остатки розовых облаков. Его низкий голос зазвучал величественно: – Врата заперты навсегда и охраняются Лабиринтом, который был создан с моей помощью. Мир очищен от зла, и Свет правит повсюду. Они ничего не в состоянии сделать! Свет будет царить вечно!

Он вскинул широко разведенные руки, и в это мгновение солнце прорвалось сквозь облака, залив фигуру волшебника ослепительным светом. Яркий водоворот магической ауры столкнулся с водопадом золотого сияния, и по потолку заплясали разноцветные зайчики. Навстречу им из пальцев волшебника вырвалась белоснежная молния. Фенвик потрясенно смотрел на эту картину. Спустя мгновение солнце вновь скрылось за облаками, и Миззамир с благодушной улыбкой отвернулся от окна. Ослепительное сияние померкло до обычного мягкого освещения.

– Ах, я иногда увлекаюсь. Вы сказали, что отыскали разведчика, Фенвик? Прошу вас, приведите его, я хочу встретиться с ним и объяснить ему задание.

– Э-э… да, конечно. – Фенвик запнулся. – Только сначала я вам немного о нем расскажу. Он хочет стать менестрелем, но только начал свою карьеру…

– Менестрелем, вот как? – Миззамир задумался. – Надеюсь, не бардом?

– Нет-нет, – поспешно успокоил его Фенвик.

Вопрос с бардами был непростым. Во-первых, их таланты имели много общего с воровскими. Во-вторых, они состояли в союзе с друидами. После Победы многие барды исчезли, а тех, кто остался, убили – просто на всякий случай. Их место заняли более подходящие странствующие менестрели и сказители. Эти добрые люди не следовали древнему кодексу бардов и не имели их мистических способностей, зато с ними было спокойно.

– Нет, он хочет стать менестрелем, это точно. Он был рожден светлым, но не таким ярким, как вы или я, волшебник… Поэтому, если ваше волшебство скроет часть его добропорядочности, он сможет присоединиться к негодяям, не вызвав у них подозрений. Но я должен предупредить, что он крайне наивен во всем, что касается зла. Его зовут Робин. Сейчас я его приведу.

Он ушел, а через пару минут вернулся со словами:

– Первый маг Миззамир, позвольте представить вам подающего надежды менестреля, Робина из Эвенсдейла.

По плитам пола зацокали копыта. Миззамир приподнял бровь. Неужели принц позволил себе неуместную шутку впустить сюда верхового?

Но в этот момент в дверь вошел Робин, и все разъяснилось. Менестрель оказался кентавром – очень молодым, с очень большими и невинными глазами и светлой кожей. Отдавая дань человеческим приличиям, он носил одежду: белую рубашку с широкими рукавами и темно-синий жилет тройского покроя, перехваченный на человеческой талии кожаным ремнем. Коммотский кентавр, с удовлетворением отметил про себя волшебник. Коммотсы были единственной цивилизованной группой дикого, но добродушного народа, и отличались от своих мохнатых, любящих подвыпить собратьев высоким интеллектом и своеобразной утонченностью. Да и сложены они были поизящнее. Робин из Эвенсдейла держал в руках белую шляпу с плюмажем и явно был потрясен, оказавшись лицом к лицу с одним из великих волшебников. Его длинные волосы были серыми, под масть лошади, темно-серой в яблоках, с белыми чулками. Пышный хвост тоже был серый. При виде Миззамира кентавр моментально потупился и низко поклонился человеческой половиной, подогнув переднюю ногу. Миззамир улыбнулся:

– Встаньте, Робин. Не надо бояться. Так Фенвик сказал, что вам предстоит сделать?

Кентавр выпрямился, прядая серыми конскими ушами, расположенными почти на макушке.

– В общих чертах, ваше величие… – ответил он неровным, ломающимся тенорком.

– Ну что ж, я объясню. Люди, с которыми вам предстоит путешествовать, – это злобные, жестокие, бессердечные и во всех отношениях порочные существа. Они могут показаться вам умными, но на деле это не ум, а всего лишь хитрость. Они – злодеи, полная противоположность героям. Друзей у них нет, потому что они не в состоянии действовать сообща. Они живут в вечном страхе, что их предадут вчерашние сообщники, и враждуют друг с другом не меньше, чем со своими противниками. Они невероятно эгоистичны, требуют, чтобы остальные подвергались той же опасности, и при этом в любую минуту готовы бросить другого в беде. Даже сейчас, когда они могут выжить, только держась друг за друга, их жизнь состоит из сплошной ругани.

– Вы говорите так, словно слышали и видели их, – сказал кентавр, изумленно раскрыв глаза.

Миззамир с сожалением покачал головой:

– Двое из этих людей обладают способностями, которые мешают мне их наблюдать, – вот почему ваша помощь настолько важна. Время от времени мне удается кое-что разглядеть, но эти минуты коротки, а картина туманна. Но могу сказать, что всего через несколько часов после совместного побега из тюрьмы тот, которого мы считаем убийцей, пытался задушить своего спутника. Потом друидка столкнула в омут его самого. Потом она же нанесла убийце жестокий удар своим посохом. А злая колдунья – не представляю, как ей удалось остаться в живых, – угрожала убить всех троих, для устрашения взорвав дерево. Вместе с талантом друидки ее магия еще сильнее ухудшила возможность наблюдения. В конце концов оба мужчины, сговорившись, напали на колдунью и выбили ее из седла. Они заставили ее смириться, а потом двинулись дальше – и с этого момента их защитная магия остается необычайно сильной. Изображения настолько размыты, что я вообще оставил попытки за ними наблюдать. Я могу попробовать сейчас – но лишь для того, чтобы удостовериться, что они там, куда, по нашему мнению, направлялись. Если вообще удастся разглядеть хоть что-то… – с сомнением добавил он.

Волшебник вышел на середину комнаты и, встав в центре круга, выложенного из кремовых плиток, сделал магический жест. Посреди комнаты образовалось отверстие, из которого вырвался сноп ослепительно белого света, а потом медленно выросла чаша. По стенам загорелись тысячи маленьких радуг. Миззамир подошел к чаше и сделал знак кентавру приблизиться. Робин послушался, опасливо цокая копытами по мрамору, и стал смотреть, как волшебник водит руками над чашей, время от времени прикасаясь кончиками пальцев к многоцветным драгоценным камням, вделанным в край. В глубине сверкающих вод стало медленно возникать какое-то сгущение. Любопытство оказалось сильнее страха, и кентавр подошел еще ближе.

Но разглядеть ему ничего не удалось: изображение было слишком размытым. Миззамир раздраженно постучал пальцами по чаше, от чего по воде пошла рябь.

– Гм… Попытка окончилась неудачей… Когда мы видели их в последний раз, они направлялись к перевалу Гатрайта. Я перешлю вас туда, а вы попытайтесь их перехватить. – Он отошел от фонтана и хлопнул в ладоши. Свет погас, и чаша медленно опустилась в пол. – Будет опасно. Дикие силы добра, почувствовав истинную сущность этих людей, начнут защищаться. Жаль, если негодяи погибнут в одной из таких стычек, но вы постарайтесь не вмешиваться, потому что эти силы могут не опознать в вас одного из своих. И не надейтесь, что ваши спутники придут к вам на помощь в случае опасности. Если вы будете на краю гибели, они оставят вас погибать. Зло презирает слабость. И конечно, если они догадаются, что вы принадлежите Свету, то непременно убьют вас. – Миззамир сурово посмотрел на кентавра. – Так что будьте осторожны. Эти люди – воплощенная тьма и смерть, квинтэссенция низости, подлости и злодейства. Не обманитесь их кажущейся любезностью, непринужденностью и обычностью… Ибо они не менее смертоносны, чем перепончатокрылый демон из самых глубин ада: они стремятся только к тому, чтобы сеять страх, хаос, смерть, разрушения, войны и муки – везде, куда бы ни приходили.