Манфред. Но все равно, — душа таить устала

Мне это будет пыткой,

Но все равно, — душа таить устала

Свою тоску. От самых юных лет

Ни в чем с людьми я сердцем не сходился

И не смотрел на землю их очами;

Их цели жизни я не разделял,

Их жажды честолюбия не ведал,

Мои печали, радости и страсти

Им были непонятны. Я с презреньем

Взирал на жалкий облик человека,

И лишь одно среди созданий праха,

Одно из всех… — но после. Повторяю:

С людьми имел я слабое общенье,

Но у меня была иная радость,

Иная страсть: Пустыня. Я с отрадой

Дышал морозной свежестью на льдистых

Вершинах гор, среди нагих гранитов,

Где даже птицы гнезд свивать не смеют;

Я упивался юною отвагой

В борьбе с волнами шумных горных рек

Иль с бешеным прибоем океана;

Я созерцал с заката до рассвета

Теченье звезд, я жадными очами,

До слепоты, ловил блистанье молний

Иль по часам внимал напевам ветра,

В осенний день, под шум поблекших листьев.

Так дни текли, а я был одинок;

Когда же на пути моем встречался

Один из тех, чей ненавистный образ

Ношу и я, — я чувствовал, что свергнут

С небес во прах. И я проник в могилы,

Стремясь постичь загробный мир, и много

Извлек в те дни я дерзких заключений

Из черепов, сухих костей и тлена.

Я предался таинственным наукам,

Что знали только в древности, и годы

Моих трудов и тяжких испытаний

Мне дали власть над духами, открыли

Передо мной лик Вечности, и властен

Я стал, как маг, как чародей, что вызвал

В Гадаре Антэроса и Эроса, [12]

Как я тебя; и знания мои

Во мне будили жажду новых знаний,

И креп я в них, покуда…

Фея

Продолжай.

Манфред

О, я недаром длил рассказ: мне больно

Произнести признанье роковое.

Но далее. Я не назвал ни друга,

Ни матери, ни милой — никого

Из тех, с кем нас связуют цепи жизни:

Я их имел, но был им чужд душою,

И лишь одна, одна из всех…

Фея

Мужайся.

Манфред

Она была похожа на меня.

Черты лица, цвет глаз, волос и даже

Тон голоса — все родственно в нас было,

Хотя она была прекрасна. Нас

Сближали одинаковые думы,

Любовь к уединению, стремленья

К таинственным познаниям и жажда

Обнять умом вселенную, весь мир;

Но ей не чуждо было и другое:

Участье к людям, слезы и улыбки, —

Которых я не ведаю, — смиренье, —

Моей душе не сродное, — и нежность,

Что только к ней имел я; недостатки

Ее натуры были и моими,

Достоинства лишь ей принадлежали.

Я полюбил и погубил ее!

Фея

Своей рукой?

Манфред

Нет, не рукою — сердцем,

Которое ее разбило сердце:

Оно в мое взглянуло и увяло;

Я пролил кровь, кровь не ее, и все же

Была пролита кровь ее.

Фея

И ради

Одной из тех, кого ты презираешь,

Над кем ты мог возвыситься, дерзая

Быть равным нам, ты пренебрег дарами

Властителей незримого и снова

Унизился до жалких смертных! Прочь!