Приданое

Каждая из дочерей Си­мона Патиньо получила в приданое по сорок миллионов старых фран­ков.

• Водевиль, сметанный на золотую нитку

Оловянный король Патиньо II был расточительным монархом. Он поражал весь мир беззастенчивой роскошью своих приемов, которые очень любил устраивать, надменно объявив, что «удовольствие миллиардера никогда не может быть чрезмерным», что несколько переходило пределы хорошего вкуса и скромности. Но в легенду наследный принц импе­рии Патиньо вошел, главным образом, благодаря своим семейным неурядицам. Начиная с 1942 г. журналисты скандальной прессы всегда могли по­живиться сенсацией, черпая ее из перипетий беско­нечного трагикомического бракоразводного процес­са Патиньо-младшего. Первой враждебные действия начала Мария Кристина. В Нью-Йорке она возбу­дила в суде процесс, желая расстаться со своим суп­ругом-магнатом. Антенор категорически отказался дать свободу жене, чья кровь была еще голубее, чем кровь серафимов. В качестве мировой он обязался выплачивать ей ежегодное содержание в четыреста тысяч долларов, пообещав прибавлять к этому со­держанию такую же сумму всякий раз, когда он бу­дет уличен в новой супружеской измене. Ее коро­левское высочество внезапно проявила сговорчи­вость и пошла на сделку, мысленно моля небеса, чтобы рога у нее, если такой термин применим к женщине, оказались самыми большими, какие толь­ко могут быть.

Все как будто уладилось, но внезапно в 1946 г. теперь уже супруг ее высочества, доведенный до от­чаяния все возрастающими требованиями жены, за­просил развода. Она самым решительным образом отказала ему под предлогом, что Антенор живет в Нью-Йорке, и французский суд, в котором был воз­бужден процесс, некомпетентен выносить по нему решение. Антенор предложил разводиться в любом другом месте по ее выбору. Но Мария Кристина на­шла новый предлог; брак был заключен в Испании, в стране, где разводов не существует. Поэтому ника­кой суд, ни французский, ни американский, не мо­жет вынести решения о его расторжении.

В 1960 г. оба супруга наконец пришли к полю­бовному соглашению о необходимости развода. Од­нако Мария Кристина в последний момент заявила:

«Меня выдали замуж в семнадцать лет, не спраши­вая моего согласия, поэтому брачный контракт не­действителен*. Посему она потребовала половину имущества своего экс-супруга на том основании, что при объявлении недействительным брачного контракта вступает в действие правило о совмест­ном владении имуществом. Антенор, естественно, был против, и его можно понять. И процесс длился и длился, как роман с продолжением, эпизоды кото­рого развивались то в Нью-Йорке, то в Мадриде, то в Ла-Пазе, к вящей радости журналистской братии. В общей сложности процесс тянулся восемнадцать лет, прежде чем наконец произошел развод.

Аукционы

После смерти Антенора Патиньо, последовавшей в 1982 г., его коллекции были распроданы на двух знамениты* аукцио­нах: у Сотби -серебро ХУ11-ХУ|11 в.; у Кристи -мебель и произведения искусства. Тогда-то все и смогли оценить уро­вень коллекций и вкус того, кто их собрал.

• И все-таки царственность...

Было бы несправедливым завершать рассказ об отце и сыне Патиньо этим малоприличным водеви­лем. Оба они заслужили право войти в историю не только в роли мещанина во дворянстве, которую очень долго их заставляла играть пресса. Они от­нюдь не ограничивались одним стремлением по­пасть в «Готский альманах», *\УЬо 1з ТУпо» и «|е(; Зе1*. Они также сумели прожить с безмерной пыш­ностью жизнь, которую можно сравнить с грандиоз­ным приключением. Нувориши, они и держали себя как нувориши-с самоуверенностью, граничащей с героизмом, который попросту вызывает восхищение и позволяет мерить их особой меркой. Больше всего это касается французов, которые широко пользова­лись их щедростью. Дары, которые отец и сын Патиньо, преподносили национальным музеям, в частности Версалю, -пристрастие к царственным особам и дворцам никогда не покидало их-своим великолепием сравнимы лишь с невероятной роско­шью приемов, которой они привыкли ослеплять своих друзей. Посещая дворец Людовика XIV, ценители имеют возможность вспомнить о них, восхищаясь угловыми диванчиками и шкафчиками китайского черного лака в кабинете дофины, вели­колепным шкафом в спальне дофина или кушеткой Мадам Виктуар. И это всего лишь несколько приме­ров щедрости, какую сочли необходимым проявить оловянные короли, чтобы поддержать свой сан. Положение обязывает...