Москва в произведениях М. Цветаевой

Жизнелюбие Марины Цветаевой воплощалось прежде всего в любви к России и к русской речи. Она очень сильно любила город, в котором родилась. Москве она посвятила много стихов:

Над городом, отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой

Над женщиной, отвергнутой тобой.

Царю Петру и вам, о царь, хвала!

Но выше вас, цари: колокола.

Пока они гремят из синевы -

Неоспоримо первенство Москвы.

- И целых сорок сороков церквей

Смеются над гордынею царей!

Марина Ивановна Цветаева родилась почти в самом центре Москвы. Дом в Трехпрудном переулке она любила словно родное существо. Московская тема появляется уже в ранних стихах поэтессы. Марина Цветаева обращается к московской теме не случайно. Москва - часть ее души, души истинно русского поэта. Русь у нее - прежде всего «московская». Ей всегда была по-особому дорога Москва, с её «домиками, церквушками, колоколами». Поэтому московская тема проходит сквозь все её творчество; Кремль, его башни, гробницы, музыка Москвы - звон колоколов - постоянные образы ее поэзии.

Важное место в «московской» лирике занимают два цикла - «Стихи о Москве» (1916) и «Москва». Здесь нужно отметить неразрывную связь личности лирической героини и города. Это чувство кровного родства с Москвой дает ей право передать столицу «по наследству», подарить ее достойнейшим, тем, кто душой близок Москве, и наделить их таким же правом:

...Будет твой черед:

Тоже - дочери

Передашь Москву

С нежной горечью...

Москва для Цветаевой - нечто святое, неразрывно связанное с Богом и Церковью, звоном колоколов, куполами:

Семь холмов - как семь колоколов.

На семи колоколах - колокольни.

Всех счетом: сорок сороков, -

Колокольное семихолмие!

Москва в её первых сборниках - воплощение гармонии. В стихотворении «Домики старой Москвы» город предстает как символ минувшего. В нем - слова и понятия, передающие аромат старины: «вековые ворота», «деревянный забор», «потолки расписные», «домики с знаком породы». Цветаева ощущала себя прежде всего жителем Москвы:

Москва! Какой огромный

Странноприимный дом!

Всяк на Руси - бездомный.

Мы все к тебе придем.

В ее лирике звучит своеобразие московской речи, включающей в себя ладный московский говор, диалектизмы приезжих мужиков, странников, богомольцев, юродивых, мастеровых.

В 1916 году Цветаева написала цикл «Стихи о Москве». Этот цикл можно назвать величальной песней Москве. Первое стихотворение «Облака - вокруг...» дневное, светлое, обращенное к дочери. Откуда-то с высоты - с Воробьевых гор или с Кремлевского холма - она показывает маленькой Але Москву и завещает этот «дивный» и «мирный град» дочери и ее будущим детям:

Облака - вокруг,

Купола - вокруг.

Надо всей Москвой -

Сколько хватит рук! -

Возношу тебя, бремя лучшее,

Деревцо мое

Невесомое!

Сначала была Москва, родившаяся под пером юного, затем молодого поэта. Во главе всего и вся царил, конечно, отчий " волшебный" дом в Трехпрудном переулке:

Высыхали в небе изумрудном

Капли звезд и пели петухи.

Это было в доме старом, доме чудном...

Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном,

Превратившийся теперь в стихи.

Таким он предстал в этом уцелевшем отрывке отроческого стихотворения. Дом был одушевлен: его зала становилась участницей всех событий, встречала гостей; столовая, напротив, являла собою некое пространство для вынужденных четырехкратных равнодушных встреч с " домашними", - столовая осиротевшего дома, в котором уже не было матери. Мы не узнаём их стихов Цветаевой, как выглядела зала или столовая, вообще сам дом, - " на это есть архитектура, дающая". Но мы знаем, что рядом с домом стоял тополь, который так и остался перед глазами поэта всю жизнь:

Этот тополь! Под ним ютятся

Наши детские вечера

Этот тополь среди акаций,

Цвета пепла и серебра...