💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Глава 35. Вдоль стен горят прожектора, освещая тропинку, по которой мы плетемся на остров

Вдоль стен горят прожектора, освещая тропинку, по которой мы плетемся на остров. Всё здесь, куда ни глянь, бетон да камень. Со стены ближайшего строения отслаивается краска и осыпается ржавчина.

Четыре скорпиона чем-то заняты вблизи грузового контейнера, напоминающего тот, что остался на материке. Они извлекают из ведер блестящие внутренности и части тел, сбрасывая их на бетон, но запертым внутри до плоти никак не достать.

Смрад невыносим. Эти люди в плену так долго, что страшно даже представить. И сужу я совсем не по запаху, а по тому, как тянут они свои истощенные конечности, чтобы схватить «угощение», принесенное скорпионами. Ничего у них не выходит.

Эти люди рыдают и стонут. От них не исходит никакой агрессии, одно лишь отчаяние. Их руки настолько тонкие, словно пленники уже мертвы и просто не осознали этого.

Они точно не являются «сырьем» для выведения новых монстров, они даже на пищу таковым не сгодятся. С ними слишком жестоко обращаются, они буквально умирают от истощения. Насколько нужно быть голодным, чтобы жаждать человеческих останков?

- Тупые, как грязь во всех ее проявлениях, - произносит знакомый голос. - Но в них все еще живы изощренные и извращенные человеческие инстинкты.

Это Велиал. Демон. Краденые белые крылья разворачиваются за его спиной – восхитительное обрамление для его громоздкой фигуры. Он стоит за спинами скорпионов, швыряющих окровавленные куски мяса на землю. Чье-то сердце брошенное, на сломанную доску, накалывается на гигантскую щепку.

Позади Велиала находится ангел со светло-каштановыми волосами и серым оперением, трепещущим на ветру. Он одет в светло-серый костюм, без лишних слов подчеркивающий вкус и элегантность своего «носителя».

Даже без элитного эскорта я узнаю Политика, архангела Уриила. Это он тайно организовал нападение, в ходе которого Раффи лишился крыльев. Уриилу требовалось убрать с дороги конкурента, способного обогнать его на грядущих ангельских выборах. Мне, в общем-то, и этого хватает, чтобы его презирать, но есть у Уриила еще один грешок - он любит рисоваться на публике в компании пары идентичных девушек, приводя их в ужас одним своим видом.

- Ты о саранче или ее игрушках? – крылья за спиной Уриила частично раскрываются, напоминая венец.

В мягком освещении отеля-обители крылья его казались практически белыми с серым отливом, но здесь, в резком свечении прожекторов, они выглядят серыми с примесью полуночной тьмы.

Саранча?!

- О саранче, - отвечает Велиал. – А люди тупы как камни. Но тут еще дело в истощении, из-за которого последние мозги отключаются, я уж молчу о природной изобретательности. Кстати, подобная пытка - идея саранчи. Я, признаться, впечатлен. Эти твари не уступают в коварности даже адским демонам. – Последние слова он произносит практически гордо.

Надо полагать, речь о скорпионах. Хотя причем тут вообще скорпионы? Саранча мне всегда представлялась похожей на кузнечиков. Ерунда какая-то.

- Уверен, что те, кого ты натаскал, научат остальных?

- Почем мне знать, а? Они же ни черта не соображают своими усохшими мозгами, а в процессе трансформации вполне могли свихнуться. Предугадать их действия вообще нереально, но этой партии я уделил особое внимание, они изначально показались мне более смышлеными на фоне остальных. Они, если не придираться, наиболее близки к так называемым лидерам.

Скорпиону с седой прядью в волосах надоедает забавляться с пленниками, и он направляется к контейнеру с заключенными. Лес костлявых рук тут же исчезает за решеткой. Слышится шарканье ног по полу, словно узники стараются как можно скорее отползти к дальней стене.

Скорпион с самодовольным видом стоит напротив тускло освещенного контейнера, а затем швыряет за решетку окровавленный кусок. Ночь тут же наполняется металлическим шорохом, животным урчанием и приглушенными криками разочарования, смешанного с отчаяньем.

Люди внутри контейнера дерутся друг с другом за кровавую плоть. Насколько мне известно, мясо могло принадлежать любому из них, вытащенному из клетки и затем превращенному в корм для остальных.

- Понимаешь теперь, о чем я? – Велиал улыбается, смахивая на гордого папашу.

Я прибавляю шаг, чтобы скорее миновать контейнер. Другие пленные не отстают, двигаясь в одном ритме со мной, никому не хочется привлекать к себе внимание.

Вдруг кто-то грубо хватает меня за руку и дергает ее с такой силой, что моя шея могла бы запросто сломаться. Скорпион с длинными сальными волосами вытаскивает меня из толпы.

Лицо того, что с седой прядью, бросавшего узникам останки, озаряет любопытство. Он направляется ко мне.

Его плечи и бедра вблизи просто огромны. Он отнимает меня у второго, сжимает оба запястья в своем кулаке и тащит в сторону контейнера с измученными жертвами. Костлявые руки с неестественно длинными пальцами появляются из ячеек решетки.

Я никак не могу глубоко вдохнуть, при каждой попытке воздух словно застревает в горле. И чем ближе ко мне контейнер, тем сильнее становится вонь.

Я запинаюсь обо что-то выпуклое и скользкое, но хватка монстра настолько сильна, что о падении и речи не идет – я остаюсь на ногах.

Сердце практически останавливается, стоит подумать о том, что мне не попасть в каменное строение, вместо этого я присоединюсь к остальным «игрушкам» для пыток.

Я упираюсь ногами, пытаясь сопротивляться. Прикладываю все силы, чтобы ослабить хватку скорпиона. Но он многократно сильнее. Пара шагов и монстр толкает меня к решетке. Врезавшись в нее, я цепляюсь руками за прутья, чтобы не растянуться.

И тут я вижу, как темные тени отделяются от противоположной стены контейнера и, шаркая, идут ко мне.

Сгорбившиеся, с остро выпирающими суставами, в тряпье, волочащимся по полу следом, они расталкивают друг друга, чтобы как можно быстрее добраться до прутьев. Непроизвольно крича, я неистово рвусь назад.

А руки тянутся, словно костлявый лес, прорастающий сквозь отверстия решетки. Они хватают меня за волосы, лицо и одежду. Я мечусь и верещу, стараясь не смотреть на их изможденные лица, грязные головы и кровь под ногтями. Я извиваюсь и дергаюсь, отчаянно желая вырваться из этих пальцев. Пленников много, но они слабы и едва ли стоят на ногах, стоит мне их оттолкнуть. Кажется, я свободна.

Седая Прядь издает серию визгливых звуков, подозрительно похожих на смех. Он находит ситуацию забавной. Монстр снова сгребает меня в охапку и тащит к толпе людей, сходящих с парома на берег.

Он и не планировал запирать меня в контейнере для пыток. Ему просто хотелось поиздеваться над узниками, и надо мной в придачу.

Я раньше не понимала, как можно безумно желать чьей-то смерти. Ну что ж, теперь поняла. Эта тварь должна умереть.

***

Мы поднимаемся по мощеной дороге к главному зданию, расположенному на вершине острова. Над нашими головами роятся скорпионы, формируя внушительный хаос. От такого количества машущих крыльями тварей рождается странный ветер, дующий во всех направления сразу. Исходя из того, что я успела разглядеть с материка, их полет вполне упорядочен. Но изнутри начинает казаться, что все мы попали в улей.

Ангелов здесь нет. Это точно не их обитель. Ведь Алькатрас не отвечает высоким стандартам падких на роскошь снобов. Это место больше похоже на завод по переработке человеческого материала.

Я озираюсь по сторонам, чтобы проверить, как там мама и Клара. Последнюю с ее морщинистой кожей и высохшим телом заметить легко, а вот мамы нигде нет. Клара догадывается, кого я ищу, она смотрит через плечо и с удивлением понимает, что с ней никого нет.

Кажется, никому нет дела до сбежавшего заключенного. Но я не знаю, хороший ли это знак.

Стрекот стрекозиных крыльев заглушает любую речь, но нашим конвоирам слова не нужны, они четко дают понять, куда мы должны идти.

Так, повторяя путь, которым прошли тысячи узников прошлого, мы поднимаемся к каменному строению, возведенному на скале. Это и есть Алькатрас.

Неестественные завихрения беспощадно треплют мою шевелюру, приводя ее в соответствие с тем, что творится сейчас на душе.