Русский риторический идеал: сферы существования, задача сохранения, перспективы развития.

Как мы видели, истоки русской речевой традиции и русского речевого идеала восходят к античности (прежде всего к риторическому идеалу Сократа и Платона, в определенной степени - Аристотеля и Цицерона), к этическим традициям православного христианства, отчасти к риторике Византии.

Однако жива ли сегодня эта традиция? Или, быть может, обращение к ней вообще имеет исключительно исторический интерес и попытки восстановить отечественную речевую культуру напоминают скорее попытки реанимации, а не подлинного возрождения?

В течение многих лет мы наблюдали и анализировали речевое поведение и речь преподавателей высших учебных заведений, учителей средних школ, профессиональных ученых, деятелей культуры, общественных деятелей " нового поколения". И пришли к заключению, что лучшие речевые образцы (впрочем, достаточно редкие) сохраняют и по сей день черты риторического идеала, продолжающие отечественную культурную традицию, - черты, отличавшие некогда у нас речь культурных людей вообще, служившие в совокупности знаком их положения как носителей отечественной культуры.

Если в среде ученых и преподавателей, особенно получивших образование уже в послереволюционный период, традиционный русский речевой идеал воплощается неосознанно, интуитивно, то в одной из сфер нашей современной духовной и педагогической жизни (долгие годы почти отстраненной от официальной общественной активности) сохранение отечественного речевого идеала имело и имеет характер вполне целенаправленный.

Эта сфера - Церковь, проповедническая деятельность православного священства.

В подтверждение этого приведем (по необходимости весьма сжато) некоторые результаты наших наблюдений над современной православной проповедью. Возьмем для примера пастырские речи отца Артемия Владимирова, которые можно было услышать в передачах радиостанции " Радонеж" и которые представляют для нас интерес как великолепный образец реализации отечественной речевой традиции, осознанно сохраняемый и воспитывающий именно своей подчеркнутой культурной традиционностью. Публичные выступления этого пастыря, как, впрочем, и почти всех служителей отечественной Православной церкви, которые нам довелось слышать, дают основания для такой оценки и такого суждения по следующим причинам.

Во-первых, потому, что эти речевые образцы полностью отражают систему ценностей отечественной культуры, воплощенную в традиционном риторическом идеале. Так, авторитет старшего (Бога; духовного отца; родителя и т. д.) вознесен по-прежнему на соответствующую этому авторитету высоту, и " планка" ее не понижается; авторитет традиции, вообще исторически значимого и " старшего" явления заведомо выше и предпочтительнее статуса " младшего", более нового; точно так же статус общего, " общественного" выше интересов и проявлений индивидуального, личностно-единичного.

Этико-эстетический образец отечественной культуры подразумевает особую роль категорий гармонии, кротости, смирения, миролюбия, негневливости, уравновешенности, радости, а реализуется в диалогическом гармонизирующем воздействии, риторических принципах немногословия, спокойствия, правдивости, искренности, благожелательности, ритмической мерности, отказе от крика, клеветы, сплетни, осуждения ближнего. Все это в такой речи не просто живо и действенно, но и осознанно используется в целях педагогических, воспитательных.

Эмоциональный " рисунок" речи отличается сдержанностью, но отнюдь не бесстрастной сухостью. Соотношение " хвалы" и " хулы" также решается в соответствии с православно-христианским этико-речевым идеалом.

Звуковые особенности речи также вполне соответствуют традиционному образцу: интонационно-ритмический рисунок речи сравнительно ровен, " спокоен" (изменения амплитуды и частоты звука относительно плавны), темп относительно невелик, как и его изменения. В целом речь нетороплива, " внушительна", исполнена достоинства и проникнута уважением и к слушателю, и к предмету речи (а при отрицательном отношении к последнему - подчеркнутой терпеливостью; отрицательные оценки, если и появляются, сдержанны и производятся преимущественно с использованием средств непрямого информирования - иронии, намека, умолчания). Эмоциональным результатом такого речевого общения является радость, однако лишенная приподнятого возбуждения; это, скорее, умиротворенное, элегически-тихое просветление. Тональность общения - задушевная, глубоко интимная. Речь строится и исполняется как прямое обращение " одной души к другой" и лишена всякой отстраненности; вместе с тем принципиально исключается любое проявление фамильярности, всякого " нарушения личностных границ" как говорящего, так и слушателя, всего, что угрожает " суверенитету" участников общения.

Во-вторых, речевая традиция пастырей Православной церкви и в монологических по форме речевых произведениях глубоко диалогична в общем смысле этого слова, изобилует приемами и средствами диалогизации. В этой речи, как и в лучших образцах ораторской прозы, созданных еще в Древней Руси, звучит несколько голосов, сливающихся в полифоническую гармонию: это и слова высоких духовных авторитетов - святых отцов, учителей и наставников (включенные в ткань речи в виде прямых цитат, афоризмов), и голос самого оратора, выступающего то в роли нашего современника - человека широко образованного и отнюдь не отстраненного от жизни науки, от социальных проблем современности, то в роли пастыря - хранителя многовековых заветов христианской мудрости. Звучат в ней (изображаются самим оратором) и воображаемые голоса его слушателей: они то отвечают на вопросы духовного наставника, то не могут найти ответа и получают нужную помощь; роли и голоса слушателей, как они предстают в восприятии оратора, также разнообразны, в зависимости от предмета речи и аудитории.

В-третьих, эстетика такой речи строится на ее " многослойности": риторы, и отец Артемий как один из них, свободно и мастерски владеют обширным арсеналом средств различных стилей современного русского литературного языка. В их речи они взаимодействуют, нередко специально сталкиваются и переплетаются. Вместе с тем и богатство древнерусской и церковно-славянской языковой культуры используется в нужном объеме, уместно и целесообразно. Все исторические пласты русской лексики, фонетики, синтаксиса участвуют в такой речи, включаются в нее. Народно-поэтические слова, образы, выражения и даже литературное просторечие - все вносит свою лепту, все служит богатству этой речи. Такая речь, со всеми своими специфическими особенностями, и есть то слово, тот " великий властелин", который " душу формирует", но формирует ее не произвольно, а в соответствии с принятой в нашей культуре этической, эстетической и интеллектуальной традицией.

Мы остановились на этих выводах не потому, что считаем Церковь единственной сферой, сохранившей отечественные культурно-речевые традиции. В ней эти традиции продолжают жить в осмысленной и сознательно оцененной форме. Вместе с тем и лучшие образцы отечественного академического и бытового красноречия ярко демонстрируют те же основные черты риторического идеала.

Можно надеяться, что при осознанном отношении к русской речевой культуре, при понимании ее древности, богатства и ценности, при упорной целенаправленной работе и ученых, и преподавателей, и тех, кто учится риторике, отечественные традиции речи не только восстановятся, но и будут развиваться. Именно они так нужны нам сейчас, когда страсти накалены, общество разделено, и " нестроения" души, быта, вообще жизни в нашем Отечестве слишком очевидны.

Заключим завершающий раздел последней главы учебника мудрыми словами замечательного деятеля отечественной культуры, ученого, духовного пастыря отца Павла Флоренского, обращенными к детям в Завещании. Помните и вы этот завет, следуйте этим добрым словам, руководствуйтесь ими в жизни!

" Милые мои <...>, будьте всегда в жизни добры к людям и внимательны <...> И еще - не осуждайте, не судите старших себя, не пересуживайте, старайтесь покрывать грех и не замечать его. Говорите себе: " Кто я, чтобы судить, и знаю ли я внутренние побуждения, чтобы осуждать? " Осуждение рождается большей частью из зависти и есть мерзость. Воздавайте каждому должное почтение, не заискивайте, не унижайтесь, но и не судите дел, которые вам не вручены Богом. Смотрите на свое собственное дело, старайтесь сделать его возможно лучше, и делайте все, что вы делаете, не для других, а для себя самих, для своей души <...>, чтобы ни одна минута вашей жизни не утекала мимо вас без значения и содержания".

Эти слова выражают общий нравственный идеал, завещанный нам нашими предками и предшественниками в " нравственном делании", а вместе с тем и отечественную речевую традицию, русский риторический идеал, до сих пор живой и, мы уверены, бессмертный.

Образ оратора как система свойств личности. Основные требования к поведению говорящего: уверенность, обаяние, искренность, заинтересованность, дружелюбие, артистизм, объективность. Внешний облик оратора. Факторы формирования индивидуального стиля. Образ оратора и профессиональные качества психолога

Тема 2. Лекция