Риторика и демократия. Риторический идеал софистов.

Время становления античной риторики как особой системы знаний, обобщившей многовековой предшествующий опыт, как вы уже знаете, относят к периоду расцвета афинской демократии (VI-V вв. до н. э.). О связи мастерства красноречия с характером общественной жизни мы тоже говорили. Общая закономерность прослеживается четко - чем более демократична и, соответственно, напряжена политическая, духовная жизнь общества, тем важнее роль риторики, тем выше уровень ее теоретических достижений, тем совершеннее ораторские образцы.

В республиканском греческом полисе центральная фигура - aner politikos- " государственный муж"; гражданин греческого полиса был в высшей степени социально активен и, соответственно, обладал высоким уровнем риторического мастерства.

Явление величайших ораторов античности - Демосфена и Цицерона - не случайно завершает периоды и греческой, и затем римской демократии. Они олицетворяют и высочайшие достижения, и одновременно конец греческой и римской республик. Это - " великие и трагические символы" " крушения маленькой республиканской Греции и республиканского Рима", как определил роль этих риторов А. Ф. Лосев.

Целостную систему риторического воспитания и образования гражданина греческого полиса, включавшую обучение как мастерству публичного монологического выступления, так и искусству спора (эристике), как вы знаете, разработали и осуществили софисты, создавшие, как пишет А. Ф. Лосев, " какой-то небывалый в Греции культ слова и тем самым небывалое превознесение риторики, использующей слово для разных жизненных целей. Мы не ошибемся, если скажем, что только софисты впервые заговорили в Греции о силе слова и построили теорию этой силы. Хотя греки всегда любили поговорить и славились своими проникновенными речами как до софистов, так и после них, тем не менее только софисты стали говорить о силе слова вполне сознательно и систематически, впервые создавая для этого также и необходимые предпосылки" (Лосев А. Ф. История античной эстетики: Софисты. Сократ. Платон. М., 1969. С. 29). Все это дает основание считать софистов не только первыми теоретиками и практиками красноречия, но и вообще первыми европейскими филологами.

Слова софист, софизм, софистика ныне вне языка науки приобрели отрицательно-оценочное значение, впрочем, как и само слово риторика. Софистом называют человека, умеющего за тонкостями и деталями скрыть главное, с помощью ухищрений доказать истинность того, что соответствует его целям. Ход подобных рассуждений и искусство изощренно доказывать нужное, но не обязательно истинное, именуют софистикой. Под софизмом понимают логически или в деталях верное, но по сути не истинное суждение. Риторикой пренебрежительно называют пустое словесное украшательство, уводящее от главного. Появление у этих слов вторичных значений, выражающих отрицательную оценку, имеет свои основания. Они связаны с особенностями мировоззрения софистов, их отношением к миру и слову. Для софистов все в мире относительно, все субъективно, а сама жизнь пестра, бесконечно разнообразна и изменчива. В самом деле, если, как говорил софист Протагор, " ощущения перестраиваются и изменяются в зависимости от возрастов и прочих телесных условий", а " люди в различное время воспринимают по-разному в зависимости от различий своих состояний", то почему бы не задаться целью доказать, как делает это один из анонимных последователей Протагора, что, например, прекрасное есть безобразное: " Вот и другой закон для смертных ты отчетливо увидишь. Не было ничего совершенно прекрасного и безобразного, но это сделал случай, принявши как безобразное и отличивши как прекрасное <...> Так что же рассуждать? Я сказал, что докажу тождество безобразного и прекрасного и во всем этом я доказал". Известнейший софист Горгий утверждает, что оратор может говорить " обо всех вещах самым лучшим образом", потому что " ничто из существующего не существует".

Бродячие учителя красноречия, софисты учили добродетели, которую понимали прежде всего как искусство спорить, " слабейший аргумент делать сильнейшим". Говоря об исторической роли софистов, А. Ф. Лосев называет их и наглецами, и мастерами словесной эквилибристики, и просто шарлатанами, но отмечает ум и утонченность этих шарлатанов, впервые в истории подошедших к жизни столь разносторонне: " Они и философы, и ораторы, и драматурги, и поэты, и учителя красноречия, и дипломаты, и представители специальных дисциплин, и актеры на своих ораторских трибунах, и воспитатели молодежи, и законодатели, и профессиональные политики, и веселые анархисты, которым все нипочем, и серьезные моралисты..." (Лосев А. Ф. История античной эстетики: Софисты. Сократ. Платон. С. 47). Более того, ученый отмечает связь этого особого, " софистического" восприятия жизни с ситуацией краха сложившихся в обществе косных устоев и отнюдь не случайно выводит свой анализ за границы конкретной эпохи: " Самодовольный, но устаревший быт всегда таков: если он не в состоянии обосновать свою истину, а вы начинаете анализировать эту истину, поднимаются невообразимый вопль и крики, и озлобленная слепота готова наброситься на вас и задушить вас. Однако история безжалостна: когда истина держится только привычкой, то - конец и этой истине, и этому быту. Тут всегда ищите софистов, которые, разрушая старое, создают, во всяком случае, нечто новое - перевод этой истины и этого быта на язык самосознания" (Лосев А. Ф. История античной эстетики: Софисты. Сократ. Платон. С. 45).

Риторический идеал софистов обладал следующими особенностями.

Во-первых, риторика софистов - это была риторика " манипулирующая", монологическая. Для них показателем высшего риторического мастерства было умение, говоря современным языком, манипулировать аудиторией: " употребить красное словцо, поразить слушателя неожиданными метафорами и вообще ораторскими приемами, возбудить гнев и негодование как у отдельного человека, так и у толпы, а вместе с тем при помощи убедительного артистизма успокоить человеческое страдание..." (Лосев А. Ф. История античной эстетики: Софисты. Сократ. Платон. С. 47). Здесь они накопили богатый опыт, разработали тонкие приемы, и Аристотель в своей " Риторике" во многом обязан именно софистам, когда в Книге второй обращается к способам воздействия оратора на аудиторию и условиям убедительности публичной речи, описывает человеческие страсти и страсти толпы. Адресат для говорящего в этой риторике - скорее пассивный объект воздействия, чем активный субъект.

Во-вторых, риторика софистов была риторикой атональной (от греч. agon - борьба, состязание), т. е. риторикой словесного спора, состязания, борьбы. " Хороший оратор познается в борьбе" - вот лозунг софиста. Спор, направленный обязательно на победу одного и поражение другого противника, - вот его стихия.

В-третьих, риторика софистов была риторикой относительности (релятивистской риторикой). Не истина была целью споров софистов, а победа: ведь ничто в мире не существует, нет ничего устойчивого, ничего окончательно определенного, да и никакого смысла, никакой истины нет, а есть только то, что удалось (или не удалось) доказать.

Итак, вот каков риторический идеал софистов: в нем господствует " внешняя форма" (вместо " внутреннего смысла"), в нем " мнение" важнее " истины", в нем, наконец, " удовольствие" важнее " добродетели".