Глава 8. Итак, мой мир начал медленно вращаться вокруг Джейка Келли

Итак, мой мир начал медленно вращаться вокруг Джейка Келли. Он был моим парнем, но больше, чем мог бы быть друг, о котором я когда-либо думала. Не только с физической стороны, хотя я любила и этот аспект. Джейк всегда уважительно относился к тому, что у меня не было опыта, к моей осторожности, не торопил. Школьная жизнь сосредоточилась для меня вокруг Джейка, и я с нетерпением ждала встреч с ним. Саксона же я избегала.

После уикенда в кино Саксон был скрытен и холоден со мной. Мы больше не ходили вместе из кабинета в кабинет, а то, что я продолжала сидеть за ланчем за одним столом с ним и его друзьями, так это только от нежелания заводить новые знакомства. Я мало кого знала, да и ученики еще в первый год высшей школы давно уже разбились на группы.

Лучшая часть моего дня начиналась после ланча, когда я садилась на свой велосипед и ехала в техникум, хотя погода становилась все холодней, и ветер продувал даже сквозь несколько слоев одежды. Я толкала ногами педали, желая поскорее доехать до Джейка. В отличие от Саксона, с ним всегда работалось легко. Я любила, когда мы сидели напротив друг друга в молчании, улыбаясь, когда встречались глаза над столом. Иногда он ловил мою ногу под столом носком ботинка и проводил им вдоль нижней части моей голени, вверх и вниз. В это время он никогда не смотрел на меня, и это делало его еще более очаровательным. Мне нравилось ощущение от скольжения его немного жесткого ботинка по мягкому изгибу моей ноги.

Морозным вечером четверга он проводил меня к велосипеду.

— Холодает. — Его зубы немного отстукивали.

— Не страшно, лучше иди. — Я плотно обмотала ​ ​ шарф вокруг рта и носа, натянула шапку на уши.

— Ты похожа на снеговика. — Он протянул руку, чтобы спрятать мои торчащие волосы обратно под шапку.

Я знала, он волновался обо мне, но порой это казалось смешным. Это он ходил в потертой куртке и дырявой шапке. Его ботинки протерлись, шнурки износились, а ткань джинсов стала настолько мягкой, словно шелк. Я понятия не имела, как он добирался на работу или домой и каков его дом — место, куда он возвращался. Я не знала, где он спал, и была ли у него своя комната. Или кровать. А может быть, он спал на диване. Или еще хуже.

Я моргнула от этой мысли, заставляя себя посмеяться его шутке. Я была рада, что он не мог видеть большую часть моего лица из-за «антихолодного» наряда.

— Этому снеговику лучше ехать скорее, пока Мама Снеговик не вылила на него свою ледяную ярость.

— Не могу поверить, что твоя мама все еще разрешает тебе ездить в школу таким образом, — уклонился Джейк.

Я вздохнула:

— О-о-о, только не ты! Мне нравится ездить на велосипеде. Это заставляет меня чувствовать себя независимой.

— Это самая холодная зима, которую я только помню, Бренна. Ты наверняка слышала жалобы братьев Зинга на то, что некоторые культуры побило морозом. Не могу дождаться, пока смогу отвозить тебя домой. — Он, прищуриваясь, посмотрел на небо. — Похоже, будет снег. Даже пахнет снегом. — Он взволнованно посмотрел на меня.

— Мама запрещает ездить на велосипеде по снегу. Если завтра пойдет снег, я сяду на автобус, — пообещала я.

— Точно будет снег, — сказал он, зажав ногами переднее колесо моего велосипеда и сжав руками руль. — Скорее езжай домой. — Он опустил шарф и быстро, с небольшим голодом, поцеловал меня.

Я прильнула к нему, пытаясь найти баланс между спокойным поцелуем со смаком и страстным порывом чувств, которые должна была держать внутри. Если бы я отпустила его, отодвинулась, как того просило мое тело, в голове Джейка сработал бы переключатель, и он бы совсем отступил. Я должна была играть правильно, управляя им и заставляя забыть, что мы делали.

Мы сплелись вокруг холодной металлической рамы велосипеда, наши руки и грудные клетки плотно прижались друг к другу, наши рты, губы лизали и сосали... И вдруг я вздрогнула.

Просто пробежала мельчайшая дрожь.

— Поезжай, — рявкнул Джейк. Он отстранился, оставив меня тяжело дышащей. Даже сейчас, когда я надулась и огрызнулась, что он не был моим хранителем, я наблюдала за ним из-под ресниц.

Я понимала, почему каждая девушка на расстоянии десяти футов так и норовила прижать грудь ему в лицо, хлопала ресницами, как будто у нее был спазм лица. Он был идеальной смесью ангелоподобного хорошего мальчика и горячего опасного плохого парня. Он был милым, воспитанным и романтичным, но в то же время было в нем что-то такое, что заставляло меня щетиниться и в то же время замирать. Замирать, как Скарлетт О'Хара[53]. Я легко могла себе представить, как он помогал старой леди донести до машины продукты, но так же он легко представлялся и в кулачном бою. Даже не знала, какой образ интриговал меня больше.

Болезнь, наваждение. Я не могла лгать. В груди становилось горячо и туго при одной только мысли о нем. Я по уши влюблялась в Джейка Келли, и это чувство было лучше, чем что-либо, что я когда-нибудь раньше чувствовала.

— Пока, — я щелкнула языком, посмотрела на него, сузив глаза, а потом сделала вид, что собралась уезжать. Я ждала, когда он притянул бы меня обратно.

— Не сходи с ума. — Он отодвинул мой ​ ​ велосипед назад, как я и хотела. Потом снова осторожно поцеловал меня в губы, закрыв шарфом мой рот и нос. — Бренна, ты сумасшедшая, знаешь? — Его улыбка была настолько широкой, что сузились его серые, как небо до снега, глаза.

— Думаю, это часть того, что притягивает тебя ко мне. — Я была не в состоянии противостоять ему ни минуту. Когда Джейк включал свое обаяние, я становилась беззащитна.

— Мне нужно, чтобы ты была в безопасности. — Он потер красной потрескавшейся рукой оголившийся участок кожи над моей перчаткой. — Смотри, куда едешь, и не делай никаких остановок.

— Я не идиотка, Джейк, — сказала я через шарф.

— Я этого никогда и не говорил, — ответил Джейк спокойно. — Даже умные девушки могут попасть в шторм. Езжай.

Я оторвала руки от велосипеда, заставляя балансировать его между ног, быстро сжала его в объятиях и бросилась прочь. Не любила оглядываться назад, потому что точно знала, что Джейк стоял, дрожа от холода, наблюдая, как я мчалась прочь от него, пока не скрылась бы из виду. И так было каждый раз, а я не хотела видеть это.

Джейк был прав на счет погоды. Как только я доехала по улице до школы, повалил шквалистый снег, и поднялся вихрь. Я почувствовала покалывание от раздражения. Ведь это даже еще не было зимой. В Нью-Джерси всегда было холодно, но это просто безумно. Похоже, даже погода пыталась удержать меня от езды в школу на велосипеде.

Ехать стало так сложно, что приходилось смотреть исключительно на дорогу. Я проезжала мимо Франкфорда, когда ко мне слишком близко подъехал автомобиль. Мне даже не пришлось поворачиваться, чтобы понять, кто это был.

Я махнула рукой в сторону, призывая отъехать, но он продолжал ехать в опасной близости от меня, отказываясь отступить. Пришлось остановиться, я рисковала упасть в глубокую, заполненную листьями канаву на обочине дороги.

От разочарования я ударила рукой по теплому капоту машины, и Саксон удивленно усмехнулся, выглядывая из салона. Дым от сигарет смешивался со снежинками и показался мне странным сочетанием чего-то настолько чистого, холодного и свежего с чем-то тлеющим, грязным и удушливым.

— Я довезу тебя. — Это не была просьба. Как обычно. Так похоже на Саксона.

— Нет, спасибо. Погода ухудшается, так почему бы тебе не освободить мне дорогу и дать уехать скорее домой?

Он глубоко затянулся, а затем выкинул все еще тлеющую сигарету в окно. Я поморщилась. Пожалуй, не было ничего ужаснее, чем вид земли, заваленный коричневыми фильтрами от сигарет.

— Мамочка разозлится. — Он жестом пригласил меня в салон машины. — Садись.

— Моя мама будет еще больше злиться, если я приеду в твоем автомобиле. Мне не разрешают ездить с идиотами. — Я вернулась к велосипеду.

Я слышала, как Саксон издал звук, средний между воплем и разочарованным рычанием, открыл дверь со стороны водителя и с треском хлопнул ею. Я ехала по дороге, но она была гладкой, снег налипал так, что шины болтались, велосипед норовил выскользнуть. Саксон легко догнал меня и схватил ​ ​ велосипед так, что ноги соскользнули с педалей, а я повалилась на тротуар.

— Ты собираешься убить себя. — Он зло сжал руль, противоположно тому, как ранее нежно держал его Джейк. — Садись в машину. — Он увидел каменное выражение на моем лице, и его глаза смягчились, но я все равно не доверяла ему. — Я не буду клеиться к тебе, Бликс. Если я позволю тебе убиться, кто будет выбивать из меня дерьмо?

Я не хотела признавать, каким красивым он был, даже когда я пыталась противиться его обаянию, он привлекал меня.

Снег теперь валил еще быстрее, на дороге не осталось даже следа от колес моего велосипеда. Ехать было опасно. Мама была бы в бешенстве.

— Хорошо. — Я подняла велосипед. — Открой багажник.

Он проигнорировал мою просьбу, выдернул велосипед из моих рук и кивнул в сторону пассажирской двери:

— Забирайся.

Не дожидаясь, пока я сяду в машину, он открыл багажник. Он был полностью уверен, что я бы в любом случае села в его машину. Не знала, что заставило меня злиться больше — его высокомерие или тот факт, что я делала именно то, что он ожидал.

Я скрестила руки на груди, когда он сел на свое место, включил печку и направил вентиляционные отверстия в сторону моих заледеневших рук.

— Позвони маме.

Я не хотела послушно делать то, что он говорил, но выбора особого и не было. Если бы я не позвонила маме первой, то она села бы за руль и поехала искать меня или отправила бы Национальную гвардию. Мама сразу обращалась к людям из властных структур, и я, набирая ее номер, просто молилась, чтобы она еще не вызвала полицию.

Она взяла на втором гудке:

— Бренна! Где ты? — В голосе была паника.

— Я в порядке, мама. Один из моих одноклассников из-за непогоды предложил подвезти меня домой.

— Слава Богу. — Я представила, как она приложила дрожащую руку к сердцу. — Просто езжайте медленно. Не спешите. Не забудь поблагодарить ее.

— Э-э, хорошо. — Я решила проигнорировать путаницу с местоимением. — Люблю тебя.

Саксон ухмыльнулся, когда мама сказала, что любила меня.

— Скажи ей, что я тоже люблю ее, — сказал он театральным шепотом.

Я сжала телефон:

— Скажешь сам, когда доберемся до моего дома, — я осмелела. Он замолчал.

Некоторое время мы ехали в тишине. Я замкнулась в себе, но Саксон и виду не подал, что ему было странно мое молчание. Его, казалось, все устраивало.

— Сумасшедшая погодка, а, Бликс? — Он знал, что было нелепо говорить на такие общие темы, как погода, когда между нами витали такие сильные эмоции.

— Полный отстой. — Мама сказала бы, что я капризничала. И что с того, что я была похожа на бревно? Вот так я себя чувствовала.

— Думаю, это судьба. — Он откинулся на спинку сиденья. Он выглядел хорошо и знал это. Его черные, как смоль, волосы были немного длинноваты и засалены. Глаза были темными и понимающими, а рубашка и брюки явно были слишком легки для погоды, но по его коже даже не пробегали мурашки. И хотя я не хотела замечать его, трудно было игнорировать его скульптурные мышцы, выпирающие через футболку с «Sex Pistols»[54], и брюки в тонкую полоску.

— Думаю, судьба тут ни при чем. Ты раздражаешь меня всякий раз, когда мы встречаемся мимоходом, — сказала я слишком твердо. Я, как правило, была суеверной и твердо верила в судьбу. Но я не хотела, чтобы так было в этой ситуации.

— Думаю, ты лжешь. Не будь такой мрачной, Бликс. Ты никого не обманешь, если мы покатаемся. Даже если предлагаю я.

— Джейка это не волнует, — горячо сказала я, меня бросило в жар, потому что я все-таки немного нервничала, что он заботился, и его это бы раздражило.

Саксон пожал плечами.

— Думал, тебя это больше заботит сейчас, когда ты девушка Джейка.

— Я уже говорила тебе раньше, — щелкнула я, — я принадлежу только себе. И никому больше!

Независимо от того, насколько мне нравился Джейк, я бы никогда не стала думать о себе, как принадлежащей ему. Сама идея заставляла меня немного содрогнуться.

— Так что там с «Folly»? — Саксон перевел беседу в нейтральное русло. — Я слышал, ты дала им несколько образцов дизайна футболок, довольно удивительных к тому же. Мы должны пойти на их шоу в следующую субботу. — Он снова заговорил на неудобную тему.

— Нет, спасибо, — ответила я автоматически.

Его улыбка клубилась на лице, как дым от сигареты:

— Нежели не интересно как будут продаваться футболки с твоим дизайном?

Еще как было интересно. И я любила «Folly». Мне удалось проигнорировать тот факт, что Саксон сделал для меня микс песен «Folly», которые я слушала столько ночей подряд. Мне определенно нравилась их музыка.

— Я и не говорю, что не пойду. Я не пойду с тобой.

Саксон наклонился и увеличил мощность печки до максимума. Я начала потеть.

— Ну, однако, я тоже буду там, так что фактически это будет свидание.

Я отреклась от своих слов и с трудом подавила желание снять куртку.

— Это абсолютно бессмысленно.

— В самом деле? — Он бросил мне вызов. — Я просил тебя пойти со мной на концерт «Folly». Если ты будешь там в субботу, значит, приняла мое приглашение на свидание.

Я взглянула на спидометр и увидела, что машина ползла со скоростью не более пятнадцати миль в час. Этой поездке не было бы конца.

— Я пойду с Джейком. — Я размотала шарф, сняла шапку, сложила на коленях перчатки, и мне все еще было душно. Не знала, что было более неудобно: жара в салоне автомобиля или медленный горячий ожог ярости от нелепых игр Саксона.

— А разве он будет не на мотогонках в долине в следующую субботу? — подразнил он.

Мои уши загорелись. Я забыла! Джейк в последние дни больше не говорил об этом. Я уже сказала ему, что хотела бы прийти. Я хотела быть там. Как я доберусь туда?

Мне стало хуже, а Саксон целенаправленно поехал еще медленнее. Он никогда не ездил так медленно, даже в метель. Он просто хотел помучить меня.

— Можем ли мы поговорить о чем-нибудь другом? — проворчала я. Я ненавидела его высокомерную улыбку и то, что он знал за какие нужно было тянуть ниточки.

— Конечно, — протянул Саксон. — О чем ты хочешь поговорить, Бренна? — То, как он назвал мое имя — тепло и медленно, спиралью отозвалось внизу моего живота.

— Ты занимаешься каким-нибудь видом спорта этой осенью? — спросила я преувеличенно заинтересованно.

— Да. — Он улыбнулся мне. — Я нападающий.

— В футбольной команде? — Он не был похож на командного игрока, тем более на играющего в одной из самых важных позиций в футболе.

— Именно. А ты выбрала какой-то вид спорта? Чирлидинг[55]? — спросил он, усмехаясь. — Шучу, — добавил он, и я непроизвольно улыбнулась.

— Я думаю о беге, — призналась я.

— Ты должна. Ты же бегаешь, как Форрест Гамп.

Я закатила глаза:

— Да, знаю. Слышала, как ты с друзьями пел, подбадривая меня.

— Ты вдохновляешь меня, Бликс. — В его тоне больше не было шутливости. Он посмотрел на меня с выражением невооруженного удовлетворения от того, что я заметила его тогда. Саксон и не пытался скрыть это, когда смотрел на меня так. Он явно хотел, чтобы я его увидела.

— Уверена, ты делаешь все, чтобы девушки сгорали от желания, когда ты на поле, — пожала плечами я, полностью разбитая от жары печки автомобиля. — Сначала я не думала, что позиция футбольного нападающего подходит тебе, но это действительно имеет смысл. Ты в центре внимания, забиваешь голы, все поклоняются тебе. Прекрасно.

— Ты хочешь назвать меня дивой? — Саксон достал из кучи оберток, пустых пачек от сигарет, мятых бумаг, разбросанных на приборной панели, пачку драже «Tic-Tac» и предложил их мне.

— Я говорю то, что вижу, — приняла я его крошечное апельсиновое драже в виде перемирия. — Я была бы дома десять минут назад, если бы поехала на велосипеде.

— Или была бы мертва. Велосипеды не предназначены для метелей. — Он протянул руку, чтобы я могла вытряхнуть себе на ладонь больше «Tic-Tac». — Ты невыносима.

— Рада, что ты так думаешь. — Я опустила вентиляционные отверстия вниз, чтобы горячий воздух шел к ногам. — Давай не будем дружить.

— Друзья, — с издевкой сказал он и бросил драже в рот. — Мы так похожи, что должны создавать альянсы. Два самых неприятных человека на Земле стали бы истинной силой, с которой нельзя не считаться.

— Мы не такие. — Я действительно так думала.

Он ехал, держа на руле одну руку, и повернул ко мне голову:

— Как думаешь, почему мы сводим друг друга с ума? Почему нечто особенное витает в воздухе, когда мы вместе? Мы похожи. Нас тянет друг к другу. — Его голос звучал низко и прокурено.

Я покачала головой:

— Нет.

— Не важно, что ты говоришь. Так и есть. — Он поднял руку с руля и пожал огромными плечами. — Ничего не могу с этим поделать. Поверь, мне не нравится это больше, чем тебе. Просто я не так хорошо лгу себе, как ты.

— Я не обманываю себя, — солгала я.

Мы рассмеялись, и я поняла сразу две вещи. Первая состояла в том, что мы въехали на подъездную дорожку моего дома. Вторая — что я почему-то расстроилась. Какая-то часть меня хотела побыть подольше с Саксоном — тем Саксоном, который настаивал, что мы были похожи, хотя и были слишком разными. Потому что я была уверена, что мы были и всегда будем в разных мирах.

Вопросительный знак.

Я положила руку на ручку двери еще до полной остановки:

— Спасибо.

Он заглушил мотор и потянулся к ручке двери.

— Нет, — покачала я головой, делая акцент на своем слове.

— Да. — Он вышел из машины и направился в мою сторону, а затем открыл передо мной дверь. Я почувствовала, как покраснело мое лицо.

Я очень не хотела, чтобы он заходил. Одно дело пикироваться словами с Саксоном в классе или машине. Теперь я была дома, рядом с любящей мамой, и не была уверена, как быть с ним. Еще меня удручало то, что он собирался встретиться с моей мамой, стать официальным гостем до того, как такой шанс появился бы у Джейка. Это было место Джейка, а не Саксона.

Или это была точка судьбы?

Я двинулась к дому, Саксон шел рядом. Колыхание шторы, за которой обычно стояла мама, когда наблюдала, как я подъезжала к дому, заставило мое сердце биться быстрее. Мы с мамой ни разу не обсуждали подобный вопрос. Прежде чем приглашать кого-то, я бы попросила разрешения. У меня не было привычки знакомить парней с мамой, и я нервничала, представляя ее разочарование. Я переживала, интерпретировала бы она Саксона как нечто большее, чем то, кем он был. И, самое главное, одобрила бы его, или, возможно, даже он понравился бы ей, и она связала бы нас в своей голове, в месте, которое должно было принадлежать Джейку, хотя она еще не была в курсе.

Снег покрыл нашу подъездную дорожку, погребя под собой блестящие куски кварцевого гравийного покрытия. Я провела Саксона через вход в гараж и попала в распростертые объятия мамы.

— Больше никаких велосипедов. — Она мягко потрясла меня за плечи, прежде чем крепко обняла. Она повернулась к Саксону. Ее взгляд не был приветственен, но не был и укоризнен. — Спасибо, что подвез Бренну домой. Мы обычно не позволяем ей ездить с подростками, но я понимаю, что это была исключительная ситуация.

Я позлорадствовала над Саксоном. Мне нравился четкий, даже страшный голос мамы. Она могла поставить на место любого мальчика, даже если его глаза были черными, как грех, а улыбка заставляла чувствовать себя так, словно кто-то схватил и сжал твой живот.

— Я понимаю, миссис Бликсен. — Голос его стал скромным. — Рад, что смог помочь Бренне. Ее друзья были обеспокоены тем, что она поедет домой на велосипеде, тем более при такой непредсказуемой погоде.

Я хотела фыркнуть от его глупости, но от одобрения во взгляде мамы перехватило горло. Саксон не только очаровал мою маму!

— Я ценю ваше беспокойство. Мы чувствуем то же самое. — Она еще раз встряхнула меня. — Я бы хотела просить тебя остаться...

— Саксон Маклин, мадам. — Он протянул руку.

Она пожала его руку и очаровано посмотрела на него.

— Саксон, мы бы хотели, чтобы ты остался, но погода все ухудшается, на дорогах становится опасно. Дать тебе наш телефон, чтобы ты мог позвонить своим родителям и сказать, что едешь домой?

У Саксона были родители? Это казалось немыслимым.

— Нет, благодарю, — ответил Саксон с безупречными манерами. — У меня есть сотовый. Был рад знакомству, миссис Бликсен.

— Взаимно, — мама, казалось, была довольна лапшой, которую он навешал ей на уши. — Надеюсь, ты сможешь поужинать у нас, когда погода станет менее причудливой.

— С удовольствием. — Он повернулся ко мне и подарил сладкую, доброжелательную улыбку, а в глазах танцевал дьявольский триумф. — Увидимся завтра в школе, Бренна. Может, я позвоню тебе попозже, если потребуется помощь по государственному устройству Америки. — Он посмотрел на мою маму невинными глазами, похожими на свежесобранные ягоды ежевики. — Бренна хорошо разбирается в этом предмете, хотя одна из самых молодых в классе.

Мне хотелось расхохотаться. Мама раздулась от гордости, словно наседка.

— Хорошо, она будет дома, если тебе понадобится помощь. У нее очень светлый ум.

— Думаю, я даже знаю, в кого у нее такие мозги. — Он улыбнулся и подмигнул. Он действительно подмигнул! — Доброго вечера, дамы.

— Веди осторожно! — Мама была взбудоражена. Мне пришлось подавить стон.

Как дозорный, она пошла к своим любимым шторам.

— Он, кажется, очень милый. И воспитанный.

— Угу, — промычала я неразборчиво.

— И он положил на тебя глаз, Брен. — Мама отошла от окна. Ее глаза проводили отъехавшую машину. — Он действительно хорош собой. Даже слишком хорош. Он твой парень? — Ее голос прозвучал чуть нервно.

— Нет, — я сделала паузу. — Мы просто друзья. Думаю, ему нравится Келси. — Это не полностью было ложью. Ведь когда-то же он симпатизировал Келси.

Мама сморщила нос:

— Я так не думаю. Не пойми неправильно, Келси хорошая. Но она и в подметки тебе не годится, дорогая.

Я слегка улыбнулась маме и попыталась придумать, как же завершить эту неудобную беседу.

— Есть новости из колледжа?

— Я принята на работу! — воскликнула она. — Мне дали вечерний класс во вторник и четверг, все остальное в течение дня.

— Это потрясающе, мама. — Я подошла к ней, чтобы обнять. — Тебе дали преподавать то, что тебе нравится?

Она крепко сжала меня и, пожав плечами, выпустила, наконец, из рук штору.

— История искусств 105 и 106. Приятно снова посвящать свое время искусству. Никаких жалоб. — Она улыбнулась мне, ее серо-голубые глаза красиво сморщились по краям.

— Я так счастлива за тебя. — Мы смотрели на красиво валивший хлопьями снег за окном. — Как думаешь, завтра будет так же заснежено?

— Кто знает. Не могу поверить, что столько снега, и это еще в начале октября! Не припомню, чтобы зима начиналась так рано, как в этом году. Слушай, я знаю, что тебе это не нравится, но тебе придется начать садиться на автобус, Брен.

— Я буду очень поздно приезжать домой. — Я закусила губу от того, что моя возможность ездить на велосипеде ускользала от меня. Я была уверена, что смогла бы ездить вплоть до начала декабря, но эта причудливость погоды разрушила все мои блестящие планы.

— Почему?

— До техникума он доезжает, сделав петлю в Сассексе и Верноне. Я буду добираться на автобусе больше часа-полутора.

— Что? Это не может быть единственным вариантом!

— Так сказано в моем конверте. — Я указала на конверт, прицепленный мамой магнитом к верхней части холодильника. Я, как правило, хорошо заполняла все, что она должна была знать в ведомости, потому что мама сходила с ума, читая каждое письмо от администрации.

— Не могу поверить, что это единственный вариант. — Мама сердито пролистала бумаги. Она нашла номер телефона, попыталась дозвониться, но из-за снега администрация, похоже, уехала. — Я знаю, что обычно не разрешаю это, но может Саксон сможет подвозить тебя туда и обратно. Просто в школу и домой. Он, кажется, очень ответственный. Хотя от него пахло дымом. Он курит?

Я подавила панику. Мама никого не ненавидела сильнее, чем курильщиков.

— Да. Я буду просить его тушить сигарету прежде, чем я сяду в машину.

— Хорошо, пока он не курит когда ты рядом, не страшно.

Когда мы вечером, как обычно, готовились к ужину, и мама наполняла чайник водой из-под крана, временно отключилось электричество. Ей пришлось нарушить с полдюжины собственных твердо установленных правил и велеть, чтобы я ездила в школу и обратно на черном, как акула, автомобиле Саксона Маклина, если я бы пообещала, что он не курил бы в моем присутствии.

Я открыла и закрыла рот несколько раз, пытаясь найти разумные аргументы, но тратить два часа на поездку на автобусе домой я не могла. Путь до школы и обратно на автомобиле занимал около десяти минут. Саксон не смог бы расстроить меня, если я бы не позволила это.

Да, верно.

После того как закончился ужин, и мы посмотрели вместе несколько телепередач, я извинилась, сказав, что задали много домашней работы, и пошла в комнату. Оставшись одна, я попыталась дозвониться до Джейка. Звонок перешел на его голосовую почту. Я знала, что он был на работе, вероятно, делал что-то трудоемкое в этой ужасной снежной буре. Я понимала, что если я дозвонилась бы до него, чтобы просто пожаловаться или поделиться чем-нибудь, то сделала бы его рабочий день более хреновым, чем он уже был. Я не могла так поступить с ним.

Но мне нужно было поговорить с кем-то. Жизнь Келси полностью крутилась вокруг Криса, трудно было говорить с ней о чем-то другом, но в моем случае это было даже хорошо. Когда Келси обращала на что-то внимание, то становилась проницательна, а у меня слишком много всего происходило, о чем я бы не хотела, чтобы знала она.

Мой телефон зазвонил прежде, чем я успела подумать. Номер на экране был не знаком, но что-то подсказывало мне, что это был он.

— Алло? — Когда я услышала голос, который и ожидала, мое раздражение возросло.

— Бликс, мне действительно нужна помощь с этой главой о гражданской обязанности быть присяжным. Я запутался. — Саксон мягко рассмеялся. — Не сходи с ума.

— Ты грязный лгун. — Я несколько раз взбила подушку, прежде чем плюхнулась на кровать. — Моя мама думает, что ты отличный друг. — Я спихнула ногой рюкзак с кровати на пол. — Ты не можешь просто так врываться в мою жизнь.

— Я и не врываюсь. — Его голос был как сладкое принуждение. — Слушай, некоторые девушки назвали бы то, что я делаю, современной формой рыцарства. У меня свои способы покорять сердца. Если бы ты ехала по дороге, и я ничего бы не сделал, чтобы остановить... — Он выжидательно понизил голос.

— Тебе будет некого беспокоить? — Я была в нетерпении. — Я просто не хочу играть в твои игры.

— Какие игры? — Его голос прозвучал немного удивленно. Но я знала Саксона достаточно хорошо, так что это могло быть просто видимостью. Игры. Ух!

— Понимаю, что ты, наверно, и не интересуешься моим здоровьем или благополучием… — начала я, но он перебил меня.

— Слушай, что за дерьмо. — Саксон, как правило, не выказывал раздражение, но определенно сейчас именно оно звучало в его голосе. — Я не знаю, почему, и поверь мне, хотел бы знать, как остановить это, но я не могу не сходить по тебе с ума. Я знаю, что ты с Джейком, но это не значит, что я могу просто выключить то, что я чувствую. И это не значит, что я хочу, чтобы ты ездила на этом дерьмовом велосипеде в метель.

— Это хороший велосипед. — Но мой голос понизился. Я изо всех сил старалась проглотить то, что он только что сказал. — Любая девушка была бы счастлива пойти с тобой на свидание, — сказала я через несколько долгих секунд.

— Я понимаю это. — Его голос стал раздражен. — Думаешь, я не знаю?

— Почему нет? — Я встала и выглянула в окно, глядя в порочный вихрь снежинок, крутящихся за моим окном. Я беспокоилась о том, как там работалось Джейку, как он бы вернулся домой в этом беспорядке.

— Разве ты не чувствуешь этого к Джейку? — спросил он колючим голосом. — Или ты просто еще одно его завоевание? Несколько дней назад ты выглядела чертовски самодовольно. Все прошло?

— Нет. Я забочусь о Джейке. Речь не о физической фигне. Я имею в виду, не только об этом. — Мое лицо стало горячим от одного только разговора. Я не могла удержаться. Я знала, что должна как можно скорее прекратить разговор, но что-то в честности Саксона, его голосе удержало меня. Я прислонила горящее лицо к морозному стеклу окна спальни.

— Я... Иисусе, — пробормотал он, затем глубоко вздохнул. — Я забочусь о тебе. Я даже не могу поверить, что мы говорим об этом.

— Как ты можешь заботиться обо мне? — Я была в отчаянии, чтобы отменить то, что он только что сделал с нами четырьмя маленькими словами. Мое дыхание оставило на стекле затуманенное пятно.

На линии повисла тишина, и я проверила, чтобы убедиться, что он не отключился. Еще через несколько секунд, он произнес трескуче и разочаровано:

— Как может быть иначе? Это было дерьмовое зрелище. Я хотел убрать тебя из своих мыслей, и я все еще надеюсь, что это у меня получится. Хотя с каждым днем, крутясь вокруг тебя, сомневаюсь все больше и больше.

— Это не похоже на игры разума, — решилась я осторожно сказать. В кругу конденсата на окне я пальцем начертила сердце.

Он фыркнул:

— Ты уже догадалась, Бликс. Все это является частью продуманного мной плана, чтобы быть коронованным королем выпускного вечера. Да брось ты. Думаешь, мне это нравится? Ты думаешь, я не пытался игнорировать тебя? Думаешь, я не хотел бы крутиться вокруг Карен Таннер? Этого просто не происходит. И все из-за тебя.

— Карен Таннер? — глупо спросила я, повторив это имя как попугай. Приложила палец к стеклу и стерла нарисованное сердце.

— Капитан чирлидеров. — Он глубоко вздохнул и выдохнул на едином дыхании. — Горячая и в моем вкусе. Но я не могу быть серьезен с ней. Я не могу выбросить тебя из моей проклятой головы. Это хреново.

— Я с Джейком. — Я вцепилась в телефон так сильно, что задрожала рука.

— Я знаю это. И не прошу его бросить. Я просто объясняю, почему кручусь вокруг, как какой-то несчастный старый извращенец.

Я рассмеялась.

— Предполагаю, это будет хреново, — признала я.

— Да. — Его голос стал ниже.

Мы с минуту сидели в тишине, обдумывая, что заставило нас сказать все то, что мы не были готовы или не способны сказать. Наконец я прорвалась через водоворот недосказанных эмоций с мыслью:

— Давай просто дружить. Может, ты просто думаешь обо мне в романтическом смысле только потому, что привык получать это от девушек. — Откуда все это происходило? Наверное, из того факта, что он смягчил мое отношение к нему своими неловкими признаниями. А может быть, был крошечный кусочек обычного влечения; не интенсивного влечения типа влюбленности, что я чувствовала к Джейку, а просто влечения.

— Я думаю, это довольно хреновая идея, но давай попробуем. На данный момент, это хоть что-то.

— Карен Таннер будет крутиться вокруг тебя, прежде чем ты это осознаешь, — пообещала я. — Во мне ​ ​ нет ничего особенно удивительного, Саксон. После того, как я перестану быть такой недостижимой, ты отступишь.

— Я надеюсь на это. Слушай, давай вместе поедем на гонки Джейка, а затем все вместе пойдем на «Folly». Как друзья, — прибавил он и усмехнулся.

Я не хотела рассматривать это предложение, не обдумав как следует:

— Вы с Джейком не друзья. Не будет ли это выглядеть странно?

— Уверен, ему в любом случае нужно будет как-то туда доехать. Его старик не станет тратить время на то, чтобы подвезти его. Есть кое-какие нерешенные дела между мной и Джейком. Возможно, пришло время, решить их.

— Что заставляет вас ненавидеть друг друга? — Это беспокоило меня с похода в кино, но я не смогла добиться ответа от Джейка. Одно лишь упоминание имени Саксона практически гарантировало, что он был бы в дурном настроении.

— В основном то, о чем мы никогда не говорили, кое-что неправильное. Ничего серьезного. Ничего, что я не смог бы сгладить. — Его слова были дерзкой бравадой. Я слышала намек неопределенности под ними. Как ни странно было привлекательным то, что Саксон мог быть и таким, а не только высокомерным и самодовольным. Это было странно, но человеческая версия его была еще более интересной. Это было, как будто Саксон снял слой и дал мне увидеть плоть и кровь, что не показывал никому другому. Мне очень нравилось делить с ним какую-то тайну.

— Не думаю, что он обрадуется, увидев, что ты везешь меня. — Я осторожничала с его приглашением. — Я на самом деле не хочу расстраивать его перед большой гонкой. Это важно для него.

— Может быть, следует просто поговорить с ним об этом, — бросил Саксон с вызовом.

Это было именно тем, о чем я думала. Чистая проблема. Он знал, что мне было неудобно говорить об этом, и попытался поймать меня «на слабо».

— И поговорю. — Я поймала себя на том, что осознавала, насколько легко Саксон манипулировал мной, заставлял делать то, что он хотел. Это было не самое приятное осознание. — В любом случае, скоро мы с ним созвонимся. Нам есть о чем поговорить и кроме этого. — Я просто хотела завершить разговор с Саксоном. Он заставил меня думать слишком о многом, и это нервировало. В беседе с ним было не очень удобно, даже если и было интересно. Я отключила звонок телефона так быстро, как могла, но все же услышала смех в его голосе. Он точно знал, что делал, и наслаждался этим.

Я набрала номер Джейка, хотя и знала, что он, скорее всего, буквально только переступил порог дома после работы. Мне не нравилось звонить ему, прежде чем он успел бы принять душ или немного расслабиться. Это казалось как-то отчаянно. Но сегодня я сделала исключение. И в типичной для Джейка манере, он, казалось, вовсе не был расстроен услышать меня.

— Привет, Бренна! Ты сегодня рано звонишь.

— Прости. — У меня упало сердце. Как я собиралась сказать ему это? Саксон уже поймал меня в старую ловушку; если бы я не спросила и просто сказала Саксону «нет», он считал бы, что я струсила. Если же я спросила бы... ну, это было бы особым сумасшествием.

— Не извиняйся. Я люблю слышать твой голос. Звони, когда захочешь, в любое время.

— Спасибо, — сказала я. Затем, неловко добавила: — Я не очень много деталей знаю о твоей гонке. Что там с ней?

Я будто открыла шлюзы водохранилища. Джейк говорил быстрее, чем я когда-либо слышала. Он сказал, что готовился в свободное время, что эта гонка — огромная сделка, и он был действительно взволнован тем, что я была бы там, чтобы посмотреть его. Что это значило так много для него, что я присутствовала бы там, чтобы поддержать его.

И вот, когда я должна была сбросить бомбу на него.

— Итак, как мне добраться туда? — Я закрыла глаза и разочарованно вздрогнула от его молчания.

В конце концов, он сказал очевидное:

— Ты не сможешь доехать туда... — Он не предлагал подвезти, потому что не мог. Я никогда не встречала человека, который бы так волновался по поводу того, что у него еще нет водительских прав.

— Не совсем так. Я смогу приехать…

Он ждал с присущим только Джейку терпением.

— С Саксоном. — Даже сейчас, когда слова слетели с моих уст, я подумала, стоило ли упоминать его. Мама все еще могла наложить на все это вето, но концерт во второй половине дня придал мне уверенности, что этого не произошло бы. Она действительно симпатизировала Саксону. Это и ее желание видеть меня с друзьями, побудило бы маму согласиться. Как странно было быть расстроенной, что мама, скорее всего, дала бы мне разрешение на то, чтобы я могла болтаться где-то весь день в субботу.

Джейк выдохнул длинно и раздраженно. Но ничего не сказал.

— Скажи хоть что-то. — Я действительно не знала, что хотела услышать от него. Я не хотела, чтобы он раздражался, но могла бы понять такую реакцию. Я знала, было бы странно ожидать, что он был бы рад, но это был огромный шанс для меня спросить, что же произошло между ним и Саксоном.

И тогда он сказал что-то настолько нетипичное для Джейка:

— Я предпочел бы, чтобы ты не приходила вовсе, чем показалась с Саксоном.

Не ожидала, что он зашел бы так далеко, я чувствовала себя кипящей от гнева, казалось, он шипел прямо под моей кожей.

Наконец мне удалось соединить вместе несколько слов:

— Ты, правда, не хочешь, чтобы я приезжала, если меня подвезет Саксон? — уточнила я, пытаясь сохранить голос ровным, контролировать себя. Потому что еще несколько фраз и контроль бы ушел, я знала это.

— Так точно. — Его голос был тверд словно гранит.

— Я не знаю, что за страшная тайна между вами, но мне неприятно все это. Просто скажи мне!

— Это не важно. — Он никогда раньше не говорил так резко. — Выбирай сама, что ты хочешь, Бренна. Я не могу указывать тебе, что делать.

Я почувствовала раздражение, приторное тепло в горле и поняла, что еще чуть-чуть, и я бы заплакала.

— Это важно. — К полному моему унижению мой голос задрожал. — Мы спорим об этом, Джейк, поэтому думаю это очень важно. Что произошло?

Он застонал, а потом я услышала легкий стук в дверь:

— Я перезвоню. — Я спрятала телефон и внимательно посмотрела на горы бумаг и книг, сложенных на моей кровати так, что казалось, я была занята домашним заданием.

— Я зашла попрощаться перед сном. — Мама вошла и поцеловала меня в голову.

— Люблю тебя, мама. — Я постаралась придать ​ ​ голосу и лицу нормальное выражение. И попыталась обмануть ее материнский инстинкт.

— В чем дело, Брен? — Ее глаза вглядывались в мое лицо.

— Просто много задали в школе, — солгала я.

— Не слишком ли много? Может, следует пересмотреть решение учиться параллельно сразу в двух школах? Ты очень устаешь. Я знаю, ты любишь то, что делаешь в техникуме, но давай посмотрим правде в глаза, ты собираешься поступать в медицинский колледж. Тебе стоит сосредоточиться на академических предметах. — Мама села на кровать и убрала с моего лица волосы. Я прислонилась щекой к ее руке, наслаждаясь мягкостью ладони на моей коже.

— Это не так. Думаю, я просто еще не привыкла. — Эти слова имеет власть. Они дали мне время и свободу действий.

— Ну, подумай о том, что я сказала. Предполагалось, что в школе будет весело. Мне не нравится, что в последнее время ты всегда о чем-то беспокоишься.

— В последнее время? — удивилась я.

— Я только что заметила, что ты, кажется, немного отвлеклась. — Она улыбнулась мне с пониманием того, что было ей недоступно. То, что мама видела, на самом деле было эффектом от Джейка.

— Все еще немного странно быть новичком. — Я ненавидела лгать маме, но в данном случае недомолвки были во благо.

— Завтра ты сможешь расслабиться. Из-за снега объявили штормовое предупреждение, — просияла мама.

— Неужели? — Как правило, власти ждали до раннего утра, чтобы сообщить нечто подобное.

— Это сообщили в новостях, прежде чем я поднялась к тебе пожелать доброй ночи. Думаю, это, скорее всего, из-за того, что у них нет ресурсов бороться со снежной бурей в октябре. Какая-то причуда погоды. — Она прижала меня к себе. — Ты заскучаешь за эти три дня выходных.

— Не думаю, что когда-нибудь будет что-то лучше, чем целый год выходных, — указала я.

— Отличная точка зрения. А теперь я пойду спать. Завтра мы можем устроить себе свидание с какао при свечах. — Она снова поцеловала меня и ушла.

Я держала телефон в руке, размышляя обо всем замечательном, что произошло со мной в прошлом году. Мы с мамой отдыхали и немного путешествовали по Дании. Торстен был счастлив снова быть на родине. Я была немного одинока, но в то же время безумно счастлива.

Эта жизнь казалась теперь такой далекой. Мне было грустно, что все прошло, и ничего не вернуть. То, что было сейчас, с Джейком, изменило само мое определение счастья. Если бы я никогда не встретила его, все могло бы быть по-другому. Но теперь, когда я знала его, было немыслимо думать, что я могла бы не знать его больше, не быть рядом с ним или позволить ему узнать меня еще лучше. И это заставило меня снова набрать его номер, хотя ранее я и была близка к тому, чтобы заплакать.

— Бренна? — Его голос звучал странно и сдержанно, как и у меня. Я не могла себе представить, что он плакал, но никогда и не слышала, чтобы его голос звучал так раньше.

— Я должна была идти. Маме нужно было поговорить со мной.

— Вы говорили о том, как избавиться от бойфренда-неудачника? — Казалось, он немного жалел себя.

Это раздражало.

— Нет. Веришь или нет, но у нас куча тем для разговоров, кроме тебя, Джейк. — Я хотела сбить с него немного спеси, даже если единственная причина, по которой я не говорила маме о нем, потому что боялась ее умозаключений о существовании Джейка, кем он являлся для меня.

— Прости, Бренна, — сказал он в порыве. — Мне жаль, что я был так зол раньше, и что предположил, будто твой мир вращается вокруг меня. Это долбанный беспорядок.

— М-да, — Слова замерли у меня во рту. Теперь, когда он взял всю вину на себя, я была полностью готова позволить ему принять все это. Если бы он просто сказал, что произошло между ним и Саксоном, мне не пришлось бы играть с ним в угадай-игры.

— Так как это исправить? — Его голос был усталым.

Нехотя я почувствовала крошечный укол жалости. Думаю потому, что я знала Джейка как милого, заботливого и хорошего. Я знала, что у них с Саксоном все было запутанно. Так что я просто сказала:

— Ты должен мне больше доверять. То, что мне придется ехать с Саксоном, не означает, что он мой парень или даже друг. Я хочу посмотреть на тебя в гонке, но мама не знает еще о нас, так что будет немного странно просить ее подвезти меня.

От последнего обстоятельства на линии повисла гнетущая тишина.

— Ох, — уныло протянул Джейк. — Ты собираешься сказать ей?

— Я хочу. — Мы оба знали, что это была слабая реакция.

— Думаешь, она не одобрит меня?

Нет, я знала, что нет. Даже если каким-то чудом ей бы понравился Джейк, она все еще была бы против, чтобы у меня вообще был парень. Как только она узнала бы, что у меня кто-то был, появилась бы новая проблема — она начала бы еще больше контролировать меня. Если мне было бы грустно, она винила бы его; если бы я разозлилась, она тоже обвинила бы его. Я просто хорошо знала свою маму. Ее любовь была невероятной, но и немного удушающей.

У меня даже не было сил или слов, чтобы объяснить все Джейку.

— Моя мама пока против того, чтобы я встречалась с парнем, — не стала уточнять я.

— О. — Его голос смягчился. — Так она ненавидит любого парня?

Мне вспомнилось ее икарное поведение с Саксоном.

—Да, — солгала я.

Он тихо засмеялся:

— Наверное, я сошел с ума, раз чувствую от этого себя лучше?

— Нет. — Я схватила книгу с его фотографией внутри и, открыв, взглянула на его улыбку.

— Все в порядке, Бренна? Если бы я мог забрать все слова обратно... — Он больше ничего не сказал, но я слышала в его голосе напряжение.

— Ты ничего не сделал, — заверила я. — Расскажешь мне о Саксоне, когда будешь готов. Знаю, тебе сразу станет легче. Я уверена в этом.

Джейк вздохнул:

— Как и во всем, что связано с Саксоном. — Его слова прозвучали горько. — Я расскажу тебе эту историю, но не смогу объяснить, что именно у нас за проблема. Он умеет усложнять все так, как никто другой.

— Думала, что я могла бы понять тебя лучше, чем ты думаешь, — сказала я, вспоминая прикосновение кончика пальца Саксона к моей лодыжке.

— Помнишь, я тебе рассказывал, что позапрошлым летом много пил? — Я ответила утвердительно. — Однажды я остановился, прежде чем бросить пить навсегда. Я был с девушкой, она думала, что мы собираемся пойти куда-нибудь, и была очень расстроена. Она была обычной девчонкой, знаешь. Я просто не хотел вести ее на свидание.

Я чувствовала, как нерегулярно стучало мое сердце:

— Окей.

— Я решил завязать, потому что понял, что смогу обидеть даже едва знакомых людей. Саксон был моим лучшим другом. Был им в течение многих лет. Алкоголем его впервые напоил двоюродный старший брат. Когда я сказал, что хочу, перестать пить, он обозвал меня пи*дой, сказал, что я мягче шлюхи. Так или иначе, я попал на вечеринку, и он был там. Я сказал себе, что не стану напиваться, решил, что пропущу всего стаканчик или два. — Он тяжело дышал.

— Можешь не рассказывать мне. — Большая часть меня хотела, чтобы он остановился. Был огромный элемент нездорового любопытства, я хотела знать чистую правду, даже если это было бы больно. Но я хотела покончить со всем этим, у меня было отчетливое чувство, что я утонула бы во всем этом.

— Я должен. — Его голос тяжело дрожал. — Знаю, я должен был обрубить все это. — Он остановился и отрывисто вздохнул. — В ту ночь, Саксон был там, и я не мог не пить. Он ничего не делал, но я хотел доказать ему, что у меня есть сила воли, что я могу себя контролировать. Сейчас это звучит так чертовски глупо. Но я очень, очень напился. И проснулся в чьей-то постели без обуви, со сколотым зубом. Девушка сказала мне, что это Саксон ударил меня и сломал зуб. Она сказала мне, что это он снял мою обувь и велел ей забрать меня к себе в дом, или он убьет меня.

— Почему? — Мне стало немного грустно, как бы потрясена я не была.

— Понятия не имею, клянусь. Больше я никогда не говорил с ним. Никогда не отвечал на его звонки, никогда не ходил на другие вечеринки. И никогда не пил после той ночи.

— Джейк, — вздохнула я.

— Да, я понимаю. Мне он не нравится, потому что я напился, и он, возможно, украл мои ботинки и сломал зуб. Это и впрямь звучит смешно.

— Нет, это не так. — Я упала на кровать и уставилась в потолок, не видя его вообще. — Саксон не так прост, и он хитер.

Мы погрузились в тишину, думая о том, как Саксон управлял нами, заставлял нас чувствовать или делать то, что мы не хотели.

— Ты нравишься ему, Брен. — Голос Джейка стал едва слышен. — О Боже, он проделывал подобное сотни раз с сотнями девушек, но до сих пор я никогда не переживал об этом.

— Думаешь, я променяю тебя на Саксона? — В моем голосе зазвенели нотки ярости.

Наконец, Джейк рассмеялся:

— Ну, теперь, когда ты в курсе, смею надеяться, этого не произойдет.

— Мне не нравится Саксон, Джейк. — Я спорила с собой, стоило ли ему рассказывать ему о том, как меня раздражало присутствие Саксона, о поцелуе, о поездке. Но, в конце концов, я почувствовала, что достаточно было признаний. Или, может быть, я просто струсила.

— Он умеет пробираться людям под кожу, — предупредил Джейк.

— Как грибок, — проворчала я. Он снова засмеялся.

— Итак, что же мы будем делать с субботой?

— Только не злись, — начала я.

— Бренна, — сказал он, и его голос дрогнул. — Я никогда не злюсь на тебя. До сих пор я действительно был несправедлив, но ты удивительная. Не сдерживай себя. Обещаю, что не буду злиться, что бы ты ни сказала.

— Для Саксона это своего рода рыбалка. Пусть он увидит, что мы сильнее. Ему кажется, что он действительно скучает по гулянкам с тобой. Почему бы нам не позволить ему увидеть, что мы можем быть вместе, но рядом с ним, на наших условиях?

До того как произнесла эту мысль, я увидела красный предупреждающий сигнал в голове. Джейк и я были любителями. Саксон же был королем по части игр разума, пытаться переиграть его — это было словно напрашиваться на неприятности.

Несмотря на здравомыслящие причины, я хотела сделать это. И не собиралась признаваться себе почему.

— Мне не нравится, что ты будешь наедине с ним. — Слова, словно подрезанные, вылетели из его рта.

— Так давай попросим Саксона забрать в первую очередь тебя? — предложила я. — Тогда вы сможете заехать за мной, и мы все вместе поедем в Вернон.

— Для него получится большой крюк, — сказал неуверенно Джейк.

— Ты беспокоишься о том, сколько он потратит бензина? — рассмеялась я.

— Думаешь, он согласится? — спросил Джейк, не поддержав мой смех.

— Думаю, да.

Ему потребовалось несколько секунд.

— Хорошо. Это выход. — Он снова затих. — Не возражаешь, если мы поговорим о чем-нибудь другом?

— Хорошая идея.

— Хотел бы увидеть тебя прямо сейчас.

— Разделяю твои чувства. — Я поерзала на подушках.

— Что на тебе надето? — Его низкий голос завибрировал глубоко в моих ушах.

По моей коже побежали мурашки.

— Голубая майка и черное нижнее белье.

Он шумно выдавил воздух из легких.

— Идет снег, Бренна, — поругал он, его голос прозвучал немного неуверенно.

— Мама держит отопление на высокой температуре. — Я провела рукой по коже между маечкой и трусиками. Как жаль, что это была не рука Джейка. — Так во что одет ты?

— Только в боксеры. — Я прямо через телефон почувствовала, как он покраснел.

— Джейк Келли, идет снег, — ругнулась я в ответ. Я представила, как он выглядел в своих боксерах. Думаю, в этом и был смысл всей этой игры. Мы должны были задаваться вопросом, как выглядел другой, чувствовал себя. Я фактически никогда не видела его грудь и живот, но знала, что они рифленые от мышц, потому что чувствовала это через его старые рубашки.

— У меня нет пижамы или чего-то подобного. Я не знаю. Если бы они были, мне пришлось бы надевать их. Этот дом пропускает столько ветра, что можно подумать, что ты на улице.

Я почувствовала уже знакомую мне жалость к Джейку, ту, что просыпалась, когда я слишком много думала о том, где он жил, и какой была его жизнь вне школы.

— Тебе не холодно?

— Не-а. У меня есть одеяла. Помогло бы, если бы ты была здесь.

— Как сегодня на работе? — Я не хотела уходить от темы, но от нее у меня кругом шла голова, бешено колотилось сердце, и я не знала, как с этим бороться.

— Дрянно и холодно. Руки отваливаются.

— Ты не надевал перчатки? — Я вспомнила, какими красными и шершавыми были его руки, когда мы шли сегодня после техникума.

— Не всегда удается. Сегодня я вел трактор, трудно держать руль и рычаг переключения передач в перчатках. Хотя, я просто жалуюсь тебе, Бренна. На работе все в порядке, потому что на этой неделе я получаю большую зарплату. — Его голос светился от гордости.

— Что для тебя значит зарплата? — Как обычно, его энтузиазм был заразителен, и я возбудилась вслед за ним.

— То, что я смогу починить грузовик. Думаю, ее хватит на сборку двигателя, и как только это произойдет, я буду готов к сдаче на водительские права.

Я засмеялась, потому что он говорил, как счастливый маленький ребенок:

— Не можешь дождаться, чтобы получить права, да?

— Конечно, жду не дождусь. Имею в виду, я всегда ждал, но теперь, когда у меня есть ты, я действительно не могу ждать. — Я слышала улыбку в его медленном, глубоком голосе.

— Почему я изменила положение вещей? — Я представляла, каков был бы его ответ, но это не значило, что я не хотела услышать это от него.

— Потому что я буду в состоянии отвезти тебя домой. Мне не придется так беспокоиться, как ты добираешься в школу и обратно. И я собираюсь пригласить тебя на настоящее свидание. Свидание, где я заберу тебя и отвезу в какое-нибудь хорошее место. — Его голос наметил столько восхитительных возможных планов, в которых мы могли бы проводить больше времени наедине.

— Джейк, ты же знаешь, мои родители еще не готовы отпускать меня на свидания. — Хотя я была готова ездить с Джейком, и в то же время нервничала, что скоро это стало бы возможным. Я представила себе, как сидела бы рядом с ним, ставила компакт-диски, мы целовались бы на парковке. Но еще я представляла себе, как сказала бы маме и Торстену, что встречалась с Джейком, и просила бы разрешения приехать забрать меня. Я была в отчаянии от одного столь же сильно, сколь боялась другого.

— У тебя целых два месяца, чтобы подготовить их к этому. Я не переставал думать о тебе сегодня. — Я слышала, как на его конце заскрипели пружины — он повернулся на кровати.

— В самом деле? Почему это? — Я перевернулась на живот.

— Не знаю. Я помогал собирать в снегу тыквы, но не мог настроиться на работу.

—Ты хочешь сказать, даже тыквы в снегу не смогли отвлечь от меня? — подразнила я.

Он рассмеялся:

— Умница. Я имею в виду, что не мог думать о работе. Я думал о том, как сильно хочу поцеловать тебя снова. И я безумно волновался, как ты добралась домой.

— Все хорошо, — солгала я быстро.

— В ближайшее время все изменится, — пообещал он. — Тогда я смогу приехать и забрать твой ​ ​ милый маленький зад и бесконечно целовать тебя в своем грузовике.

Я почувствовала теплое покалывание:

— У тебя одно на уме.

— Ты мне нравишься больше, чем просто физически, Брен, — сказал он вдруг серьезно.

— Нет, не я. — Я почувствовал головокружение. — Грузовик.

— Ну, она отличная машина.

— О-о-о, — простонала я. — Ты имеешь в виду, что твой грузовик — это «она»?

— Ты бы тоже так подумала, если бы видела, как она красива. — Нота грусти в его голосе была наполовину милой, наполовину расстроенной.

— Этот разговор слишком романтичен для меня, со всеми тыквами и любви к грузовикам. Я иду спать. — Я улыбнулась и скользнула на подушку, готовая к сладким снам о Джейке.

— Не сейчас, — сказал он, снова понизив голос. — Я пытался сказать тебе, что весь день не мог выбросить тебя из головы.

— Ты мне снова жалуешься?

— Не на что. Я говорю, что действительно забочусь о тебе. Постоянно переживаю за тебя. Ты нравишься мне. Мне нравится говорить с тобой по телефону. Я никогда раньше не получал от этого наслаждения. Мне нравится смотреть, как ты работаешь в классе. Нравится читать книги, которые читаешь ты. Я просто чувствую, что нам хорошо вместе.

В моем горле встал ком.

— Спасибо, Джейк. — Мой голос дрожал. — Я чувствую то же самое. Чувствую, как нам хорошо вместе.

— Согласен. И теперь, когда я поделился с тобой тем, что у меня в груди, я попрошу свою полуголую сексуальную девушку сниться мне до тех пор, пока мы не увидимся завтра в техникуме.

— О, завтра не будет уроков, Джейк. Штормовое предупреждение из-за снега, — вспомнила я новость, принесенную мне накануне мамой.

Он застонал:

— Не могу поверить, что говорю это, но это отстой. Ладно, это страшно.

— Что это? — спросила я, не в силах перестать улыбаться. Я слышала, как он встал, через несколько секунд открылся холодильник, он открыл банку и выпил. — Ты пьешь газировку?

— Да, — рассмеялся он. — Это все, что покупает папа. Ты так потрясена​ ​.

— Уже середина ночи, Джейк. Это же плохо. — Мне стало плохо только от одной мысли о газировке перед сном.

— Ну, мне не привычно говорить такое. — Он сделал паузу, и я слышала, как он залпом пил и глотал жидкость. — Во рту пересохло. И я в шоке, что мне так грустно, что будет снежная буря.

— Соскучился уже по мне?

— Не шути по этому поводу. Это правда.

— Я тоже соскучилась. — Я пробежалась пальцами по широкой, пустой кровати. Я вдруг почувствовала себя такой усталой, что не могла даже держать открытыми глаза. — Ничего себе, я устала.

— Спи. Сладких снов, Бренна.

— Тебе тоже, — сказала я после длинного зевка. — Скоро увидимся.

И потом, мне показалось, что я что-то слышала, но, возможно, это было во сне. Может, это было лишь последствием стресса от всего, что Джейк вывалил на меня за одну ночь. Но это могло бы быть реальным.

Думаю, я слышала, как Джейк сказал: «Я люблю тебя».