Глава 47

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Глава 47

Кармин пытался стоять на месте спокойно, но костюм начинал душить его. Ему казалось, что они находились на улице уже несколько часов – фотограф делал одно фото за другим, заставляя их позировать во всевозможных позах, дабы сделать хороший кадр. Он прилагал максимум усилий для того, чтобы смотреть в камеру, однако куда больше его внимание привлекала стоявшая рядом с ним Хейвен.

– Расслабься, – тихо сказала она, чувствуя его дискомфорт.

– Улыбаемся! – крикнул фотограф. Кармин улыбнулся, надеясь поскорее покончить с этим, и фотограф в режиме мультисъемки снял еще несколько кадров. – Мы закончили.

С облегчением выдохнув, Кармин ослабил галстук.

– Это было не так и уж плохо, – рассмеялась Хейвен. – Фотосессия заняла всего лишь двадцать минут.

Кармин опустил руки на ее бедра, и она вскрикнула от неожиданности, когда он быстро притянул ее к себе.

– Ты ошибаешься, Хейвен ДеМарко. Это было ужасно, потому что в течение этих двадцати минут я не мог делать вот этого.

Он впился поцелуем в ее губы и, углубив поцелуй, вызвал недовольство со стороны Тесс.

– Так перестань, блять, смотреть, – выдохнул Кармин, на мгновение отстранившись от Хейвен. Сказав это, он вновь поцеловал ее.

– Мы пошли внутрь, – сказал Доминик, похлопывая Кармина по спине. – Не заставляйте всех слишком долго ждать.

Они пробыли еще некоторое время на улице, продолжая целоваться, в то время как гости направились в клуб «LunaRossa», где проходил свадебный прием. Спустя некоторое время Хейвен отстранилась, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание. Ее щеки покрылись румянцем.

– К черту прием, – ответил Кармин, оставляя поцелуи на ее подбородке и спускаясь к ее шее. – Давай уедем.

– Мы не можем уехать, Кармин, – ответила Хейвен. – Гости собрались ради нас.

– И что? – прошептал он. Рассмеявшись, Хейвен отстранилась. Кармин вздохнул. – Ладно, ты права. Нам пора.

– Вот видишь? – сказала она, беря его за руку. – Будет весело.

– Да, но я считаю, что нам было бы куда веселее, если бы мы были сейчас одни.

– Возможно, – согласилась Хейвен. – Но позднее у нас будет на это уйма времени.

Хейвен направилась к клубу, потянув его за собой, и он неохотно двинулся следом за ней. Когда они зашли в зал, гости встретили их громкими аплодисментами. Хейвен покраснела и опустила голову, в то время как Кармин усмехнулся. Пройдя по залу, они подошли к главному столу, который был задекорирован украшениями. Хейвен поблагодарила собравшихся, когда все заняли свои места в ожидании торжественного ужина. Один из официантов подошел к их столу с бутылкой из зеленого стекла и наполнил их бокалы. Кармин кивнул в знак приветствия, когда официант налил газированный напиток в его бокал. Подняв бокал, он поднес его к носу и поморщился от запаха. Сидевший рядом с ним Доминик рассмеялся, изучая напиток в своем бокале.

– Никогда не думал, что буду пить газированный виноградный сок на свадьбе своего младшего братца, – сказал он, качая головой.

– Еще у нас имеется газированный жасминовый чай, – заметила Хейвен. – И содовая «Vignette». По виду напитки напоминают шампанское, но на самом деле они безалкогольные.

Кармин вздохнул и, не сделав ни глотка, поставил свой бокал на место. Поворот, который приняла беседа, был ему совершенно не по душе. Гости могли бесплатно пользоваться баром – по словам Коррадо, это был его подарок им – но Кармину, как и прежде, запрещалось пить в клубе.

Их беседа прекратилась, когда официанты вынесли все тарелки. Взяв свою вилку, Кармин принялся водить ею по еде, чувствуя тошноту. У него вспотели ладони, он дергал под столом ногой, чувствуя себя некомфортно в своем собственном теле.

Желание выпить еще время от времени терзало Кармина. Он жаждал алкоголя, его тело молило хотя бы о глотке, который смог бы утолить его «голод». Он практически ощущал жжение в горле, желая снова хотя бы ненадолго ощутить прилив тепла в груди в память о былых временах… этого было бы достаточно для того, чтобы унять приступы паники.

Несмотря на это, он по своему опыту знал, что этого будет мало, поскольку некогда он шел на поводу у своей зависимости и знал, каково это. Одного глотка всегда будет мало, потому что он не сможет остановиться, если вновь начнет. Один глоток превратится в два, а следом за ними он осушит всю бутылку, что, в свою очередь, приведет к тому, что на следующее утро его будет ожидать головная боль, крайне рассерженный босс и отсутствие воспоминаний о том, что случилось накануне.

Нет, он совершенно не желал возвращаться к этому.

Потянувшись к нему под столом, Хейвен опустила руку на колено Кармина и остановила его ногу. Заметив его обеспокоенный взгляд, она улыбнулась – на ее лице не было ни намека на гнев. Казалось, она всегда знала, когда ему становилось тяжело.

– Да, я справлюсь, – ответил он. Напряженность начала покидать его тело, пока он смотрел на нее. Кармина захлестнули эмоции, когда он увидел, что она буквально сияла. Ее глаза светились от счастья, и он надеялся на то, что она видела то же самое и в его глазах. Она была для Кармина всем. Его любовь к ней была сильнее всего на свете, и мощнее той власти, которой когда-либо могли обладать алкоголь и наркотики. Она была его миром, его жизнью, и теперь она стала его женой.

Его женой… кто бы мог подумать, что у Кармина ДеМарко будет жена?

– Поешь, – тихо сказала Хейвен. Развернувшись к своей тарелке, она загадочно улыбнулась. – Тебе потребуется позднее энергия.

Услышав ее намек, Кармин вздохнул и приступил к мясу, похожему на свинину. Меню для приема взяла на себя Селия, поскольку и Кармин, и Хейвен уделяли мало внимания формальностям. Кармин предлагал заказать пиццу и устроить самообслуживание, но этот номер определенно не прошел бы с их кругом общения.

– Не переживай, Хейвен. Для тебя у меня будет масса энергии.

– О, я и не переживаю, – ответила она, отправляя в рот кусочек еды. – А вот тебе следовало бы.

Рассмеявшись, Кармин приступил к еде, чувствуя себя лучше. Дурные ощущения, как правило, были мимолетными, однако мысли надолго задерживались в его разуме.

Пока Кармин пил сок, Доминик поднялся со своего места и несколько раз ударил своей вилкой по бокалу, призывая всех к тишине.

– Думаю, все собравшиеся меня знают, но, если кто-то не знает, то меня зовут Доминик. Я – старший и более мудрый брат Кармина, хотя он этого никогда и не признает. Однако он признал то, что я – лучшая кандидатура на пост шафера, поэтому, будучи шафером, я обязан выступить с речью и попытаться его смутить, – начал Доминик. – Я столько всего мог бы рассказать вам про Кармина, столькими словами мог бы вам его описать, что я даже не знаю, с чего начать. Он упрямый, безрассудный, привередливый, угрюмый, сумасбродный, он быстро судит и еще быстрее реагирует. Еще я склонен думать, что он уродлив, он это всего лишь мое личное мнение.

– Иди нахуй, – пробормотал Кармин, проводя рукой по волосам.

– Я забыл упомянуть, что он любит сквернословить, чему все вы сегодня стали свидетелями. Пожалуй, в настоящее время священник повторно освящает церковь, – пошутил Доминик. – Перейдем к куда менее известным качествам Кармина: он защищает людей, которых любит, и отстаивает то, во что он верит. Начав свой путь эгоистом, он превратился, пожалуй, в самого самоотверженного человека, которого я знаю. Теперь о Хейвен, которая должна быть самым терпеливым человеком на свете для того, чтобы выносить его выходки. Поначалу они с Кармином казались полной противоположностью друг другу – робкая, наивная девушка, испытывавшая все в первый раз, и выдохшийся, безрассудный парень, который пресытился жизнью. Думаю, никто из нас не мог и предположить, что двое людей из разных концов спектра встретятся посредине, но они сделали это. Они уравновесили друг друга, обрели покой в лице друг друга, и вместе смогли найти любовь. Я знаю, что моя речь звучит слащаво, словно я цитирую один из чертовых фильмов с Джулией Робертс, но это правда. То, что они обрели – редкость.

Кармин посмотрел на Хейвен, и она улыбнулась, потянувшись под столом и взяв его за руку, в то время как Доминик продолжил.

– Не знаю, в курсе ли вы, но в школе мой брат талантливым футболистом, – сказал он. – Я не пытаюсь воспользоваться клише, но мой собственный брак научил меня тому, что отношения во многом похожи на футбол. Это командный спорт, и вам придется работать вместе для того, чтобы добиться успеха. Бывают взлеты и падения, хорошие матчи и обидные поражения. Но, если ты ступаешь на поле – будь готов к игре. За серьезные ошибки ты отправишься на скамейку запасных, и это может дорого тебе обойтись, ты можешь долго просидеть перед тем, как вновь вернешься на поле. Всегда будут существовать соперники – люди, которые будут выбивать тебя из игры, но, если повезет, ты получишь награду за свое трудолюбие. Но этим все не заканчивается – напротив, с этого момента все только начинается, потому что теперь на протяжении всей своей жизни тебе надо будет попытаться доказать всем то, что ты, именно ты, заслужил эту награду, – сделав паузу, Доминик усмехнулся. – Но это не главное, в чем отношения и футбол схожи. Независимо от того, что ты делаешь и что происходит, самое главное – набрать как можно больше очков. Без них и то, и другое – пустая трата времени.

Кармин усмехнулся, в то время как Тесс швырнула в Доминика свою салфетку. Он рассмеялся и в шутку послал ей воздушный поцелуй, после чего продолжил.

– Думаю, мне пора заканчивать. Моя старушка поднимает флажки, свидетельствующие о пенальти, – пошутил Доминик, поднимая свой бокал. – Что ж, от имени нашей семьи я поднимаю бокал за эту пару. За Кармина, которому невероятно повезло с женой, и за Хейвен, которой откровенно не повезло с мужем.

Все подняли бокалы, в то время как Кармин поцеловал Хейвен. После Доминика слово взял ди-джей, объявивший первый танец. Пока Кармин снимал пиджак, в глазах Хейвен промелькнула паника. Замешкавшись на мгновение, она прошла следом за ним на пустой танцпол. Кармин чувствовал, что ей было неуютно находиться в центре всеобщего внимания, но она изо всех сил старалась скрыть свою нервозность.

Он притянул ее к себе, когда заиграла песня «18^thfloorbalcony», и опустил руки на ее бедра, покачивая под музыку. Положив руки на его плечи, Хейвен провела кончиками пальцев по волосам на его затылке и посмотрела ему в глаза. Кармин заметил слезы, которые она пыталась сдержать; ее глаза сияли в свете зала.

– Я знаю, – ответила Хейвен, улыбаясь еще шире. – Я тоже тебя люблю.

– Я выругался перед отцом Альберто, Хейвен, – возразил Кармин. – Я нарушил третью заповедь. Или, возможно, вторую…

– Третью, – сказала Хейвен. – И в этом нет ничего страшного. В смысле, это не первая заповедь, которую ты нарушил, и, я уверена, не последняя.

– От этого мне должно полегчать? – спросил Кармин и рассмеялся, когда она беспечно пожала плечами. – По крайней мере, я не стоял посреди церкви, нарушая другие заповеди.

– Верно, но все могло быть хуже, – ответила Хейвен. – Ты смог произнести целую речь, ни разу при этом не сказав слова на букву «б».

– Именно, поэтому ты можешь собой гордиться. Для тебя это настоящее достижение.

– Очень смешно, – ответил он с сарказмом. – Мне хотелось сделать все правильно.

– Так и было, – настойчиво сказала Хейвен. – Ты был самим собой, Кармин. Ничего другого мне не нужно.

Когда песня закончилась, на танцпол вышли гости. Доминик сразу же забрал себе Хейвен, и ее место без промедления заняла Диа, которая от восторга не умолкала на протяжении двух песен. На третьей песне Кармин украл Хейвен у брата, желая быть вместе со своей невестой, и они танцевали до тех пор, пока не пришло время разрезать торт. Это событие обернулась настоящей катастрофой, превратившись в бой едой – бросая в разные стороны крем, они пытались угодить им в лица друг другу. Большая часть торта оказалась на людях, а не в их желудках, пока они смеялись и сражались.

После того, как они привели себя в порядок, Кармин сел за стол, в то время как Хейвен готовилась бросить букет. Доминик занял свое место рядом с Кармином, по-прежнему пытаясь вытереть лицо.

– Серьезно, бро, католическая свадьба? – спросил Доминик с набитым ртом. – Ты исповедовался перед венчанием? Спорю, на это ушло несколько часов.

Толкнув его, Кармин скинул кусок торта с его вилки.

– Мы обсуждали возможность тайного бракосочетания, но это казалось неправильным. Она мечтала об этом всю свою жизнь, и я не мог допустить того, чтобы в воспоминаниях об этом дне у нее остался какой-нибудь жирный идиот в костюме Элвиса.

– Логично, – согласился Доминик. – Я думал, что вы поженитесь, как мама с отцом… устроите простую и скромную церемонию.

– Да, об этом мы тоже думали, – ответил Кармин. – Но я предложил устроить пышную свадьбу. В наших отношениях никогда не было ничего традиционного, поэтому мне хотелось, чтобы хотя бы свадьба прошла по всем традициям – мне хотелось сделать все правильно. И, по правде говоря, я хотел, чтобы о нашей свадьбе узнал весь мир. Всю свою жизнь она пряталась от людей, считая, что они стыдятся ее и что она ничего собой не представляет. Я хотел, чтобы все увидели ее.

Доминик улыбнулся, выглядя при этом так, словно его что-то позабавило. Кармин с беспокойством провел рукой по волосам.

– Я знаю, что это, наверное, звучит очень глупо…

– Нет, это… я не знаю… мило? Слова практически такие же сладкие, как и этот торт.

Услышав, как кто-то позади него прочистил горло, Кармин обернулся и замер, увидев Коррадо. Он не слышал, как тот подошел, но в этом не было ничего удивительного, учитывая способность Коррадо подкрадываться к людям.

– Я буду ждать тебя в своем кабинете, Кармин, – сказал Коррадо, его тон соответствовал выражению его лица. Он был столь же холодным. Лишенным эмоций. Напряженным.

– Сейчас? – с удивлением спросил Кармин. – А это не может подождать?

Коррадо удалился, оставив нервничающего Кармина в компании его брата. Посидев еще немного и отсрочивая неизбежное, Кармин все же поднялся на ноги и проследовал по коридору к кабинету. Подойдя к двери, он увидел своего дядю за столом. Зайдя в кабинет, Кармин закрыл за собой дверь.

Он ожидал того, что Коррадо предложит ему присесть, но предложения не последовало.

– Слово, данное мужчиной, не уступает по значимости его крови, – сказал Коррадо. – Это старое сицилийское выражение, которое часто использовал твой дед. Твое слово – твое спасение. То, что говорит человек и то, в чем он клянется важно точно так же, как и то, кто он такой и что делает.

Смотря на своего дядю с противоположной стороны кабинета, Кармин старался сохранять невозмутимое выражение лица, несмотря на царивший в его душе хаос. Он наблюдал за тем, как его дядя открыл ящик стола и достал из него револьвер под патрон.22 калибра и большой нож. Лезвие длиной шесть дюймов было зубчатым. Положив револьвер и нож на стол перед собой, Коррадо закрыл ящик.

– Больше двух лет назад ты дал свое слово, – продолжил Коррадо. – Ты отдал свою свободу в обмен на помощь. Ты пообещал быть преданным организации, и к этому вопросу я отношусь со всей серьезностью. Когда несколько десятилетий назад я вступал в организацию, я знал, что это на всю жизнь. Кому-то место здесь досталось по наследству – как Винсенту – но мне пришлось приложить много усилий для того, чтобы заслужить это право. Антонио испытывал меня. Он заставил меня доказать то, что я был предан организации, что я действительно хотел быть ее частью, и я доказал это. Я склонен думать, что именно поэтому я еще жив, а твой отец – нет.

С губ Коррадо сорвался смешок, который прозвучал для Кармина как ирония, смешанная с цинизмом.

– Мне потребовалось всего лишь несколько месяцев на то, чтобы получить от твоего деда благословение на брак с его единственной дочерью, но в свою организацию он впустил меня только лишь спустя несколько лет, когда я сумел в достаточной мере заработать его доверие. Все дело в том, что для таких людей как мы организация стоит на первом месте – LaCosaNostraстоит впереди семьи, друзей, впереди всего.

Подняв нож, Коррадо внимательно его осмотрел, с осторожностью проводя пальцами по лезвию.

– Прежде, чем мы поприветствуем тебя как члена организации, тебе придется пролить ради нас кровь. Сейчас это очень простая процедура – укол указательного пальца, которым ты нажимаешь на курок, капля крови на листе бумаги. Никакой боли, никаких шрамов – ничего, что олицетворяло бы тебя как человека чести. Но в прошлом это была серьезная процедура. Ты знал об этом?

Сглотнув, Кармин попытался смочить болезненно сухое горло.

– Нет, – ответил Кармин. – Ему нужно было только лишь мое слово.

На мгновение Кармин побледнел от страха, однако, не мешкая, двинулся вперед. Он знал, что колебания были недопустимы. Когда он протянул правую руку, Коррадо грубо притянул его ближе и опустил его руку на стол.

– Слово, данное мужчиной, не уступает по значимости его крови, – повторил Коррадо. – Салу нужно было только лишь твое слово, но я требую от тебя и крови.

Кармин крепко зажмурился, когда нож коснулся его кожи. Стиснув зубы, он старался не издать ни звука, пока зубчатое лезвие впивалось в его ладонь. Когда нож скользнул по его руке, он ощутил жгучую боль.

Когда все закончилось, Кармин открыл глаза и расслабился, однако он сделал это слишком рано. Усилив свою хватку, Коррадо сжал его ладонь в кулак. Когда руку Кармина пронзила острая боль, он не смог сдержать сдавленный стон, вырвавшийся из его груди. От слез у него защипало глаза, однако ему удалось одержать над ними верх.

– Ты попросил меня оказать вам с Хейвен услугу, и я согласился, – сказал Коррадо, продолжая удерживать его руку, – но я согласился не только отвести ее к алтарю. Ты хочешь быть с ней? Ты любишь ее? Ты пролил за нее кровь. Она – твоя.

Оттолкнув его от стола, Коррадо достал тряпку и вытер со своего ножа кровь. Схватившись за правую руку, Кармин прижал ее к груди, не разжимая кулака. Вытерев нож, Коррадо вернул его на место в ящик.

– Я отдам тебе девушку, но ты не получишь организацию, – продолжил Коррадо. – Ты никогда не будешь достоин клятвы, и ничто не заставит меня передумать. Ты никогда не станешь человеком чести. Эта жизнь не для тебя, и я отказываюсь предоставлять тебе место в организации, как это случилось с твоим отцом.

Кармин не сводил взгляда с Коррадо, осмысливая его слова. Он понятия не имел, что ему нужно было ответить и ожидали ли от него вообще ответа. В словах Коррадо не было ни жестокости, ни гнева. Они были простой констатацией факта. Он никогда не станет одним из них.

– Я считаю, что твое обязательство перед LaCosaNostraбыло полностью выполнено, – сказал Коррадо. – Больше ты нам ничего не должен.

Коррадо махнул рукой, говоря тем самым, что они закончили.

Свободен. Это слово зазвучало в разуме Кармина с такой силой, что он едва не позабыл о своей пульсирующей ладони, из которой шла кровь.

– Куда пожелаешь, – ответил Коррадо. – Но тебе, пожалуй, следует обсудить этот вопрос с Хейвен. Что-то подсказывает мне, что во второй раз она не будет такой же понимающей.

Происходящее ошарашило Кармина настолько сильно, что ему удавалось только лишь моргать и кивать в знак согласия.

Поднявшись из-за стола, Коррадо подошел к своему племяннику. Взяв его за руку, он разжал ладонь и прижал к ране тряпку. Кровотечение замедлилось, но порез по-прежнему жгло. Очистив рану, Коррадо забинтовал его ладонь.

Кармин развернулся к выходу, но остановился, обдумывая эти слова и чувствуя, как они успокаивают его душу. Уходи.

– Я устала убегать, – однажды сказала Хейвен. – Я хочу иметь возможность просто уйти.

Не раздумывая, Кармин направился к своему дяде и обнял его. Тело Коррадо оставалось напряженным, пока он стоял, замерев и будучи застигнутым врасплох внезапным проявлением эмоций со стороны Кармина, который через несколько секунд отпустил его.

– Могу я задать вопрос, дядя Коррадо? – спросил Кармин, дойдя до двери.

Кармин указал в сторону револьвера, по-прежнему лежавшего на столе.

– Вы на самом деле застрелили бы меня за это? – спросил Кармин и сделал на мгновение паузу, после чего покачал головой, лишая Коррадо шанса ответить. – Хотя, знаете что? Не отвечайте. Я даже не хочу, блять, знать.

Открыв дверь, Кармин покинул кабинет, слыша за спиной смех Коррадо.

После того, как Кармин ушел, Коррадо сидел в своем кабинете, смотря на револьвер. Он не был даже заряжен.

Через несколько минут он взял оружие, дабы убрать его в ящик стола. Бросив револьвер, он услышал, как тот ударился о черную видеокассету. Коррадо практически забыл о том, что она до сих пор хранилась у него, однако он никогда не смог бы забыть того, что услышал во время просмотра. Он по-прежнему помнил голос Фрэнки и мог воскресить в памяти его лицо, пока он признавался в содеянном.

«Весной 1973 года Карло предложил Ивану Волкову тридцать тысяч долларов за убийство родственника Сальваторе. Он был не первым, к кому обратились с этой просьбой. Первой кандидатурой был Симус О’Бэннон, но он не желал связываться с убийством семьи.

Мы с Карло… мы выследили Ивана. Мы не были уверены в том, что он доведет дело до конца, и оказались правы. Проникнув в дом, он понял, что там находились Федерика с ребенком. Он ушел – полагаю, для того, чтобы придумать новый план – но Карло сказал, что мы зашли слишком далеко и не можем отступить.

Он застрелил их. Убил их обоих. Затем он направился в детскую. Девочка спала. Он прицелился ей в голову, но я не мог допустить того, чтобы он убил ее. Я забрал ее к себе. Я все понимаю. Нельзя оставлять свидетелей. Но разве грудной ребенок может быть свидетелем?

Я привез девочку к Салу, а он ответил мне только лишь одно: «Мне плевать, что с ней будет. Главное, чтобы мне не приходилось на нее смотреть». Поэтому смотреть на нее приходилось мне, а теперь мне приходится смотреть на ее дочь, и я не могу этого больше выносить. Всякий раз, когда я смотрю на них, меня одолевает чувство вины. Я хочу избавиться от них, я не хочу больше на них смотреть, но что-то каждый раз останавливает меня.

Если они исчезнут, никто никогда так и не узнает, кто они на самом деле. Никто не узнает, что мы наделали… что он наделал. Но они – доказательство содеянного. Когда-нибудь, как-нибудь это ему аукнется. Думаю, он тоже это знает.

Спустя несколько минут Коррадо вышел из своего кабинета, и остановился, дойдя до главного зала. В клубе по-прежнему было полно людей, гости танцевали весь вечер напролет и вдоволь угощались в баре. Половина из них даже не заметила исчезновения жениха и невесты – они были настолько заняты собственными делами, что даже не смотрели по сторонам.

К этой черте многих людей Коррадо давно привык. Эгоцентризм. Люди думали только лишь о себе и о своих собственных желаниях; их эго было настолько большим, что они не видели ничего дальше своего носа. Коррадо и сам не был лишен эгоизма. На протяжении многих лет он делил все только лишь на черное и белое. Все или ничего. Свое мнение он считал единственно правильным.

В какой-то момент все изменилось. Возможно, это случилось тогда, когда он пережил клиническую смерть, или же тогда, как он сам стал отправлять людей на тот свет, но, открыв однажды глаза, он, наконец, заметил серые тона. Они были едва различимы, но все же они существовали. Единожды осознав это, он больше не мог их игнорировать.

Однако окружающие никогда не смогут этого увидеть. Они никогда не поймут. Все они были одинаковыми, собранными по частям словно роботы, которые не ощущали ни угрызений совести, ни жалости, ни чувства вины. Со временем они переставали осознавать, что в этой жизни было по-настоящему важно – некогда это случилось и с Коррадо.

Пройдясь по клубу, он достал красную розу на длинной ножке из темной вазы, которая стояла на столе. Покручивая стебель в руке, он подошел к своей жене и протянул ей розу.

Селия с удивлением посмотрела на мужа, принимая розу.

– Вау, что я сделала для того, чтобы заслужить ее?

– Ничего, – ответил Коррадо, и, усмехнувшись, добавил: – И всё возможное.

Ее лицо осветила улыбка, когда он взял ее за руку и повел мимо остальных в центр танцпола. Коррадо махнул ди-джею, и басы поп-песни резки стихли, сменившись через несколько секунд композицией «LunaRossa» в исполнении Синатры.

Опустив руки на ее бедра, Коррадо притянул жену к себе. Селия обняла его за шею, продолжая держать розу. Они покачивались под музыку, смотря друг другу в глаза.

– Кармин и Хейвен покинули клуб невероятно быстро, – задумчиво сказала Селия.

– Да. Мне показалось, что Кармин поранился. Я спросила, что случилось, но он сказал, что это не стоит беспокойства. При этом он выглядел счастливым. Я бы даже сказала, что он был в экстазе.

Она продолжала вопросительно смотреть на него, пребывая в замешательстве. Коррадо знал, что она не станет расспрашивать его. Он ценил ее сдержанность. Однако в этот раз ему показалось, что она заслуживала получить ответ. Он считал, что на сей раз она должна была знать.

Наклонившись, он нежно поцеловал ее. На его сухих губах остались следы ее красной помады. Рассмеявшись, она вытерла его губы свободной рукой, в то время как он прошептал: