Глава 33. Хейвен нервно выглянула на улицу через плотные белые занавески, которые висели в ее гостиной

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Хейвен нервно выглянула на улицу через плотные белые занавески, которые висели в ее гостиной. В начале воскресного дня в манхэттенском районе кипела небывалая активность. Туристы гуляли по улицам, смешиваясь с местными жителями и занятыми уличными торговцами. Обычно, наблюдая за бурлящей жизнью, Хейвен испытывала спокойствие, однако в это воскресенье каждое движение только лишь добавляло ей волнения.

– Расслабься, – сказала Келси, взяв пульт и расположившись в кресле Хейвен. – Ты волнуешься по пустякам.

– И что? Сегодня воскресенье. Это ведь даже ненастоящее свидание.

Ненастоящее свидание. Хейвен всеми силами пыталась убедить себя в этом, однако пока что ее попытки успехом не увенчались. Ей эта встреча казалась более чем реальным свиданием.

– Это обычная встреча двух людей, – ответила Келси. – Лично я считаю, что по воскресеньям вообще ничего не нужно делать, за исключением тех вариантов, в которых присутствует бекон и секс.

– Эти варианты определенно не для нас, – пробормотала Хейвен.

– Никакого бекона? Он ведь не вегетарианец, нет? Я не доверяю парням, который отказываются от стейка.

Хейвен ощутила, как ее щеки покрывает румянец.

Ей едва удалось произнести последнее слово.

– Очень жаль. Я возлагала на тебя большие надежды.

Качая головой, Хейвен выглянула в окно и сразу же заметила в толпе Гэвина, который находился в квартале от ее дома. Его внешний вид был безукоризнен – он был одет в черные брюки и белую рубашку. Его туфли сияли под полуденным солнцем, а с его шеи свободно свисал темный галстук в полоску. Его походка была твердой и уверенной.

– Я не понимаю, почему ты так нервничаешь, – продолжила Келси. – Ты же все время с ним видишься.

Раньше все было иначе, но Хейвен знала, что ее подруга этого не поймет. Келси все время с кем-то встречалась, меняя парней каждую неделю, однако Хейвен это было чуждо. Ее вообще не интересовали новые знакомства. Дневные прогулки после занятий по живописи и дружеское общение с Гэвином были неумышленными. Однако это… это было спланированным. Намеренным. Кроме того, Хейвен видела большую разницу между дружбой и более близким общением.

Одна лишь только мысль о том, что кто-то хотел с ней чего-то большего, пугала Хейвен.

Вернув занавеску на место, она поправила свою одежду, когда Гэвин постучался, и задумалась над надетыми джинсами и розовой блузкой, которые вдруг показались ей слишком обыденными. Что люди надевают на потенциально-настоящее-но-возможно-и-ненастоящее-свидание?

– Хорошего дня, – сказала Келси с озорным блеском в глазах. – Не делай ничего такого, чего не сделала бы я.

– Не беспокойся, – пробормотала Хейвен в ответ. – Я не сделала бы и половины из того, что сделала бы ты.

Хейвен открыла дверь и, встретившись лицом к лицу с Гэвином, застенчиво улыбнулась.

– Да, – Хейвен неторопливо покинула свою квартиру. – Я нормально выгляжу?

Гэвин быстро оценил ее взглядом. Хейвен смутилась от пристального внимания.

– Не знаю, – ответила Хейвен. – Я увидела, что ты так нарядно одет…

– О, да, думаю, я слегка переборщил, – ответил Гэвин, обводя взглядом свой наряд. – Ты отлично выглядишь для того, чем мы планируем заняться.

Закрыв за собой дверь, Хейвен прошла к Гэвину.

Засунув руки в карманы, он спустился с крыльца и пригласил Хейвен за собой.

– Верно, – рассмеялся Гэвин. – Но нам это подходит, да? Прогуляемся и увидим, где окажемся. Конечно, если ты не предпочтешь…

– Нет-нет, – перебила его Хейвен, начиная ощущать спокойствие. – Давай прогуляемся.

Пока они гуляли по улицам, Гэвин завел беседу, с которой вернулись и уже ставшие привычными для них дружеские подколы. Когда Гэвин привел Хейвен в метро на двадцать третьей улице и взял билеты, она замерла на платформе, внимательно изучая других людей. Позади нее находилась стена, выложенная белой плиткой, на грязной бетонной площадке валялся мусор. Метро полнилось звуками сигналов и свиста, потрескивающие звуки громкоговорителя заглушали толпу. Люди толкались и кричали, мчащиеся мимо поезда рассекали воздух, обдавая собравшихся на платформе затхлым запахом грязи и мочи. Электричество потрескивало, свет гас и вспыхивал вновь, двери вагонов открывались и закрывались с громким грохотом.

Метро показалось Хейвен полным противоречий – будучи шумны и хаотичным, оно, в то же время, было упорядоченным и организованным, словно сборочная линия на заводе. Функционирование метро напоминало механизированный, практически нечеловеческий процесс – люди заполняли вагоны, методично перемещаясь из одной точки в другую. Под землей существовал совершенно другой мир, о котором Хейвен никогда даже не задумывалась.

Она с удивлением осматривалась по сторонам, молча впитывая в себя происходящее. Заметив выражение ее лица, Гэвин поморщился.

– Как ты можешь жить в Нью-Йорке и не пользоваться метро? – спросил Гэвин. – Как ты добираешься из одной части города в другую?

– Никогда? – спросил Гэвин, смотря на Хейвен.

Люди двинулись к вагонам, когда у платформы остановился поезд с серебристыми дверями. Гэвин опустил руку на спину Хейвен и повел ее к исписанному граффити вагону. Пробравшись сквозь толпу, он шел вперед, выступая в качестве щита между Хейвен и остальными людьми. Зайдя в вагон, она села на последнее свободное место, оказавшись между подростком и тучным лысым мужчиной, от которого пахло потом. Он спал, наклонившись вперед и опустив голову.

Гэвин встал перед Хейвен, облокотившись на металлический поручень. Когда двери закрылись, поезд, дернувшись, тронулся с места. От толчка Хейвен задела спящего мужчину, однако тот едва ли это заметил. Пол под ногами Хейвен завибрировал, когда они помчались по старым путям, свет в вагоне время от времени гас.

Сердце Хейвен гулко забилось у нее в груди, когда ее душу наводнили одновременно восторг и тревога. Ее щеки покрылись румянцем, когда она заметила внимательный взгляд Гэвина, который наблюдал за ней с любопытством. Он стоял настолько близко, что их колени практически задевали друг друга, носы их обуви соприкасались: его – блестящих, новых и черных, ее – старых, изношенных и грязных.

Хейвен инстинктивно убрала ноги назад, после чего вновь перевела взгляд на Гэвина. Он, как и она до этого, смотрел на их обувь. Словно чувствуя взгляд Хейвен, он поднял голову. К любопытству в его взгляде прибавились вопросы, однако озвучивать их он не стал.

Спустя несколько минут раздался громкий звук тормозов, походивший на фейерверки, которые вот-вот взорвутся. Хейвен схватилась за сиденье, не желая на кого-нибудь налететь. Когда поезд остановился, Гэвин вывел ее на платформу, название которой было выложено мозаичной плиткой на стене: «ColumbusCircle».

–Где мы? – спросила Хейвен, когда Гэвин повел ее через толпу. Факт того, что она находилась в той части города, в которой никогда прежде не была, одновременно радовал и нервировал ее.

Хейвен последовала за ним, покидая станцию метро и выходя на улицу. Как только она поднялась наверх, она ощутила нечто невероятное. Все было именно таким, как он говорил. В центре оживленного города расположился настоящий лес, заполненный деревьями.

– Центральный парк, – сказал Гэвин. – Ты бывала здесь?

– Нет, – прошептала Хейвен. – Но мне всегда хотелось здесь побывать.

– Тогда вперед, – улыбнувшись, Гэвин кивнул головой в сторону парка. – Никаких преград больше нет.

Хейвен проследовала за Гэвином через улицу, миновала большую статую и зашла в парк. Они гуляли по дорожкам в уютной тишине, в то время пока Хейвен восхищалась деревьями, возвышавшимися над ними, словно огромные зеленые зонтики. Через кроны деревьев струился солнечный свет, рассеиваясь яркими пятнами по прохладной тени и окутывая их теплом. Хейвен наслаждалась происходящим. Выйдя в солнечный свет, она подняла голову и с улыбкой на губах посмотрела в небо.

Рай, подумала она. Испытываемые ею ощущения можно было назвать райским блаженством.

– Если хочешь, можем просто погулять, но здесь можно найти множество различных занятий.

– Правда? Я думала, что здесь только… ну, знаешь… – она обвела рукой парк вокруг них, –…деревья.

Статуи, мосты, дорожки, дикая природа… в течение последующих нескольких часов Хейвен знакомилась с Центральным парком. Они с Гэвином посмотрели кукольный спектакль, после чего Хейвен покачалась на качели, посетила зоопарк и покормила уток на озере. Гэвин научил ее играть в шашки и, позволив Хейвен выиграть, купил ей мороженое, когда они проходили мимо уличного торговца. В парке играла музыка и проводились игры, воздух полнился смехом и радостью. Хейвен подпевала музыкальной башне, пока они наблюдали за тем, как люди бросают фрисби и сажают новые деревья.

Куда бы Хейвен ни посмотрела, везде было что-то новое, что-то увлекательное. Понемногу она начала расслабляться. Боль дала слабину, не выстояв под напором надежды и радости, которые вновь ворвались в ее душу. Сосредоточенная, волевая и подозрительно настроенная девушка даже не заметила, как вырвалась на свободу ее уязвимость, мало-помалу являя миру настоящую Хейвен Антонелли.

– Давай перекусим, – предложил Гэвин. Становилось поздно, день близился к своему завершению. – Мы целый день ничего не ели.

– Это не считается. Я знаю хорошее место. Мы можем поужинать и вернуться домой, поскольку тебе завтра утром в школу.

– А тебе – на работу, – заметила Хейвен. – Тебе приходится вставать очень рано?

– Нет, я встаю тогда, когда сам просыпаюсь, – ответил Гэвин. – Я же сам выбираю часы. Помнишь?

– Точно. Твой отец тоже работает на стройке?

– Вроде того, – ответил Гэвин, смотря на часы и хмурясь. – Мой отец занимается всем понемногу.

Покинув Центральный парк, они вернулись на метро на двадцать третью улицу. Гэвин сидел рядом с Хейвен, поскольку вечером пассажиров было куда меньше, чем днем. Добравшись до своей станции, они прошли квартал пешком и подошли к небольшому ресторану. В передней части кирпичного здания находились большие окна, через которые Хейвен увидела несколько столиков.

Их разместили вдоль одной из стен ресторана за столиком с двумя деревянными стульями. Гэвин, не смотря в меню, заказал овощное карри и лапшу с пряностями, тогда как Хейвен заказа чизбургер и картошку-фри. Они оба молча ожидали свои заказы, потягивая свои напитки и отдыхая после продолжительной прогулки.

Спустя десять-пятнадцать минут официант принес их заказы. Помолчав несколько секунд, Гэвин откашлялся.

– Конечно, – ответила Хейвен, закидывая в рот жареную картошку.

– Ты совсем не похожа на тех людей, с которыми я обычно общаюсь. Ты отличаешься от них.

В одно мгновение Хейвен вновь превратилась в бдительную и подозрительную девушку, возводя вокруг себя неприступную стену. Она не могла отличаться от остальных. Это противоречило плану. Это определенно не поможет не привлекать лишнего внимания.

– Ты живешь в Нью-Йорке, но практически ничего не видела. Ты нигде не бывала и ничего не делала.

Хейвен медлила с ответом. Она с трудом проглотила картошку, аппетита как ни бывало.

– Я родилась в очень маленьком городке и никогда никуда не ездила. В действительности, ездить было попросту некуда даже в том случае, если бы я могла это делать. Меня воспитывала только мама, и она не могла меня никуда возить. Мой отец… отца у меня никогда не было, потом я потеряла и мать, поэтому… поэтому теперь я здесь…

Невнятное объяснение Хейвен заставило поморщиться даже ее саму. Это была ложь во благо, несмотря на то, что формально она сказала правду. Полуправду. Ничего большего она никогда попросту не сможет ему предложить.

– У тебя ведь есть другие родственники, да? Тети? Дяди? Двоюродные братья и сестры?

Услышав этот вопрос, Хейвен воскресила в памяти последнее Рождество в Дуранте. Доминик. Тесс. Диа. Селия и Коррадо. Доктор ДеМарко. Кармин. Несмотря на то, что в привычном понимании они не были ее родственниками, они заменили ей семью.

– Я не знаю, – это было сущей правдой. – Они живут далеко отсюда.

Оторвавшись от тарелки, Хейвен подняла голову и начала было отвечать, однако замолчала, когда ее взгляд скользнул за спину Гэвина. Ее внимание привлекла задняя часть ресторана – через стеклянную стену она увидела патио, где возле перил в ряд были выстроены горшки с пальмами.

– Пальмы? – переспросил Гэвин, привлекая внимание Хейвен. – Ты переехала сюда из-за пальм?

– Нет… – у Хейвен вырвался нервный смешок, глаза защипало от подступающих слез. – Я думала, что в Нью-Йорке нет пальм.

– О, они завозят их. Для создания атмосферы. Немного аляповато, но сойдет.

Гэвин не задавал больше никаких вопросов, однако большего и не требовалось. Хейвен погрузилась в свои мысли, с головой уйдя в далекое прошлое и не сводя взгляда с патио, ее еда осталась нетронутой. Она скучала по ним – больше, чем ей хотелось бы признавать – но больше всего она скучала по нему.

Она пыталась не думать о Кармине, однако порой от этих мыслей было попросту невозможно избавиться. Они бередили старую рану, вскрывая ее и напоминая ей о том, что она пыталась забыть – не его, ни в коем случае не его – а то, как все закончилось. Опустошение. Прощание.

Или, в действительности, отсутствие оного. Отсутствие заключительной ноты, без которой ее рана никогда не сможет должным образом затянуться. Она останется с ней навсегда, терзая мыслями о том, что могло бы быть.

Что могло бы быть? Она могла бы быть с Кармином, исследовать с ним Центральный парк, путешествовать по Нью-Йорку. Она могла бы сидеть здесь с ним, и он бы не задавал ей вопросов, потому что ему известна правда. Он знает об ее прошлом. Он знает, откуда она. Он понимает, через что она прошла.

Но его не было рядом, и, сидя в ресторане, она вновь позволила себе ощутить пустоту его отсутствия.

Гэвин расплатился, когда они поужинали. Они покинули ресторан и направились в сторону дома Хейвен. Потянувшись к ней, Гэвин взял ее за руку, переплетая их пальцы. Хейвен не отдернула руку, не стала противодействовать этому. Она вновь пребывала в расстроенных чувствах, напоминавших американские горки из мыслей и замешательства.

– Спасибо за сегодняшний день, – сказал Гэвин, останавливаясь перед домом Хейвен.

– Славно, – эхом отозвался Гэвин, внимательно смотря на нее. – Ничего больше?

– Не пойми меня неправильно. Я чудесно провела время, и ты мне нравишься…

– Точно, – Хейвен вздохнула. Ты здесь ни при чем. Думаю, это из-за меня.

У Гэвина вырвался внезапный, резкий смешок, напугавший Хейвен.

– Хочешь озвучить мне фразу «дело не в тебе, а во мне»?

– Нет. Точнее, да. Но это правда. Ты очень добрый, и ты замечательный человек, но…

– Так обычно отвечают страшным на вид людям, – спокойно заметил Гэвин.

– Нет, это не так. Я говорю правду. И никакой ты не страшный. Ты красивый, – Хейвен покраснела, признавшись в этом. – Очень красивый.

Опустив взгляд, Хейвен посмотрела на их сплетенные пальцы.

После этих слов в глазах Гэвина что-то промелькнуло, выражение его лица смягчилось, когда он отпустил руку Хейвен.

– Не извиняйся, – ответил Гэвин. – Все в порядке.

– Я хорошо провела день, – сказала Хейвен. – Я рада, что пошла.

– Я тоже, – ответил Гэвин, засовывая руки в карманы и отходя. – Мне пора. Хорошего вечера.

Не сказав больше ни слова, он пересек улицу и исчез в темноте.

В понедельник Хейвен покинула здание Школы искусств ровно в час дня и взглядом принялась искать Гэвина возле стены. После того, как они обменялись теплыми улыбками, он проводил ее до библиотеки. Общение давалось им так же легко, как и раньше.

Хейвен встретила его в среду и в пятницу, однако на следующей неделе, выйдя из здания после занятия по живописи, она заметила, что место, на котором обычно стоял Гэвин, пустовало. Впервые за несколько недель, месяцев Гэвина не было.

Подождав его несколько минут возле здания, Хейвен направилась в библиотеку в одиночестве.

Прошли дни, затем недели, в течение которых Гэвин так и не появился. То, что началось как замешательство, быстро сменилось тревогой, а затем и беспокойством. Не случилось ли с ним что-нибудь? Все ли с ним в порядке?

В одну из пятниц вместо того, чтобы пойти в библиотеку, Хейвен направилась на строительную площадку. Дойдя до нее, она остановилась на углу, оставаясь на старом потрескавшемся тротуаре и изучая взглядом площадку. Стройка продвинулась, появилось еще несколько металлических уровней, однако здание по-прежнему представляло собой только лишь каркас. Строители сгрудились у основания здания, вдалеке виднелось целое море желтых касок, поднимающихся и опускающихся словно утки в пруду.

Внимание Хейвен привлекла распахнувшаяся дверь трейлера, на ступеньках которого появился Гэвин. Когда он вышел на улицу, его поприветствовала группа мужчин. Он присоединился к ним, сделав глоток из бутылки с водой и, сев на ступеньки трейлера, рассмеялся.

Облегчение, которое ощутила Хейвен, начало уступать место обиде. У Гэвина, насколько она могла сказать, все было в порядке. Пожалуй, он даже казался счастливым.

Постояв еще с минуту, Хейвен развернулась. Беспокойство и тревога исчезли, трансформировавшись в полнейшее замешательство. Их дружба обернулась прахом, рассеявшись настолько быстро, будто она ничего больше не значила… если она вообще хоть когда-нибудь имела какое-то значение.