Глава 16. Стук в дверь был настолько робким, что Коррадо едва расслышал его через звуки звучавшей в клубе музыки

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Стук в дверь был настолько робким, что Коррадо едва расслышал его через звуки звучавшей в клубе музыки. Проигнорировав эту слабую попытку, он перевел взгляд на потрепанный кейс, лежавший на столе перед ним.

Приблизительно через минуту раздался очередной стук. По-прежнему слабый. Нерешительный. Коррадо вновь проигнорировал его.

Mafiosi знали о том, что они должны держаться с уверенностью – особенно в тех случаях, когда они имели дело с опасными людьми. Коррадо нисколько не волновало, в какой именно ситуации они оказались – пусть они даже лично смотрели в лицо дьявола, находясь посреди гор серы в ожидании того, что адское пламя обречет их на вечные муки. Несмотря ни на что, они должны были сохранять самообладание, быть готовы дать отпор и никогда не показывать своего страха. На улицах царила беспощадная жестокость, и их враги, почуяв малейшую слабость соперника, не мешкая, нанесут сокрушительный удар. Уязвимость становилась предметом для манипуляций, и худшее, что они могли сделать, так это продемонстрировать свою неуверенность. Неважно, ошибались ли они или же нет – все вокруг должны быть убеждены в том, что они целиком и полностью уверены в своей правоте.

Что же до жалкого стука, то он ни капли не убедил Коррадо.

Спустя некоторое время он услышал стук в третий раз. Теперь он был громче, и куда решительнее.

– Войдите, – крикнул Коррадо, облокотившись на спинку своего кресла и посмотрев на свои часы «Rolex».

Зайдя в кабинет, Реми Тарулло медленно закрыл за собой дверь.

– Да, – ответил Коррадо. – Я пригласил тебя к девяти. Сейчас десятый час. Ты опоздал.

– Но я пришел вовремя, – возразил Реми. – Я был в коридоре.

– Тебе хватает смелости пускать в ход оправдания?

– Меня не интересует то, что ты собираешься сказать. Для меня это не имеет никакого значения. Пусть хоть на стоянке тебя переехали – мне все равно. Лучше было бы явиться в мой кабинет изуродованным, но вовремя, чем опоздать. Ничто, кроме смерти, не может служить поводом для опозданий. Все ясно?

Коррадо чувствовал его страх, наполнявший кабинет кисло-сладким запахом пота и паники. Реми был высоким и худощавым парнем с бегающими глазами, однако в них было куда больше внезапно охватившего его страха, нежели хитрости. Скрывал ли он что-нибудь? Возможно, но никаких признаков этого он не демонстрировал. Его вызвали в офис капо – мудрый человек прекрасно понимал, что подобные ситуации редко заканчивались добром. Однако он все равно пришел с расправленными плечами и высоко поднятой головой.

Возможно, он был не очень умен, но в храбрости ему точно не откажешь.

Реми был хорош в своем деле, сумев ни разу не попасться – именно по этой причине Коррадо доверил Кармина его команде.

– Говорят, ты лучше всех умеешь взламывать замки, – сказал Коррадо.

– Гм, да, – подтвердил Реми. – Не хочу хвастаться, но еще не было такого замка, которого бы я не смог «лишить девственности» на первом свидании.

Реми усмехнулся, пытаясь разрядить атмосферу, однако Коррадо не счел его шутку забавной. Смерив его взглядом, он задумался о том, подходил ли Тарулло для этого дела или нет.

В кабинете воцарилась напряженная тишина. Реми застыл на месте, и, похоже, планировал оставаться в этом положении.

– Не собираешься присесть? – спросил Коррадо.

Реми перевел взгляд на один из пустых стульев, но с места не сдвинулся.

– Сможешь его открыть? – спросил он, демонстрируя парню кейс. Реми моментально сделал шаг вперед, прищурившись и изучая взглядом небольшой замок.

– Думаешь или сможешь? – спросил Коррадо. – Если ты сомневаешься, то разворачивайся к двери и убирайся прочь. Я найду того, кто лучше готов к этой работе.

– При всем уважении, сэр, я готов к этому лучше всех. Если я не смогу его открыть, то никто не сможет.

Touché. Кивнув, Коррадо указал рукой на кейс, молча призывая Реми продемонстрировать свои умения. Осмотрев замок, он порылся в кармане и достал тарированный ключ и отмычки. Наблюдая за ним, Коррадо с интересом отметил, что парень носил инструменты с собой.

– Да, – ответил Реми. – Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться взломать замок или завести машину без ключа, поэтому я стараюсь всегда держать все необходимое при себе. Полагаю, по этой же причине Вы всегда носите с собой оружие.

– Ты и пистолет все время хранишь под рукой?

– Нет, – признался Реми. – Как правило, я беру его с собой только тогда, когда считаю, что моей жизни может грозить опасность.

Услышав это, Коррадо улыбнулся и вновь откинулся на спинку кресла, постукивая ногой в такт звучавшей в клубе музыке. К тому времени, когда Реми продвинулся в своей работе, успели прозвучать два хита Фрэнка Синатры. Спустя еще некоторое время, парень, улыбнувшись, сумел вскрыть замок. Кейс слегка приоткрылся – увидеть то, что в нем лежало, было невозможно, но этого было достаточно для того, чтобы Коррадо смог позднее его открыть.

Убрав инструменты в свой карман, Реми отошел от кейса.

– Конечно же, любопытно, но это не мое дело, – ответил Реми. – Если бы Вы хотели мне рассказать, то сделали бы это, верно?

– Да, – ответил Коррадо, поднявшись. Пригласив Реми жестом за собой, он вышел из кабинета и остановился в коридоре возле одного из охранников, стоявших у дверей. – Скажите бармену, что отныне напитки Тарулло за счет заведения. Дайте ему все, что он пожелает безо всяких вопросов.

Вернувшись в свой кабинет, Коррадо закрыл за собой дверь и, заперев ее, прошел к столу. Он открыл кейс и задумчиво осмотрел его содержимое.

Раздумывая о том, что могло находиться в кейсе, Коррадо предполагал, что он может обнаружить в нем оружие, деньги, золото, даже человеческие останки, но старая видеозапись ни разу даже не приходила ему в голову.

Картонная коробка развалилась на части, как только он взял кассету в руки. Откинув коробку в сторону, он осмотрел черную кассету, не найдя на ней никакой наклейки. Казалось, на ней вовсе ничего не было, однако Коррадо знал, что это было не так. Кто-то приложил много усилий для того, чтобы спрятать и сохранить эту кассету.

Выйдя из кабинета, Коррадо вновь обратился к охраннику.

– Да, – подтвердил Коррадо, теряя терпение. – И поживее.

Минуло двадцать, тридцать, а затем и все сорок пять минут перед тем, как охранник, наконец, вернулся в клуб, неся под мышкой потрепанный видеомагнитофон. Он передал его Коррадо, который забрал его в свой кабинет и закрыл дверь. Включив его в розетку, он подключил видеомагнитофон к небольшому телевизору, стоявшему на краю его стола.

На экране телевизора, предназначавшегося для изображений с камер наблюдений, появился детский мультфильм про принцессу – кабинет заполнила навязчивая, легко запоминающаяся мелодия. Поморщившись, Коррадо достал кассету и, отложив ее в сторону, вставил в видеомагнитофон ту, что обнаружил в кейсе.

Несмотря на то, что воспроизведение пленки началось, экран оставался черным. Коррадо уже собирался было выключить видеомагнитофон, чувствуя себя обманутым, однако через несколько мгновений на экране появилось мельтешение, сменившееся лицом, которого он не видел уже много лет.

Изображение постоянно дергалось и искажалось. Коррадо нажал на кнопку «Смены режима», пытаясь отладить картинку, однако это нисколько не помогло делу. Бросив тщетные попытки, он откинулся на спинку стула. Когда из телевизора раздался голос Фрэнки, Коррадо увеличил громкость, несмотря на то, что звук сопровождался треском и гуденьем.

– Я… я никогда не был религиозным человеком. Я родился в религиозной семье, мой отец был благочестивым католиком, как и мой дед в незапамятные времена, но я… нет, я никогда в это не верил. Я не верю в молитвы и спасение, не верю в существование рая, но я верю в существование ада. Мне пришлось в это поверить. Я живу в аду, – сделав паузу, Фрэнки провел руками по лицу. – Я не верю в таинство исповеди… в то, что мы просим прощения и нам его даруют… но я понимаю, почему люди это делают. Нас никогда не простят за все то, что мы наделали, но это облегчает совесть. Сложно жить с таким количеством секретов. У меня есть секреты. И много грехов. Я не пытаюсь вымолить за них прощения, не молю о спасении, но я обязан в них сознаться. Я больше не могу их хранить… ведь каждый новый день, проводимый в аду, мне приходится смотреть им в лицо.

Коррадо стало не по себе, по его телу словно прокатилась ледяная волна. Он испытал непреодолимое желание достать видеокассету, выкинуть ее в мусорную корзину и поджечь ее. Разве стал бы мудрый мужчина – человек чести – нарушать обет молчания и снимать это? Он испытывал отвращение, злость и гнев.

Несмотря на это, внутренний голос призвал его не делать скоропалительных выводов. Возможно, им двигало любопытство или инстинкт, но что-то вынудило его остаться на месте и продолжить просмотр видеозаписи.

В течение последующего получаса Коррадо не отрывался от экрана, ошарашено и безмолвно наблюдая за тем, как человек, которого он некогда считал наставником, другом, братом, превратился в предателя и труса, и открывал миру секрет, который шокировал даже его. Он много всего повидал в своей жизни и многое делал саморучно, но те вещи, в которых признавался Фрэнки – ужасающая правда, срывавшаяся с его губ – не поддавались даже разуму Коррадо.

Это было невообразимо. Ужасно. Отвратительно.

Испытываемое Коррадо отвращение нарастало с каждым новым словом, его презрение достигло небывалой силы. Все, во что он верил – все, что знал – оказалось под сомнением из-за безвольной получасовой исповеди.

– Это правда, – тихо сказал Фрэнки, качая головой, будто бы он и сам не верил своим собственным словам. – Мне приходится жить с тем, что я сделал… с тем, соучастником чего я стал. Я не собираюсь за это извиняться и просить прощения. Я сделал то, что мне пришлось сделать. Но я слишком долго хранил этот секрет, и больше не в состоянии этого делать… Если кто-нибудь смотрит эту запись, то я, вероятно, уже давно мертв. Я не удивлюсь, если именно из-за этого меня и убьют. Мне давно кажется, что происходит нечто такое, о чем я не знаю – возможно, люди совсем скоро обо всем узнают. И, возможно, я заслуживаю смерти за содеянное, но не я один. Если именно так все для меня закончится – если я покину земной ад и окажусь в настоящем аду, то я надеюсь на то, что дьявол отправится туда вместе со мной. Так будет справедливо, потому что именно он контролировал все случившееся, – наклонившись вперед, Фрэнки отключил камеру.

Коррадо смотрел на погасший экран, в кабинете вновь воцарилась тишина.

Потрясен до глубины души. Только так Коррадо мог описать свое состояние.

Взяв себя в руки, он достал видеокассету из магнитофона и запер ее в ящике стола. Отключив видеомагнитофон и взяв кассету с мультфильмом, он вышел в коридор.

– Где ты взял магнитофон? – спросил он у охранника.

– Украл, – ответил мужчина. – Обшарил несколько домов в квартале отсюда и нашел его.

Коррадо передал видеомагнитофон и кассету охраннику.

– Ты меня слышал, – ответил Коррадо. – Что за ничтожество крадет у ребенка?