Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Письмо 113
От маркизы де Мертей к виконту де Вальмону Считаю себя обязанной предупредить вас, виконт, что в Париже вами уженачинают заниматься, что ваше отсутствие замечено и о причине его ужедогадались. Вчера я была на очень многолюдном званом ужине, и там самымопределенным образом говорилось, что в деревне вас задерживает романтическаянесчастная любовь; тотчас же на лицах всех мужчин, завидующих вашим успехам, и всех покинутых вами женщин изобразилась радость. Послушайтесь моего совета- не давайте укрепиться этим опасным слухам и немедленно приезжайте, чтобысвоим присутствием прекратить их. Подумайте, если хоть раз будет поколеблено представление, что передвами нельзя устоять, вы вскоре увидите, что вам и действительно начнутгораздо успешнее сопротивляться, что соперники ваши тоже утратят уважение квам и наберутся смелости для борьбы с вами, ибо кто из них не воображает, что он уж, во всяком случае, сильнее добродетели? В особенности же подумайтехорошенько, что из множества женщин, связью с которыми вы похвалялись, те, которых вы в действительности не имели, будут стараться рассеять заблуждениеобщества на свой счет, а другие сделают все, чтобы его обмануть. Словом, будьте уж готовы к тому, что вас, быть может, станут в такой же меренедооценивать, в какой доныне переоценивали. Возвращайтесь же, виконт, не жертвуйте своей славой ребяческомукапризу. С малюткой Воланж вы сделали все, как мы хотели, а что до вашейпрезидентши, то уж, конечно, оставаясь в десяти лье от нее, вы ее из головыне выбросите. Уж не считаете ли вы, что она устремится за вами? Может быть, она и думать-то о вас забыла, а если и вспоминает, то лишь для того, чтобыпорадоваться вашему унижению. Здесь же, по крайней мере, вы сможете найтислучай с блеском проявить себя, в чем сильно нуждаетесь. А если бы вы сталиупорствовать в желании продолжать свое нелепое приключение, то не вижу, чемвозвращение может вам повредить... - даже напротив. Право же, если ваша президентша обожает вас, о чем вы мне так многоговорили, но что так мало доказывали, - единственным ее утешением, единственной радостью должна быть сейчас возможность беседовать о вас, знать, что вы делаете, что говорите, что думаете, знать, наконец, о вас вседо мельчайших подробностей. Все эти пустяки приобретают цену из-за лишений, которые испытываешь. Это крохи хлеба, упавшие со стола богача: тот имипренебрегает, но бедняк жадно подбирает их и поглощает. Так вот, бедняжка-президентша и питается теперь этими крохами. И чем больше она ихполучит, тем меньше будет стремиться насытиться остальным. К тому же, с техпор как вы знаете, кто наперсница, вы можете не сомневаться, что в каждомписьме от нее содержится по меньшей мере одна небольшая проповедь и всеназидания, способные, по ее мнению, содействовать укреплению целомудрия иподдержанию добродетели12. Зачем же предоставлять одной средства для защиты, а другой - возможность вредить вам? Я не сказала бы, что разделяю ваше мнение относительно ущерба, которыйвы якобы потерпели от перемены наперсницы. Во-первых, госпожа де Воланж васненавидит, ненависть же всегда проницательнее и изобретательнее, чемсимпатия, а вся добродетель вашей старой тетки не заставит ее хотя быодин-единственный раз сказать что-либо дурное о любимом племяннике, ибо идобродетели свойственны слабости. А во-вторых, ваши страхи основаны насовершенно неверном наблюдении. Неправда, что чем женщины старше, тем они жестче и строже. Между сорокаи пятьюдесятью годами, когда женщины с отчаянием видят, как увядает их лицо, и с бешенством убеждаются, что надо отказаться от притязаний и наслаждений, Которые им еще так дороги, они действительно почти всегда становятсяжелчными ханжами. Этот длительный промежуток времени им необходим для того, чтобы примириться с неизбежностью великой жертвы. Но как только жертваполностью принесена, они разделяются на две категории. К первой относится большая часть женщин: это те, у которых не былоничего, кроме привлекательной внешности и молодости, - они впадают в тупуюапатию, из которой их выводят лишь карты да какие-либо проявленияблагочестия. Такие женщины почти всегда скучны, зачастую ворчливы, иногдапридирчивы, но редко бывают злы. Нельзя также сказать, строги они или нет: лишенные собственных мыслей и чувств, они повторяют безо всякого понимания ибез разбора все, что слышат от других, сами же остаются полныминичтожествами. Вторую категорию, гораздо более редкую, но поистине драгоценную, составляют женщины, обладавшие характером и заботившиеся о том, чтобы даватьпищу своему уму, а потому умеющие создать себе жизнь даже тогда, когда имуже нечего ждать от природы: они принимаются украшать свои духовныекачества, как раньше украшали свою внешность. Такие женщины обычно весьмаздраво рассуждают, а ум у них твердый, веселый и изящный. Чары внешнейпрелести они заменяют привлекающей к ним добротой, а также оживленностью, которая тем пленительнее, чем они старше; таким образом и удается им вкакой-то мере сблизиться с молодежью, заслуживая ее любовь. Но в такихслучаях они весьма далеки от того, чтобы, как вы говорите, быть жесткими истрогими: привычка к снисходительности, длительные размышления очеловеческих слабостях, в особенности же воспоминания о своей молодости, -единственное, что привязывает их к жизни, - делают их скорее даже чрезмернотерпимыми. Словом, я хочу сказать вам, что постоянно стараюсь бывать в обществестарух, ибо очень рано поняла, как важно им понравиться, и среди них мневстречалось немало таких, к которым меня влекли не только соображениявыгоды, но и склонность. Тут я останавливаюсь. Ибо теперь вы загораетесь такбыстро и в то же время увлечения ваши так целомудренны, что я опасаюсь, какбы вы не влюбились внезапно в свою старую тетушку и не сошли бы вместе с неюв могилу, где, впрочем, уже давно пребываете. Возвращаюсь поэтому к делу. Несмотря на то, что вы, по-видимому, в восторге от своей ученицы, я немогу представить себе, чтобы она занимала хоть какое-нибудь место в вашихпланах. Она оказалась под рукой, и вы ею овладели: превосходно! Но ведь этоже не может быть увлечением. По правде сказать, даже и обладание тут неполное: ведь вы завладели только ее телом. Я не говорю о сердце ее, ибо несомневаюсь, что оно вам глубоко безразлично; но даже и помыслы ее занятыотнюдь не вами. Не знаю, заметили ли вы это, но у меня есть доказательство впоследнем полученном от нее письме13; посылаю вам его, чтобы вы сами моглисудить. Обратите внимание, она всегда говорит о вас - " господин де Вальмон": все мысли ее, даже те, которые пробуждены вами, в конце концов устремлены кДансени, а его-то она не величает " господином"; он всегда просто Дансени.Этим она отличает его от всех других и, даже отдаваясь вам, близость ощущаеттолько к нему. Если такая любовница кажется вам обольстительной, еслинаслаждения, которые она вам дарит, вас привлекают, вы действительно скромныи нетребовательны! Если вам хочется сохранить ее - согласна: это дажесоответствует моим планам. Но мне кажется, что все это не стоит дажепятиминутных хлопот и что надо все же проявить некоторую власть и, кпримеру, не допускать ее увидеться с Дансени до тех пор, пока вы ее незаставите хоть немного позабыть его. Прежде чем я перестану заниматься вами и перейду к себе, должна вам ещесказать, что прием, к которому вы, по вашим словам, намереваетесьприбегнуть, - болезнь - хорошо известен и очень распространен. Право же, виконт, вы не особенно изобретательны! Я, как вы сейчас увидите, тоже иногдаповторяюсь, но стараюсь при этом разнообразить хотя бы подробности, аглавное - меня оправдывает успех. Я намереваюсь еще раз попытать счастья изатеваю новое приключение. Признаю, что трудностей здесь не представится иславы будет немного. Но, по крайней мере, это меня развлечет, - а я умираюот скуки. Не знаю уж почему, но после приключения с Преваном Бельрош стал мнепросто невыносим. Он до того усугубил внимание, нежность, поклонение, чтонет сил терпеть. Сперва гнев его показался мне забавным. Пришлось, однако, успокоить его, ибо предоставить ему свободу действий означало бы -скомпрометировать себя; Но урезонить его не было никакой возможности.Поэтому я решила проявить побольше чувств, чтобы легче было с нимсправиться. Но он принял все за чистую монету и с тех пор бесит меня своейбеспрерывной восторженностью. Особенное раздражение вызывает егооскорбительное доверие ко мне и уверенность, что теперь я принадлежу емунавсегда. Я чувствую себя поистине униженной. Недорого же он меня ценит, если считает себя достойным того, чтобы я остановила на нем свойокончательный выбор! Однажды он даже заявил мне, что я-де и не могла быполюбить никого, кроме него. Ну, уж на этот раз потребовалось все моеблагоразумие, чтобы я сразу же не разуверила его и не рассказала, как всеобстоит на самом деле. Ведь вот чудак: подавай ему исключительные права! Охотно признаю, что он хорошо сложен и внешность у него довольнопривлекательная, но в конце концов он в любви не более чем ремесленник.Словом, пришло время нам расставаться. Вот уже две недели, как я начала осуществлять этот замысел и поочередноиспробовала холодность, капризы, дурное настроение, ссоры. Но упрямецвцепился в меня мертвой хваткой. Придется прибегнуть к более сильномусредству, и для этого я увожу его к себе в деревню. Мы отправляемсяпослезавтра. С нами там будет всего несколько посторонних лиц - нелюбопытствующих и не слишком проницательных, и мы будем почти так жесвободны, как если бы находились в полном одиночестве. Там я уж до такойстепени перегружу его любовью и ласками и мы будем так исключительно житьдруг для друга, что, ручаюсь, - он еще больше, чем я, захочет положить конецэтому путешествию, которое сейчас представляет себе как величайшее счастье.И если он вернется не пресыщенным мною еще больше, чем я им, можете говорить- разрешаю вам это, - что я смыслю в подобных вещах так же мало, как вы. Предлогом для этого, некоторым образом, затворничества служит намерениепо-настоящему заняться моим большим процессом, который действительно будетнаконец-то слушаться в начале зимы. Я чрезвычайно этому рада, ибо и впрямькрайне неприятно, когда все твое благосостояние, можно сказать, висит ввоздухе. Не то чтобы меня беспокоил исход тяжбы; прежде всего правда на моейстороне - так уверяют все мои адвокаты, а если бы даже все обстояло иначе, ябыла бы уж очень неловкой, когда не сумела бы выиграть процесс, в которомпротив меня одни малолетние да их старый опекун! Но так как в столь важномделе ничего нельзя упускать из виду, со мною будут оба мои адвоката. Как, по-вашему, - веселенькое путешествие? Однако, если оно поможет мне выигратьдело и избавиться от Бельроша, я не пожалею о потерянном времени. А теперь, виконт, угадайте, кто будет преемником. Даю вам сто очковфоры. А впрочем, разве я не знаю, что вы не способны что-либо угадать? Таквот: это Дансени. Вы удивлены, не правда ли? Ведь я еще не дошла до того, что мне остается лишь воспитывать детей. Но этот ребенок заслуживает статьисключением: он обладает только прелестью юности, без ее легкомыслия.Сдержанность, с которой он ведет себя в обществе, Устраняет всякиеподозрения, и она же делает его особенно приятным, когда остаешься с нимнаедине. Разумеется, у меня лично с ним таких свиданий еще не было: сейчас явсего лишь его наперсница, но, сдается мне, под покровом дружбы у негозаметно очень острое влечение ко мне. Жаль было бы, если бы весь этот ум итонкость чувств оказались принесенными в жертву и отупели подле этой дурочкиВоланж. Надеюсь, он ошибается, воображая, что любит ее: она этого далеко незаслуживает. Я отнюдь не ревную к ней, - но ведь это было бы убийством, а яхочу спасти Дансени. Прошу вас поэтому, виконт, приложить все усилия к тому, чтобы он не смог увидеться со своей Сесилью (у него еще сохранилась дурнаяпривычка называть ее так). Первое увлечение всегда сохраняет над намибольшую власть, чем думаешь, и я ни в чем не буду уверена, если он увидитсяс нею теперь, особенно же в мое отсутствие. По возвращении же я беру на себявсе и за все ручаюсь. Я сперва было думала взять молодого человека с собой, но принесла этумысль в жертву своему привычному благоразумию. Кроме того, я боялась бы, чтоон заметит что-нибудь между мною и Бельрошем, и была бы в отчаянии, если быу него возникло хоть малейшее представление о том, что происходит. Пусть -по крайней мере, в его воображении - я останусь чистой и незапятнанной, словом, такой, какой следует быть, чтобы оказаться достойной его. Париж, 15 октября 17...
Данная страница нарушает авторские права?