Глава 1. Пускай тот, кто громко заявляет, что весна – прекраснейшее время года, чаще смотрит в окно

Пускай тот, кто громко заявляет, что весна – прекраснейшее время года, чаще смотрит в окно. Почему-то, говоря о весне, все вспоминают месяцы цветения, конец апреля и май, но забывают, что весна начинается еще в марте, когда Лондоном правят сырость и, как часто случается, грязный подтаявший снег.
Я днями не выходила из дома. Работы для меня практически не осталось из-за сокращения персонала, но увольнять меня мистер Фоукс не собирался, о чем заявил мне на очередном вечернем чаепитии. И пусть причины его решения оставались для меня загадкой, я старалась получить от этой ситуации как можно больше пользы.
Днями я сидела в библиотеке, изучая все, что могла прочесть. Увы, информации о бывшем владельце библиотеки не прибавилось, но Вивьен заявила, что это, вероятнее всего, была ведьма. Что ж, ей лучше знать. Мне оставалось только запоминать все подряд и позже пытаться упорядочить это в воспаленном мозгу.
Прошлым утром к мистеру Фоуксу прибыл адвокат с сообщением о смерти отца. Для меня было бы странно узнать о смерти близкого человека от адвоката, но мужчину это, похоже, ничуть не смущало. Переговорив с гостем в кабинете, мистер Фоукс направился с ним в Лондон и не вернулся до сих пор.
Периодически я отвлекалась от книг и спускалась на первый этаж, но Том лишь разводил руками. К вечеру мы начали всерьез волноваться и попытались позвонить мистеру Фоуксу, но мобильный не отвечал.
И лишь к полуночи в поместье ввалился уже почти протрезвевший помятый Эрик Фоукс в одном ботинке и с внушительным синяком на скуле.
Пока Том волок мужчину в гостиную, я сбегала за аптечкой. Что и говорить, выглядел мистер Фоукс ужасно. Его все еще водило из стороны в сторону, но по глазам было видно, что ужас происходящего и общий позор ситуации он уже осознал.
- В честь чего Вы так? – поинтересовалась я, стирая влажным полотенцем запекшуюся кровь со лба мистера Фоукса. – Только не говорите, что из-за смерти отца.
Насколько я успела понять, отца мистер Фоукс не любил. Да, он испытывал к нему уважение, готов был помочь, но не любил. Хотя я мало знала о семье мистера Фоукса. Он предпочитал об этом не распространяться.
За полчаса Тому удалось привести хозяина в более-менее надлежащее состояние. Он вымыл мужчину, обработал все ссадины, но уложить спать не смог. Мистер Фоукс, покачиваясь, вернулся в гостиную, и нам пришлось, положив его на диван и накрыв пледом, подавать на стол. Кухарка и горничные давно спали, а потому мы с Томом были вынуждены разогревать еду и нести все в гостиную, параллельно присматривая, чтобы мистер Фоукс ничего не натворил.
Когда мы, наконец, уселись в кресла, и Том разлил чай по чашкам, мистер Фоукс объяснил причину своего состояния. Голос у него дрожал, а нить повествования то и дело ускальзывала, но суть уловить не составило труда.
- Когда мне исполнилось двадцать, отец выставил меня из дому, - хмуро сообщил мистер Фоукс. – Сейчас я ни о чем не жалею, но понимаю, что, помоги он мне тогда, я мог бы подняться гораздо выше. Конечно, отец следил, чтобы я не загнулся от какой-нибудь заразы в бараке на окраине и не сдох с голоду, но на этом вся его забота заканчивалась. Матери было все равно, она из вечно молодых нимфеток. Я даже не уверен, она ли меня рожала, или они с отцом воспользовались услугами суррогатной матери. Года два я жил, как мог, особо не напрягаясь. Учился, прогуливал, пропивал стипендию и временами брался за голову. Потом учеба закончилась, стипендия – тоже, а работы не было. Пошел чистить стойла. Тогда я и встретил Розали.
Его глаза затуманились, а губы растянулись в улыбке.
- Было время, когда мы жили на ее гонорары за фотографии. Двум людям нужно в два раза больше, чем одному, а она чувствовала за меня ответственность, поэтому не хотела затягивать пояса. Из-за меня она хваталась за все, в том числе и за откровенные фотосессии, а я, как одержимый, искал работу. Разносчик пиццы, официант, продавец в книжном. Потом мне улыбнулась удача: в съемной квартирке меня навестил дядя и вручил пухленький конверт со стодолларовыми купюрами и кредитной картой, якобы в счет пропущенных Дней Рождения и прочих праздников. Конечно, отец всегда был не в ладах с братом, и дядя не появлялся на семейных торжествах, но я не понимал, почему он вспомнил обо мне теперь и передал такую внушительную суму денег. Я долго не хотел тратить их, а потом все-таки рискнул. Мой бизнес начался с того, что я построил конюшню, где сдавал стойла и предоставлял услуги тренеров, жокеев и простых уборщиков. Признаться, на персонал дядиных денег не хватило, но его оплатила Розали. Она продала бабушкины украшения и отдавала весь свой заработок мне. Сначала дела шли не очень, но она не покидала меня, а потом у меня получилось выровнять ситуацию, и уже через год мы рассчитались со всеми долгами. Тогда же я и сделал ей предложение, мы справили шумную свадьбу. Но отец не появился, несмотря на приглашение для него и мамы. Никто из родственников не явился на мою свадьбу!
Мы с Томом молчали. Что можно было сказать? Я прониклась уважением к Розали Фоукс, а в моей душе снова взыграло чувство вины. Я не понимала, как он так легко мог отказаться от женщины, которая прошла с ним плечом к плечу столько бед.
- Он забыл о моем существовании, - продолжил мистер Фоукс. – А теперь оказалось, что мне принадлежит пятьдесят процентов его состояния. Но остальные пятьдесят отходят не матери, а девице, которую он сделал на стороне.
- Неужели вас волнуют его деньги? – нахмурился Том.
Мистер Фоукс медленно повернул голову в его сторону и издал нервный смешок, отчего у меня по спине пробежался табун мурашек.
- Нет, меня волнует другое. Он дал ей образование и помог устроить собственный бизнес, регулярно справлялся о ее делах. Почему этого не было у меня? Почему я был предоставлен самому себе?..
Нам стоило больших усилий уложить мистера Фоукса спать. Он то злился, то на него нападала апатия. Эти два состояния сменяли друг друга каждые пару минут, заставляя меня опасаться за его психическое здоровье. Позже Том признался, что подлил в его чай снотворного, флакон с которым кинул в карман, пока я обрабатывала ссадины мистеру Фоуксу, оставив без присмотра аптечку.
Мы оставили мужчину спать, а сами перебрались на кухню, где Том заварил чай. Еду из гостиной мы так и не убрали.
- Я все же не понял, откуда у него следы драки на лице, - задумчиво проговорил Том.
Дворецкий поставил на стол чашки и разлил заварку.
- Может, пошел в бар и там подрался? – предположила я. – Там часто бывают драки.
- Эйлин, когда ты последний раз была в баре? – вопросительно изогнул бровь Том. – Там всегда есть охрана, а уж в дорогих барах и подавно. Не знай я мистера Фоукса, то предположил бы, что он напал на какого-нибудь прохожего или решил отдать должное адвокату, принесшему дурную весть. Но это не в его духе.
- Спросим его об этом утром, - вздохнула я, доставая из кармана телефон. – Смотри, у меня пропущенный звонок от Вивьен.
Я продемонстрировала дворецкому дисплей.
- Перезвони, - посоветовал мужчина. – Она звонила всего пятнадцать минут назад, не думаю, что уже спит.
Я кивнула и нажала клавишу вызова. Из динамика полились гудки, но Вивьен очень скоро подняла трубку. Ее голос показался мне усталым и несколько взволнованным.
- Эйлин, я так рада тебя слышать, - искренне проговорила женщина. – Как ты себя чувствуешь? Как Эрик и Том?
- Со мной все в порядке, Том тоже в норме, - ошарашено ответила я. – За мистера Фоукса не поручусь, но утром он придет в себя и сам сможет тебе рассказать. А ты почему так поздно звонишь?
Часы показывали полночь, и мы с Томом понемногу начинали зевать.
- Посмотри новости, - чуть севшим от волнения голосом велела Вивьен. – Включи новостной центральный, там сейчас идет.
Не сговариваясь, мы с Томом повскакивали со своих мест и влетели в гостиную для прислуги, которая находилась рядом с кухней. Там на стене висел небольшой плоский телевизор. Том быстро нашел пульт и включил нужный канал.
Сперва мне показалось, что это репортаж о пожаре, но потом я разглядела торчащий из огня кусок железной балки, к которому было привязано что-то непонятное.
- Что это? – спросила я у Вивьен, которая так и не отключилась.
- Ведьма. Я не уверена, но сожгли ее именно как ведьму, - глухо отозвалась женщина. – Это не единственный случай. За последние два дня было три таких происшествия.
- Какой ужас, - пробормотал Том, расширившимися глазами глядя на экран. – Эйлин, скажи, пускай Вивьен собирает вещи. Мне кажется, ей лучше побыть у нас.
- Вивьен, - начала я, но женщина перебила меня.
- Я все слышала. Спасибо, но пока что я побуду здесь. Живу я в благополучном районе, а у меня дома слишком много вещей, связанных с колдовством, чтобы бросать это без присмотра.
- Будь осторожна, - вздохнула я. – И если еще что-то произойдет, сразу звони мне.
Я сунула телефон в карман и задумалась. Привыкнув к сообщениям о грабежах и убийствах, мы перестали воспринимать их как что-то из ряда вон выходящее. Но что мы знаем об уровнях жестокости? Ничего, по большому счету. Сжечь живого человека – это верх. Смерть в огне самая мучительная, именно поэтому ее выбрала инквизиция – в муках душа очищается, да и другим неповадно будет. Кто бы мог представить, что в современном мире есть место подобной жестокости? Хотя нет, оно всегда было, остается и будет – с каждым годом люди становятся все более жестокими, и публичное сожжение – это лишь демонстрация, насильно срывающая с людей розовые очки.
Мне не хотелось представлять, что испытывает человек, когда его тело объято пламенем, но полностью отвернуться от этих мыслей я тоже не могла. Мне было известно об очистительных свойствах огня и актах сожжения ведьм, упоминания ведьмовских общин и борцов с ними частенько встречались в книгах, которые мы обнаружили на чердаке.
Сомневаясь, я провела Тома до комнаты и, пожелав спокойной ночи, направилась в библиотеку. Там, плотно зашторив окна и включив всего один светильник, чтобы не привлекать внимание соседей, я занялась чтением.
Меня коснулся непонятный страх. Я не могла объяснить его природу, так как знала, что опасаться мне нечего. Да, я волновалась за Вивьен, но это не заставило бы мои ноги дрожать.
Света катастрофически не хватало, и я подсвечивала себе вспышкой мобильника, чтобы выбрать среди множества книг именно то, что могло пригодиться мне в данный момент.
За полчаса на столике возле кресла выросла стопка книг. «Очищающее пламя», «Святая Инквизиция», «Ведьминская душа», «Ритуалы». Названия некоторых книг были мне непонятны, несмотря на то, что были написаны на английском, и мне приходилось заглядывать в предисловие. Некоторые из таких книг тоже отправились на стол. «Аргал», «Акьюте», «Шеффильт».
Остаток ночи я неустанно искала в книгах любую информацию, которая могла бы мне пригодиться, чтобы понять, что, черт подери, стало происходить в этом мире. Я подключила телефон к беспроводному соединению и включила звуковое уведомление о новостях. К утру произошло еще одно сожжение, а я так ни в чем и не разобралась.
Голова гудела от обилия информации, но ответов на мучающие вопросы у меня не было. Уснула я прямо в библиотеке, натянув рукава тонкого свитера на ладони и свернувшись клубочком.
Мне ничего не снилось, но я ощущала эту темноту, в которую мы обычно проваливаемся во сне. Я запомнила каждую минуту, проведенную в черной бездне, и для меня не было загадкой, сколько я проспала – прошло всего три часа.
Шатаясь и поминутно потирая глаза, я спустилась на первый этаж. Я уже знала, что не усну, и хотела поговорить с Томом и мистером Фоуксом.
В гостиной добродушно ухмыляющийся Том подливал водички в стакан мистеру Фоуксу, которого заметно подкосило похмелье.
- Как вы себя чувствуете? – тихо поинтересовалась я, присаживаясь в кресло.
Горничные уже убрали все со стола и подали свежий чай.
- Эйлин, простите меня. - Мистер Фоукс с трудом повернул голову в мою сторону. – Много я вчера наговорил?
- Достаточно, - улыбнулась я. – Вы рассказали нам историю своей жизни, но так и не объяснили, почему напились вне дома и с кем подрались.
- Надеюсь, кроме вас никто этого не слышал. – Мужчина со стоном уронил голову на подушку. – Позор какой.
Мне стало немного обидно. Никогда раньше мистер Фоукс не говорил о своей родне или прошлой жизни, а теперь считал откровения позором. Судя по поджатым губам Тома, его тоже посетили подобные мысли.
- И все же, мистер Фоукс, с кем Вы подрались? – поинтересовался Том.
- С охранником мисс Ноувел, - поморщился мужчина. – Это дочь отца. Она живет с матерью и носит ее фамилию. Она присутствовала, когда адвокат зачитывал завещание.
- Вы накинулись на человека? – не поверила я.
- Нет, я вскочил и заявил, что не претендую на наследство и готов разделить свою половину между моей мамашей я этой девкой, которую нагулял отец. Ее охранник попытался меня успокоить, а я ему вмазал, так и закрутилось.
Было видно, что мистеру Фоуксу стыдно за подобную несдержанность, но в то же время его распирала присущая всем мужчинам гордость, основанная на простом мордобое. Я укоризненно покачала головой.
- Если все решили, то просто перепишите на нее это наследство и забудьте, - посоветовала я.
Для меня оставалась загадкой стоимость вышеупомянутого наследства, но я не сомневалась, что гордость мистера Фоукса может сыграть с ним злую шутку и заставить отказаться даже от власти над всем сущим.
- Так я и сделаю, - он устало прикрыл глаза. – Только до кабинета доберусь… позже.
- Ночью звонила Вивьен, - рассказала я. – Кто-то сжигает женщин. Уже было три сожжения. Вернее, четыре – четвертое состоялось под утро. Вроде как жгут ведьм.
- Нужно позвонить Вивьен и пригласить к нам. – Мистер Фоукс приподнялся на локтях. – Больше она ничего не говорила?
Я покачала головой. Том налил мне чай, и я с удовольствием обхватила ладонями горячую чашечку.
- Я предлагала ей приехать, но она отказалась. Я тревожусь, жечь людей – это слишком.
- Это классическое уничтожение ведьм, - с интересом отметил мистер Фоукс. – А что Ваши книги? В них ничего не пишут об этом?
По непонятной для меня причине мистер Фоукс называл найденные на чердаке книги моими. Сначала я тактично замечала, что найдены они у него в доме, а значит, принадлежат ему, но это никак не влияло, и в конечном итоге мне пришлось просто смириться.
- Только об очистительных свойствах огня и инквизиции, - развела руками я. – Возможно, если бы я успела прочитать их все, то смогла бы что-то понять, но пока что я могу только подозревать создание какой-нибудь секты.
Мой телефон в кармане протяжно звякнул, сообщая о еще одной новости с тегом «ведьмы». Я нахмурилась, пролистывая вниз текст.
- Том, пожалуйста, включи телевизор, - напряженно попросила я.
Моя просьба была тут же выполнена, и мы трое жадно уставились в экран, где показывали молодую темноволосую женщину в экстравагантном наряде. На ней было роскошное платье из бордового бархата, узкие рукава скрывали руки до самых ладоней, а высокий ворот касался подбородка. Голову женщины украшали, переплетаясь с волосами, большие бутоны красных роз.
- Это Лорейн Макклин? – поразился Том.
- Кто? – не поняла я.
- Дочь магната Макклина, - пояснил мистер Фоукс. – Жена бросила его с дочерью, когда тот был безработным, а сейчас Макклин владеет сетью банков по всей Европе и, кажется, занялся скупкой недвижимости в элитных районах Лондона.
Я совершенно по-другому посмотрела на девушку на экране. На вид ей было около двадцати пяти, и выглядела она очень холено и экстравагантно. У меня не было сомнений, что отец ей ни в чем не отказывает.
- Охота на ведьм? – с вызовом вопрошала Лорейн Макклин с экрана. – Начните с меня! Я ведьма!
Она гордо расправила плечи и приподняла подбородок, чуть подавшись вперед. Казалось, что она бросает вызов всему миру. И, будто в подтверждение ее силы, за спиной девушки вспыхнуло пламя. Кадр сменился, и на экране появилась ведущая теленовостей.
- Итак, Лорейн Макклин сделала сенсационное заявление, назвав себя ведьмой и заявив о своем презрении к, цитирую, «жалким псам, жгущим беспомощных женщин и боящимся связаться с настоящими ведьмами». Напомним, что Лорейн Макклин и раньше отличалась любовью к необычным вещам, но заявление о ведьмовстве прозвучало впервые. Все с нетерпением следят за тем, как скажется заявление мисс Макклин на бизнесе ее отца и ее собственном баллотировании в совет.
Похоже, часть репортажа мы упустили, но этого лично мне было достаточно. Том убавил звук и посмотрел на меня.
- Не думаю, что она ведьма, - покачала головой я. – Скорее в ней взыграла злость за убитых женщин, и она решила спровоцировать сектантов.
- Если и так, то ей ничего не угрожает, - согласно кивнул мистер Фоукс. – Макклин не позволит, чтобы хоть волос упал с головы его принцессы. Дом будет забит охраной, а если у сектантов хватит ума туда сунуться, то там же их и повяжут. И, будьте уверены, они расскажут обо всех членах клуба.
Я склонила голову набок. Лорейн Макклин не ведьма, нет. Но очень умная женщина, не гнушающаяся пользоваться деньгами и любовью отца. И, как мне кажется, ей свойственны некоторое благородство и жажда справедливости. Она намеренно спровоцировала сектантов, если, конечно, это сектанты. Мне вспомнился рассказ Вивьен о Высших. А что, если ведьм в этом мире стало слишком много, и это нарушило равновесие?
Мистер Фоукс медленно сел на диване и откинул плед.
- Нужно написать письмо мисс Ноувел, - пояснил он. – Хочу поскорее с этим разобраться. Том, будь добр, позвони моему нотариусу.
Дворецкий кивнул и быстро покинул гостиную, а я провела мистера Фоукса до кабинета на третьем этаже.
- Спасибо, - поблагодарил мужчина.
Его все еще заметно шатало, и он периодически хватался то за стену, то за мое плечо, зависимо от того, в какую сторону заваливался.
Усадив мистера Фоукса за стол, я собиралась было уходить, но он окликнул меня.
- Вы можете остаться, Эйлин, - устало проговорил мужчина. – Я буду рад, если Вы составите мне компанию.
Я кивнула и присела в большое кожаное кресло. Кабинет мистера Фоукса не имел окон и напоминал отрезанный от внешнего мира бункер с неприлично дорогой обстановкой. Стены были обиты панелями из темного дерева и почти полностью скрыты высокими книжными стеллажами, между которыми висели красивые светильники. На полках теснились серии коллекционных книг и разнообразные фигурки, среди которых встречались и награды. Массивный стол мистера Фоукса был завален папками и бумагами.
Мужчина открыл ноутбук, от которого тянулись провода к полке со сканером и факсом, и посмотрел на меня.
- Я понимаю, что отказываться от наследства глупо, - признался он. – Но я не хочу ничего брать у отца.
- Вы не нуждаетесь ни в чем, а значит, можете пожертвовать этими деньгами, - пожала плечами я. – Как говорила моя бабушка, легко пришло, легко ушло.
Мистер Фоукс благодарно улыбнулся и принялся быстро что-то печатать. Я не понимала, зачем здесь нахожусь, но уйти было неловко. Все-таки он почти что пригласил меня остаться.
Я встала с кресла и подошла к одному из стеллажей, корешки книг которого привлекали глаз мягким коричневым цветом и яркой золотой окантовкой. Целое собрание Джека Лондона и Чарльза Диккенса. Пройдясь по кабинету, я обнаружила произведения Уильяма Шекспира, Оскара Уайлда и Конан Дойля. Не ожидала от мистера Фоукса такой любви к классике.. Да, он увлекся, но я не думала, что настолько, чтобы скупить коллекционные собрания.
От исследования кабинетной библиотеки меня оторвала пронзительная трель телефона, стоявшего на письменном столе. Мистер Фоукс поднял трубку, и его лицо исказила непонятная гримаса. На миг мне показалось, что ему стало плохо, но затем мужчина успокоился, сдержано кивнул, забыв о том, что собеседник его не слышит, и встал из-за стола.
- Эйлин, у нас гости.
- Кто? – нахмурилась я. – Вивьен решила перебраться к нам?
- Нет, это мисс Ноувел.
Теперь мне стала понятна реакция мистера Фоукса. Я думала, что мы сразу спустимся поприветствовать гостью, но мужчина меня удивил. Он спокойно сел за стол, будто минуту назад не вскакивал, и продолжил усердно печатать. Ему понадобилось еще около получаса, чтобы закончить работу и распечатать документы.
Когда мы спустились в гостиную, Том уже обновил чашки, а мисс Ноувел сидела в кресле.
- Добрый день, - привстав, поздоровалась девушка.
Это была миниатюрная блондинка с приятным лицом и пронзительными синими глазами, точно как у мистера Фоукса. У меня девушка отрицательных чувств не вызывала, но я могла понять мистера Фоукса.
Мужчина сдержано кивнул в знак приветствия.
- Что привело Вас в мой дом?
Он опустился в кресло, где сидел обычно, а я стала рядом с Томом.
- Наследство отца. – Девушка с достоинством выдержала тяжелый взгляд сводного брата. – Я намерена отказаться от него.
Мистер Фоукс удивленно повел бровью и положил на столик документы, которые распечатал в кабинете.
- Я собирался сделать то же самое, - холодно сообщил он. – Здесь не хватает только вашей подписи и печати нотариуса. Я в деньгах не нуждаюсь, а вот Вы с вашей матерью, насколько мне известно, жили за счет отца.
- Это была исключительно его инициатива, - ответила мисс Ноувел. – Я работаю искусствоведом в выставочном центре и в состоянии обеспечить себя и мать. Мы не нуждаемся в особняке или дорогих машинах, которые хотел дать нам отец.
- Это похоже на дешевый фарс, мисс Ноувел, - поморщился мистер Фоукс. – Скажите прямо, чего Вы хотите, и не тратьте зря мое время.
Мы с Томом переглянулись. Мне сестра мистера Фоукса показалась вполне приятной особой, еще и искусствовед… Да и не было похоже, чтобы она так уж сильно хваталась за деньги покойного. Конечно, с братом она держалась довольно сдержано, но говорила честно.
В ответ на агрессивную реплику мистера Фоукса девушка чуть обиженно поджала губы.
- Для Вас все сводится к деньгам, мистер Фоукс, - прошипела она. – Как и для вашего отца. Вы оба считаете, что деньги есть причина и конечная цель всего, но это не так.
Она резко поднялась с кресла и размашистым шагом направилась к выходу, обернувшись лишь у самой двери.
- Я пришлю перевод с адвокатом, мистер Фоукс. Если эти деньги не нужны Вам, то вашей матери они пригодятся, по завещанию ей досталась крайне ничтожная сума.
Она выскочила из гостиной, хлопнув дверью, и я поспешила следом. Не хватало, чтобы эта особа заблудилась и бродила по дому. Конечно, путь до двери был не так уж и сложен, но этикет обязывал меня проводить гостью.
Мисс Ноувел я догнала у самой двери, открыть которую у девушки никак не получалось.
- В другую сторону, - подсказала я.
- Спасибо.
Она обернулась и несколько растерянно посмотрела на меня. Мы вместе вышли на порог дома, и, приглядевшись, я поняла, что машина ее не ждет.
- Может, вам вызвать такси? – поинтересовалась я.
- Нет, благодарю, - покачала головой мисс Ноувел. – Не хочу Вас утруждать.
- Вы не пугайтесь, просто мистер Фоукс злится. Он человек чести, и, поверьте, деньги имеют для него далеко не первостепенное значение.
- Почему он зол на меня?
«Потому что Вы, как и он, похожи на вашего отца, но старик по непонятной причине выбрал вас». Я промолчала.
- Вы не любили отца? – спросила я.
- Нет, не любила. – Мисс Ноувел опустила глаза. – Он объявился, когда мне было десять лет, и насильно перевернул мою жизнь. У меня не было кукол в дизайнерских платьях и золотых диадем, но мама давала мне все, что могло бы понадобиться среднестатистическому ребенку. У меня были игрушки, своя комната, приставка и много книг. Однажды появился персональный телевизор. А потом пришел мистер Фоукс с требованием называть его папой… Он перевез нас в особняк, отделив меня от всех друзей, пригласил дизайнеров, чтобы сменить наши с мамой вещи, купил мобильные телефоны. Не знаю, почему мама позволила ему сделать все это. Он полностью контролировал нашу жизнь. Мама оставила работу и занялась вышивкой, а меня перевели из обычной школы в лицей, приставили охранника, потом отправили учиться в Оксфорд.
- Не самая плохая жизнь, - заметила я. – Многие только об этом и мечтают.
- Мечтают жить под надзором? – вскинула подбородок девушка. – Я не могла сказать ни слова против. Он выбирал мне друзей, сам решал, кого приглашать на мой День Рождения. Сначала я была слишком мала, чтобы что-нибудь изменить, а потом стало слишком поздно. Я была обязана ему всем и в случае ухода, по чести, должна была оставить в его доме даже нижнее белье.
Она замолчала, а я не знала, что сказать. Похоже, мистеру Фоуксу повезло, что отец пустил его на вольные хлеба. Во всяком случае, мне было сложно представить Эрика Фоукса в подобном положении.
- С его смертью я ощутила облегчение. Да и мама тоже. Мы сразу же перебрались в старую квартиру, оказалось, мама ее не продала. Особняк записан на отца и по завещанию должен отойти мне, но я этого не хочу.
- Знаете, не торопитесь принимать решения, - вздохнула я. – Вы могли бы сдавать особняк, это было бы выгодной сделкой. Да и деньги лишними не бывают, кто знает, как жизнь повернется.
Я дала мисс Ноувел свой номер телефона и попросила звонить, если что-нибудь понадобится. Я знала, что мистер Фоукс скоро остынет и, узнав о жизни сестры, возможно, изменит к ней отношение.
Мы немного поболтали, и я все-таки вызвала девушке такси. Мисс Ноувел была приятной собеседницей. У нее были хорошо поставленная речь и богатый словарный запас. Девушка прекрасно разбиралась в поэзии и живописи, могла читать людей по внешности и поведению, даже рассказала мне о прихожем садовнике, который стриг газон, по тому, как он выглядел. Просить ее рассказать что-нибудь обо мне или мистере Фоуксе я тактично не стала.
Я провела мисс Ноувел до ворот и усадила в такси. Девушка дружелюбно улыбнулась мне на прощание и помахала рукой из окна. Я смотрела, как отъезжает черная машина и понимала, что она все-таки мне нравится. Я очень надеялась, что отношение мистера Фоукса к ней изменится в лучшую сторону.
Я вернулась в дом и застала мистера Фоукса и Тома пьющими чай. Делали они это молча, чем изрядно меня удивили.
- Приятная девушка, - заметила я, садясь на диван.
- Весьма, - добродушно согласился Том. – Мистер Фоукс, она ведь отказалась от наследства. Почему Вы решили, что сделала она это с каким-то умыслом?
- Действительно, - поддержала дворецкого я. – Мисс Ноувел не нужны деньги Вашего отца, она сама об этом сказала.
- Эйлин, Вы видели ее? – закатил глаза мистер Фоукс. – Один пиджак на этой особе строит в районе двух тысяч долларов, я уж не говорю про джинсы и сшитые под заказ туфли.
Я ошарашено посмотрела на мужчину, вспоминая, во что же была одета мисс Ноувел. Не было похоже, чтобы светлые джинсы и белый пиджак с поясом стоили слишком уж дорого, а на туфли я и вовсе внимания не обратила.
- А туфли Вы когда успели заметить? – Том был удивлен не меньше моего.
- Когда она уходила, - пожал плечами мистер Фоукс. – Не доверяйте людям, господа, это лживые твари, особенно наше семейство.
Он поморщился.
- Том, где же виски? Меня уже тошнит от чая.