Часть 9. Апокалипсис начинается и завершается именем Иисуса Христа, которое многократно повторяется в этой пророческой книге Нового Завета

Апокалипсис начинается и завершается именем Иисуса Христа, которое многократно повторяется в этой пророческой книге Нового Завета. В семи посланиях к семи Церквям имя Иисуса Христа вербально не присутствует, его нет, и в то же время оно есть, как будто ушло с полей страниц в сокровенные глубины Апокалипсиса. Его не видно в посланиях, но оно как бы изнутри озаряет их своим небесным светом; его не слышно в словах Духа, обращенных к семи церквям, но оно звучит в громах, которые

прогремели над Патмосом и до сих пор сотрясают землю. Это имя сокрыто, как жемчуг на дне моря, но оно своим благоуханием пропитывает листы посланий, словно пролитое на них драгоценное миро.

В посланиях мы встречаем ряд Божественных имен — великих и дивных, но ключ к ним — имя Иисуса Христа. Иисус — Господь, держащий в Своей

деснице небо и землю, Безначальное Начало и Бесконечный Конец всего сущего. Он — Бог Святый и Истинный, Спаситель и Искупитель, имеющий

власть над адом и раем. Он — Царь и Судия вселенной.

Он — Странник, смиренно стучащий в дверь, и Владыка Небесных сил. Он — недремлющее Око, проницающее сердца людей. Он — Жертва за человеческие грехи. Он — Любовь, Которая отдает Саму Себя. Начало Библии — потерянный Едем, конец ее — возвращенный рай.

В Апокалипсисе — поразительные картины будущих бедствий мира. Кажется, что его страницы написаны кровью и огнем и покрыты пеплом

космических пожарищ. Но в то же время Апокалипсис — самая радостная книга изо всех книг: она дышит надеждой, она светится Божественной

любовью; ее завершение — Небесный Иерусалим, сходящий на землю.

Катастрофы и бедствия, от которых колеблется земля и содрогается небо, воспринимаются праведниками как преддверие неизреченной радости.

Скорби и наказания временны, а радость бесконечна. Поэтому заключительный аккорд Апокалипсиса, эхо которого звучит в человеческом

сердце: Ей, гряди, Господи Иисусе (Откр. 22, 20).

НА ПСАЛМЫ.

Псалом 51.

Что хвалишися во злобе, сильне? (3).

Здесь мужественный дух человека, укрепленный молитвой, обличает демона — духа лукавого. Святые отцы говорили: «Когда к тебе приходит

неизвестный помысл, словно выплывший из тьмы, то спроси его со всей твердостью и решимостью воли: Наш ли ты, или от супостат наших?»

(Ср.: Нав. 5, 13), и от прямого вопроса помысл не сможет укрыться и спрятаться, как извивающаяся змея, а ответит, кто он и кем послан.

Здесь душа обличает демона вопросом: что хвалишися? Хвалиться — значит торжествоватьпобеду, еще не будучи победителем. Хотя бы демон

захватил человека, словно борец своего противника, опутал его сетями греха, хотя бы тысячекратно обманывал и обольщал его горькой сладостью

порока, но пока в сердце человека есть покаяние, пока собственная совесть не предала его, демон все еще не победитель.

Благодать поднимает поверженного с земли, точно раненого воина, она разрывает демонские сети, как паутину. Демон может хвалиться только тогда, когда человек, сознательно отказавшись от покаяния, отдает свой последний вздох ему. Чем хвалиться сатане? Тем, что он восстал против Бога и так лишил себя истинной жизни? Хвалиться своей собственной смертью, подобно тому как некоторые самоубийцы высоко поднимали кубок с ядом, будто некий трофей?

Чем хвалишься, сатана? Своей собственной ложью, тем, что своей змеиной лестью прельщал людей, что соблазнял их картинами греха, завлекая, как болотными огоньками, в трясину? Что разжег пламя ада, в котором будешь вечно гореть сам? Чем хвалишься? Злобой, которой кипишь ты, наполнив землю потоками крови и слез? Твоя прежняя любовь

к Богу сменилась бессильной ненавистью, твое дыхание стало смертоносным злом. Словно мертвой водой, текущей из ада, отравляешь ты злобой сердца людей. Этим ты хвалишься, сатана?

Ты сильный не своей силой, а нашей немощью. Молитва духовно сильных опаляет тебя, точно огнем. Ты боишься молитвенников, как зверь —

пылающего факела. Сильный не лжет: он сокрушает противника своей силой, а ты поражаешь ложью. Хотя ты и царь, но царствуешь над грешниками в аду. Так в чем же твоя слава? Если ты сильный, то почему так долго и бесчестно борешься со мной, бессильным, ничтожным червем? Разве это не посрамление твоей силы?

Беззаконие весь день.

Демон с утра до ночи строит ковы, и самой ночи как успокоения для него нет. Собственная злоба, кипящая в нем, не дает ему ни отдыха, ни покоя.

Ненависть к образу Божию в человеке — единственное чувство, которое движет демоном. Помни, душа моя, что демон никогда не спит, но непрестанно следит за тобой, обдумывая, как бы тебя усыпить и

пленить твоими же страстями. Как полководец разрабатывает план сражения, так он составляет каждый день свои планы, как поразить и погубить тебя, как отвлечь от Бога, как лишить памяти о смерти, как крепче привязать тебя к круговороту земных забот, как подкупить ценой наслаждения, словно Иуду тридцатью сребрениками, как настроить против

тебя твоих друзей и близких, чтобы ввергнуть в уныние; как сокрушить нежданными скорбями, чтобы потопить в пучине отчаяния.

Помни: в тот день, когда ты забываешь о вечности и о кознях демона, он ни на минуту не забывает о тебе. Когда ты дремлешь не только на постели, но и наяву, предавшись мирским утехам, он не спит и не дремлет, а бдит над твоей душой, подобно охотнику, притаившемуся у тропы, которой олени идут на водопой.

Неправду умысли язык твой … (4).

Какую неправду? — Что жизнь на земле вечна, что в грехе душа получит наслаждение и радость. В его лжи — оправдание наших страстей и примирение с похотями нашей плоти, его ложь сладка миру, который живет по своим обычаям, далеким от закона Евангелия. Но больше всего он обольщает нас через нашу гордыню. Демон не может говорить правду. Он лжет правдоподобно, чтобы, усыпив человека, с большей легкостью обмануть его. Так враг притворяется другом, чтобы, подведя человека

к обрыву, внезапно столкнуть его вниз. Поэтому святые отцы говорят: не верь демону, когда кажется, что он говорит правду; эта «правда» —

черная ложь. Душа моя, когда ты лжешь, то подражаешь демону — отцу лжи (Ср.: Ин. 8, 44); а подражая, уподобляешься ему. Поэтому пусть языком твоим движет правда, пусть слово твое соответствует мысли, а дело — слову. «Добрая» ложь — это яд, смешанный с медом. Истинное добро никогда не может иметь ложь своим союзником.

Если мы встанем на путь лжи, то непременно будем побеждены демоном: он самый искусный ее стратег; ложь — область его владычества. Диавола невозможно победить его же оружием, поэтому пусть взор твой смотрит прямо, пусть язык твой говорит правду. Если будешь говорить правду, то демон не найдет в тебе своего. Если будешь говорить правду, то негодяи и лживые друзья убегут от тебя. Как мухи облепляют падаль, так темные духи и подлые люди — тех, кто лжет. Если человек с помощью лжи и добьется чего-либо, то все равно эта ложь будет слабым, ржавым звеном в цепи, которая из-за этого непременно порвется в самый неподходящий момент.

… яко бритву изощрену сотворил еси лесть.

Псалмопевец сравнивает язык с отточенной бритвой. Диавол постоянно изучает человека и затем наносит удары, словно тонким, отточенным

лезвием, которое глубоко проникает внутрь, не оставляя следа на поверхности. Из раны, нанесенной таким оружием, выступает лишь несколько капелек крови, хотя бы оно и достигло самого сердца.

Здесь прежде всего имеется в виду клевета: демон — клеветник, ибо клевещет на Бога, поражая душу неверием; он клевещет на наших ближних,

разрушая нашу любовь друг к другу. Он клевещет на нас самих через людей, ожесточая наше сердце и наполняя ум недобрыми помыслами.

Возлюбил еси злобу паче благостыни, неправду, неже глаголати правду (5).

Диавол не просто творит зло: он возлюбил его всей силой падшего ангельского естества. Это зло дает ему неутомимую энергию и силу. «Диавол более заботится о моей погибели, нежели я — о своем спасении», — сказал один преподобный. Демон любит зло больше, чем мы любим добро. Поэтому зло так часто побеждает в нас. Диавол возлюбил зло

больше своего прежнего величия, тьму — больше света, неправду, то есть извращенный, кривой путь, больше, чем правду. Когда-то, будучи светлым Ангелом, он не устоял в правде, а в неправде стоит теперь крепко, как бы непоколебимо. Он внушает нам неправду через наши страсти, он обольщает нас через нашу гордость.

Высшая правда — это Бог. Высшая истина изо всего, что может сказать человек посредством слова, — это имя Бога, Бога истины; имени Бога

страшится дух тьмы и потому так стремится отвлечь дух человека от Иисусовой молитвы.

Возлюбил еси вся глаголы потопныя, язык льстив (6).

Диавол хочет разъединить ум с сердцем, обратить его ко внешнему, потопить в потоке житейских впечатлений и в бушующем вихре помыслов.

Язык диавола коварен. Высшему добру он часто противопоставляет добро житейское, суетное, бытовое, как якобы более необходимое.

Через это материальное, приземленное добро он хочет «вернуть» человека в мир, погасить в нем огонь молитвы, которая опаляет его, демона, хочет

вовлечь в многомыслие и многоделание, выкрасть имя Христа из храма сердца.

Сего ради Бог разрушит тя до конца … (7).

Диавол уже поражен на Голгофе, но окончательное уничтожение его произойдет после Страшного Суда.

… восторгнет тя …

Восторгнет, то есть исторгнет, вырвет, как сорняк; и теперь мы должны вырывать греховные помыслы, как диавольские плевелы, из своего сердца.

… и преселит тя от селения твоего …

Первое изгнание демона — из рая, а второе, будущее, — из преображенного космоса.

… и корень твой от земли живых.

Корень демона, которым он держится, — это наши грехи. Страшный суд навсегда, навеки произведет разделение между добром и злом. В земле

живых — в Царствии Небесном — уже не будет испытаний и искушений. Под землей живых можно также понимать сердце человека, когда он вырвет

из него греховные помыслы, точно прорастающие семена, и греховные привычки, точно сорняки, укрепившиеся корнями. Оборотная сторона

любви к Богу — это ненависть к греху и сатане.

Узрят праведнии и убоятся, и о нем возсмеются … (8).

Праведники видят будущую гибель сатаны уже ныне через пророчества и откровения и трепещут, страшась стать его добычей, чтобы не увлек он их

за собой в царство тьмы и вечной смерти. Возсмеются и возрадуются праведники после Страшного суда, потому что освободятся от мерзкого змея тирана, потому что грех с его низостью и безобразием навеки будет удален от их очей. Они увидят, что сатана, насмехавшийся над миром, оказался бессилен перед уповающим на Бога человеком и сделался сам посмешищем. И здесь смех — это радость праведников о своем спасении, о том, что тень адского чудовища — диавола — уже не будет сопровождать их. Еще в земной жизни, преодолев искушение, праведники видели бессилие и немощь сатаны, но тогда их смех был радостью сердца после

победы над искушением.

… и рекут …

Рекут, то есть засвидетельствуют. Праведники свидетельствуют своей жизнью, свидетельствуют благодатью, которая обитает в их сердцах, что

сильный во злобе оказался бессильным, что древний змей обречен на поражение, что этот дракон, увлекший за собой с неба третью часть звезд *, благодатью превращен в червя. Иисусова молитва — это одновременно и прославление Бога, и плач покаяния, и гимн победы над пораженным денницей.

(* Ср.: Откр. 12, 4. Здесь под звездами, согласно святоотеческим толкованиям, нужно понимать светлых некогда духов, увлеченных денницей-сатаной к отпадению от Бога)

… се, человек, иже не положи Бога помощника себе … (9).

Демон является в образе человека. Искушая людей, он говорит на человеческом языке. В притчах демон нередко сравнивается со злым и лукавым человеком. Он не поставил Бога помощником себе. Бог перестал быть для него источником жизни**, свет благодати Божией померк в нем. (** Эти слова не должно принимать в прямом смысле. Все существующее как в видимом, так и в невидимом, умопостигаемом мире приведено в бытие Богом, и Им же это бытие поддерживается и сохраняется. Следовательно, для всякой твари Бог, несомненно, является единственным источником бытия. Поэтому здесь автор говорит не о неком «автономном», независимом от Бога бытии сатаны, но о том, что сатана по своей ненависти к Творцу отвергается от Него, все дальше и дальше удаляясь от Жизни и Любви, и потому уделом своим имеет смерть и вечную муку) Для него Бог не помощник, а враг; он черпает свои силы в ненависти к Богу. Сатана сам захотел стать равным Богу. Он отверг Его милость и помощь и теперь, как ослепленный лев, бросается из стороны в сторону, ища во мраке свою добычу — во мраке собственной богооставленности и во мраке человеческого сердца, в котором погас свет молитвы.

… но упова на множество богатства своего …

Диавол уповал на свою ангельскую силу и красоту, на величие и славу, которыми прежде наделил его Бог, уповал, как на достояние, вечно

принадлежащее ему, и потому пал, обратившись в духа тьмы.

… и возможе суетою своею.

Суета — это пустота. Царство ада — это великая пустота. Жизнь демона, как непрестанная борьба с Богом, борьба, обреченная на поражение, —

безумие. Обольщение человека страстями сердца и ложью, фантазиями ума — бессмысленная пустота. Демон пуст, как огромное прогнившее

дерево, от которого осталась только кора.

Когда человек живет во внешнем, когда он отдается страстям или пребывает в самообмане, то жизнь его теряет смысл, она становится пустой

внутри. Ум, потерявший Бога, постепенно захватывается суетой, она становится его родной стихией.

И тогда вне суеты дел и мыслей человек представить себя уже не может.

Далее псалмопевец говорит:

Аз же яко маслина плодовита в дому Божии … (10).

Душа расцветает, когда благодать касается ее.

Из плодов маслин делали елей, который зажигали в лампадах и светильниках в храме. Но светильник — это и образ сердца с горящим в нем огнем молитвы.

… уповах на милость Божию во век и в век века.

Грех преходящ, а милость Божия пребывает вовеки. Иисусова молитва превращается в свет, озаряющий вечную жизнь. Уповал — значит надеялся;

надежда исполнилась. Здесь говорится о богообщении, которое начинается на земле и продолжается в вечности.

Исповемся Тебе в век … (11).

Буду славить Тебя вовеки. Молитва — это песнь души, вечное стремление образа к своему Первообразу, вечное преображение человека по подобию

Божию. Исповедать — здесь значит быть в таинственном хоре вместе с Ангелами и святыми.

… яко сотворил еси …

Мое спасение совершила благодать Твоя. Мое спасение — Твоя победа.

… и терплю имя Твое …

Иисусова молитва требует труда и терпения. Наше сердце подобно твердой каменистой почве. Сколько надо труда, чтобы из его недр извлечь на поверхность сокрытое в нем сокровище!

Господь предупреждает нас, что для Иисусовой молитвы необходимо терпение. Могут пройти месяцы и годы упорного труда над Иисусовой молитвой, а вернее, над собственным сердцем. Это время испытания. Человеку кажется порой, что Господь не слышит его, что сам небесный свод над его головой выкован из меди и слова молитвы бессильно возвращаются на землю. Ему кажется, что его молитва похожа на крики и стоны узника, брошенного в подземелье: теряется счет времени, а весь мир как будто забыл о нем, даже эхо не отвечает мольбам несчастного; каменные стены сжали его со всех сторон. Однако это не только время испытания воли: Иисусова молитва постепенно преобразует те глубины человеческого сердца, которые недоступны для нашего сознания.

С каждым повторением ее душа человека в чем-то становится иной. Но от человека это сокрыто: стоящий на берегу не видит, что происходит на дне

моря. Иисусова молитва вскрывает гнойные раны души, а затем очищает и исцеляет их. Преподобный Симеон Новый Богослов, рассуждая о том, пишет, что даже следа не остается от прежних ран.

Когда благодать Божия касается человека, то, пораженная прежде проказой, душа становится чистой, как тело ребенка, но человек явственно

еще не переживает общение с благодатью, иначе бы он прежде своего истинного исцеления решил, что уже здоров.

Многие люди, едва приступив к Иисусовой молитве, охладевали к ней и бросали ее именно потому, что не могли исполнить слова псалмопевца:

терплю имя Твое. Они хотели получить все сразу, схватить небесный жемчуг нечистой рукой, и поэтому им казалось, что имя Божие — этот

небесный огонь — как горстка остывшего пепла, не согревает их душу, что имя Божие — эта сокровенная песнь сердца — остается безмолвным для них. Они хотели прежде, нежели усмирятся их страсти, услышать голос Духа. Не окончив пахать поле, они уже хотели получить плату, но слышали в ответ: «Паши еще, паши до вечера».

Необходимо терпение и по другой причине. Подвизаясь в делании Иисусовой молитвы, человек переживает период, когда перед ним открываются его грехи: точно фонарь спускают в темный подвал, и он видит змей и различных гадов, ползающих там, видит нечистоты… Человек видит все это в себе и недоумевает: «Неужели это я? Кто может из этого вместилища скверны, из моего сердца, сотворить храм?». И чем более озаряет свет молитвы его сердце, тем яснее познает он мрачное состояние своей собственной души. И здесь потребно терпение, чтобы потерпеть видение самого себя.

… яко благо пред преподобными Твоими.

Преподобие — это восстановление в человеке образа Божия, это жизнь по закону Евангелия. Человек уподобляется Богу через стяжание благодати,

и тогда имя Божие открывается ему как великое благо и как источник духовных благ. Чем чище сердце человека, тем более открывается ему

небесная красота имени Божия, дивной жемчужины, дороже которой нет ничего в мире (См.: Мф. 13, 45). И душа желает лишь одного — созерцать эту красоту, быть наедине с Богом через призывание имени Его.

Псалом 115.

Веровах, темже возглаголах … (1).

Веровал в то, что Бог слышит меня, что Он так близок ко мне, как мое собственное сердце. Веровал, что Господь услышит и исполнит мою молитву.

Когда благодать касается души человека, то вера становится реальностью, приобретает силу достоверности, не оставляющей места колебаниям и сомнениям.

Есть разные степени веры. Одна утверждает существование Бога, другая Живого Бога созерцает.

Веровах — значит, моя душа почувствовала Бога, увидела Его особым духовным прозрением, а затем заговорили уста. Славянское возглаголах нельзя перевести как «говорил» или «сказал»: слишком невыразителен, неточен будет в этом случае перевод.

Возглаголах — это вопль сердца, запечатленный в слове, это эмоциональное самовыражение души, это отзвук сокровенных ее струн в речи. Возглаголах, то есть слово родилось в самом сердце, словно

излилось из него. Возглаголах — это словно поток горной реки, только он, сметая все на своем пути, устремляется по склонам вниз, а вопль молитвы,

устремляясь ввысь, восходит от земли к небесам.

… аз же смирихся зело.

Именно потому стала высокой молитва, что душа глубоко смирилась, приравняла себя к праху. Когда человек смиряет себя, то Бог возвышает

его; когда человек возвышает себя, то Бог оставляет его и он становится добычей демонов.

Итак, непременное условие молитвы — вера и смирение сердца. Как смирить себя? Вспомни перед молитвой грехи, которые ты совершил, и добродетели, которых ты не достиг, войди умом своим в сердце и посмотри, сколько там нечистоты, лукавства, зависти, притворства, лжи. Словно залежами грязи переполнено оно! Смирить себя — это осознать свое падение.

Аз же рех во изступлении моем … (2).

Рех — это высказал то познание, которое получил. Во изступлении моем — исступление есть выход из обычного состояния, здесь — восхищение ума к Богу, когда человек в благодати созерцает те сущности вещей, которые прежде были скрыты от него.

… всяк человек ложь.

Заглянув в свое сердце, молящийся видит глубокое падение человеческой природы и осознает, что в самом себе ему не найти нравственной опоры: душа, изъязвленная страстями, подобна зыбкому болоту. Неопытному или гордому взору его поверхность может показаться прекрасным лугом,

покрытым травой и цветами, но начни возводить на нем хоромы, они, не имея крепкого основания, провалятся. Так и благие порывы человеческого

сердца обычно не живут долго: их засасывает, словно болотная трясина, житейская топь.

Человек лжив: в нем нет постоянства. Его чувства появляются и исчезают, словно волны на поверхности моря. Можно ли надеяться на любовь человека, на его дружбу, на привязанность, если они словно волны, поднятые глубью морской и гонимые к берегу, о который разбиваются, как о неизбежную преграду?

Да, чувства человека недолговечны, хрупки и непостоянны, и потому в мире так много разочарований и обмана. Порой человек обманывает, будучи

уверен, что говорит совершенную правду, потому что забывает о том, что сам он игрушка в руках времени, что завтра он уже станет другим. Человек лжет потому, что его подсознание — это глубочайшая бездна, неведомая ему самому. Человек лжет потому, что под влиянием страстей он обманывает самого себя. Изменяя Богу, согрешая, он не может быть верным для людей. Поэтому надежда на человека — это надежда на сон, который ты видел ночью, это источник постоянных тревог, разочарований и скорбей. Надеющийся на человека идет по тонкому льду, который

ломается под ногами. И самый большой лжец для каждого человека — это он сам.

Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? (3).

Все, что мы имеем, и нас самих дал нам Бог.

Он воззвал нас из бездны небытия и открыл нам путь в вечную жизнь. Мы можем только в изумлении созерцать Божественную любовь и Божественную милость, мы можем только восклицать с апостолом Фомой: Господь мой и Бог мой! (Ин. 20, 28) Воля Божия — это наше спасение. Господь говорит: «Всем желанием Моим Я не хочу смерти грешника, но чтобы он покаялся и остался жив» (См.: Иез. 33, 11).

Чашу спасения прииму … (4).

Это евхаристическая Чаша и все средства, которые даны Богом Церкви для спасения людей.

… и имя Господне призову …

Не просто произнесу имя, а призову. Как ребенок зовет отца или мать во время опасности, во время скорби, чтобы они услышали его, не оставили

его, но пришли ему на помощь. Поэтому нужно не просто твердить Иисусову молитву, но призывать в ней имя Божие.

… молитвы моя Господеви воздам пред всеми людьми Его (5).

То есть молитва в сердце моем будет во всякое время, при всех обстоятельствах, как в уединении, так и среди многолюдья. Тогда и в толпе

сердце будет как в пустыне. При общении с людьми ум не должен выходить из сердца и растекаться по внешнему. Он должен видеть мир и людей как бы сквозь окна запертой башни. Кроме того, молитва, совершаемая втайне, благодатно действует на тех, кто связан с молитвенником общением или за кого он молится. Из его сердца имя Иисуса Христа, словно духовное солнце, излучает тепло и невидимый телесными очами свет.

Честна пред Господем смерть преподобных Его (6).

Смерть раскрывает содержание человеческой души: это итог жизни, и прежде всего итог молитвы. Преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский, пишет, что стяжавший в сердце своем имя Иисуса Христа пройдет через мытарства как молния*. (* «Душа, воспаривши по смерти на воздух ко вратам небесным, и там не постыдится врагов, имея за себя с собою Христа; но и тогда, как ныне, дерзновенно возглаголет к ним во вратех. Только до самого исхода своего да не скучает она день и ночь взывать к Господу Иисусу Христу, Сыну Божию; и Он сотворит отмщение ея вскоре, по неложному Божественному обетованию Своему, которое изрек Он в притче о неправедном судие: ей, глаголю вам, сотворит отмщение вскоре (Лк. 18, 8), — и в настоящей жизни, и по исходе ея из тела» (Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве // Добротолюбие в русском переводе. 1993. Т. 2. С. 190)) В чьем сердце пребывало имя Божие, тот сподобится созерцать славу Божию в вечной жизни. Слово честна означает достойна, драгоценна, чиста. Не рождение, а смерть святых является праздником, поэтому Ангел смерти является для молитвенников добрым вестником, а смерть — началом истинной жизни.

О Господи, аз раб Твой … (7).

О Иегова, вечно сущий, я раб Твой, — значит, я уже не раб сатаны, мира и своих собственных страстей. Рабство Богу дает человеку великую

свободу и внутренний, сердечный простор, тогда как грех сжимает и стесняет его сердце. Сердце грешника точно зажато в железный кулак.

… аз раб Твой и сын рабыни Твоея …

Здесь земное происхождение, знатность, родовитость превращаются в прах. Пред лицем Божиим все люди — малые дети. Все потомки одного праотца Адама. Единственное, что может сказать человек о своих родителях и предках, — это то, что они рабы Господа, а все остальное, по выражению святителя Григория Богослова, — «древняя гниль»; то есть человек отказывается от всех преимуществ своего происхождения или, наоборот, не тяготится незнатностью рода, из которого происходит, или бедностью своей семьи. В духовном плане все люди равны, всем дана возможность спасения. В Царстве Небесном одно отличие — это мера благодати Духа Святаго, которой сподобился человек. Апостол Павел писал, что хотя он из славного рода, но ради того, чтобы приобрести Христа, все почел уметами, мусором, который выбрасывают из дома (См.: Флп. 3, 4–8).

… растерзал еси узы моя.

Узы — это, во-первых, грех, которым связан человек, точно преступник цепями. Душа чувствует гибельность порока, она страдает и тоскует, как

узник, заточенный в темнице. Прощение грехов ощущается душой с некой физической реальностью: «Как будто тяжесть спала с плеч», — говорит

человек. Во-вторых, узы — это сомнение и колебание.

Живущие по своему разуму, а не по заповедям Божиим всегда пребывают в тревоге, в сомнениях и противоречиях. Когда души человека касается благодать, то противоречия исчезают, сомнения рассеиваются и в сердце его водворяются мир и покой.

Тебе пожру жертву хвалы … (8).

Прежде всего жертва хвалы — это Евхаристия, внутренне неразрывно связанная с Иисусовой молитвой. Кроме того, жертва хвалы — это благодарность человека Богу во всех обстоятельствах его жизни. Жертву хвалы принес Иов, когда произнес свои бессмертные слова: Господь дал,

Господь и взял. Буди имя Господне благословенно! (Ср.: Иов. 1, 21)

Жертвой хвалы была жизнь святителя Иоанна Златоуста, имевшего на устах и в сердце молитву: «Слава Богу за все!». Приносит жертву хвалы

тот, кто в страданиях благословляет Господа и благодарит Его за страдания больше, чем за радость.

… и во имя Господне призову.

В начале псалма псалмопевец говорит: имя Господне призову, а теперь — во имя Господне призову.Это две степени молитвы. Первая — ум сосредотачиваетсяна словах молитвы; вторая —душа явственно ощущает благодать, и человекпризывает саму благодать во имя Господне. Первая

— вхождение в сердце с молитвой, с именем Божиим; вторая — обретение в сердце благодати Божией.

Иисусова молитва привлекает и хранит благодать.

Молитвы моя Господеви воздам пред всеми людьми Его … (9).

Это буквальное повторение пятого стиха, но здесь другой смысл.

Вечная жизнь — это вечное молитвенное созерцание Бога. Все люди Его, люди Божии, — это святые в Царствии Небесном, где тайное станет

явным. Молитва, которая совершалась в тайне сердца, тогда откроется перед всеми и сольется с молитвами Ангелов и святых, как отдельный

голос — с общим звучанием хора.

… во дворех дому Господня … (10).

Господь сказал: В доме Отца Моего обителей много (Ср.: Ин. 14, 2). Каждый получит по мере веры и дел свою обитель и награду, свою меру благодати.

… посреде тебе, Иерусалиме.

В Апокалипсисе новый Иерусалим, окруженный стенами из драгоценных камней (См.: Откр. 21, 18–21), — это Царствие Божие. Много обителей святых, но все они — внутри стен Небесного Иерусалима, где нет ни греха, ни зла, ни смерти, ни страданий. Иисусова молитва по смерти человека, словно огненные крылья, возносит его душу в прекрасный Небесный Град.

Псалом 133.

Се, ныне благословите Господа, вси раби Господни … (1).

Ныне значит теперь, немедленно, не откладывая на будущее: каждый день может быть днем спасения, каждое мгновение — не только рубежом

между прошлым и будущим, но и началом новой жизни.

Благословите. Совершенное благо — это Господь, а благое слово — имя Божие, имя Иисуса Христа.

Ныне благословить Господа — значит начать творить Иисусову молитву, не давая обмануть себя лукавому помыслу, уверяющему тебя, что ты только лишь этот день или час отдашь мирским заботам, а затем, окончив свои дела, начнешь служить Богу. Дух Святый призывает нас ныне благословить Господа, а сатана говорит: «Не ныне, а потом, не сегодня, а

завтра». Но земные дела не кончаются, и, как дым, проходят годы и десятилетия.

Раби Господни — это те, кто исполняет волю Божию, а не свои прихоти. В Библии написано: воля Божия — святость ваша (Ср.: 1 Фес. 4, 3).

… стоящии во храме Господни …

Ум от внешнего должен возвратиться к себе, тогда сам человек становится храмом.

… во дворех дому Бога нашего.

Дом Бога — это глубина человеческого сердца, то, что аскеты именовали «сердечным местом». Но в сердце много обителей, расположенных одна

в другой. Они раскрываются постепенно, их псалмопевец назвал дворами, окружающими дом Божий, как дворы окружали Иерусалимский храм.

В нощех воздежите руки ваша … (2).

То есть по ночам воздевайте руки ваши. Ночь и мрак у мистиков* часто служат символом души, очищенной от помыслов и внешних образов, символом состояния отрешенности от мира. (* «Мистиками» автор называет здесь святых отцов Церкви, благодаря писаниям которых их личный мистический опыт, опыт богообщения становился известным другим людям.)

Воздежите руки ваша, то есть усердно молитесь, не ослабевайте в молитве, не давайте душе погрузиться в дремоту, утруждайте в молитве тело.

… во святая …

Во святая, то есть ко святилищу, ко Святому святых Иерусалимского храма. Здесь — обращенность ума к сердцу.

… и благословите Господа.

Благословляйте Господа, непрестанно повторяйте Его имя. Старайтесь сочетать с этим именем свое сердце.

Благословит тя Господь от Сиона … (3).

Сион — образ благодати Божией. На Сионской горе был построен храм Иеговы; в Сионской горнице Дух Святый сошел на апостолов. Благословит

тя Господь от Сиона — значит пошлет благодать, единственное нетленное сокровище.

… сотворивый небо и землю.

То есть сотворивший твою душу и тело. Благодать открывает для молитвы внутреннюю обитель человеческого сердца. Благодать преображает

душу и тело человека.

Приложение: ПРОПОВЕДИ О МОЛИТВЕ. О молитве.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Братия и сестры! Когда поражены нервы, то и все тело человека расслаблено: он похож на живой труп. Когда нет молитвы, то парализована вся духовная

жизнь человека. У него угасает вера, исчезает любовь, меркнет надежда.

Молитва — это невидимая лестница, по которой человеческая душа восходит к небу. Молитва — это те духовные камни, из которых Ангелы строят вечный дом для нашей души. Молитва — те чудные семена, посеянные в сердце, из которых в вечности произрастают райские цветы. Поэтому святые отцы

и называли молитву царицей всех добродетелей.

Молитва бывает церковная и домашняя.

Я уже много раз говорил вам о том, что церковная молитва необходима для спасения христианина. Все храмы мира соединены между собой невидимыми

каналами благодати. Как радиусы пересекаются в едином центре, так и духовные лучи, исходящие из всех храмов и, если можно так сказать, из сердец всех святых, пересекаются в каждой церкви.

Поэтому когда мы молимся в храме, то за нас совершается служба, за нас молятся во всех храмах мира. И в Иерусалиме, где Гроб Господень, и на

Афоне, куда не ступает женская нога.

Особенно велико значение литургии, в которой в священных символах перед нами проходит вся земная жизнь Спасителя, а также раскрывается будущность Церкви и мира. Кто присутствует на литургии, тот своими духовными очами созерцает великие тайны Божии. И не только созерцает, но и участвует в них.

Когда преподобный Макарий, основатель египетского Скита, спросил у Антония Великого, посетившего его: «Что еще не хватает нам для спасения?», то преподобный Антоний сказал: «Храма, в котором свершалась бы литургия».

Молитвы, которые Церковь сохранила для нас, которые мы читаем по книгам, сложены святыми отцами. Это вопль, исходивший из их сердец, это

чистейшее дыхание их чистейших душ. Святые отцы лучше нас видели тайны духовного мира, видели свои собственные души и в черных безднах

падения, и в ослепительном свете преображения. Поэтому молитвы, составленные ими, имеют огромную духовную силу.

Когда мы читаем молитвы по книгам, то мы беседуем с Богом словами святых — людей, которые исполняли волю Божию, людей, в чьих сердцах, как неугасимая лампада, сияло имя Иисуса Христа.

Слова молитв, написанных в книгах, не чужие для нас. Если мы будем читать их внимательно, стараясь слить с ними наш ум и сердце, то они станут

нашими собственными молитвами. Но мы должны, кроме того, учиться беседовать с Богом и своими словами: просить Его о наших повседневных нуждах, за все благодарить. Святой Иоанн Кронштадтский говорит: «После молитвенного правила скажи Господу хотя бы несколько своих собственных слов. Как приятна будет Богу эта молитва! — как отцу приятен лепет маленького младенца».

Братия и сестры! Господь говорит в Евангелии: молясь, не говорите лишнего (Мф. 6, 7). Как это понять? Некоторые думают, что «лишнее», многословие — продолжительная молитва. Нет, совершенно не так. Многословным мы называем того человека, в речи которого больше слов, чем мыслей.

Говорить лишнее в молитве — значит просить у Бога неполезного нам. Говорить лишнее в молитве — значит указывать Богу, как и когда исполнить

ее. Быть многословным — значит составлять свои молитвы так, как составляют стихи, точно мы хотим подействовать на Бога своим красноречием. А здесь только одно нужно — искренность и непосредственность. Наша молитва должна произноситься языком нашего сердца. Только лишь язык сердца слышен на небе.

Братия и сестры! Есть еще один вид молитвы — молитва непрестанная. Это краткая молитовка или же стихи из псалма, которые человек старается произносить как можно чаще, по возможности всегда и постоянно.

Ученики святого апостола Иоанна Богослова произносили следующие псаломские слова: Боже, в помощь мою вонми: Господи, помощи ми потщися (Пс. 69, 2). Преподобный Антоний Великий всегда молился: «Иисусе, помоги мне». Святой Иоанникий Великий повторял: «Упование мое Отец, прибежище

мое Сын, покров мой Дух Святый, Троице Святая, слава Тебе!».

А большинство святых отцов творили и завещали нам Иисусову молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Эту молитву мы должны произносить как можно чаще. Сначала после молитвенного правила — десять или пятнадцать минут, постепенно увеличивая время. Повторять слова ее следует неспешно. Когда мы одни, то вслух самим себе. Когда находимся в присутствии других людей, то молча, в своем сердце.

Братия и сестры! Когда вы идете в церковь, творите Иисусову молитву. Когда вы сидите за трапезой, также молча читайте ее. Некоторые даже считают,

сколько Иисусовых молитв они должны прочесть, пока пройдут от двери до ворот своего двора. Сколько Иисусовых молитв они должны прочесть, пока сидят за трапезой. Иисусовой молитвой они наполняют и измеряют весь свой день.

Когда Иисусова молитва привьется к нашему уму, то она очистит его от скверны, лжи и лукавства. Она делает ум простым и световидным. Когда

Иисусова молитва коснется нашего сердца, то в нем она усмирит страсти, как укротитель — диких зверей. Иисусова молитва пробуждает в нашем сердце

любовь к Богу. Поэтому некоторые из святых отцов называют Иисусову молитву любовию Божиею.

У апостола Петра написано: Вы — род избранный, царственное священство (1 Пет. 2, 9). Царственное — потому, что нам обетовано Царство Небесное и Божественноеблагословение. Священство — потому, что молитва

христиан — это священнодействие. Через молитву христиан освящается весь мир. Преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Будь епископом над сердцем своим, и в алтаре сердца приноси Богу мысленные жертвы молитвы».

Братия и сестры! Какие должны быть условия для правильной молитвы? Это прежде всего приготовление к молитве. Мы должны отрешить ум свой от всего преходящего и суетного, от всех повседневных дел. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Как на крыльях, поднимись ввысь над землей, и ты будешь безопасен от всех врагов твоих».

Затем мы должны представить, с Кем мы беседуем, в присутствии Кого находимся, с Кем начинаем свою речь — с Творцом неба и земли, с Повелителем Ангелов: Он в это мгновение внимает нам. Затем у нас должна быть надежда, что Господь исполнит наши молитвы. Господь всесилен, Он все

может. Господь — Любовь неизреченная. Поэтому Он хочет даровать нам блага больше, чем мы сами желаем добра себе. Молитва должна быть как можно более внимательной. Вступая в молитву, мы как бы вступаем в духовную битву; и тогда целая туча помыслов возникает в нас, окружает наш ум («как тучи мошек», по выражению святителя Феофана Затворника). В сердце нашем на молитве пробуждаются страсти.

Да, ни у кого из нас нет чистой молитвы. Чистая молитва — удел одних только Ангелов. Но мы должны стараться каждое слово молитвы осмыслить,

откликнуться на него своим сердцем.

Преподобный Серафим Саровский учил: «Когда ты стоишь в храме, то закрой глаза, чтобы ничто не развлекало тебя, и молись так; но если демон будет погружать тебя в дремоту, тогда смотри на свечу или на лампаду пред иконой и клади поклоны поясные и земные. Если на клиросе читают невнятно и непонятно тебе, тогда твори Иисусову молитву».

Братия и сестры! Какие у молитвы враги? Это прежде всего гордость. Гордый не может молиться. Гордый требует от Бога даров, как бы заслуженных

им. Гордый старается сразу взойти на высокие духовные степени, совершенно не соответствующие его жизни. Гордый требует от молитвы чуда, ждет его и

поэтому часто обманывается в своих гордых надеждах. Некоторые говорят о том, что они на молитве слышат какие-то голоса, исходящие от икон, видят

своими глазами Спасителя. Братия и сестры! Это демонское обольщение и наказание за гордость. В молитве человек должен искать только лишь одного

— прощения своих грехов. Гордый же, молясь, считает, что он уже святой.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) рассказывал об одном прельщенном, который решил при жизни, что его тело стало святыми мощами, и отрубил

себе руку, для того чтобы другие поклонялись ей, как какой-то святыне. С кем бы он ни встречался, он говорил о том, что его рука положена в главный

храм соседнего монастыря, что после каждой службы игумен с братией подходят к его руке, которая нетленна, и лобызают ее. Когда ему не верили, старались разубедить его или просто смеялись, он приходил в страшный гнев. Лицо его краснело, из уст исходили какие-то нечеловеческие звуки, вроде крика рассерженного гусака.

Другое препятствие в молитве — уныние и отчаяние.

Отчаяние — это потеря надежды на Бога; а молитва без надежды — это иудина молитва.

Препятствием к молитве является памятозлобие — черный огонь, кипящий в нашем сердце. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Если ты хочешь, чтобы Бог услышал тебя, то сначала от всей души помолись о врагах своих, а потом проси у Бога, что ты хочешь!».

Препятствуют молитве наши неисповеданные грехи, которые стоят между нами и Богом как стена.

Братия и сестры, у каждого из нас есть главный грех, есть любимый грех, в котором меньше всего мы хотим каяться, с которым меньше всего мы хотим расстаться. И вот этот грех подобен змею, который пьет кровь нашей души, делает нас бессильными.

Поэтому перед молитвой мы должны рассмотреть, к какому греху больше всего привязана наша душа, и отсечь его от себя, отрубить голову змея, и тогда вместе с ним уйдут из нашей души и многие другие грехи.

Враги молитвы — это небрежность и рассеянность.

Если рассеянность и невнимательность в молитве происходит от сатанинских искушений, то мы должны стоять в молитве терпеливо. Святитель Василий Великий говорит: «Если ты хочешь молиться внимательно, но еще по младенчеству воли своей не можешь, то стой, терпи в молитве, и Господь

воздаст тебе за труд твой».

Но если мы можем молиться внимательно, а молимся небрежно, то это не приближает, а отдаляет нас от Бога. В одном из псалмов сказано, что идолы имеют очи, но не видят, имеют уши, но не слышат (См.: Пс. 113, 13–14).

Часто и мы на молитве стоим подобно каменным истуканам, имеющим только человеческий вид, не слыша и не понимая, о чем же молимся.

Святой Василий Великий советует: «Когда ты встаешь на молитву, прежде всего поблагодари Бога за те благодеяния, которые Он даровал тебе в твоей

жизни. Затем принеси покаяние в своих грехах. Только после этого проси у Бога того, что ты хочешь, а затем окончи свою молитву славословием Богу».

Братия и сестры! Некоторые спрашивают: почему Господь, если Он благ и всемогущ, так долго не исполняет наших прошений? Но, во-первых, Господь

не исполняет наших прошений, когда мы просим то, что нам неполезно. Далее Господь не исполняет наших прошений, если мы молимся не так, как надо, —

небрежно. Господь не исполняет наших прошений иногда ради того, чтобы удержать нас в молитве, ибо Он знает наше себялюбие: когда мы получим просимое у Него, то отойдем, как те прокаженные, которые, получив исцеление, даже не оглянулись на Христа Спасителя (См.: Лк. 17, 12–19).

Итак, Господь медлит, чтобы приучить нас к молитве.

Порой же Господь не дает нам просимого потому, что еще не пришло время. А иногда медлит для того, чтобы даровать нам Свои блага даже в большей

мере, нежели мы просили, чтобы вознаградить нас за наше терпение.

Братия и сестры! Святитель Василий Великий завещал христианам о каждом дне думать, что он последний день их жизни. Преподобный Иоанн Лествичник

говорит: «Для молитвы необходима память о смерти». Он пишет: «Некоторые говорят, что молитва выше, нежели память смерти. Я же воспеваю два существа в одном лице, то есть считаю молитву в памяти смертной — истинною молитвою».

Еще я хотел сказать вам, что, по учению святых отцов, в молитве ум наш должен быть чист и безвиден. Нельзя представлять в это время никаких

картин, например рая или ада, никаких образов.

Надо молиться не представлениями, а словами. Если человек молится, представляя перед собой что-нибудь чувственное, то он только лишь развивает и разгорячает свою фантазию. А святые отцы говорят:

«Диавол — искусный живописец».

Святитель Игнатий (Брянчанинов) рассказывает о том, как однажды к нему пришел афонский монах. Святитель с радостью принял странствующего

инока, желая узнать о его молитвенном подвиге. Расспросил и, к удивлению и ужасу своему, услышал, что когда тот молится, то представляет перед глазами своими Спасителя и Божию Матерь. Святитель Игнатий решил предостеречь обольщенного: «Я советую тебе не останавливаться на ночь на втором этаже», — сказал он. Удивился монах этому и спросил: «Почему, владыка?». Святитель ответил: «Вдруг тебе покажется, что Ангелы пришли за тобой и хотят понести тебя на Афон, и ты упадешь со второго этажа и разобьешься».

Монах сказал: «Да, действительно, у меня были такие помыслы, что Господь может в мгновение ока перенести меня на Афон!».

Тогда святитель Игнатий попросил его: «Попробуй молиться, не представляя ничего перед собой, а только лишь зная и веря, что Бог слышит тебя, и

расскажи мне, что из этого получится».

И через некоторое время этот человек пришел к святому в смятении: «У меня была раньше такая горячая молитва, а теперь я как будто потерял Бога!» — говорил он.

Но на самом деле не Бога он потерял, а потерял свои грезы, образы, рисуемые его фантазией, — иными словами, освободился от страшного обольщения, которое легко могло привести его к гибели.

Итак, братия и сестры! Когда молитесь, то ум ваш должен быть прост и прозрачен.

Помните: молитва — это прежде всего плач о грехах.

Чтобы молитва была истинной, непрелестной, она должна быть проникнута чувством покаяния.

Один из отцов говорил: «Смирение — это тот мысленный Синай, на котором Господь является человеку!». Аминь.

Об исцелении иерихонского слепца (1)

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Братия и сестры! Сегодня вы слышали евангельское повествование об исцелении Господом иерихонского слепца. Слепец, по имени Вартимей, сидел

у края дороги, вблизи ворот Иерихона. Услышав шаги приближающихся людей, он спросил: «Кто это?». Ему ответили: «Идет Иисус Назарянин».

Вартимей стал громко взывать: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня (Мк. 10, 47). Некоторые из окружавших Христа пытались заставить его замолчать, но он кричал все громче. Тогда Христос остановился и велел позвать его. Слепец сбросил с себя верхнюю одежду и быстро подбежал к Иисусу. Чего ты хочешь от Меня? — спросил Спаситель. Тот ответил: Учитель! чтобы мне прозреть. Иисус сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя (Ср.: Мк. 10, 51–52), — тотчас слепец прозрел и стал благодарить и славить Бога.

Что означает это евангельское событие? — Обращение наше к Богу. Слепец — это мы. Иерихонский слепец не видел мира, а мы, наоборот, образами, картинами этого мира ослепили свои сердечные очи, забыли о другом, духовном мире, забыли о душе своей. Слепой сидит у дороги. Что означает эта дорога? Дорога — это жизнь. Наша земная жизнь подобна текущей реке или пути, по которому мимо нас проходят бесконечные вереницы людей. И сама эта жизнь проходит как краткий сон. Слепец сидит и просит милостыню, то есть свидетельствует о своей крайней беспомощности и о своем бессилии. Приближается Христос. Благодать касается сердца человека, и он начинает молиться: «Иисусе, помилуй меня!». Это пробуждение веры. Господь зовет его к Себе. Слепец, дабы верхняя одежда не мешала ему быстро приблизиться к Спасителю, срывает ее с себя и бросает прочь. Так и человек, которого призывает благодать Божия, отказывается от прежних своих греховных привычек, развлечений, пустых занятий — от того, что раньше считал самым важным для себя, в чем видел смысл своей жизни.

Теперь он отбрасывает это, как ненужное рубище, которое мешает ему идти ко Христу. Христос касается глаз его Своим перстом, и очи прозревают.

Господь касается нас в Таинствах Церкви, особенно в Таинстве Святой Евхаристии, и мы чувствуем, что начинается для нас неведомая, новая,

духовная жизнь — это и есть прозрение.

Слепец взывал ко Господу словами: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня. Когда он приблизился к Спасителю, то уже назвал Его Учителем, а после прозрения

славил как Сына Божиего. Здесь толковники видят указание на молитву Иисусову. Господь сказал: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам (Ин. 16, 23). Апостол Павел заповедал непрестанно молиться (Ср.: 1 Фес. 5, 17). По преданию Церкви, первой, кто совершал Иисусову молитву, была Сама Пречистая Дева Богородица, Которой во Святая святых Архангел Гавриил открыл это Божественное имя — сладостное для Ангелов, грозное для демонов, спасительное для людей. Там, в полумраке и тишине алтаря ветхозаветной Церкви, Дева Мария творила в сердце Своем Иисусову молитву, повторяя имя Сына и Спасителя Своего.

Братия и сестры, уже святые апостолы заповедали своим ученикам совершать непрестанно Иисусову молитву. Ученик апостола Иоанна Богослова

священномученик Игнатий Богоносец (по преданию, тот ребенок, которого взял Христос на руки, когда сказал: таковых есть Царствие Божие (Мк. 10, 14), всю жизнь повторял имя Иисуса Христа. И когда он был брошен по приказу императора Траяна диким зверям и голодные львы растерзали тело мученика, то на арене осталось лежать нетронутым его сердце, на котором, как золото, сияло имя: Иисус Христос...

Апостол Марк, положивший начало монашеству в Александрии, также заповедал своим ученикам творить Иисусову молитву. Святой Иоанн Златоуст,

говоря о египетской пустыне, восклицал: «Там растут белые лилии безмолвия и алые розы молитвы. Единое занятие у людей и Ангелов — прославлять

имя Иисуса Христа».

Братия и сестры, как я сказал, Иисусова молитва заповедана нам нашими Божественными учителями. Иисусова молитва необходима для каждого

христианина — это сердце его духовной жизни. Многие аскеты составили поучения о том, как научиться творить Иисусову молитву, как постоянно пребывать и преуспевать в ней. Вам известны два святителя, жившие в XIX веке: Феофан Затворник и Игнатий (Брянчанинов). Поучения о молитве

святителя Игнатия пользовались таким уважением во всем православном мире, что даже пустынники с Афона приезжали в Россию для того, чтобы поклониться могиле епископа и взять у него «благословение» на Иисусову молитву.

Вы спросите, как научиться Иисусовой молитве? Святые отцы говорят, что для начала необходимо после утреннего и вечернего правила несколько

минут внимательно, неспешно, вслух самому себе читать ее. Затем стараться наполнить этой молитвой весь свой день: читать ее в пути, сидя за трапезой,

исполняя свою обычную работу. Эта молитва должна стать непрерывной. Святые отцы сказали: «Меры молитвы нет!». Некоторые из них советовали употреблять при чтении Иисусовой молитвы четки, другие — вначале просто совершать молитву, не думая о числе молитв, а только лишь стараясь углубиться умом в содержание произносимых слов. Святитель Феофан Затворник советовал совершать молитву с земными и поясными поклонами. Святитель Игнатий заповедал тем, кто хочет заниматься Иисусовой молитвой, каждый день медленно, со вниманием прочитывать акафист Иисусу Сладчайшему.

Многие, услышав об Иисусовой молитве, захотели овладеть ею, творить ее всегда. Но прошло время, и они как бы остыли. Не видели они плодов от этого делания и постепенно оставили его. Почему это случилось? В чем была их ошибка? Во-первых, Иисусова молитва требует от человека большого

молитвенного труда. Святые отцы говорили, что «молиться так же трудно, как кровь проливать». А иные так: «Дай кровь и прими Дух». Что же до тех, кто поревновал, а потом охладел, то из них многие Иисусову молитву творили небрежно, нерадиво, не внимая себе, не следя за жизнью своего сердца. Для них Иисусова молитва стала простым словосочетанием, простым созвучием слов. И поэтому молитва такая не могла привиться к их сердцу, и постепенно она угасла. Возможна и другая ошибка: нередко, прочитав творения древних аскетов, человек решает, что это так легко и просто — достигнуть описанных в них высоких состояний, и начинает творить Иисусову молитву без чувства

покаяния, то есть строит дом свой без фундамента, не с основания начинает, а с крыши, и поэтому здание молитвы беспрерывно разваливается и ломается.

Братия и сестры, святые отцы единодушно заповедали нам Иисусову молитву творить в чувстве покаяния — так, как молился Богу мытарь, как разбойник

с креста умолял Господа о прощении своих грехов. Преподобный Иоанн Лествичник пишет: «Представь себя на судилище, как бы ты просил

судию умилостивиться над тобою». В основе Иисусовой молитвы должно быть чувство своей греховности и необходимости непрестанного покаяния.

Святой Антоний Великий говорил, что вся его жизнь была не чем иным, как плачем о грехах. Итак, Господь примет молитву только лишь от сердца, сокрушенного покаянием: Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Сердце без покаяния твердо и бесплодно, как камень.

Еще одна наша ошибка: мы заботимся только о молитве, забывая о заповедях Божиих. Между тем вся жизнь человека должна «соответствовать» Иисусовой

молитве. Если человек творит Иисусову молитву, но не борется со своими страстями, не отказывается от своих вожделений и грехов, то происходит внутреннее раздвоение, внутренний надрыв, и тогда вместо мира и небесного покоя, которые приносит эта молитва, человек, напротив, чувствует смятение, какую-то внутреннюю неудовлетворенность и раздражительность, потому что он как бы схватился грязными руками за хитон Господень. Иисусова молитва, особенно сердечная, — это распятие на кресте, а ко кресту, можно подойти, только лишь очистив себя от грехов и страстей или стремясь к этому очищению. Поэтому мы, конечно, заблуждаемся, если, занимаясь Иисусовой

молитвой, не принуждаем себя творить заповеди Божии, ведь, по мнению святых отцов, вне евангельских заповедей невозможно никакое преуспеяние.

Кроме того, Иисусова молитва, как и всякая молитва, требует определенной аскезы: уединения — хотя бы по временам, отказа от пустых, ненужных

разговоров, от соблазнительных развлечений. Если мы ведем тот образ жизни, который принято называть светским, и в то же время стремимся к внутренней, сердечной молитве, то это похоже, по слову Иоанна Лествичника, на то, как если бы мы спали и видели себя во сне идущими по дороге.

Наконец, последняя наша ошибка в Иисусовой молитве состоит в том, что мы, не имея ни наставника, ни послушания, желаем проходить ее самочинно.

В любом ремесле, в любом деле нужен учитель, тем более в такой науке, как духовная жизнь. Все монахи, аскеты, делатели Иисусовой молитвы учились у своих старцев. Они были преемниками их благодати. Поэтому тот, кто занимается Иисусовой молитвой без благословения, без совета, без

исповедания своих помыслов, тот уже положил в основание ее самость, эгоизм и гордыню.

Братия и сестры, а что означает Иисусова молитва? Мы говорим в ней: «Господи», — значит, мы исповедуем, что Господь — наш Владыка, а мы Его рабы, что наша жизнь не зависит ни от случайностей, ни от каких-то обстоятельств, ни от «судьбы», которой нет, но зависит от Промысла Божиего, от Его святой воли. Когда мы произносим слова: «Господь», «Владыка», «Господин», мы этим как бы внутренне даем обязательство свою волю подчинять воле Божией.

Затем мы говорим: «Господи, Иисусе». Иисус — это значит Спаситель. Спасение вечное и спасение от временных бед и несчастий мы видим в Иисусе Христе. Его свойство — спасать. Поэтому именем Его изгоняли бесов, именем Его святые творили дивные и великие чудеса. Имя Господа, произнесенное с верой (а с верой оно произносится, если наша жизнь соответствует вере), всегда будет творить дивные и великие чудеса. Оно может вырвать нас из адского пламени и спасти со дна морского.

Затем мы говорим: «Христе». Христос — это Помазанник, обладатель полноты даров Духа Святаго. Только лишь через Него изливается благодать Духа Святаго в Церкви и через Него открывается людям вечная жизнь и спасение.

«Сыне Божий» — так мы прославляем Его могущество; Владыка вечной и бесконечной жизни, Он — образ Небесного Отца; Он, Сын Божий, стал Сыном Человеческим, чтобы мы, грешные, стали сынами Божиими по благодати.

Затем мы говорим: «помилуй». В слове «помилуй» всё: спаси, заступи, прости, будь моим Помощником и Заступником. В этой молитве - мольбе, можно сказать, заключены и сконцентрированы все наши прошения к Богу.

И, наконец, слова: «мя, грешнаго». Заканчивается Иисусова молитва нашим исповеданием себя последними грешниками на земле. Антонию Великому Ангел велел идти в Александрию поучиться у кожевника, как угождать Богу. И кожевник открыл ему свое внутреннее делание. Он сказал: «Я искренне считаю, что все люди нашего города по добрым своим делам спасутся, один лишь только я буду осужден за грехи мои».

Итак, чем глубже у нас будет чувство нашей греховности, чем пламеннее будет наше покаяние, тем скорее наша молитва будет услышана Богом.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: «У нас есть своя священная песнь — это имя Иисуса Христа. Повторяй это имя с утра до ночи, а если можешь,

и всю ночь напролет. Когда оно войдет в твое сердце, то вызовет на бой дракона, обитающего в его глубинах, и не только вызовет на бой, но и низложит его и исцелит раны, нанесенные его ядовитыми зубами. Пусть сердце твое поглотит Бога, а Бог — твое сердце, и оба станут едино».

Итак, братия и сестры, в сегодняшнем Евангелии — образ той Иисусовой молитвы, которая заповедана всем христианам. Аминь.

Об исцелении иерихонского слепца (2)

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Братья и сестры! Сегодня мы слышали евангельское повествование об исцелении Господом нашим Иисусом Христом иерихонского слепца. Иерихон — второй по величине город Иудеи. Когда-то в древности это была мощная, неприступная крепость — оплот аморрейских и ханаанских царей. Только чудом Божиим смог взять ее преемник Моисея Иисус Навин.

Тогда Иерихон был сожжен и разрушен, но через некоторое время восстановлен. Расположенный в пустыне, он представлял собой цветущий, роскошный оазис, утопавший в цветах и зелени. Трудна была дорога в Иерихон из Иерусалима. Она пролегала через мертвую, выжженную солнцем пустыню, среди диких скал и гор.

В пещерах известковых скал находили приют преступники, скрывавшиеся от правосудия, разбойники, солдаты, дезертировавшие из армии, беглые

рабы. Они нападали на одиноких путников, грабили и убивали их, как бы мстя всему роду человеческому за свои собственные несчастья и страдания.

Они не видели ни от кого жалости в этой жизни и сами не имели ее ни к кому. Они наводили страх на окрестные селения. Иногда римские воины переодевались путниками и, когда разбойники нападали на них, вынимали мечи и убивали грабителей на месте, а тех, кого брали в плен, подвергали страшным пыткам и затем распинали на кресте.

Путники, намеревавшиеся пройти через иерихонскую пустыню, собирались, как правило, в большие группы, притом вооружались, или же примыкали

к караванам, везшим в Иерихон товары.

Часто посещал Иерихон Господь со Своими учениками, но не трогали Его ни разбойники, ни дикие звери, обитавшие в пустыне, ни спускавшиеся с Синая львы. По предопределению, Господа должны были замучить не разбойники, а духовные вожди еврейского народа, пребывавшие во мраке бездны

богоотступничества и богоненавистничества.

Братия и сестры! Когда путник, утомленный долгой дорогой, видел Иерихон, то этот город казался ему прекрасным сказочным садом, и под сенью пальм он забывал свои труды!

Однако Господь, войдя в Иерихон, увидел иное — картину человеческих страданий. У дороги сидел слепец Вартимей, сын Тимея, как свидетельство того, что за фасадом благополучия и роскоши всегда скрываются страдания, нищета и горе. Один из толковников разъясняет: «Почему святой евангелист Марк называет слепца сыном Тимея — Вартимеем? Потому, что Тимей был известным и знатным человеком».

Вот как непрочно все на земле! Сын известного и знатного человека вынужден сидеть на земле и просить милостыни у проходящих мимо путников!

Вартимей услышал шаги, голоса... Неожиданно слепой понимает, что идет некто великий. Он спрашивает: «Кто это?». Ему отвечают: «Это Иисус

Назарянин!». Братия и сестры, или Вартимей прежде слышал о чудесах Спасителя, или же благодать коснулась его сердца — мы не знаем этого наверняка, но только он стал кричать изо всех сил, надрывая связки: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня (Мк. 10, 47).

В жизни каждого человека есть необычайные случаи проявления силы Божией. Господь каждого из нас извещает, удостоверяет в Своем бытии. Если мы рассмотрим свою жизнь, то увидим, сколько таких чудесн