💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Коммуникация в архитектуре и история

I. Первичные и вторичные функции

В дальнейшем нам представляется все более затруднительным го­ворить о функциях применительно к денотациям utihtas и " символи­ческим" коннотациям во всех остальных случаях, как будто эти пос­ледние не такие же полновесные функции; поэтому мы будем говорить о первичной — денотируемой — функции и о комплексе вторичных — коннотируемых — функций. При этом подразумевается (и это выте­кает из сказанного выше), что выражения " первичная" и " вторичная" лишены оценочного значения, речь идет не о том, какая из функций важнее, но о том, как они соотносятся внутри семиотического меха­низма в том смысле, что вторичные функции опираются на денотацию первичных (так, коннотация " фальшивое пение" в связи со словом " петух" возможна только на основе первичной денотации).

I.1.

Приведем один исторический пример, зафиксированный не­когда документально, который поможет нам лучше понять взаимо­связь первичных и вторичных функций. Историки архитектуры дол­гое время спорили о коде, лежащем в основе готики, и в частности, о структурном значении стрельчатого свода и остроконечной арки. Были выдвинуты три главных гипотезы: 1) стрельчатый свод выпол­няет функцию несущей конструкции, и на этом архитектурном прин­ципе, благодаря создаваемому им чуду равновесия, держится строй­ное и высокое здание собора; 2) у стрельчатого свода нет функции несущей конструкции, хотя такое впечатление и складывается, функ­цию несущей конструкции, скорее, выполняют стены; 3) стрельчатый свод исполнял функцию несущей конструкции в процессе строитель­ства, служа чем-то вроде временного перекрытия, в дальнейшем эту функцию брали на себя стены и другие элементы конструкции, а стрельчатый неф теоретически мог быть упразднен ⁹.

Какое бы объяснение ни оказалось правильным, никто не подвер­гал сомнению тот факт, что стрельчатый свод означает несущую функцию, редуцированную исключительно к системе сдержек и про­тивовесов. Полемика касается прежде всего референта этой денота-

⁹ Библиографию по теме см Paul Frankl, The Gothic — Literary Sources and Interpretations through Eight Centuries, Princeton Un Press, 1960

ции· есть ли у свода такая функция? Если нет, все равно очевиден коммуникативный смысл стрельчатого нефа, тем более значимый, что неф, возможно, и задуман как свидетельствующий эту функцию, но не реализующий ее; ведь нельзя же, например, отрицать, что слово " еди­норог" является знаком, хотя никаких единорогов не бывает, о чем вполне мог догадываться тот, кто употреблял это слово.

I.2.

Однако споря о функциональном назначении стрельчатого нефа, все историки и искусствоведы сходились в том, что код, лежа­щий в основе готики, имеет также " символическое" значение (т. e. знаки сообщения " собор" соозначают также комплексы вторичных функций). Другими словами, все отлично знали, что стрельчатый свод или ажурные стены с витражами стремятся что-то сообщить. А что именно они сообщают, каждый раз определялось конкретными кон­нотативными лексикодами, базирующимися на культурных конвен­циях и культурном наследии той или иной социальной группы или эпохи.

Таково, например, типично романтическое и предромантическое толкование, согласно которому структура готического собора воссо­здает своды кельтских лесов и, следовательно, дикий, варварский доримский мир верований друидов.

Но в средние века множество комментаторов и экзегетов изо всех сил старались в соответствии с на редкость тщательно разработанны­ми кодами сыскать смысл каждого отдельного архитектурного эле­мента, в этой связи стоит напомнить читателю о каталоге, составлен­ном столетия спустя Гюисмансом в его книге " Собор".

I.3.

И наконец, мы располагаем документом, некой попыткой оформления кода, среди самых почтенных, и это то оправдание собо­ра, которое в XII веке дал аббат Сюжер¹⁰ в своей книге Liber de administratione sua gestis ¹⁰, где он в стихах и прозе, следуя при этом неопла­тоникам, а также на основе традиционного отождествления света с причастностью божественной сущности ¹¹ объясняет, что льющийся из окон в темноту нефа свет (конструкция стен дает широкий доступ потокам света) должен олицетворять само истечение божественной творческой энергии.

¹⁰ См Richard Albert Lecoy de la Marche, Oeuvres Complè tes de Suger, Paris, 1796, Эрвин Панофский Аббат Сюжер и аббатство Сен-Дени Богословие в культуре средневековья Киев 1992

¹¹ См Umberto Eco, Il problema estetico in San Tommaso, Torino, Edizioni di " Filosofia", 1956, a также Sviluppo dell'estetica medievale, in AAVV, Momenti e problemi di storia dell'estetica, Milano, 1959

Итак, с достаточной степенью уверенности можно сказать, что для человека XII века готические витражи и окна (и в целом все пронизан­ное световыми потоками пространство нефа) обозначали " причаст­ность" в том техническом смысле, который указанный термин приоб­ретает в средневековом платонизме, но вся история толкований готи­ки убедительно показывает, что в течение веков одно и то же означаю­щее в свете различных подкодов коннотировало разные вещи.

I.4.

Напротив, в прошлом веке историки искусства склонны были считать, что всякий код (художественный стиль, творческий почерк, " способ формосозидания", независимо от того, какие коннотации рождены отдельными его манифестациями) есть проявление опреде­ленной идеологии, органичной частью которой он является во време­на ее становления и расцвета. И тогда готический стиль приравнива­ется к религиозности, отождествление, опирающееся на ранее сложив­шиеся коннотативные системы, такие как " устремленность ввысь = восхождение души к Богу" или " свет, вливающийся в полутемное пространство нефа = мистицизм". И эти коннотации укоренились настолько, что и сегодня требуется усилие, чтобы припомнить, что соразмерный по своим пропорциям и гармоничный греческий храм в соответствии с другим лексикодом тоже мог соозначать восхождение души к Богу и что жертвоприношение Авраама на вершине горы тоже способно было вызывать мистические переживания. И это, разумеет­ся, не отменяет того, что с течением времени одни коннотативные лексикоды наслаиваются на другие и что игра светотени в конечном счете более всего соотносится с мистическими состояниями души.

Известно, что такой мегаполис, как Нью-Йорк, изобилует неого­тическими церквями, чей стиль или " язык" призван передавать боже­ственное присутствие. И любопытно, что и в наши дни актуальна конвенция, благодаря которой верующие видят в них тот же самый смысл, между тем как стискивающие их со всех сторон небоскребы, из-за которых они выглядят крохотными, препятствуют восприятию устремленных вверх вертикалей. Этого примера достаточно, чтобы понять, что не существует никаких необъяснимых " экспрессивных" значений, якобы коренящихся в самой природе форм, но экспрессивоность рождается во взаимодействии означающих и интерпретацион­ных кодов, в ином случае готические церкви Нью-Йорка, которые больше не стремятся ввысь, ничего бы не выражали, тогда как на самом деле они продолжают передавать религиозный порыв, потому что " прочитываются" на основе кодов, позволяющих узреть их верти­кали, несмотря на новый контекст, рожденный засильем небоскребов.