Последствия прародительского греха

Грехопадение первых людей, их отступление от Бога, привело к тому, что наша плоть – тело и душа – стали, по выражению Отцов, дебелыми, облеклись в «одежды кожаные» (Быт. 3; 21), в результате чего в природе человека последовали три изменения онтологического характера. В православном богословии они часто именуются первородным грехом. Какие именно? Их ясно называет преп. Максим Исповедник. Говоря о Боговоплощении, он пишет: «Господь же, взяв на Себя это осуждение за мой добровольный грех, я имею в виду – взяв страстность, тленность и смертность [человеческого] естества…» (1). Эти три свойства стали неотъемлемыми в природе человеческой, с ними рождаются все люди.

Что такое тленность? Посмотрите на ребенка и человека преклонных лет. Вот что делает тленность!

Какая страстность? Духовное тело было абсолютно независимо ни от чего внешнего. Оно не могло страдать: как нельзя, ударив воздух палкой, причинить ему боль, таким же неуязвимым, бесстрастным было и тело человеческое. Также не были свойственны человеку и какие-либо душевные переживания и волнения. Дебелая же плоть страдает как телом, так и душой. (Славянское слово «страсть» означает, в частности, страдание – отсюда «страсти Христовы»). Преподобный Иоанн Дамаскин писал: «Естественные же и беспорочные страсти суть не находящиеся в нашей власти, которые вошли в человеческую жизнь вследствие осуждения, происшедшего из-за преступления, как, например, голод, жажда, утомление, труд, слеза, тление, уклонение от смерти, боязнь, предсмертная мука, от которой происходят пот, капли крови… и подобное, что по природе присуще всем людям». (2)

И, наконец, тело человека стало смертным.

Вот три свойства, которые возникли в нашей природе как следствие грехопадения прародителей. Это и называется «первородным грехом». Хотя слово «грех» употребляется здесь в переносном смысле и свидетельствует о болезненном состоянии человеческой природы, но не означает какой-либо нашей личной виновности. Мы виновны за свои личные грехи и ту греховную страстность, которая возникает в нас за невоздержание наше. Святитель Григорий Нисский так объясняет возникновение греховных страстей в человеке: «А раб удовольствий необходимые потребности делает путями страстей: вместо пищи ищет наслаждений чрева; одежде предпочитает украшения; полезному устройству жилищ – их многоценность; вместо чадорождения обращает взор к беззаконным и запрещенным удовольствиям. Потому-то широкими вратами вошли в человеческую жизнь и любостяжание, и изнеженность, и гордость, и суетность, и разного рода распутство» (3).

Кроме того, родители и предки наделяют своих потомков не только болезнями телесными и психическими, но и духовными. Эту передачу греховной страстности потомкам можно назвать родовым грехом. Все люди рождаются с ним, хотя проявляется он в самых разнообразных формах.

Смертность, тленность и страстность как свойства падшей человеческой природы – это нарост. Смерть является тем актом в жизни человека, когда этот нарост сбрасывается, чтобы затем душа могла получить новое тело – чистое и здравое. Христианство учит о будущем всеобщем воскресении, которое избавит человека от дебелости его природы благодаря Воскресению Христову.

Тот же Максим Исповедник говорит: «Непреложность произволения во Христе вновь вернула этому естеству через Воскресение бесстрастность, нетленность и бессмертие» (4).

Это уже можно видеть на примере Божией Матери, которая, пройдя через врата смерти, в новом, духовном теле была взята на Небо.

Отсюда становится более понятным многое в церковном учении о смерти, посмертном состоянии человека, мытарствах и окончательном будущем его состоянии.

Должно при этом сразу сказать, что и в католичестве, и в протестантизме по этим вопросам немало отклонений, причем некоторые из них принципиального характера.

1. Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. Вопросоответы к Фалассию. Вопрос 42. «Мартис». 1993. С. 111.

2. Иоанн Дамаскин, преп. Точное изложение православной веры. М. 1992. С. 185 (257)

3. Свт. Григорий Нисский. Творения, ч. VII. М. 1865. С. 522

4. Максим Исповедник.. Творения. Кн. 2. Вопросоответы к Фалассию. Вопрос 42. «Мартис». 1993. С. 130