Глава XX. Ника сидела в своей комнате, глядя на фотографию дочери, и плакала.

Ника сидела в своей комнате, глядя на фотографию дочери, и плакала.

729- Доченька моя милая, почему? – сквозь слезы шептала она. – ты такая молодая, тебе еще жить и жить!

Девушка в этот момент вошла в комнату.

730- Что с тобой? – испуганно спросила она.

731- Ева… - Вероника Аркадьевна глянула на дочь. Нет смысла скрывать. Ева сильная девушка, она поймет, выдержит. Все равно она узнает, раньше или позже. – Милая…

732- Что такое, мама?

733- Помнишь, у тебя в институте была проверка, когда вы проходили всех врачей?

734- Ну да. И что?

735- Ты не знаешь результатов этой проверки. Их сказали только мне.

736- Что-то не так с моим здоровьем? – удивилась она, - но я чувствую себя превосходно.

737- Да… я не знаю, как сказать, - и Ника разрыдалась.

Ева еще никогда не видела, чтобы Вероника Аркадьевна плакала, и немного испугалась – значит, что-то серьезное. Но тут же успокоила себя.

738- Что со мной не так, мамочка? Мне нужно знать. В чем дело?

739- У тебя…

740- Что? Что у меня?

741- У тебя рак крови, доченька.

Ева сглотнула.

742- Нет… неправда.

743- Не хотела тебе говорить… нужен повторный анализ… может, пока и не стоит волноваться….

744- Мама… ты правильно сделала, что сказала, - она обняла мать, - но не надо никаких повторов – все и так ясно.

Она вздохнула.

745- Ничего, мама. Прорвемся. Не переживай за меня. Может, мне суждено умереть молодой, - она расцепила объятия и быстро вышла из комнаты.

«У нее рак, - думала Андрей, - с таким диагнозом редко выживают… значит… она живет последние месяцы? Но почему именно она? Почему?»

он несколько часов сидел на полу в своей комнате, закрывшись, плакал, валяясь на полу, рвал на себе волосы, курил, и повторял «почему, почему, почему»…

«Мне надо отвлечься – подумал Андрей, - иначе я сойду с ума. Но господи, я не хочу отвлекаться!»

постучала мама.

746- Сынок, к тебе пришла Лена, ждет тебя внизу. Я ей сказала, что ты плохо себя чувствуешь.

747- Пошли ее, мама.

748- Открой, - он открыл дверь, и она подошла и погладила сына по голове.

749- Нельзя так, сын. Позови ее, поболтай. Я все понимаю, но так ты себя убьешь. Я сегодня уезжаю на ночь. Как ты будешь в одиночестве?

750- Ладно, позови ее, - простонал он. Мать ушла, а он снова лег на пол.

Ну почему он не может ничего изменить? Что ему делать?!

Был уже вечер, поздно. Около одиннадцати. Ева сидела у себя. Она не плакала, зная, что начнет сейчас себя жалеть, потом не остановится. Лишь очнулась от оцепения тогда, когда кто-то позвонил в дверь. «Наверно, папа приехал с работы» - подумала она.

Она медленно встала и побрела встречать Тимофея. Только она собралась спуститься вниз, как услышала выстрелы. Она выглянула из-за угла: какие-то люди в черных масках стреляли в ее мать, а она, Ева, стояла на втором этаже, от ужаса у нее отнялся голос. Она видела, как Вероника Аркадьевна медленно оседает на пол возле кушетки, а на полу растет темно-красное пятно крови…

Выстрелы, крики… она чуть не бросилась к матери, но… «Надо убегать!» - промелькнуло в голове. Но куда, куда бежать? Наверх, через чердак, по дубу – и вниз! Однажды она уже карабкалась вверх, теперь надо вниз…

Она сидела на кушетке. Та же больница, где была ее бабушка, но другое отделение. Все смешалось – вчерашние события, соседка, пришедшая на помощь и вызвавшая «скорую», милиция, больница, успокоительное…

Она ждала. Вероника была в реанимации – туда не пускали. Но это было вчера. А сегодня ее могли пустить… Веронике сделали операцию, Ева со слезами уговорила доктора пустить ее…

Теперь, когда ее пустили, она подошла к койке и присела рядом. Вероника была в сознании.

751- Прощай, моя детка, - проговорила она. – Я молилась, чтобы бог не забирал тебя. Вот он и забирает меня… взамен…

752- Ты знаешь, мама, что я больна – и это не исправишь!

753- Мамочка, я… - она почти плакала. Но плакать не стала, чтобы матери не стало хуже. – Я очень, очень люблю тебя!

Доктор взял ее за плечо и мягко попросил, чтобы Ева шла отдыхать – нельзя было больше тревожить больную. Тимофей еще не вернулся из командировки и не знал, что с женой. Ева вышла из больницы. Весна была в самом разгаре, на улице было тепло, середина мая… Ева чувствовала себя так, будто исчезли все люди и она осталась одна на всем белом свете. Даже раньше она не чувствовала такого гнетущего, страшного одиночества. Но раньше у нее ничего не было, ей некого было терять. А теперь она поняла, что ни одного близкого человека у нее не осталось, кроме Дашки, но Дашка была в универе. «куда мне идти?» - думала она в отчаянии.

Андрей… да, к Андрею! Пусть они в ссоре, но сейчас не тот случай, чтобы вспоминать прежние обиды. Все стало слишком серьезно.

… когда она подошла к дому, то увидела Андрея, который целовался с девушкой.

Андрей увидел Еву, и замер на месте.

754- Кто эта девушка? – взволновано спросила Лена.

755- Предатель… - прошептала Ева. Развернулась и бросилась убегать.

Андрей бросился за ней. Она забежала в чей-то огород через проломанный забор, и он потерял ее из виду. Он бегал, звал ее, но она не отзывалась. Наконец Ева тихонько попятилась и, развернувшись, побежала в сторону своего старого дома.

… Она сидела в углу и рыдала.

Она не плакала, когда узнала, что фактически обречена. Она не плакала даже когда ее мать умирала. Но сейчас она осознала, что стержень, на котором она держалась – просто иллюзия.

На подоконнике лежало лезвие. Она встала, подошла. Взяла его в руки и задумалась. Нет смысла дальше мучиться. Все равно ничего не исправить.

Она не видела, как к ней сзади подошел Андрей. Он резко схватил ее за запястья, и повалил на пол. Она отбивалась, но он прижал ее к себе.

756- Тише, малышка, тише, - шептал он, - не надо плакать. Мы как-нибудь справимся. Смерть нам не страшна. Потому что мы вместе…

P.S. повторный анализ показал, что Святозарова Ева Тимофеевна, 1985 года рождения, полностью здорова. В первый раз вышла ошибка – кто-то перепутал анализы.

Вероника Аркадьевна выздоровела. Первое время она была парализована, но потом встала на ноги.

Ева и Андрей спустя несколько лет поженились.

16 июня 2002 - 1 августа 2003