Глава 11. Пристрастно

Джаспер продолжал говорить, по-моему, совершенно никак не реагируя на уточняющие вопросы мерзавца. Я слышала нескончаемый поток восклицаний. Половина лица Эдварда, освещенная голубой подсветкой дисплея телефона, была напряженно сосредоточена. Полагаю, вторая половина лица вела себя точно так же, хотя утверждать не возьмусь. Что, мать вашу, происходит? Я открыла рот, уже практически выпустив свой неуправляемый язык на свободу, когда мерзавец повернулся ко мне лицом. Его светлые даже в темноте глаза вынудили меня сглотнуть. Естественно, рот пришлось прикрыть до лучших времен.
- Я позвоню утром, Джаспер. - Указательный палец мерзавца сработал мгновенно, заблокировав айфон последней модели. И все. Кромешная тьма.
Я не понимала, что происходит до тех пор, пока его ладонь безукоризненно точно не легла на мое плечо. Затем он перекинул через мое тело одну ногу и оказался сверху. Конечно, здесь уже все стало предельно ясно... И ловкая кисть, стягивающая с бедер трусы, только подтвердила мою правоту.
- Эдвард, что случилось? - Не задумываясь, я обняла руками его шею.
- Еще ничего, но скоро... - Он неаккуратно поцеловал меня. - Случится секс.
- Эдвард. Я серьезно... - Мне пришлось фактически отвоевывать свои губы. Тогда его рука полезла к другим... Нет, ну, что за мужчина?
- Ты не можешь обвинить меня в несерьезности. - Горячий рот у моего уха. - Я женился на тебе, прежде чем трахать.
- Вообще-то, ты делал это и до свадьбы. - Последнее слово вышло скомканным, потому что его палец неожиданно оказался внутри.
- Тест-драйв. Я никогда не покупаю машину, предварительно ее не объездив. - Два пальца во мне.
- Я не машина.
- И это один из твоих многочисленных недостатков.
- Ты скотина.
- И это одно из моих многочисленных достоинств.
Я все еще была в майке, и он трогал меня прямо поверх ткани... я отвечала взаимностью, ведь свою он тоже не снял. Не то чтобы секс с Мейсеном мог быть плох в каких угодно, даже в самых плачевных обстоятельствах... но сейчас мое сердце билось не возбужденно, а скорее растерянно.
- Что сказал Джаспер?
- Сними с меня штаны.
- Что?! - Зачем Джасперу это могло понадобиться?
- Сними. С меня. Штаны.
О, Господи. А он все о своем, да о своем. Я втянула носом воздух и опустила резинку мягких штанов вниз. Под ними не оказалось трусов. И его плоть мгновенно обожгла внутреннюю сторону моего бедра. Мерзавец не стал ждать приглашения и подался вперед... Я вновь уложила свои ладони на напряженную шею супруга.
Он двигался надо мной молчаливо, практически бесшумно. Размеренно и уверенно. Так, будто трахал меня не пять раз, а пятьсот пятьдесят пять. Я получала удовольствие... но не от секса. От чего-то другого, слишком сложно объяснить. Трахал ли он какую-нибудь женщину большее количество раз, чем меня? Мне нравилось думать, что нет.
Его большой палец скользнул по моей нижней губе и исчез.
- Что не так? - По его голосу вы ни за что не догадались бы, что он в этот момент занимается сексом.
- С чего ты взял, что что-то не так?
- Обычно ты кусаешь губы. - Боже. Кто этот человек? Равнодушный холодный мерзавец или самый внимательный мужчина, которого мне доводилось встречать? Одно из двух.
- Все так, Эдвард. Все так.
В ответ он поцеловал меня так чертовски глубоко и... качественно, что все на самом деле стало так.
Нет, определенно он не мужчина и не человек. Монстр. Самый настоящий.
Пришлось дышать чаще, и сердце заметалось.
- Ты чудовище.
- Я знаю... я знаю.
Все это длилось еще очень долго, тягуче, будто бы под гипнозом или в полудреме... Понятия не имею, в какой момент я окончательно заснула. Надеюсь, не в процессе. Помню запах мерзавца рядом, очень близко... скорее всего, я проснулась в тот момент, когда мой мозг сообразил, что запаха больше нет — он выветрился.

Первое, что бросилось в глаза пасмурным утром, - след от его головы на подушке. Вокруг было тихо, совершенно зловеще. Моя растянутая майка задралась по самые ключицы, обнажив грудь и живот. Все остальное и без того было голым. На бедрах запечатлелись следы от коврового ворса. Поднявшись, я пошла в сторону коридора, дверь его спальни была заперта... и аура от нее исходила такая, что открыть ее или даже постучать вы бы не решились. Точно вам говорю. Зато ванная комната совершенно гостеприимно оказалась пуста.
Через пару минут ее уже заволокло паром, а я сама наслаждалась прелестями современной сантехники. Горячие струи били в тело, может быть, я пыталась выбить из себя плохие мысли. Какого черта вчера случилось? То есть, нет, не так. Какого, блядь, черта вчера случилось??! Пена от шампуня стекала по спине и заднице. О чем мерзавцу поведал Джаспер? Он что, рассказал как поимел Элис? Да так вдохновенно и красочно, что самого мистера Мейсена одолело возбуждение? Согласна, звучит не слишком правдоподобно... но пока что это единственная идея. Может быть, мерзавцу хотелось трахнуться еще до звонка, но он просто не хотел будить меня. А раз уж так вышло, что я сама проснулась... Ладно, это действительно смешно. Однажды, он едва не трахнул меня пистолетом, когда я явно мечтала об этом в самую последнюю очередь. Глупо допускать, что он не хотел меня будить. Это вообще не по-мейсоновски. Нет, ни капли.

Безымянный палец чесался, с татуировки уже начала сходить тонкая корочка. Откинув мокрые волосы назад и стерев влагу с лица, я внимательно посмотрела на свою испорченную кожу... я и раньше обдирала ранки — не смогла устоять и теперь. Не знаю, что движет людьми в подобные минуты, ведь это занятие даже с большой натяжкой нельзя посчитать приятным...
- Не обдирай корочку! И мне нужен душ. Сейчас. - Блядь! Чудо, что мое сердце не выскочило и не шлепнулось прямо в пенную лужу. Я наклонилась, одной рукой опираясь о влажную стену, а вторую прижимая к груди. И никак не могла отдышаться, чтобы набрать в легкие побольше воздуха и высказать все, что о нем думаю. Поверьте, комплиментов накопилось не мало. Пришлось закрыть глаза, потому что голова кружилась. А он ждал, оставаясь за спиной.
Несколько секунд спустя я почувствовала, как мерзавец осторожно, двумя пальцами стыкуется с моими ямочками на пояснице. Кажется, мои ямочки и его пальцы идеально друг другу подходили. Словно розетка и вилка. Он надавил сильнее, будто хотел сделать то, что обычно вилка делает с розеткой — проникает внутрь. Должна признать, что в этом было что-то символичное... в наших отношениях всегда сквозило электричеством.
- Мне действительно нужен душ. Я тороплюсь. - Он убрал пальцы, а затем совершенно бесцеремонно вынул меня из душевой кабины. Я не сопротивлялась.
А он, абсолютно голый, уверенно шагнул под струи... и непринужденно закрыл кран с горячей водой. Не буду лгать, мне хотелось остаться и понаблюдать за этим шоу... к тому же, он вроде бы не выглядел так, будто был против. Однако мне не хотелось оказаться еще большей идиоткой, чем уже приключилось, кроме того, мое испуганное сердце жаждало мести, поэтому сощурившись и взяв себя в руки, я схватила единственное полотенце и выскочила в коридор. Так тебе, сволочь!

Вернувшись в гостиную, я подняла обе подушки с пола и захватила оставшиеся коробочки с китайской едой. Наконец-то, холодильник мерзавца увидит что-нибудь кроме алкоголя. Осторожно потянув на себя дверь его спальни, я с опаской заглянула внутрь. Понятия не имею, чего я остерегалась, но с мерзавцем лучше всегда оставаться начеку. Его кровать была идеально заправлена. Черными простынями. Причем, обе подушки совершенно точно были на месте. Фея чистоты уже успела побывать здесь? Невероятно. Не удивлюсь, если эта женщина и впрямь невидима. Скорее всего, она приходила рано утром... представляю, какую картину ей довелось лицезреть, сразу же как только створки лифта разошлись в стороны. Позавидовала ли она мне в тот момент? Боже, мое эго растет не по дням, а по часам. Правильно говорят, с кем поведешься, того и наберешься. Я ухмыльнулась и бросила подушку на кровать. Что же, теперь у мерзавца их будет целых три...

Оставив коробки с острой курицей на столе кухни, я отправилась в свою спальню. И швырнув, теперь уже свою, подушку на кровать, которая, к слову, тоже была заправлена, принялась тщательно сушить полотенцем волосы. Чарли всегда ругал меня за привычку ходить с мокрой головой по квартире. С волос сильно капало, а он то и дело поскальзывался на лужах.

Что сделает мерзавец, если поскользнется по моей вине?

Несколько дней назад я бы сказала, что он поднимется с пола, сходит за своим пистолем и спустит курок, целясь точно в мою грудь. Теперь же... я думаю, что он обматерит меня на итальянском сквозь зубы, посмотрит убийственным взглядом и на этом всё. Отделаюсь легким испугом.

Отложив полотенце в сторону, я надела черное белье и легкий свитер с V-образным вырезом. Прилагать усилия для того, чтобы нацепить на себя узкие джинсы, совершенно не хотелось, и я позволила себе наплевать на условности. Джинсы уж точно не станут преградой, если он захочет взять то, что под ними скрывается. Я вообще не знаю, что может стать преградой для Эдварда Мейсена, разве что... нет, не могу придумать. Здесь даже моя больная фантазия бессильна. Так зачем заморачиваться? Буду ходить так, как мне хочется.

Вода в ванной все еще продолжала шуметь, пока я искала в шкафчиках его кухни небольшую кастрюлю. Мерзавец научил меня нескольким вещам:
1. Следить за языком. Потому что, внимание цитирую по памяти, «в его мире за подобное могут отыметь». Ну да, признаю, получается у меня это все еще не слишком хорошо, но ведь Нью-Йорк не один день строился.
2. Думать прежде чем... о чем-то подумать. Вот черт, я не знаю, как объяснить. Он ведь читает мысли, поэтому приходится контролировать себя, даже находясь наедине с собой. Знаю, это даже не печалька, а самая настоящая прискорбка. Но он никогда не делал мне замечаний, если я только не думала о сексе. Возможно, потому что в нем просыпалось чувство такта... или нет, забудьте, об этом. Вероятнее всего, он просто-напросто не ловил «нормальных» моих мыслей, ему попадались только «сексуально озабоченные». И я отказываюсь чувствовать стыд по этому поводу, так и знайте.
3. Есть еду, пока она есть.

Следуя третьей главе книги «Как выжить в среде обитания Эдварда Мейсена», сейчас я искала небольшую кастрюльку... о, и нашла. Поставив ее на плиту, я вытряхнула в нее содержимое коробочек, и на сенсорной панели управления выставила среднюю температуру. Пришлось балансировать на носочках, чтобы достать бокалы. Я наполнила их красным вином, слава Богу, бутылка уже была откупорена, иначе несчастного случая никак не избежать. Не то чтобы мне хотелось вина с утра пораньше... но вместе с кошкой пропало и молоко. Так что, сами понимаете, выбора у меня не оставалось.

В эту минуту как никогда раньше ярко я представила себя на собрании анонимных алкоголиков.
- Скажите, Изабелла, с чего началось ваше пристрастие к спиртному?
- Понимаете, тут такое дело, мой сумасшедший супруг застрели кошку за то, что та меня оцарапала, в то время как его член был уже готов оказать во мне. Кошки не стало, и он перестал покупать молоко. А в его холодильнике вы никогда не найдете ничего, помимо алкогольных напитков всех мастей, я даже рассортировала бутылки по мере увеличения градуса...

М-да. После такого выступления мне светит не только клуб анонимных алкашей, но и загородная резиденция с мягкими стенами.

Со стороны плиты уже доносилось тихое приятное шкварчание, когда удивленная физиономия Эдварда заглянула в дверной проем. Затем он появился целиком. В свежей белоснежной рубашке и брюках. С поблескивающими волосами и странным чисто мужским запахом... Да-да, которым я настолько прониклась. Подпустила к сердцу ой как близко.

- Что ты делаешь? - Его брови стремились сойтись на переносице.
- А на что это похоже? - Я развела руками.
- Ты готовишь.
Я опустила бокал с вином на столешницу и отвернулась к плите, чтобы перемешать кусочки курицы. Он продолжал молчаливо стоять позади меня. Я лопатками ощущала его напряженный взгляд. И это меня не по-детски нервировало.
- Ты что, ждешь аплодисментов за верно угаданное предположение? - Ответа не последовало.
Когда я обернулась, он пил вино из оставленного мною бокала. Стрельнув взглядом в сторону, я обнаружила, что бокал, который я наполнила персонально для него, уже был пуст.
- Эдвард... который час? Еще ведь даже одиннадцати нет. - Я с ужасом уставилась на второй опустевший бокал. На губах мерзавца заиграл интригующий красноватый оттенок, который вскоре исчез, потому что он тщательно облизал губы.
- Девять утра. - Он достал из кармана брюк запонки и принялся застегивать манжеты рубашки.
- Ты слишком много пьешь.
- А ты говоришь. Но я же с этим мирюсь.
В который раз убеждаюсь, что спорить с ним, да и просто говорить, в принципе, бесполезно. Это театр одного актера. Закатив глаза, я снова отвернулась и достала с верхней полки тарелку.
- Будешь завтракать? - Вилку пришлось поискать... и Эдвард не собирался облегчить мои поиски из врожденной вредности или потому что сам не знал, где в его кухне хранятся столовые приборы.
- Нет, я опаздываю.
- А что ты обычно делаешь... на этой мафиозной работе? Ну, я имею в виду, помимо того, что я уже видела в том переулке. Есть другие занятия? - Левая бровь мерзавца, не переставая, ползла вверх. Несколько раз подув на кусочек курицы, я отправила его в рот.
- В моей компетенции много других занятий, помимо убийств.
- Например? - Я отправила еще одну порцию курицы в рот. Он следил за тем, как движутся мои губы.
- Я не хочу, чтобы ты знала.
- Ты мне не доверяешь? - Я посмотрела на него сощурившись, и он усмехнулся.
- Не поэтому. Кстати, сегодня у всех в организации выходной.
- По какому такому поводу?
- По семейным обстоятельствам.
- Звучит так, будто я твоя учительница, и ты оправдываешься передо мной за пропущенный урок. - Мерзавец мне улыбнулся и подошел ближе. Он вынул вилку из моих рук, подцепил кусочек курицы и, прежде чем отправить его в рот, сказал:
- Я был бы не прочь вернуться и застать тебя здесь в образе моей учительницы. - Затем он вернул вилку в мои на мгновение одеревеневшие пальцы. Но я быстро справилась с наваждением. Росту, однако.
Тщательно пережевав мясо, мерзавец приподнял брови и вынес вердикт:
- Неплохо.
- Эдвард, я всего лишь это подогрела. - Я рассмеялась. А он развернулся и двинулся вдоль по коридору к лифту. Зачем-то, и совершенно непонятно зачем именно, я медленно поплелась за ним.
- Когда ты вернешься? - Сперва мне показалось, что Мейсен проигнорирует мой вопрос, потому что он продолжал идти прямо, будто бы я его ни о чем и не спрашивала. Но каждый следующий его шаг становился медленнее и короче предыдущего. Наконец, он замер и посмотрел на меня через плечо.
- Ты не успеешь соскучиться, tesoro. - И эта «как-же-я-охрененно-ебуч» ухмылочка.
- Лет через пять, что ли? - Он уже двигался дальше, я нагнала его у самого лифта.
Мейсен ударил по кнопке, а я облокотилась о спинку дивана, все еще держа в руках тарелку и вилку. Когда лифт приехал, я вдруг заметила, что на нем нет пиджака.
- Мне кажется, ты забыл пиджак. На улице...
Он перебил: - Тебе кажется.
- Обязательно быть таким... таким?! Я просто проявила заботу. - Я на самом деле оскорбилась. Стоит мне подумать, что он не так плох, как может показаться на первый взгляд, как все возвращается на круги своя. И он вновь оказывается исключительным образчиком мерзавца.
- Оставь свою заботу при себе, она меня раздражает. - Он шагнул в лифт.
- Иди к черту.
В ответ на мою полную обиды реплику он посмотрел на меня так... огнестрельно, что захотелось ощупать тело на предмет пулевых ранений. Я несколько раз глубоко вдохнула.
- Забота тебя не устраивает. Грубость, как оказалось, тоже. Да тебе не угодишь... - Я развела тарелкой и вилкой, которые держала в руках. Створки лифта закрылись, защищая меня от расправы.

Спорим, этот взгляд еще какое-то время будет сниться мне в кошмарах?
Слишком блестящий, слишком холодный, слишком серый... не взгляд, а одно сплошное «слишком».

Чтобы успокоить свою нервную систему я решила посмотреть телевизор, какие-то тупые мультики про тупых монстров. Нет, а потом еще люди удивляются, что современная молодежь деградирует... ну, скажите мне, пожалуйста, а кто может вырасти нормальным на фоне вот такой вот чумовой мультипликации? Куда делись старые-добрые сказки? В них хотя бы была мораль. А какую мораль можно выжать из мультика, в котором всю серию полосатая палка с перекаченными губами и оранжевый не пойми кто с волосатыми подмышками, да притом держащий свои собственные глаза в своих же собственных руках шныряют по канализации? Уму не постижимо. Такое даже я переварить не в силах.

Выключив плазму от греха подальше, я пошла на кухню, чтобы вымыть посуду. Сколько прошло времени? Час. Возможно, полтора. Намыливая керамику новенькой еще жесткой губкой, я думала о... конечно, о мерзавце. О ком, черт возьми, я еще могла думать. Куда он ушел, если сегодня у всей организации выходной? К Джасперу? Я так и не выяснила, что, мать вашу, с ним приключилось. Эдвард не выглядел чересчур обеспокоенным, хотя... это вообще нельзя считать показателем. Также, вероятно, что Мейсен отправился по делам своего бизнеса, у него ведь есть автосалон. Или даже несколько автосалонов, я не вдавалась в подробности. Помимо всего прочего, он мог уйти, чтобы просто проветриться, разве нет? А может, он прямо сейчас кого-то трахает... О, нет. Нет-нет-нет. Только не говорите мне, что я превратилась в одну из этих домохозяек-наседок, которых то и дело одолевают навязчивые идеи. Пусть трахается с кем хочет. Какая мне-то разница по большому счету? Ну, хорошо... разве, что по маленькому, малюсенькому такому счету есть разница.

Но, пожалуй, я об этом думать не буду.

Интересно, эта сука блондинка или брюнетка? Спорим, она совершенно вульгарна?

Вот блядь... какого члена?

Я тряхнула головой, закрыла кран и вытерла мокрые руки о свитер в тот самый момент, когда сработал механизм лифта. Явился, не запылился... Мерзавец разговаривал по телефону, я слышала его голос, и, похоже, настроение у Мейсена было приподнятое. Еще бы, натрахался там в свое удовольствие... Господи, женщина, ты больна, остановись.

Достав из холодильника утреннюю бутылку вина, я наполнила бокал до краев.
Что делает со мной этот монстр?

Вильнув взглядом в коридор, я поняла, что Мейсен говорил не по телефону, он говорил с живым собеседником, и они оба направлялись прямиком на кухню. Мерзавец уже поймал меня взглядом. Я поперхнулась вином и зажала рот рукой, чтобы жидкость позорно не попросилась обратно... Когда они зашли в столовую, я все еще откашливалась, на глазах выступили слезы. Кроме того, я была в трусах и свитере, да плюс ко всему (как будто вышеперечисленного было недостаточно) с растрепанными, недавно высохшими волосами. Небось, захватывающее зрелище.

- Изабелла, это Эрик Пэкер. - Я узнала его имя, Эдвард говорил с ним по телефону, после того инцидента с Алеком. Должно быть, передо мной владелец ресторана, в котором Эдвард несколько раз заказывал еду для меня. Выглядел он... как еще один Эдвард Мейсен, честное слово. Бля, два мерзавца — это уже слишком.
- Очень приятно. - Возможно, я могла бы пожать ему руку, но проблема заключалось в том, что выйди я из-за стола, и все увидят мои трусы.
- Так вот кто наконец научил нашего Эдварда материться. Приятно с вами познакомиться. - Голос совершенно не такой, как у моего мерзавца. Моложе, живее. И глаза не серые, а темно-карие, как у меня. И скулы не такие выразительные, да и волосы чуть светлее, не брюнет — шатен. И пахнет от него совершенно, совершенно не так. Тюю. Да это подделка самая натуральная!

Мейсен закашлялся, и я подозреваю, для того, чтобы замаскировать смех.

- О чем она подумала? - Эрик повернулся к Эдварду с абсолютно искренним любопытством.
- Я не знаю, она сумасшедшая. - Мерзавец прошел вперед к холодильнику, а Эрик сел за стол, напротив меня.
- Ну, только такая и решилась бы выйти за тебя. - О, да он, оказывается, неплохо его знает.
- Что-то я не наблюдаю очереди из желающих выйти за тебя. - Мейсен захлопнул холодильник, держа в руках бутылку с виски. Он повернулся, чтобы взять с полки стаканы, и уткнулся взглядом в мои голые ноги... его взгляд заскользил выше... и выше, пока не встретился с моим.
- Почему ты в трусах?
- Потому что ты не сказал, что мы ждем гостей.
Эрик молча наблюдал за разворачивающейся сценой.
Мерзавец же сверлил во мне дыру, его скулы стали еще выразительнее. Молодой человек, вы переигрываете. Можно подумать, что я не в трусах, а как минимум топлесс.
Наконец, он отвернулся и разлил виски по бокалам.
- Будь добра, надень штаны. Это невежливо.
- Да я, в общем-то не в обиде, Эдвард. - Эрик ухмыльнулся и опрокинул стакан с виски себе в рот.
- А ты, будь добр, помолчи. Это невежливо — встревать в семейные разборки. - Мерзавец глотнул виски.
- Понял. Не вопрос. - Эрик засмеялся, прикрывая улыбку ладонью.
Я вышла из-за стола, чтобы одеться, как мне было велено.
- Тоже мне, вежливый нашелся... - Клянусь, я хотела сказать это про себя! Случайно вырвалось, не хватило буквально пары метров до коридора... остальной путь я практически бежала. От греха подальше. За спиной послышался взрыв хохота и раздраженная реплика Эдварда: «Довольно!».

Оказавшись в своей комнате, я натянула на себя первые попавшиеся джинсы, собрала волосы в высокий хвост и, если быть совсем уж откровенной, накрасила ресницы. Мне просто не хотелось, чтобы Эдварду было за меня стыдно. Я-то уж точно за его внешний вид перед своими знакомыми стыда бы не почувствовала. Кстати, даже если бы он был абсолютно голый. Скорее наоборот...

Ну вот, я привела себя в порядок, а что делать дальше? Нужно вернуться? Или правильнее, наоборот, оставить их наедине? Мою дилемму, как нельзя кстати, разрешил зов мерзавца. И я настороженно двинулась обратно в столовую.

Они все еще сидели за столом, попивая виски. И это было по-настоящему странно. Оказывается, у Мейсена есть друзья. По крайней мере, один друг. Как и у любого другого нормального человека... ладно, здесь я погорячилась. Наличие друга не перекрывало его многочисленные заскоки. Он все еще не был нормальным человеком. И сомневаюсь, что когда-либо будет.

Присоединившись к ним, я улыбнулась и направилась к тому месту, где оставила свой бокал с вином. Сев напротив Эрика Пэкера, я не знала, что должна делать, и чтобы сделать хоть что-нибудь глотнула вина. Взглянув на мерзавца, я заметила, что его рубашка немного помята, а ведь уходил он в исключительно выглаженной... вот сволочь, все-таки трахался. Теперь я почему-то чувствовала в себе уверенность, что сука была блондинкой. Любопытно, как он имел ее? Сзади или сверху?

Тишину нарушил Эдвард. Он опустил свой стакан на стол и серьезно, даже немного зло спросил:
- И что это, мать твою, было? - Я мгновенно отвернулась. И не собиралась отвечать. Ни за что! Что я могла сказать? Мне кажется, ты недавно трахнул блондинку. Скажи, как это было? Вот черт.
- Я задал вопрос. Что. Это. Было? - Я уже знала, что режим «холодный мерзавец» запущен на полную катушку. И Эрик, очевидно, тоже. Он неловко поерзал на стуле и положил обе руки на стол.
- Эдвард, у нас гости. Невежливо устраивать разборки...
- Я уже ухожу. Заскочил познакомиться с тобой. - Он встал из-за стола и протянул мне руку, я тоже встала и пожала ее. Проходя мимо мерзавца, Эрик положил ему руку на плечо.
- Держи себя в руках, парень. Мы оба знаем, что горячка не идет тебе на пользу.
Эдвард нахмурился.
- Я ее не трону.
- Тогда увидимся вечером. - Эрик похлопал его по плечу.
- Не забудь про цветы. Завтра тебе позвонят. Ты помнишь координаты? - Мерзавец повернул голову чуть в сторону, ожидая ответа.
- Если забуду, найду по фамилии. - Он странно ухмыльнулся, затем улыбнулся мне и вышел.
Из всего этого я поняла... ровным счетом ничего. Какие цветы? Какая фамилия? Куда они идут вечером? И этот его друг настолько ему близок, что знает код от лифта? Эдвард ведь не пошел его провожать, значит, он наберет код самостоятельно. С другой стороны, мерзавец был каким угодно, но уж точно не наивным и доверчивым. Так что, такие вопросы меня волновать не должны.

И вообще, сейчас меня должно волновать кое-что совершенно другое... опять я вляпалась...

Мы сидели в тишине до тех пор, пока лифт не увез нашего гостя вниз. Затем Эдвард потянулся за квадратной бутылкой и наполнил свой стакан, вот уже не знаю в который раз. Как так вышло, что он все еще не спился? Удивительно. Мерзавец предложил виски и мне, но я осторожно отказалась. Я пыталась заглянуть в его глаза хотя бы мельком, чтобы оценить настроение, но он не смотрел в мою сторону. И я приготовилась к худшему... Хотя не считала, что у него есть веский повод для этого.

Но мое мнение где? Правильно, в... тут, в рифму, в общем.

- Так ты ответишь на мой вопрос?
- Эдвард, какая разница? Люди не контролируют свои мысли, я не отвечаю за все, что происходит в моей голове. И никто не отвечает. Все вышло спонтанно.
- Я отвечаю.
- Ты так говоришь, потому что никто не может проверить тебя.
- Мысли не появляются из ниоткуда. Ты либо думаешь об этом намеренно, либо ловишь образ: визуальный, текстовый — неважно, который толкает тебя на мысль. Ты смотрела на меня, когда думала об этом. Я — твой визуальный образ. Мне интересно знать, почему развязка такова.
- Я не знаю.
- Ты мне врешь. - Он посмотрел на меня так разочарованно... что стало как будто... больно?
- В любом случае, я не обязана отвечать. Это... - я постучала по виску, - только моё.
Он поднял на меня глаза, и в них не было злости или раздражения, он смотрел на меня так, будто я чертовски сильно в чем-то ошибалась. И я на секунду засомневалась... может, в самом деле, допустила ошибку?
- Ты теперь не можешь поступать, как тебе вздумается. А мысль — это начало поступка. Значит, ты теперь не можешь думать, как тебе того хочется. - Он очертил пальцем обод широкого стакана из-под виски. - Обычно, мужчины претендуют только на тело и верность. Придурки. Я хочу всё. - Никогда не ожидала такого зверского предательства от своего собственного сердца. Оно трепыхалось так, словно услышало признание в любви, но это же не так... - Ты больше не единоличная владелица себя. Я в доле. - Он был абсолютно зловеще серьезен. Настолько, будто мы тут обсуждали крупную коммерческую сделку.
- Ты говоришь чудовищные вещи, Эдвард. - Мое сердце все еще пыталось вмешаться в этот разговор.
- Вчера ночью ты назвала меня чудовищем. Какие вещи я должен говорить? - Он допил свой виски.
Мерзавец опять подловил меня. Была ли я настолько глупа? Или это он был слишком умен?
- Я просто... думала о том...
- Я слушаю, amore mio. - Он уставился на меня, и я отвела взгляд.
- Я посмотрела на тебя и заметила, что твоя рубашка... мятая. И первое, что пришло, в голову...
- Что я с кем-то трахался. - Казалось, он не был удивлен. Ну, конечно, ведь он, как никто другой, знал, насколько я озабоченная. Особенно в отношении него.
- Да.
- Почему блондинка?
- Может, потому что я брюнетка?
- Похоже на то. - Он ухмыльнулся и встал из-за стола, чтобы опустить свой бокал на дно мойки. Оставаясь за моей спиной, мерзавец продолжил: - Блондинки не в моем вкусе. Я предпочитаю брюнеток.
- И что это должно значить? - Безусловно, я догадывалась, просто хотела, чтобы он сказал прямо.
- Я ни с кем не трахался. - Волосы на загривке встали дыбом.
- Значит ли это, что ты больше не единоличный владелец себя. Я в доле? - Кожей спины чувствовала, что он улыбается.
- Это значит, что мне не хочется. И это намного лучше, чем быть в доле.
Следующее, что я увидела, была его спина, скованная белой мятой рубашкой, он ушел в свою спальню, и я видела, как закрылась темная дверь.

Я сидела, совсем обездвиженная. Казалось, он выпил всю мою кровь и весь мой мозг заодно.
Мое сердце, бестолково гоняющее по венам воздух, все еще думало, что услышало признание в любви. Мое сердце часто ошибалось. Но сейчас, как никогда прежде, мне хотелось, чтобы оно оказалось правым. Я даже не знала, что мне делать с его любовью или тем, что мерзавцы чувствуют вместо нее. Я просто хотела это. Потому что такого еще не было ни у кого. Абсолютный эксклюзив.

Мой самый эксклюзивный из всех эксклюзивов вновь появился на кухне, когда я в очередной раз проигрывала в голове сцену, развернувшуюся несколькими минутами ранее. Наверное, ему удалось уловить хотя бы часть, потому что образы были как никогда яркими и четкими. Эти глаза напротив... и медленно-медленно, словно лениво опускающиеся ресницы... конечно, этот фрагмент попал в мой персональный ахательный список. К слову, в нем уже было отмечено его нагое дефиле — помните, когда он впервые показал мне свою голую королевскую попу? В этот список также попал и его член... во всех возможных ракурсах. И недавно я занесла в него нашу самую первую встречу: мерзавец в костюме, с пистолетом в руке, стоит спиной ко мне, и его подсвечивает уличный фонарь... и опять же, этот «я-могу-убить-тебя-и-оттрахать-одним-взглядом» взор. Ах да, как же я могла позабыть о совершенно аномальной сцене в ресторане... его грудь вздымалась так сильно, что, казалось, вот-вот и пуговицы его дизайнерской рубашки брызнут во все стороны. И еще много чего было в этом волшебном списке. Легче пересчитать те моменты, которые я не стала в него заносить. Мейсен всегда умело пользовался декорациями, его талант ловить момент и заставлять все мыслимые и немыслимые обстоятельства работать на себя поражал меня. Не удивлюсь, если он заключил сделку с... не знаю, природой? Миром? Вселенной? Кстати, по правилам за такие услуги он должен был бы заложить свою душу. И это так похоже на правду, вы не находите?

- Ты сумасшедшая. - Он сел за стол спиной к окну, загораживая чудный обзор на залив. В этом был весь Эдвард. Он хотел владеть всем вниманием, когда заходил в комнату, потому устранял конкурентов. Немного даже по-детски...
- Смотрите, кто заговорил. - Я саркастично улыбнулась.
- У меня сегодня выходной. И вряд ли когда-нибудь подобное еще случится... сходим куда-нибудь.
- Ты что, приглашаешь меня на свидание?
- Приглашение на свидание предполагает выбор: ответить согласием или же отказать. Я тебе выбор не предоставлял, я сказал, что сегодня у меня выходной, и поэтому мы куда-нибудь сходим. Так что, нет, это не приглашение на свидание. - Не то чтобы я сильно удивилась его ответу, нечто подобное я и ожидала.
- Знаешь, Эдвард... - Я внимательно посмотрела в его глаза.
- В твоих мыслях сейчас пустота, просто черная дыра. Не знаю. - Он подался чуть вперед и пытливо на меня уставился, его брови нахмурились. - Нет, не могу. Не знаю.
- Если бы не наша ситуация, ты бы умер холостяком. Ни одна женщина не связала бы свою жизнь с таким... чудовищем. - Должна ли я испытывать страх, говоря ему такие вещи? Скорее всего. Но я не испытывала. По крайней мере до тех пор, пока его взгляд не потемнел, а скулы не обострились. Он отстранился, и окружающая нас атмосфера несколько раз поменялась. Это было похоже на то, когда солнце несколько раз за минуту то заходит за тучу, то снова выглядывает.
- Ты вынуждаешь меня напомнить тебе, что твой жених вообще повесился. - Медленно, вкрадчиво, с чувством... наверняка, мои зрачки расширились. Это было болезненно, но я не стала оправдываться.
- По крайне мере, он сделал это сам. Ты же застрелил свою бывшую девушку.
- Лицемерка, - он улыбнулся. - Ты сама желаешь, чтобы именно я пустил пулю в твою грудь, - он указал пальцем на предполагаемое место ранения, - если возникнет такая необходимость. Так может, и моя бывшая хотела именно этого?
Он сделал меня опять. Вот уже в который раз... Когда, наконец, мне хватит мозгов не ввязываться в дискуссии, из которых я могу выйти, если и не победителем, то хотя бы не полной идиоткой?
Атмосфера за столом снова поменялась.
- Так куда ты хочешь сегодня сходить?
- Вообще-то, я не говорила, что хочу идти куда бы то ни было.
Он склонил голову на бок:
- Ладно. - Мерзавец встал из-за стола и исчез у меня за спиной. Я почти поверила в то, что он впервые отступил, такая наивная, но Мейсен продолжил, наклонившись к моему уху: - Ты никуда идти не хочешь. Но какое место ты бы выбрала, зная, что тебе таки придется выйти из этой квартиры? - Я молчала. И он продолжил нашептывать: - Что насчет ресторана?
Ответ вырвался против воли:
- Ты, должно быть, шутишь, Эдвард. Ни один наш поход в ресторан нельзя посчитать удачным.
- Мы могли бы сходить в кино?
- Я больше никогда в жизни не буду смотреть с тобой кино!
- Даже если я пообещаю быть молчаливым и покладистым? - В его голосе звучала улыбка.
- Самому смешно, да?
- Просто скажи уже, куда ты хочешь пойти. Прелюдия была достаточной. - Мерзавец вышел из-за моей спины и собирался покинуть кухню. Вот блядь, и я почувствовала волнение по этому поводу.
- Я не знаю... может, в клуб? Сто лет там не была...
- Нет. Там слишком много людей и шума. Я не смогу следить за безопасностью. Если тебя умыкнут из-под моего носа, мне придется стрелять в кого-попало. Выбери что-нибудь другое.
- Зачем ты вообще спрашиваешь, если мы не можем пойти туда, куда хочу пойти я? Выбери сам.
Мерзавец сжал двумя пальцами переносицу. Если бы я умела читать мысли, то непременно бы узнала сколькими зверскими способами можно убить человека. Прошло несколько секунд, прежде чем он опустил руку.
- Ладно. Иди собирайся.
- Сейчас? Эдвард, никто не ходит в клуб днем!
- На вечер у нас другие планы. А сейчас просто, блядь, уйди и надень на себя гребанную одежду.
- Окей. - Он вышел, а затем дверь его спальни оглушительно захлопнулась.

Я не стала выдумывать с нарядом, но каблуки все-таки нацепила. И про красную помаду тоже не забыла. Эдвард следил за всеми моими манипуляциями с порога моей же спальни. Он не сказал, чтобы я поторапливалась, однако, весь его вид был более чем просто красноречив. Потому с прической как-то не сложилось... опять высокий хвост и никаких тебе изысков. Я раздраженно на него посмотрела и сообщила о том, что мы можем идти. Он молча развернулся и двинулся к лифту. Мерзавец держал свой рот закрытым всю дорогу до парковки, зато я разинула свой рот сразу же, как только створки лифта разъехались в стороны. Во-первых, там нас ожидало, по меньшей мере, десяток людей в черном. Или нет, это во-вторых. А во-первых все-таки то, что сегодня, очевидно, первое число месяца. Четверг, коим оказался белоснежный лексус-купе, стоял у внешней стены парковки. Но самое удивительное было то, что он оказался единственным транспортным средством во всем этом огромном помещении. Быть может, Эдвард решил кардинально поменять комплектацию своего автопарка-недельки. Чокнутый. Ни прибавить, ни убавить.

Мы прошли вперед, вступая в лужу света, широкий проем для въезда и выезда заливало солнце. Вот она, знаменитая погода Нью-Йорка — еще утром было до чертиков пасмурно.
- У тебя в бардачке случайно не завалялась пара солнцезащитных очков? - Я даже толком взглянуть на него не могла, посчастливилось мне родиться счастливой обладательницей гиперчувствительных на свет глаз. Заслонив глаза рукой, я заметила, что мерзавец вообще никакого дискомфорта не ощущает, смело оглядываясь по сторонам. До какой гребанной степени этот мир несправедлив, вашу мать. Почему одним всё, а другим ничего? Он точно заложил свою душу в адский ломбард.

Тем временем Мейсен сделал едва уловимый жест рукой, и люди в черном волшебным образом рассредоточились, выстроившись в рядочек. Я насчитала девять человек, все мужчины. Они были так ужасно похожи друг на друга... классические костюмы, крупные фигуры, коротко стриженные волосы... на лице у каждого непоколебимое выражение и солнцезащитные очки. Ух ты, я кажется, признала в одном из них доставщика прокладок. Однозначно, он мой фаворит. Но вряд ли это взаимно. Мейсен медленно прошел вдоль ряда и остановился прямо напротив несчастного доставщика. Я ужаснулась. Черт, он заметил его в моих мыслях? Ооо, прости, дружище, я не хотела.

- Снимай очки. - Блондин даже бровью не повел, снял очки и протянул их мерзавцу.
Бля, он что, серьезно? Нельзя просто так отнимать у людей их законное имущество.
Тем не менее, Мейсен сделал именно это, а чуть позже, как ни в чем не бывало, протянул мне пару Рэй Бан в черной оправе. Я приняла их на автомате и открыла рот, чтобы возразить против такого деспотичного отношения к своим подчиненным, но мерзавец уже шагал к автомобилю. Его спина буквально орала на меня, требуя, чтобы я как можно скорее последовала примеру ее хозяина. И я последовала, сконфуженно взглянув на лишенного очков блондина, мысленно обещая, что очки непременно верну.

Не успела я закрыть за собой дверцу, как взвизгнули шины, мерзавец едва не выбил страйк из своих охранников, слава Богу, реакция у них оказалась что надо, и они успели отскочить в стороны. Мать моя женщина. Я схватилась за сердце, конвертируя стресс в более приемлемую эмоцию.
- Эдвард, так делать нельзя. - Шепотом, все еще тяжело дыша.
- Прости. - Что? Я не ослышалась? Ну надо же... В лесу, должно быть, сдох даже не мамонт, а мамонтиха, беременная тройней мамонтят. Голос Эдварда вытащил меня из глубочайшего потрясения: - Я уже говорил, что ты сумасшедшая? - Он ухмыльнулся.
- Угу. Как и то, что я лицемерка. Как и то, что я тебе нравлюсь.
Его телефон громко завибрировал, он потянулся к карману и вынул трубку, не глядя, прикладывая ее к уху.
- Слушаю. Да. Семьсот белых роз. Верно. Эрик Пэкер. Залог уже отправлен на ваш счет. Нет, доставка ни к чему, я приеду за ними сам. - Он отключился. А я пыталась переварить информацию. Но, очевидно, сегодня со мной стряслось несварение. Дело ясное, что тело темное.

Мы выехали на свободную трассу, и мерзавец опустил стекла до упора. Ветер был на удивление теплым, волосы хлестали по лицу... и я спрятала глаза за темными стеклами украденных Рэй Бан.

Глава 12. Скоро: Часть 1

Прекрасным девам, в печали и радости поддерживающим автора
и преданно ждавшим эту главу долгие месяцы, посвящается.
По своему обыкновению, паркуя автомобиль, мерзавец не щадил шины. И мою голову, которая с опасной периодичностью для здоровья билась о лобовое стекло, тоже. Нет, а потом он еще жалуется, что я сумасшедшая! Да у меня наверняка черепно-мозговая травма третей степени. Если у таких травм бывают степени. Эти мужчины...
Он не вынул ключ зажигания, просто вышел и захлопнул дверцу. И я подумала, что это не конечная наша остановка. Оглядевшись по сторонам, я в этом убедилась, мы остановились в каком-то захламленном переулке... Повернув голову назад, я увидела, что позади нас остановились два серебристых внедорожника. Наличие охраны заставляло меня нервничать, потому что Мейсен не казался паникером и перестраховщиком, скорее наоборот.
Три раздраженных стука о стекло пассажирского окна заставили меня так резко повернуть голову, что я едва не сломала себе шею. Мало ему моей черепно-мозговой травмы... Он не нагнулся, чтобы я увидела его лицо, вместо этого мне довелось лицезреть его пояс и, если постараться, пах. О да, я была очень старательной девочкой.

Опустив стекло, я ожидала воли мерзавца. Ну и? Что теперь? Он молчал. Мейсен, похоже, забыл, что из нас двоих мысли читать умеет только один, и это, блядь, не я. Я высунула голову в окно и уставилась на него. Он посмотрел на меня искоса и бесцеремонно толкнул мою голову обратно в салон автомобиля. Задохнувшись от возмущения, я попыталась вновь высунуться, чтобы сказать пару ласковых, но он опустил ладонь на нижнюю часть рамы окна, таким образом, перекрывая выход для моей головы. Мерзавец. Раздраженно откинувшись на спинку кресла, я принялась вдохновенно его материть, стараясь, чтобы образы в моей голове были как можно ярче. Очевидно, это возымело успех – ладонь мерзавца трансформировалась в неприличную комбинацию, демонстрирующую захватывающе длинный средний палец.

Вновь приблизив голову к окну, я попыталась осторожно выглянуть наружу: у Мейсена была идеальная осанка, и он смотрел куда-то в сторону серебристых внедорожников. Что он там видел, понятия не имею, для этого нужно было бы высунуться сильнее, а мне не хотелось, чтобы мою голову снова по-хамски запихали внутрь. Поэтому я вернулась к разглядыванию его фигуры... да, он был высоким, худощавым и статным, таким, будто проглотил шест. Наверное, он был бы неплохим танцором, я имею в виду балет. Конечно, следующее, что я представила, был Эдвард в трико... ну, вы должны были видеть, в чем выступают мужчины-балерины. Эти лосины отчаянно облегают каждую мышцу их сильных ног... да и не только ног. Мерзавец снова показал мне фак.

- Эдвард, что мы... - Жесткий воротничок рубашки не был застегнут, я видела его кадык.
- Сиди на месте.
- А я что, по-твоему, дела...
- И молчи. - С нажимом добавил он. Очаровательно.
Кивнув кому-то невидимому, он наконец распахнул мою дверцу и позволил мне выйти. Я не успела опомниться, как он схватил меня за локоть и потащил в сторону, мы прошли всего несколько метров, прежде чем он потянул на себя тяжелую металлическую дверь и подтолкнул меня внутрь. Там было темно и играла музыка. О, так это все-таки клуб. Мерзавец почему-то решил воспользоваться черным ходом. Мы прошли по темному коридору и попали в более освещенный зал.

Я не бывала в этом клубе раньше... наверное, потому что не ходила ни в какие итальянские клубы. Зуб даю, этот был итальянским. Из колонок негромко доносилась какая-то до боли знакомая мелодия, яркие разномастные прожекторы мигали, наполняя помещение скачущими бликами. Темные полы и стены, низкие кожаные диванчики, металлические стойки для девочек из гоу-гоу, между ними пульт диджея... и все бы ничего... но зал был совершенно пуст. Ни единой души.

Эдвард обошел меня и зашел за барную стойку, сев на высокий стул, он потянулся к витрине с сигаретами, взял пачку тяжелого Парламента и прикурил. Раскуривая сигарету, он избавлялся от пиджака. Кинув его на стойку, он опустил глаза вниз, немного скривив губы, и достал из-под стола металлическую круглую пепельницу. Все это время я стояла напротив него, посреди пустого танцпола. Неужели, предполагается, что я должна танцевать? Это слишком даже для мерзавца.

Подойдя к стойке, я забралась на высокий барный стул и уставилась на Мейсена, подперев рукой подбородок. Он приподнял брови.
- И что мы тут делаем?
- Ты хотела в клуб, разве нет?
- Эдвард. - Я даже не знала, что сказать. - Тут же никого нет!
- Это важно? Сколько должно быть человек? Я позвоню, и они тут будут. - Он затянулся и полез в карман за телефоном.
- Да ты слегка ебанулся. Эдвард.
- Ты рвалась в клуб, а теперь, когда я сделал все, как ты хотела, ты недовольна. Да тебе не угодишь! - Передразнивая мою реплику у лифта, он развел руками.
Ничего не ответив, я потянулась к пачке сигарет и закурила. Это, блядь, просто... пиздец.
- Ну, налей нам хоть, что ли...
- Мне больше не следует пить. Вечером нужна трезвая голова, если ты понимаешь, о чем я. - Он собирался читать чьи-то мысли. Сегодняшний вечер – просто интрига дня. Знаю, звучит дебильно. - Но ты можешь выпить... немного.
- То есть, ты хочешь сказать, что мы приехали в клуб, в котором нет ни единой души, и даже напиться не можем? Что тут тогда вообще делать? - Я даже не злилась на него. На больных не обижаются.
- Я просто хотел, чтобы ты повеселилась. - Он пожал плечами и затушил сигарету.
- Ну... я просто умираю от веселья. - Мерзавец криво усмехнулся... а затем опустил голову на руки, лежащие на столе, и засмеялся. Его плечи, скрытые белой, немного помятой рубашкой, подрагивали. - Да. Давненько я так не веселилась. - Я выпустила струю дыма вверх, а он засмеялся еще громче. - О, тебе тоже весело, да? Чудесно.
Оторвав голову от своих рук, он снова потянулся за сигаретами.
- Ты слишком часто куришь, Эдвард. Особенно для того, кто не курит.
- Если бы я мог выпить, я бы не курил.
- Тебя убьет цирроз печени или рак легких.
- Меня убьешь ты. - Он был совершенно серьезен, и на одну крошечную секунду я похолодела.
- Ты обещал мне, что именно ты меня убьешь, если влюбишься или если с Эмметом будут проблемы, помнишь? Так как же ты собираешься выполнить обещание, если по твоим словам это я убью тебя? - Он улыбнулся.
- Я что-нибудь придумаю, amore mio.

Я решила заткнуться на некоторое время, очевидно, что этот разговор не приведет ни к чему хорошему. Возможно, я подсознательно защищалась от чего-то нежелательного. От «чего-то». Если быть уж совсем откровенной, я противилась только одному – мне не хотелось расставаться с мерзавцем. Во-первых, потому что такой вот экземпляр встречается в жизни крайне редко, мне хотелось изучить его внимательнее, ну, чтобы потом было о чем рассказать внукам на старости лет. Или, возможно, я могла бы написать диссертацию «Мерзавцы. Повадки, особенности рациона, размножение вне воли», таким образом, я могла бы стать доктором наук в области… мерзавцев. Знаю-знаю. Но это все же лучше, чем быть официанткой. Во-вторых, я не собиралась отдавать его какой-либо другой женщине. Нет, уже нет. Но ему знать об этом, безусловно, необязательно. В-третьих, вы не поверите, но мерзавец не такой уж и мерзавец. Правда. Он женился на мне, прежде чем трахать. Причем, если первое получилось у него неважно, то со вторым проблем явно отродясь не имелось. Он носит мне еду из китайского ресторана, сомневаюсь, что он проделывал нечто подобное для других любовниц. Он даже посмотрел со мной «Сумерки». Я думаю, последний аргумент в состоянии приподнять его достаточно высоко в рейтинге идеальных парней.

- Если ты не планируешь развлечь меня приватным танцем, нам лучше ухать. Есть несколько вещей, которые мы должны успеть сделать до вечера. – Конечно, он уже все решил за меня. Он уже надевал свой пиджак. И я покорно соскочила с высокого барного стула.
Когда мы выходили, мерзавец держал меня за руку, одновременно пряча за своей спиной. На самом ли деле он был готов защищать меня так откровенно? Я бы не удивилась, если в перестрелке он принялся бы защищаться мною на манер живого щита. Он был гораздо более значительным и важным, чем я. Эдвард практически уложил меня на пассажирское сидение, постоянно оглядываясь по сторонам. Все это действовало на меня нервирующее. Я глубоко верила в то, что мерзавец может быть нежным разве что с тем, кто был при смерти. Мне же быть при смерти категорически не хотелось.

Нахмурив брови и покусывая внутреннюю сторону щеки, Мейсен вел автомобиль сосредоточенно. Не превышал скорость, не игнорировал правила дорожного движения. Всё это меня пугало. Звучит абсурдно, но меня действительно пугала его прилежность на дороге. Когда плохой мальчик претворяется хорошим – не ждите ничего приятного. Мне хотелось спросить, что происходит. Но я старалась быть достойной женой мафиози: Эдвард часто говорил, что я слишком болтлива. Сегодня он был не в духе, посему я не собиралась давать ему лишний повод, чтобы меня застрелить.

- Что? – Он заприметил мое повышенное внимание к своей персоне. Хотя когда оно было пониженным?
- Ничего.
- Ты слишком пристально смотришь на меня. – Мерзавец смотрел прямо перед собой, на дорогу.
- Это что, запрещено?
- Скажем так, тебе лучше не смотреть подобным образом ни на кого другого.
- Ревнуешь?
- Amore, ты слишком тщеславна. В моем мире подобные взгляды обязательно что-то значат.
- Хочешь сказать, у меня могут быть проблемы не только из-за моего языка, но и глаз тоже?
- Хочу сказать, что у меня могут быть из-за этого проблемы.
- Почему?
- Потому что все твои проблемы – это мои проблемы, детка.
Разве не прелесть? Его откровения всегда были такими значимыми и вместе с тем колкими.

Автомобиль резко дернуло, я уже знала, сие означает, что мы прибыли. Оглядевшись по сторонам, я отметила, что это место кажется мне смутно знакомым. Два угловатых подростка пили пиво в алюминиевых банках, сидя на порожке какого-то заброшенного магазина. Расклеенные повсюду рекламные афиши выглядели блеклыми. В том месте, где заканчивался асфальт, мягко стелилась дорожная пыль. Люди мерзавца повыскакивали из своих внедорожников, перешли дорогу, постоянно озираясь, покрутились немного на месте, а затем самый огромный из них кивнул Эдварду.
- Оставайся на месте. – Уже выйдя из салона, сказал он мне и хлопнул дверью.
Мерзавец обошел корпус автомобиля, открыл мою дверцу, взял за руку и помог выйти.
- Иди впереди. – Он подтолкнул меня в спину.
- Куда хоть идти?
- К тем дверям. Видишь, где стоят мои люди?
- Окей.
Я двигалась медленно, прислушиваясь к его шагам позади себя. Я только лишь успела перейти дорогу и ступить на утрамбованную пыльную сухую землю, когда раздался неожиданный свист. Плечи неосознанно дернулись. Возможно, мне следовало бежать, но я стояла как вкопанная и ничего не могла с этим поделать. Я больше не слышала позади себя шагов мерзавца, и это напугало меня еще сильнее. Настолько, что я не могла заставить себя обернуться. Однако его люди не выглядели обеспокоенными. С другой стороны, они всегда выглядели так, словно были отмороженными. Медленно обернувшись, я выдохнула с облегчением. Мерзавец стоял на ногах. Кроме того, он целился в тех полупьяных подростков. Угол, под которым его рука держала внушительный ствол с глушителем, был идеален. Я не сомневалась в том, что он выстрелит. Эдвард выглядел так, что сомневаться не приходилось. И только сейчас до меня дошло, что, должно быть, это кто-то из них свистнул. По логике этот свист был предназначен мне. Господи, дорогие мамаши, пожалуйста, воспитывайте своих мальчиков. Иначе за вас это сделает Эдвард Мейсен. Неожиданно Эдвард опустил пистолет. Но продолжал держать парней на мушке своим взглядом. Те, неловко толкаясь, поспешили скрыться. Правильное решение. Хвалю.

Он приблизился ко мне почти вплотную. Его плечи все еще были напряжены.
- Я хотел их застрелить.
- Это было заметно, Эдвард.
- Я передумал в последний момент, я едва успел отменить то действие, которое мой мозг задал моему указательному пальцу. Потому что я подумал, что их смерть огорчит тебя намного больше, чем тот пошлый свист. – Быть может, для него еще не все потеряно? Как думаете?
- Ну… это самая милая вещь, которую для меня когда-либо делали.
Мерзавец ухмыльнулся и движением подбородка приказал двигаться дальше. Когда мы дошли до тех дверей, где нас ожидала охрана, я узнала это место. Днем оно выглядело совсем не так, как ночью.
- В прошлый раз ты сказал, что больше не станешь разрисовывать свое тело.
- Мы здесь не для того, чтобы разрисовывать мое тело.
- Это тату салон. Сюда ходят, чтобы делать татуировки. Для чего мы, по-твоему, приш… НЕТ! Эдвард. Нет. Я серьезно. Даже не думай. – Я трясла головой, как китайский болванчик.
- Почему нет? – Он был совершенно спокоен. Возможно, он еще не понял, что я не собираюсь повиноваться на этот раз. Интересно, хоть одна девушка когда-нибудь рушила планы Эдварда Мейсена?
- Хотя бы потому, что это больно.
- Разве я не стою немного боли?
- Этого недостаточно. – Конечно, я лгала.
- Сегодня четверг. Годовщина нашего знакомства. Можешь считать это моим подарком тебе. Дурной тон отказываться от подарков, ты знаешь?
- Эдвард. Дурной тон – дарить нежеланные подарки.
- Бьюсь об заклад, ты не приготовила для меня никакого подарка. Желанного или нежеланного. А ведь это привилегия женщин – помнить обо всех мало-мальски значимых датах. – Я промолчала, и он продолжил. – Ты такая неблагодарная. Мы сегодня все делаем так, как этого хочешь ты. Мы сходили в клуб, в который ты так хотела попасть, однако, оказавшись в нем, ты просто-напросто сидела на стуле. Ты могла посидеть на стуле и дома. Знаешь, каких усилий мне стоило организовать это, сохраняя тебя в полной безопасности? И вот теперь я хотел преподнести тебе свой подарок, а ты опять недовольна. У тебя нет подарка для меня. Но у тебя есть шанс сделать мне приятно, приняв мой. Однако ты отказываешься от этого шанса. Ты такая неблагодарная…
- Ладно. Остановись. – Я возвела очи к Господу. – Этот мужчина просто невыносим. Господи, о чем ты только думал, выпуская этого монстра на свет?!
- Возможно, он думал о том, что тебе понадобится человек, который будет вытаскивать твою задницу из неприятностей.
- Ты источник всех моих неприятностей, Эдвард.
- Звучит, как признание в любви.
- Amore, ты слишком тщеславен. – Я саркастично пропела ему в лицо его же фразу. Он лишь ухмыльнулся, поворачивая меня за локоть лицом к двери. Охранники открыли ее для нас.

Внутри все было как прежде, совершенно темно. Узкий коридор не располагал окнами или какими-либо другими источниками света. Я слышала тревожную музыку, оказавшись у поворота, Эдвард распахнул дверь и пропустил меня вперед. Майк сидел в кресле, уложив ноги в другое кресло, и глядел в потолок.

- Эдвард, ты сказал, что придешь утром. Я сижу тут весь день без клиентов, а ты явился в… - Майк глянул на круглые настенные часы, - два часа по полудни.
- Я возмещу ущерб. Сколько клиентов у тебя обычно бывает в этом промежутке?
- Дело не в клиентах. – Мастер устремил оскорбленный синий взгляд на моего мужа. – Мне нравится моя работа. Мне не нравится сидеть без дела.
- Я возмещу и этот ущерб. Еще проблемы?
Покорно вздохнув, Майк покачал головой и перевел взгляд на меня. Вообще-то, я прекрасно знала, о чем он сейчас думал. Сама не раз с этим сталкивалась, но с вами поделиться познаниями не могу, ибо текст абсолютно непечатный.
- И как только ты с ним живешь? Должно быть, ад тебе уже не страшен. Он ведь невыносим. Еще не подумываешь о разводе? – Теперь они оба глядели на меня. Майкл насмешливо, а мерзавец с вежливой угрозой, и для пущего эффекта приподняв одну бровь.
- Нет. В нашем случае развод невозможен. – Я так выразительно улыбнулась мерзавцу, что вежливость вмиг исчезла из его взгляда, осталась только угроза. Но, как говорится, слово – не воробей… Ладно, отхвачу за это дома. У него, небось, уже целый перечень моих грехов накопился. Быть мне битой, не иначе.
- Да брось, ну давай же, колись. Временами ты ведь хочешь послать его в задницу?
- Майкл. Ты меня нервируешь. Отъебись от моей жены. – Эдвард обошел меня, подходя ближе к татуировщику. Теперь вместо синих глаз я видела спину строгого черного пиджака. Сидящего так изумительно складно, что, казалось, его пошили прямо на этом мужчине. Кстати, не исключено.
- Тебя все нервируют, Эдвард. – Спина мерзавца напряглась, затем он медленно обернулся ко мне.
- Может быть, ты ошибаешься. – Это был такой тонкий комплимент, я не поняла? Типа, не раздражать Эдварда Мейсена – признак исключительности, за который я должна благодарить Бога на коленях? Эдвард в лице поменялся. Взгляд ледяной, скулы свело… опять я в беде.
- Скажи, дорогая жена, что в данную минуту заставило тебя подумать о минете? – Я опешила. О каком, блядь, минете? Я не думала о нем. Или думала? Неважно. Прежде всего, надо спасать свою задницу. Я не видела лица Майка, но, зуб даю, выглядел он в это мгновение презабавно. Странно, что Эдвард говорит о своих способностях в обществе посторонних, хотя, конечно, сомнительно, что Майк догадается, а если и догадается, то сам себе не поверит, но все же… Раньше такой раскрепощенности за мерзавцем я не замечала. – Изабелла?! – Клянусь, он был уже готов вытащить свой ствол. Я имею в виду не тот ствол, о котором обычно заходит речь, если в контексте упоминается слово «минет». Я говорю о том стволе, который стреляет. Патронами.
Сообразив на лице лик святой невинности, я честно попыталась исправить ситуацию:
- Ты очень сексуальный, я думаю о всяких непристойностях каждый раз, когда ты рядом. – Кажется, еще мама учила меня, что тщеславие – ахиллесова пята любого мужчины. Застали с любовником? Кричи, что есть мочи: «Ты в миллиард раз лучше меня трахаешь! Он импотент, в подметки тебе не годится. Ты мой герой!». Вовремя не приготовили ужин? «Я думала о тебе весь день. Ты так меня будоражишь, что все из рук валится, любимый!». Спалили его любимую рубашку? «Дорогой, я просто представила, как ты берешь меня на этой гладильной доске. Боже, даже воображаемый ты лишаешь меня рассудка!». Ну, и так далее, думаю, суть вы уловили. Ага, такая была у меня мама…
- Я очень сексуальный?
- Бесспорно. – Я смотрела на него «что?! -как-ты-мог-в-этом-усомниться» взглядом.
- И почему тогда ты стояла на коленях перед бородатым мужчиной в белом костюме? – Теперь мне все стало ясно. Он поймал меня за размышлениями о Боге, которого я собиралась благодарить на коленях. Но сейчас уже, конечно, идти на попятную не получится… не поверит. Во мне все еще теплилась робкая надежда на спасение.
- Ролевые игры? – Пришлось смущенно пожать плечами. Господи, какое богохульство.
Эдвард приоткрыл рот. Быть может, чтобы проветрить свой процессор, который не справлялся с нагрузкой. Однако он быстро взял себя в руки и, кажется, все-таки потянулся за пистолетом… Ситуацию спас Майк.
- Ребят, я, конечно, все понимаю. Ты ущерб возместишь. С нее вообще взятки гладки. Но я, правда, не хочу смотреть, что будет дальше. Вы опоздали лет, эдак, на десять. Будучи озабоченным подростком, я бы не отказался взглянуть.

Последний раз по-мейсеновски взглянув на меня, мерзавец убрался с дороги, пропуская меня вперед. И я послушно подошла к креслу, а затем села. Ибо лимит моей живучести, пожалуй, исчерпан. Майк странно на меня посмотрел, и тогда я подумала, а чего, собственно, я уселась? Может, Мейсен на заднице моей решил фамильный герб набить? Тогда надобно встать и нагнуться…
- Под кольцом, как у меня, тем же шрифтом бей моё имя. Не слишком мелко. – В такие моменты меня поражает собственная интуиция. Это, конечно, не герб и не на заднице… Но смысл ведь похожий? Даже не знаю, что по этому поводу подумать. Мне-то новый муж или даже старый любовник явно не светят, так что, какая разница? Я пожала плечами и протянула руку ладонью вверх. Майк уже настраивал приборы.
- Полное имя?
- Думаю, «Эдварда» будет достаточно.
- Понял. – Он продезинфицировал мою ладонь и включил машинку. Меня передернуло от звука.
- Детка, это займет три минуты. Не больше. – Я видела только его лукавые синие глаза, нос и рот скрывала голубая маска, какую обычно в фильмах надевают хирурги.
- Меня зовут Белла. – Понятия не имею, зачем это сказала.
Он опустил глаза и больше на меня не смотрел. И я почувствовала себя неловко. Обидела человека, который, по всей видимости, не замышлял ничего плохого, просто хотел поддержать, успокоить. Никогда бы не подумала, что соглашусь с мерзавцем, но, черт возьми, он был прав – я неблагодарная. Однако обернувшись к этому правому мерзавцу, чувство вины мгновенно покинуло мою пропащую душу. Потому что уголок его губ был приподнят. Хищная, наглая ухмылка. Хоть маслом рисуй.
Через три минуты все было закончено. То ли я так сильно увлеклась мужниной ухмылочкой, то ли это действительно было не так больно, как мне казалось раньше, так или иначе дискомфорта я не ощутила. Мою руку обработали гелем и собирались наложить повязку, но Эдвард вмешался.
- В этом нет нужды. Мы не боимся инфекций. – Аккуратно взяв мою кисть, он проинспектировал работу и, похоже, остался доволен. Я тоже взглянула. Изящная надпись, красивое имя… и что-то еще. Но вот этому третьему я никак не могла подобрать определение. Это было что-то, что щекотало мой живот изнутри. – Проверь свой счет.
- Да толку его проверять. Ты никогда меня не обманывал. – Майк швырнул одноразовые перчатки в корзину. – Буду ждать снова.
- Мы больше не придем.
- Где-то я уже это слышал… - Мерзавец ничего не ответил. Мы ушли, не оборачиваясь.
Длинный темный коридор сделал свое дело – высунув нос на улицу, я зажмурила глаза от избытка света, всеми фибрами души ощущая себя упырицей, выманенной из склепа. Или где они там обитают. Я обернулась, всматриваясь в лицо Мейсена сквозь узкие щелочки, он глянул на меня совершенно свободно, едва ли заметив разницу между тьмой и светом. Представить себе не могу, что может заставить его зажмуриться. Хотя… похоже, могу. Мой взгляд прояснился, а губы расплылись в блаженной улыбке.
- Озабоченная. – Таков был мой приговор. Спорить с ним было бы глупо, никакой адвокат не поможет, слишком много компромата собралось. Потому я отвернулась, стараясь сделать это как можно более оскорблено, и пошла вперед. Мейсен зашагал следом. Охрана, разделившись, двигалась по бокам от нас.
Быть может, меня хватил солнечный удар или еще какая напасть… я остановилась как вкопанная, прислушиваясь к тихому голосу в своей голове, боковым зрением отмечая, что Мейсен тоже замер, предварительно качнув головой охранникам. Те двинулись дальше, останавливаясь у своих внедорожников.