Монголы и сумасшедшие

Исполнительным директором службы новостей III рейха и начальником пресс-службы Имперского министерства иностранных дел Германии во времена II мировой войны был оберштурмбаннфюрер СС Пауль Карл Шмидт. После войны он под псевдонимом Пауль Карель (Карелл) написал историю боев на Восточном фронте (я его уже цитировал). О первом дне войны (22 июня 1941) он рассказывает: «Русские все еще находились в своих районах сосредоточения - монгольские строительные батальоны, военнослужащие которых занимались возведением оборонительных сооружений. Там, где немцы сталкивались с ними, успевшие занять оборону бойцы стройбата небольшими группами, численностью до взвода, оказывали упорное и даже отчаянное сопротивление. Немецкие солдаты начинали осознавать, что с таким противником нельзя не считаться. Эти люди демонстрировали нападавшим не только храбрость, но и изрядное коварство. Они в совершенстве владели техникой маскировки и устройства засад и были превосходными стрелками. 126-я пд из земли Рейн-Вестфалия, сражаясь бок о бок с солдатами из Шлезвиг-Гольштейна, также на собственном горьком опыте познала силу и стойкость советских войск. 2-й батальон 422-го пп понёс серьёзные потери. Бойцы пулемётного заслона затаились в полях среди неубранных зерновых и дождались, когда первая волна атакующих прокатится дальше. Во второй половине дня, когда ничего не подозревающий капитан Ломар повёл свой находившийся в резерве батальон на передовую, поле ожило. Сам командир батальона скоро оказался в списках убитых, а его заместитель - среди тех, кто получил тяжёлые ранения. Целой роте потребовалось 3 ч на то, чтобы очистить поле от врага. Солдаты противника продолжали стрелять даже тогда, когда немцы подошли к ним вплотную, и с расстояния 3 м забросали гранатами». Монголия была союзником СССР, но численность ее населения была менее 900 тыс. человек, а ее огромным границам угрожали японцы, в связи с чем СССР за всю войну не попросил у Монголии ни единого солдата. Она поставила нам, помимо продовольствия и овчин, миллион хотя и мелких, но сильных и выносливых лошадей, за что ей наша глубокая благодарность. Тогда откуда у гитлеровского пропагандиста взялись монголы в первый же день войны? А вы вспомните, как Гитлер в «Майн Кампф» одобрительно отзывался об англосаксах: «Англичане и американцы рисовали немцев в виде варваров и гуннов». И Гитлер, как вы помните, не собирался «начать войну, как сделали эти дураки в 1914». Вот и начала немецкая пропаганда с первого дня войны рисовать Красную Армию как полчища свирепых и коварных монголов, скопившихся у границ Европы. Вот мы и читаем у Кареля такие воспоминания немецких солдат, скажем о битве под Москвой: «Быстро продвигаясь, танкисты ворвались на позиции монгольской бригады. Но сыны степей не бросились бежать: они принялись бросать в танки бутылки с «коктейлем Молотова»». Или: «2 тыс. кавалеристов - оба полка 44-й монгольской дивизии - остались лежать в красном от крови снегу». Соответственно этой немецкой пропаганде, убийство этих недочеловеков-монголов будет, во-первых, благом для цивилизованного мира, а, во-вторых, этих, не знающих современного военного дела варваров, культурному немецкому солдату совершенно нечего бояться.

А вот ещё интересный нюанс немецкой пропаганды, о котором оберштурмбаннфюрер Шмидт позабыл сообщить. Историк Андрей Сухоруков в ходе интервью решил уточнить у Героя Советского Союза, лётчика-штурмовика Григория Максимовича Рябушко один момент:

«А.С. - Григорий Максимович, вот вы упомянули несколько раз, что немцы «илов» боялись как-то по-особому, сильнее всех др. самолётов? Опять же говорите, что немцы смертниками вас называли? Но вам-то это откуда известно?

Г.Р. - Да, уж поверь, известно точно. Дело было в уже Польше, кажется, в марте или апреле 1945-го. Была оперативная пауза, летали тогда мы мало - 1, иногда 2 вылета в день. Война кончалась, и мы чувствовали, что ещё немного, и конец Гитлеру. В этот день погода была солнечной, мы уже слетали, и новых вылетов не предвиделось. И настроение было хоть куда. И потянуло нас развлечься. Аэродром наш был возле самой дороги. Смотрим, гонят по дороге большую колонну пленных. И тут кому-то из нас взбрело в голову: «А ну давай сюда с десяток фрицев! Поговорим, поспрашиваем. Глядишь, и развлечёмся». Сказано-сделано. Послали техника, он с конвоем быстренько договорился. Те отобрали с десяток немцев и погнали их к нам. Вначале немцы увидели наши самолеты. Они хоть и рядом с дорогой, но замаскированы, сразу и не разглядишь. Увидели немцы «илы» и встали. Упёрлись и ни в какую не хотят идти дальше. Нас это здорово заинтересовало: что это на них нашло? - и мы решили сами пойти к ним. А когда немцы увидели нас, то тут приключилась с ними форменная истерика. Как стали они кричать! Громко! Натурально орали. Один вообще на землю упал, рыдает, бьётся, лицо руками закрыл. Мы ничего понять не можем, но со стороны смешно смотреть. Здоровые мужики, а кричат, как дети малые. Подходим ещё ближе. Смотрю я на этих немцев, а на их лицах ужас. Я немало прожил и повидал всякое за свою жизнь, но вот такого ужаса на человеческом лице, как на лицах этих немецких солдат, я больше никогда не видел. Подошли, стали разбираться, чего они кричат. Наш Идельчик, [В 828 ГШАП, в котором воевал Г.М. Рябушко, был экипаж, который в шутку называли «израильским», - в нём лётчик и борт-стрелок были евреями по национальности. Лётчик по фамилии Идельчик хорошо знал английский и немецкий языки] который очень хорошо говорил по-немецки, стал за переводчика. «Просят, - переводит, - их не расстреливать». Мы ему сразу: «А ну, спроси, а с чего они решили, что мы их будем расстреливать? Мы же лётчики, а не расстрельная команда!» Он нам снова переводит: «Но ведь вы же лётчики-штурмовики!!!» Так, интересно. Стали мы разбираться. Дословно я уже не помню, но разговор у нас с немцами получился примерно такой. У немецких солдат постоянно возникал вопрос: «Что за звери летают у русских на штурмовиках? Спасения от них никакого! По головам ходят!» Немецким солдатам их немецкие «замполиты» разъяснили ситуацию так: «Русские летчики, летающие на штурмовиках, такие свирепые и бесстрашные потому, что они смертники. Терять им нечего, их на штурмовиках летать приговорили. Летают на штурмовиках у русских такие сволочи, такой сброд, который в любой бы нормальной армии, вроде немецкой, уже давно бы расстреляли, а варвары-русские приговаривают их летать на штурмовиках. И летают на «илах» такие отпетые головорезы, которым и своей жизни не жаль, только бы была возможность хоть кого-то убить. А в перерывах между полетами, чтоб эти сволочи не разбежались и опять какое-нибудь зверство не учинили, дает им русское командование немецких пленных расстреливать». Так сказать, душу отвести и удовольствие получить. Вот эти немцы и решили, что их отобрали специально, чтоб русские летчики-штурмовики могли кого-то собственноручно расстрелять. А на наш вопрос: «А с чего вы взяли, что мы смертники?» - немцы ответили, что нормальный человек, который хоть как-то бережет свою жизнь, летать так, как это делают русские штурмовики, не станет. Так атаковать, отчаянно и безжалостно, со сверхмалой высоты и наплевав на зенитный огонь, могут только смертники, которым уже терять нечего. А таких людей нормальному человеку бояться не только не стыдно, а вроде как даже обязательно. Вот так. Много нам эти немцы интересного рассказали, от них я и узнал, что нет для немецкого солдата-окопника самолета страшнее, чем Ил-2. Все остальные русские самолеты летают где-то там, далеко и высоко, их и не видно. А штурмовик - он вот он, постоянно висит над самой головой и смерть несёт. Настоящая жуть. Поэтому я и говорю, что из всех советских самолетов Ил-2 боялись немцы больше всего. Своими ушами слышал. Не думаю, что эти немцы нам специально льстили, не до того им было». Если подумать, то быстро понимаешь, что такое вранье про наших летчиков Ил-2 у немцев просто обязано было быть. Ведь немецкая пропаганда внушала солдатам, что русские трусливы, их можно бить как мух, а в плен они сдаются миллионами. И вот подходят одураченные пропагандой немецкие солдаты, полные оптимизма, к фронту, а тут чуть ли не по их головам, не обращая внимания на огонь, начинают летать Ил-2. Как отвагу этих русских летчиков совместить с общей пропагандистской идеей о том, что русские трусы и бить их элементарно? Приходилось выдумывать, что русские, в общем-то, трусы, но вот есть среди них свихнувшиеся садисты, которых обучают летать на Ил-2, и, само собой, садистов этих немного: едва-едва хватает штурмовую авиацию укомплектовать, да и те разбегутся, если немецких пленных им для расстрела не будет. Мысль не бог весть какая умная, но, как видите, действовала. И поскольку люди Геббельса считали нужным выдумать ложь даже в таком, в общем-то, второстепенном деле, то я посоветовал бы померить температуру тем историкам, которые с абсолютной уверенностью воспроизводят цифры и факты, вышедшие из министерства пропаганды Гитлера — человека, который не только не отдал это министерство «в руки ослов», но и открыто заявлял: «Что такое война, как не использование хитрости, обмана, заблуждений, ударов и неожиданностей?». Немцы прекрасно понимали, что противника дешевле и более безопасно разгромить морально, нежели на поле боя, в связи с чем сделали пропаганду главным родом войск. А поскольку ложь и коварство для обмана противника естественны в любой войне, то они для немцев были естественны и в военной пропаганде. Так как же можно без анализа верить всему тому, что немцы пишут о войне?