Брехня от фюрера

«Немецкие подстилки»

Тут надо понять, что противнику Гитлера Сталину, защищавшему народ СССР от уничтожения и рабства, простительны в такой войне любые потери, но ведь Гитлер напал на СССР с целью обеспечить «жизненное пространство» немецкому народу. Но для этого нужно было, чтобы этот народ был жив, а не лежал в могилах на территории этого самого «жизненного пространства». Гитлер и лично переносил любые сообщения о потерях очень тяжело, и нет сомнений, что он дал указания об умышленном их занижении, так сказать, для истории. Ведь даже если бы он и выиграл войну, то все равно пришлось бы сообщать немцам цену этой победы. Но прежде, чем начать разговор о потерях немцев, надо начать разговор и о тех, кто распространяет в России их брехню, утверждает её и убеждает олухов в правоте и честности германских Мюнхгаузенов. Во время войны советских женщин, сожительствовавших с немцами на оккупированных территориях, называли «немецкими подстилками», и у нас всегда было полно «историков», добивающихся для себя этого почетного звания. 3 года назад «Новая газета» (№ 22, 2005) поместила статью Б. Соколова, который написал следующее.

«Наши бравые генералы ещё в 1993 в книге «Гриф секретности снят» опубликовали устраивающую их, но совершенно фантастическую цифру безвозвратных потерь КА - 8.668.400 погибших на поле боя, умерших от ран, болезней, в плену, расстрелянных по приговорам трибуналов и умерших по иным причинам. С тех пор, выпуская второе издание книги в 2001 под названием «Россия и СССР в войнах XX века», руководитель авторского коллектива генерал Г.Ф. Кривошеев со товарищи «согласились» добавить к этой цифре ещё 500 тыс. пропавших без вести из числа призванных в первые дни войны, но не успевших прибыть в свои части (откуда столь круглая цифра - неизвестно). Немецкие же потери погибшими на Восточном фронте российские генералы определяют в 3.605.000 человек. Ещё 442 тыс. умерло в плену. Вместе с потерями союзников Германии получается всего 4.273 тыс. погибших на поле боя и 580 тыс. умерших в плену. При таком подсчете общее соотношение числа погибших воинов КА и гитлеровцев (с союзниками) оказывается вполне сносным - всего лишь 1, 8: 1. Или же 1, 9: 1, если добавить к советским потерям 500 тыс. тех, кого авторы «Грифа секретности» так и не решили куда отнести - к потерям армии или мирного населения. Общие же безвозвратные потери советского народа официально оцениваются в 26.6-27.0 млн. человек, из которых около 18 млн. приходится на гражданское население. Получается, что КА воевала совсем неплохо, учитывая внезапность немецкого нападения, а также то, что значительная часть красноармейцев умерла в плену. И Сталин, мол, был не такой уж плохой полководец. Гипнозу официальных цифр поддаются и некоторые западные исследователи. Например, американец Макс Хастингс в книге «Армагеддон. Битва за Германию», ориентируясь на эти цифры, упрекает Эйзенхауэра и других союзных генералов, что они в последние месяцы 1944 не наступали столь же решительно, как русские, стремясь минимизировать свои потери, и в результате затянули войну на полгода, что, дескать, привело к еще большим потерям. Здесь не учитывается, что плотность немецких войск на Западном фронте была в 2.5 раза больше, чем на Восточном. А главное - во что действительно обошлась русским решительность действий. Но что еще важнее - благостная для КА картина соотношения военных потерь является следствием откровенной фальсификации. В тех случаях, когда появляется возможность проверить данные книги «Гриф секретности снят», они не выдерживают никакой критики. Общие потери вермахта погибшими на поле боя и умершими от иных причин, согласно моей оценке, составленной на данных, содержащихся в книге генерала Б. Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии» (в годы, войны он как раз ведал учетом личного состава), составили около 3.2 млн. человек. Ещё около 0.8 млн. умерли в плену. Из них около 0.5 млн. не пережили плена на Востоке, где в общей сложности оказались почти 3.15 млн. германских военнослужащих. Число погибших на Востоке германских военнослужащих я оцениваю в 2.1 млн. человек - тогда с учетом умерших в плену получается 2.6 млн.

Отмечу, что данные Мюллера-Гиллебранда основаны на централизованном учете германских потерь вплоть до ноября 1944 и на оценке потерь за последние полгода, сделанной германским генштабом. Иногда встречаются и более высокие цифры германских потерь (4.5-5 млн. человек), основанные на более высоком исчислении в последние полгода войны. Мне они не кажутся достоверными. В последние полгода немецкие потери погибшими не могли быть выше, чем за предшествовавший год, поскольку в последние месяцы численность немецкой армии на фронте значительно сократилась и основные потери она несла не убитыми, а пленными. Соотношение советских и германских потерь на Восточном фронте составляет, таким образом, примерно 10: 1. Если учесть ещё потери союзников Германии и советских граждан, погибших на стороне вермахта, но не учтенных в немецких потерях (таких, по разным оценкам, было от 100 до 200 тыс.), то соотношение станет примерно 7.5: 1. Достаточно точно также можно оценивать соотношение советских и немецких потерь по потерям офицеров, которые всегда считают точнее, чем рядовых. Согласно данным, приведенным Мюллером-Гиллебрандом, сухопутная армия Германии потеряла на Востоке с июня 1941 по ноябрь 1944 65.2 тыс. офицеров погибшими и пропавшими без вести. Общие же безвозвратные потери вермахта составили за тот же период 2.417 тыс. человек. Таким образом, на одного офицера приходится 36 рядовых и унтер-офицеров безвозвратных потерь. Доля офицеров в этих потерях составляет 2.7%. Безвозвратные потери офицеров советских сухопутных войск, согласно подсчётам, завершенным только в 1943, составили 973 тыс. Если исключить из этой цифры сержантов и старшин, занимавших офицерские должности, а также потери 1945, то безвозвратные потери офицеров советских сухопутных сил за 1941-1944 (за вычетом политического состава, в вермахте отсутствующего, а также лиц административного и юридического состава, у немцев представленного чиновниками) составят около 784 тыс. Вот эти-то 784 тыс. и надо сопоставлять с 65.2 тыс. немецких офицерских потерь, приведенных у Мюллера-Гиллебранда.

Получается соотношение 11.2: 1. Оно близко к соотношению потерь армий СССР и Германии, определенному другим методом. Если же принять официальную цифру советских потерь, то получится, что в сухопутных войсках КА на одного погибшего офицера приходилось всего 8 рядовых. Выходит, что у нас отделениями (обычная численность одного отделения - 9 человек) командовали офицеры. Или что в КА в атаку бросались целые батальоны и полки одних офицеров. Доля офицеров в безвозвратных потерях двух сторон была примерно одинакова. Так, независимый российский военный историк В.М. Сафир отмечает, что «по отдельным боевым донесениям сухопутных войск приблизительный уровень офицерских потерь колеблется где-то в пределах 3.5-4.0 %». Если взять, например, донесение о потерях 323-й сд за 17-19 декабря 1941, там, на 38 убитых командиров приходилось 458 солдат и сержантов, а на 19 командиров, пропавших без вести, - 1.181 пропавший без вести сержант и солдат. Здесь доля командиров в безвозвратных потерях составляет 3.36%. Если же вычесть отсюда политработников, составлявших почти 10% офицерских потерь, и ещё 3% потерь административного и юридического состава, то доля офицеров в потерях сократится до 3% и будет очень немного отличаться от доли офицеров в немецких безвозвратных потерях. Все эти вычисления доказывают только то, что немногие уцелевшие из тех фронтовиков, кому доводилось ходить в атаку, знают. Итак, мы заваливали врага трупами и победили лишь благодаря большой и безропотной массе необученных солдат, покорно шедшей в самоубийственные атаки. Хорошо обученный солдат и офицер, способный размышлять, представляли для Сталина большую опасность, чем гибель десятков млн. необученных бойцов. Что же касается общих советских потерь, то они значительно превышают официальные 27 млн. Дело в том, что население СССР к началу войны составляло не 194 млн. человек, как полагают многие демографы, а, согласно исчислению, проведенному ЦСУ в июне 1941, должно было превышать 200 млн. человек. Но тогда успели провести лишь предварительное исчисление, а повторное сделали лишь по Молдавии и Хабаровскому краю. Оно дало цифры на 4.6 % больше первоначальных. С учетом этого население СССР в июне 1941 можно оценить в 209.3 млн. человек. А общую убыль населения вследствие войны от избыточной смертности (с учётом того, что к началу 1946 его численность оценивалась в 167 млн. человек, а также показателей рождаемости последних военных лет) - в 43.3 млн. человек. (Напомним, что общие потери рейха оцениваются в 7 млн. погибших.) Таким образом, потери гражданского населения составили 16.9 млн. человек».

Я уже написал, что те, извините за выражение, историки, которые, из шкуры вылезая, стараясь облить своим дерьмом наше прошлое, тупо перегибают палку и, не понимая этого, уже начинают прославлять Сталина и советский народ лучше, чем это в свое время делал советский Агитпроп. Ну, посудите сами, какой вывод нормальный человек должен сделать из непомерного раздутия числа советских потерь в Великой Отечественной войне и непомерного сокращения числа немецких? Правильно, только один: немцы были какими-то трусливыми недоносками, которые потеряли всего одного солдата на 12 убитых советских солдат, и сдались. А наши предки становятся какими-то несокрушимыми героями, которым все нипочем. Ну, как хозяевам Б. Соколова и «Новой газеты», американцам, с такими русскими воевать? Американцы же привыкли издалека отбомбиться и ждать, что жертва сдастся. А тут, оказывается, сколько русских ни убивай, они все равно победят. Как это может подействовать на психику рядового американского пиндоса? Соколов аж прыгает от возбуждения, чтобы доказать, что на советском фронте и немцев-то никаких не было - так, 1-2 дивизии: «плотность немецких войск на Западном фронте была в 2.5 раза больше, чём на Восточном». А все западные историки, скажем, тот же Лен Дейтон утверждают, что 7 из каждых 8 немецких дивизий были уничтожены Красной Армией. Как же так? Это же получается, что американцы и англичане с немцами вообще не воевали! Надо сказать, что и Гитлер выглядит каким-то идиотом: терял войска на Восточном фронте, застрелился, когда Берлин окружила КА, а все войска держал почему-то на Западном фронте, где у него и потерь-то вроде не было. Соколов убеждает олухов «Новой газеты», что советские историки, подсчитавшие потери КА, лгуны и все врут, а вот немецкие битые генералы - это образец кристальной правды. Между тем, если немецкие генералы и честнее, то они честнее только таких историков, как Соколов, хотя на Соколове, если присмотреться, уже и пробы негде ставить. Что касается немецкого генерал-майора Мюллера-Гиллебранд а, принятого в данной статье за образец честности, то чуть ниже повторю, что о нем писал ранее, и добавлю еще, а пока о том, что Гитлер наверняка дал указания уменьшать в немецких официальных документах число погибших в войне немцев. К этой мысли приводит особый порядок сообщения войск о потерях, при котором войска давали сначала «ориентировочные» данные о своих потерях, которые и докладывались Гитлеру, а потом «уточненные», которые суммировались неизвестно где, и неизвестно, суммировались ли. Возьмем, к примеру, дневники начальника штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера. Среди немецких документов этот документ следует считать документом исключительной точности, поскольку американцы захватили их в подлинном виде, и Гальдер в их присутствии расшифровывал свои стенографические записи, которыми он вел дневник. Казалось бы, что он после войны не мог никак их подправить, да и вряд ли это делал. И, тем не менее, смотрите, что у него там было записано. Гальдер несколько раз в месяц переносил в дневник сводки немецких потерь с нарастающим итогом. И вот 30 сентября 1941 у него запись:

«Потери с 22.6 по 26.09.1941: Ранено 12.604 офицера и 385.326 унтер-офицеров и рядовых; убито - 4.864 офицера и 108.487 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести - 416 офицеров и 23.273 унтер-офицера и рядовых. Всего потеряно 17.884 офицера и 517.086 унтер-офицеров и рядовых. Общие потери всей армии на Восточном фронте (не считая больных) составили 534.970 человек, или примерно 15% общей численности всех сухопутных войск на Восточном фронте (3.4 млн. человек)».

Проверим эти цифры логикой. Человек так устроен, что в бою при попадании в него пули или осколка на одного убитого приходится трое раненых. У Гальдера получается раненых, примерно, 398 тыс. и убитых 113 тыс. Отношение, примерно, 1: 3.5, это несколько великовато, но вдруг у немцев полевая медицина была уж очень хороша?

Далее, 3 октября Гальдер записывает:

«Эвакуация раненых:

25.797 раненых из группы армий «Север» эвакуировано на судах;

150.280 раненых эвакуировано санитарными поездами;

19.310 раненых эвакуировано железнодорожным порожняком;

153.000 раненых эвакуировано импровизированными санитарными поездами;

18.500 раненых эвакуировано самолетами;

1.211 раненых эвакуировано специальными самолетами.

Всего свыше 368.000 человек».

Общая сумма эвакуированных в тыл 368 тыс. раненых хорошо совпадает со сводкой недельной давности - 398 тыс. Казалось бы, все в ажуре. Но ни у нас, ни у немцев в тыл эвакуировались далеко не все раненые, скажем, по стандартам советской полевой медицины в армейских госпиталях лечились те, кого можно было поставить в строй в течение 2 месяцев, и только более тяжелых отправляли в тыловые госпитали. Точно так же поступали и немцы. В работе «Пехота вермахта» (Торнадо, Рига, 1997), к примеру, есть такие гордые строчки, которым, видимо, можно верить: «Небольшой пример эффективности работы дивизионной медицинской службы: в 1942/1943 47.7% раненых и больных было возвращено в строй именно благодаря усилиям дивизионных медиков». То есть у немцев почти половина раненых возвращалась на фронт даже не с армейских госпиталей, а прямо из учреждений, которые у нас назывались медсанбатами.

К примеру, немецкий танкист Отто Кариус, о котором чуть ниже, вспоминая о 1941, пишет: «8 июля в нас попали. Мне впервые пришлось выбираться из подбитой машины. Это произошло возле полностью сожженной деревни Улла. Наши инженерные части построили понтонный мост рядом с взорванным мостом через Двину. Именно там мы вклинились в позиции вдоль Двины. Они вывели из строя нашу машину, как раз у края леса на другой стороне реки. Это произошло в мгновение ока. Удар по нашему танку, металлический скрежет, пронзительный крик товарища - и всё! Большой кусок брони вклинился рядом с местом радиста. Нам не требовалось чьего-либо приказа, чтобы вылезти наружу. И только когда я выскочил, схватившись рукой за лицо, в придорожном кювете обнаружил, что меня тоже задело. Наш радистпотерял левую руку. Мы проклинали хрупкую и негибкую чешскую сталь, которая не стала препятствием для русской противотанковой 45-мм пушки. Обломки наших собственных броневых листов и крепежные болты нанесли больше повреждений, чем осколки и сам снаряд». Прооперировали его в дивизионном медсанбате и вскоре: «Я двигался на попутках обратно на фронт, горящие деревни указывали путь».

Фельдмаршал Манштейн, описывая проблемы, возникшие в декабре 1941 в связи с высадкой советских войск в Керчи и Феодосии, пишет: «В эти дни нас морально особенно угнетало то, что в госпиталях Симферополя лежало 10.000 раненых», - и угнетало потому, что «в Феодосии большевики убили наших раненых, находившихся там, в госпиталях, часть же из них, лежавших в гипсе, они вытащили на берег моря, облили водой и заморозили на ледяном ветру». Оставляя без комментариев эту басню про замораживание, подчеркну, что у немцев, как вы видите, огромное количество раненых ни в какую Германию не вывозилось и лечилось тут же, в армейских тылах. Но если это так, а по-другому тут никак не истолкуешь, то записанные у Гадьдера 368 тыс. раненых, отправленных в Германию, это только тяжелораненые и инвалиды, а общее количество раненых, если исходить из 47.7%, было минимум в два раза больше, т.е. на 26.09.1941 их было не 398 тыс., а 800 тыс. Но тогда, исходя из соотношения 3: 1, число убитых на эту дату тоже должно быть около 270 тыс. человек, а не 113 тыс., как у Гальдера. Поэтому я и прихожу к выводу, что Гитлер искусственно занижал число убитых в войне с СССР, чтобы потом победа над Советским Союзом не казалась немцам очень горькой. Вот Б. Соколов пишет, что «общие потери рейха оцениваются в 7 млн. погибших». Да, немцы после войны подсчитали убыль населения и дали это число. Одновременно Соколов свято верит и убеждает нас поверить, что военные потери немцев были в пределах 3.2 млн. погибших, следовательно, дефицит составляет 3.8 млн. А эти где погибли? На англо-американские бомбардировки их не спишешь, поскольку по подсчетам Г. Румпфа, генерал-майора пожарной охраны рейха, от бомбардировок и вызванных ими пожаров погибло 0.5 млн. человек. И вопрос остается: а где погибли остальные 3.3 млн.? Не там ли, где по «точным» подсчетам Гальдера за три месяца боев на 800 тысяч раненых приходится всего 113 тыс. убитых?

Можно оценить степень изначальной брехливости немецких военных документов и по-другому. Военный историк из Фрайбурга Р. Оверманс выпустил книгу «Немецкие военные потери во Второй мировой войне: он обратился к сохранившимся первичным источникам. В их числе - сводный перечень опознавательных знаков (жетонов) немецких военнослужащих (всего около 16.8 млн. имён) и документация «кригсмарине» (около 1, 2 млн. имён), с одной стороны, и сводная картотека потерь Справочной службы вермахта о военных потерях и военнопленных (всего около 18.3 млн. карточек), с другой. Оверманс утверждает, что безвозвратные потери немецкой армии составили 5.3 млн. человек. Самой опасной была служба в СС: в войну погибло около 34% личного состава этих специфических войск (то есть каждый третий; а если на Восточном фронте - той каждый второй). Досталось и пехоте, смертность в которой составила 31%. Наиболее пострадавший возраст - 1925 год рождения: из тех, кому в 1945 стукнуло бы 20, с войны не вернулись каждые двое из пятерых. В результате соотношение мужчин и женщин в ключевой возрастной группе от 20 до 35 лет в структуре послевоенного немецкого населения достигло драматической пропорции 1: 2. Даже если бы немцы и победили, то с такими потерями им Гитлера не за что было бы благодарить, чему же удивляться, что «честнейший» Мюллер-Гиллебранд дает цифру в 3, 2 миллиона погибших, а по учетным карточкам с войны не вернулось 5, 3 миллиона и только немцев.