Насколько омертвлен капитал?

За последние 10 лет наша группа с помощью местных экспертов исследовала пять крупных городов стран третьего мира — Каир, Лиму, Манилу, Мехико и Порт-о-Пренс, чтобы оценить суммарную стоимость имущества тех слоев общества, которые в результате действия дискриминационных законов оказались вне допускающего капитализацию сектора экономики. Для надежности оценок мы сосредоточились на недвижимости, которую легче фиксировать и оценивать.

В отличие от производства и сбыта продуктов питания или обуви, изготовления поддельных часов Carrier и ремонта автомобилей, то есть деятельности, объем которой трудно измерить и оценить, строительство трудно спрятать. Чтобы оценить стоимость здания, достаточно взять цены на строительные материалы и рыночные цены на аналогичные дома. Мы потратили тысячи человеко-дней на пересчитывание домов — квартал за кварталом. Если правительство страны не возражало, мы публиковали полученные данные, чтобы сделать их доступными для обсуждения и критики. С помощью местных экспертов мы осуществляли проверку и перепроверку наших методов и результатов.

Мы обнаружили, что в недокапитализированном секторе столько же форм строительства, сколько существует законных препятствий для этой деятельности. Самая наглядная форма — хижины и лачуги, возводимые на государственной или муниципальной земле. Но наши исследователи выявили куда более изощренные методы обхода законов о недвижимости. В Перу, например, люди создают сельскохозяйственные кооперативы, чтобы выкупить землю у прежних собственников и обратить ее в зону жилищного и промышленного строительства. Поскольку нельзя легальным путем изменить статус земель сельскохозяйственного назначения, фермеры из принадлежащих государству кооперативов нелегально дробят землю на небольшие участки и продают их застройщикам. В итоге мало кто имеет законное право собственности на землю. В Порт-о-Пренсе даже довольно дорогие дома переходят из рук в руки без регистрации в реестре недвижимости. В Маниле активное жилищное строительство идет в зонах, предназначенных исключительно для промышленной застройки. В Каире жители старого четырехэтажного дома незаконным образом надстраивают еще три этажа и продают эти квартиры своим родственникам и знакомым. В том же Каире, где арендная плата была заморожена в начале 1950-х гг. и теперь в старых домах составляет менее одного доллара в год, законные квартиросъемщики дробят свои квартиры на несколько небольших и сдают их в аренду по рыночной цене.

Некоторые дома внелегальны с самого первого дня, поскольку были построены с нарушением всех и всяческих законов. Другие — в Порт-о-Пренсе, Каире — первоначально были совершенно легальны, но позднее оказалось, что оставаться в рамках закона — дело слишком сложное и накладное (как в случае контроля арендной платы в Каире). Так или иначе, но почти каждое из обследованных нами в этих городах жилищ оказалось за пределами требований законов, причем тех самых законов, которые и должны помогать владельцам жилья обращать его в капитал. Где-то какая-то информация о сделках с этой недвижимостью, может быть, и хранится, но только не в официальном регистре недвижимости, записи в котором безнадежно устарели.

В результате большая доля находящихся в частной собственности ресурсов является с финансовой и коммерческой точек зрения не существующей или недейственной. Никому не известно, что, где и кому принадлежит, кто несет ответственность за выполнение обязательств, кто отвечает за убытки и мошенничество, каким образом можно принудить к оплате поставленных товаров и услуг. Следовательно, в этих странах большая часть потенциала активов пребывает в тени, не используется; объем доступного капитала незначителен, а хозяйственная деятельность отличается вялостью.

Подобный образ недокапитализированного сектора разительно отличается от традиционных для ученых мудрецов представлений о странах третьего мира. Но именно в такой ситуации живет большинство населения Земли. В этом мире трудно подтвердить или опровергнуть наличие прав собственности, поскольку законные правила отсутствуют или не действуют; здесь потенциально полезные экономические свойства активов не описаны и не организованы; их невозможно использовать для производства добавочного дохода посредством сложной цепи операций, поскольку их неопределенность и незафиксирован-ность открывают слишком большой простор для путаницы, нечестности и признания операций недействительными. Иными словами, здесь большая часть активов представляет собой омертвленный капитал.