Неуправляемые семьи

Имея дело с семьями, в которых у одного из членов проявляются симптомы неуправляемости, терапевт исходит из того, что существуют проблемы либо в области иерархической организации семьи, либо в исполнении функций управления в родительской подсистеме, либо в степени близости между членами семьи, либо во всех этих областях сразу.

Проблемы управляемости могут быть различными в зависимости от стадии развития членов семьи. В семьях с маленькими детьми одна из наиболее распространенных проблем, заставляющих обращаться к специалистам по детской психологии, – это дошкольник, которого родители характеризуют как " чудовище", не желающее соблюдать никаких правил. Когда тиран весом в двадцать килограммов террори­зирует целую семью, следует предположить, что у него есть сообщ­ник. Чтобы тиран ростом метр с кепкой возвышался над всеми ос­тальными членами семьи, он должен стоять на плечах у кого-то из взрослых. В любом случае терапевт вполне может исходить из того, что супруги считают друг друга никуда не годными, и это наделяет третью сторону – тирана – властью, устрашающей и для него само­го, и для всей остальной семьи.

Цель терапии в такой ситуации – реорганизация семьи, связанная с налаживанием сотрудничества между родителями и соответствующим понижением " ранга" ребенка. Выработка четкой иерархии, в кото­рой контроль над исполнительной подсистемой принадлежит родите­лям, требует терапевтического воздействия, которое оказывает влия­ние на весь родительской холон.

В семьях с детьми-подростками проблемы управляемости могут быть связаны с неспособностью родителей перейти со стадии заботы о малыше на стадию уважения к подростку. В этой ситуации прежние программы, хорошо послужившие в то время, когда дети были ма­ленькими, мешают выработке новой формы семьи. Возможно, дети уже освоились с новым уровнем своего развития, в то время как ро­дители на этой стадии собственного развития еще не выработали но­вых альтернатив.

Заботливый родитель может быть чрезмерно сосредоточен на ребен­ке-подростке и стремится контролировать любые его действия. В та­ких ситуациях блокирование чрезмерной сосредоточенности может усилить контакты между родительским холоном и ребенком, что бу­дет способствовать исследованию альтернатив.

Вообще говоря, когда терапевт имеет дело с конфликтными семь­ями, в которых есть дети-подростки, наилучший способ действий для него – придерживаться средней линии. Он должен поддерживать право родителей выдвигать определенные требования и рассчитывать на ува­жение к их позиции. С другой стороны, он должен поддерживать тре­бования перемен, исходящие от подростков.

В семьях с малолетними правонарушителями возможность управ­ления со стороны родителей зависит от факта их присутствия. Пра­вила существуют лишь постольку, поскольку родители находятся ря­дом и могут заставить их выполнять. Ребенок усваивает, что в одном контексте есть определенные правила, однако в других контекстах их можно не придерживаться. При такой организации родители стремятся осуществлять как можно больше управляющих воздействий, что час­то оказывается неэффективным. Родитель чего-то требует, ребенок не подчиняется, родитель снова требует и т.д. По взаимному согласию ребенок реагирует на требования родителей лишь после того, как они высказаны определенное число раз.

Стереотипы общения в таких семьях часто хаотичны. Люди не рас­считывают на то, что их услышат, и становится важным не столько содержание взаимоотношений, сколько их выражение. Общение пред­оставляется организованным вокруг мелких, не связанных между со­бой аффективных взаимодействий.

Когда в таких семьях несколько детей, важным контекстом для начала организации новой формы семьи и проведения значимых границ может быть подсистема сиблингов. Другие приемы терапии для таких семей описаны Минухиным с соавторами.

В семьях, где с детьми плохо обращаются, система не в состоя­нии контролировать деструктивные реакции родителей на детей. Обыч­но такие родители лишены систем поддержки. Они относятся к де­тям так, словно те – всего лишь продолжение их самих. Любое действие ребенка воспринимается родителем как его личная реакция. В такой ситуации родители не имеют собственного взрослого контек­ста, в котором они чувствовали бы себя компетентными. Семья слиш­ком часто становится единственным полем, где родитель проявляет свою власть и компетентность, принимающие форму агрессии. Об­мениваться ударами люди могут только в ближнем бою, – и поэтому родители, плохо обращающиеся с детьми, появляются лишь в под­системах, члены которых чрезмерно сосредоточены друг на друге.

Иногда плохое обращение с ребенком организовано вокруг чрез­мерно сосредоточенной друг на друге пары, состоящей из одного родителя и одного ребенка. Обычно это мать и ее ребенок, а отец нападает на них обоих без разбора, как на двух своих врагов, находя­щихся в союзе между собой. В таких семьях плохое обращение суп­ругов друг с другом выплескивается на ребенка.

Семьи с детьми, отстающими в развитии, иногда относят к той же категории, что и семьи, где плохо обращаются с детьми, потому что в обоих случаях ребенок в конечном счете оказывается в опасности. Однако между такими семьями есть существенные различия. Отста­вание в развитии связано не с ситуацией чрезмерной близости, а, наоборот, с неспособностью родителей реагировать на потребности ребенка. Это, в сущности, разобщенная структура. Мать не докар­мливает ребенка, потому что отвлекается чем-то в тот момент, когда ребенок сосет ее грудь или бутылочку с молоком. В таких ситуациях терапия требует не проведения границ, рекомендуемого при плохом обращении с детьми, а привлечения родителей к заботе о детях.

Существует два типа семей, в которых у детей наблюдается школофобия. В одних случаях школофобия – это проявление организа­ции, близкой к преступной. В других ситуация такая же, как в се­мьях, где дети страдают психосоматикой. Чрезмерная сосредоточен­ность ребенка на каком-то из членов семьи заставляет его сидеть дома, чтобы составить тому компанию.