Разделение властей

Идея разделения законодательной, исполнительной и судеб­ной властей сопровождает поиск человечеством идеального госу­дарства на протяжении многих веков. В зачаточном состоянии она присутствовала уже во взглядах древнегреческих философов (Аристотель, Полибий). Однако утверждение разделения властей как составной части учения о демократическом государстве свя­зано с революциями ХУ П —ХУ Ш вв., когда Дж. Локк (Велико­британия) и Ш. Монтескье (Франция) сформулировали этот принцип как важную гарантию против концентрации и злоупот­ребления властью, свойственных феодальным монархиям. Пер­вые же конституции — США 1787 г., Франции 1789 г. — закре­пили, хотя и в разных вариантах, разделение властей, видя в нем важный элемент равновесия трех основных ветвей государствен­ной власти для осуществления главной функции государства — охраны свободы и прав человека. Декларация прав человека и гражданина 1789 г. (она является частью нынешней французской Конституции) включает бессмертные строки: «Всякое общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции» (ст. 16).

На протяжении ХГХ—ХХ вв. разделение властей завоевывало все более широкие позиции, превратившись со временем в обще­признанный принцип цивилизации и демократии.

Разделение властей, однако, было отвергнуто марксизмом-ле­нинизмом. В соответствии с этим учением в России, а затем и в других странах было построено тоталитарное государство, отка­завшееся от принципа разделения властей.

В президентской республике разделение властей проводится наиболее последовательно. В США этот принцип был существен­но дополнен системой «сдержек и противовесов», которые позво­лили не только разделить три власти, но и конструктивно урав­новесить их. В сущности, США за всю свою историю не знали глубоких конституционных кризисов, хотя столкновения вла­стей, особенно законодательной и исполнительной, периодиче­ски все же происходили.

Существенные особенности свойственны системе разделения властей в государствах с парламентской формой правления: парла­ментских республиках и парламентарных монархиях. Здесь, как и в любом конституционно-правовом государстве, обеспечивается относительная самостоятельность и независимость законодатель­ной, исполнительной и судебной власти, но баланс между ними поддерживается при помощи специфических средств. Так, ба­ланс законодательной и исполнительной власти обеспечивается, в частности, тем, что парламент может выразить недоверие пра­вительству, а глава государства может распустить парламент.

Есть свои особенности и в полупрезидентских республиках. В этих государствах признается необходимость сочетания парла­ментаризма и сильной президентской власти. Во Франции, на­пример, президент обладает широкими полномочиями и являет­ся в определенной мере носителем исполнительной власти, при осуществлении которой он, однако, не несет ответственности пе­ред парламентом. В то же время исполнительная власть принад­лежит также правительству, которое должно опираться на под­держку парламентского большинства. Схожее положение свойст­венно России.

В Российской Федерации принцип разделения властей впер­вые закреплен в Декларации о государственном суверенитете РСФСР, а позже был введен в Конституцию РСФСР, но наруше­ния этого принципа избежать не удалось, что породило глубокий конституционный кризис. Поэтому Конституция 1993 г. фикси­рует этот принцип как одну из основ конституционного строя. В ст. 10 говорится, что «государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законода­тельную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны».

Следует помнить, что все органы государственной власти в равной степени выражают целостную концепцию народного су­веренитета. Разделение властей есть разделение полномочий го­сударственных органов при сохранении конституционного прин­ципа единства государственной власти.

Важной особенностью российской Конституции (хотя эта осо­бенность присуща и ряду других стран) является то, что Прези­дент как бы не входит ни в одну из трех властей. Он глава госу­дарства и обязан обеспечивать согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти. Это, однако, не означает, что создана некая фигура «дирижера», способного руководить всем «оркестром». Президент не вправе вмешиваться в полномочия Федерального Собрания или судебных органов — Конституция строго разделяет их полномочия. Разногласия меж­ду властями он может регулировать только с помощью согласи­тельных процедур или путем передачи спора в суд. В то же время многие статьи Конституции указывают на то, что фактически Президент признается главой исполнительной власти (право на­значать Правительство, право председательствовать на заседаниях Правительства и др.). Таким образом, конституционная конст­рукция власти «1 + 3» фактически оборачивается конструкцией «2 + 2». Здесь, впрочем, нет ничего необычного — соединение функций главы государства и главы исполнительной власти встречается часто (например, в США).

Конкретное содержание принципа разделения властей состо­ит в следующем:

законы должны обладать высшей юридической силой и приниматься только законодательным (представительным) орга­ном;

исполнительная власть должна заниматься в основном ис­полнением законов и только ограниченным нормотворчеством, быть подотчетной главе государства и лишь в некотором отноше­нии парламенту;

между законодательным и исполнительным органом должен быть обеспечен баланс полномочий, исключающий перенесение центра властных решений, а тем более всей полноты власти на одного из них;

судебные органы независимы и в пределах своей компетен­ции действуют самостоятельно;

ни одна из трех властей не должна вмешиваться в прерога­тивы другой власти, а тем более сливаться с другой властью;

споры о компетенции должны решаться только конституци­онным путем и через правовую процедуру, т. е. Конституцион­ным Судом;

конституционная система должна предусматривать право­вые способы сдерживания каждой власти двумя другими, т. е. со­держать взаимные противовесы для всех властей.

Хотя такое содержание принципа разделения властей в рос­сийской Конституции прямо не закреплено, оно, безусловно, присуще ей в силу логики закрепленных в ней правил взаимоот­ношения трех властей. Эти правила в основном воспроизводятся и на уровне субъектов Федерации, что предусмотрено ст. 77 Кон­ституции РФ.

Может показаться, что соблюдение принципа разделения вла­стей не является очень сложным из-за очевидной рационально­сти его предписаний. Но на практике это не так. Столкновение политических интересов сплошь и рядом принимает форму борь­бы полномочий, прав и компетенций. Создание действенного правового механизма разрешения таких конфликтов — важней­шее условие политической стабильности и исключения консти­туционных кризисов.