Вопрос: 89.Однополярность мира после распада СССР. Проблемы глобализации и антиглобализма.

Сложившуюся после развала коммунистического блока государств и распада Советского Союза систему мироустройства некоторые называют однополярным миром, в котором якобы главенствующую роль играет США. Мы видим, что успешность американской миссии весьма сомнительна. И можно говорить о том, что мы вошли в период «анархии». На наш взгляд, наиболее точное определение этим временам дал Н. Фергюсон. Он называет подобные периоды «новым средневековьем». Это состояние «мира без гегемона», анархическая многополярность с сопутствующей чередой конфликтов, потрясающих планету. Чтобы уйти от «анархии» сегодня активно продвигается идея создания устойчивого многополярного мира. Мир уже не раз оказывался в подобной ситуации. И всякий раз по итогам противостояния великих держав человечество впадало в межсезонье анархии и безвластия. Но подобная система «анархической многополярности» через войны и конфликты всегда превращалась в более удобную биполярную. Примером такого мира «без гегемона» можно назвать ситуацию 30-х годов прошлого века. В международных отношениях царил хаос. Влиятельными игроками на международной арене являлись Британия и Франция. За океаном крепли Соединенные Штаты. СССР превзошел былую мощь России. При этом в Европе возникли еще два бесконтрольных «центра силы» – Италия и Германия, а на Дальнем Востоке подняла голову Япония. Все закончилось мировой войной и переходом по ее итогам к очередному биполярному этапу развития человечества. Он закончился в начале 90-х годов исчезновением с политической карты мира одного из полюсов. На этот раз США вознамерились не допустить скатывание мира к анархии многополярности, сразу же попытавшись возглавить процесс формирования нового миропорядка по своим собственным правилам. Но этап анархии, или аполярности по Фергюсону, пропустить не удалось. Кризис мировой системы управления охарактеризовался экономическими и политическими последствиями для еще большей части человечества, чем в прежние годы. Государства так называемого третьего мира, не игравшие активной роли в предыдущем биполярном противостоянии, служащие его фоном на протяжении всей второй половины XX века, заявили о себе как о самостоятельных игроках, по крайней мере, обозначили свое желание стать таковыми. Были предложены инструменты для новой системы международной безопасности, такие, как G20. Однако это не остановило процессы скатывания мира к войне. Возникли новые горячие точки, обострились проблемы в старых. Далее мы постараемся объяснить, почему. С начала 90-х годов прошлого века мир, действительно, кардинально изменился. На обломках прежнего биполярного мира начали оформляться новые субъекты мировой политики. По мнению Юрия Крупнова, «все они интенсивно строят и достраивают себя до ранга новых глобальных государств XXI века». Крупнов считает, что «это, прежде всего, США, которые в настоящее время открыто организуют гиперимперию. Затем — Европейское сообщество, Китай, Израиль и Япония. Серьезно идут по пути превращения в глобальные государства Бразилия, Индия и Иран, а также ЮАР, Индонезия, Турция, Малайзия, Венесуэла. Мы сегодня живем в мире нескольких глобальных государств». Казалось бы, вот она, уже оформленная модель нового глобального многополярного мира - G20. Однако ведь и от прежних инструментов, поддерживающих международную безопасность, никто не отказался. Они действуют параллельно и независимо от новых формирующихся надгосударственных институтов, тем самым привнося дисбаланс как преобладающее условие современной политической и экономической реальности и тормозя процессы формирования глобальных государств. Да и способен ли G20 – союз ведущих экономик мира – отвечать за глобальную безопасность в широком, не только экономическом, смысле этого слова? Переходный этап может затянуться. И не прекращающийся мировой экономический и политический кризис только усугубляет проявления анархии. Именно поэтому все большие и большие сомнения начинает вызывать тезис о том, что предлагаемая западная модель многополярности способна стать залогом стабильности и общечеловеческого благополучия. Возможно, так происходит потому, что опыта в полном смысле слова многополярного мира человечество все же не имеет. Период же стабильности биполярного мира еще не стерся из памяти. На фоне хаоса двух последних десятилетий он выглядит светлым пятном. А. Уткин об этом говорит так: «Эффект воздействия глобализации весьма сложен. Концепция многополярности не имеет нормативных стратегических ценностей и не может служить организующим принципом некой новой международной системы: многополярный мир - это, ко всему прочему, еще и синоним хаоса. Теоретики международных отношений не могут найти согласия в оценке многополярного, биполярного или однополярного мирового порядка с точки зрения преимуществ всеобщего мира, стабильности и процветания. Мы можем исходить только из того предположения, что многополярный мир принес нам две мировые войны, а биполярный мир и однополярный мир сумели избежать разрушительных конфликтов». Также склоняясь к подобным оценкам, мы можем сделать вывод: происходящее сейчас неуправляемое скатывание в многополярность является признаком приближающегося мирового конфликта. Предотвратить его может новая биполярность. В действительности она уже наступила, точнее, процесс начался. Это случилось в августе 2008 года, когда о своих амбициях заявила современная Россия. Об этом свидетельствует ввод войск в Абхазию и Южную Осетию и последующее признание их Россией в качестве независимых государств. Кроме того, конфликт с Грузией и способ его разрешения в очередной раз явственно подтвердили катастрофическую недееспособность нынешней системы международной безопасности, олицетворяемой ООН. Проект создания нового союза на пространстве Евразии, озвученный в 2011 году, окончательно подтвердил амбиции России на роль второго полюса посткризисного мира.