💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

ТЕТ-А-ТЕТ

Митька сидел на качающейся скамейке под шезлонгом и с тоской смотрел на лягушатник. Купаться ему было нельзя. Порезанная стеклом ступня заживала плохо. На­ступать на ногу он еще не мог. И потому сумел добраться только до этой скамейки. Отец ушел с Бегемотом на море. А Митьке всучил газету кроссвордов, на которые Митьке было ''глубоко начхать". Ни известной французской певицы из четырех букв, ни знаменитого рок-ансамбля из восьми, и уж, тем более, струнного инструмента из пяти букв он не знал, и знать не хотел. Душа опять изнывала тоской по деду и деревне. Дед, наверное, проверяет раколовки. Вода в их озере настолько прозрачная и светлая, что дно видно даже на трехметровой глубине. Раков в озе­ре водилось много. Иногда попадалось и до двухсот штук. Дед вываливал их из корзины на веранде, и Митька про­водил с раками эксперименты. Если засунуть в клешню рака спичку, он зажмет ее так сильно, что может висеть на клешне хоть полдня. А еще раки очень смешно щелкают шейками об пол. Для чего они это делают, Митька не знал, но наблюдать за этим было забавно. А еще у деда был свой собственный " ветрячок". Если вдруг в ненастную погоду в деревне отключалось электричество, дед врубал свое автономное энергоснабжение. Худо-бедно, а впотьмах не сидели. В деревне была настоящая жизнь. А здесь, на курорте, все казалось Митьке игрушечным. И эти шез­лонги, и пластиковые стульчики, и бассейн для детей, который пустовал без дела, потому как даже маленьким детям интереснее походить по настоящему песку, побро­сать в морские волны настоящие камушки. И даже колесо обозрения не шло ни в какое сравнение с лабазом, кото­рый был построен дедом на четырех, росших близко друг к другу соснах. Сосны были ровными и высокими. Дед рассказывал, что именно из такой древесины строят корабли. Ни одного сучка на стволе до самой кроны. Лабаз был построен, что называется, клёво. Каркас был прикреплен к стволам стяжками. Ольховые жерди нижней и верхней площадок были устланы еловым лапником. С крыши лабаза лапник свисал живым козырьком и защи­щал от непогоды. Даже в дождливый день здесь было сухо. С трех сторон нижняя площадка была огорожена периль­цами из ольховых колышков. В сильный ветер деревья раскачивались и лабаз превращался в настоящую колы­бель. Построен лабаз был в охотничьих целях, на тот слу­чай, когда к деревне подходило стадо диких кабанов. Кабаны наносили немалый вред картофельным полям. С лабаза открывалась такая панорама, что дух захватыва­ло. Чаще всего Митька забирался на лабаз с Ванькой Рушновым. Хоть и младше на два года, но парнем тот был тол­ковым и с хорошей фантазией. Иногда они представляли себя за штурвалом вертолета, а иногда – на борту большого корабля. С лабаза хорошо было видно даже Онеж­ское озеро. Митька нацеливал в сторону озера дедов би­нокль и, войдя в роль капитана, отдавал Ваньке четкие команды. " Есть, капитан! " — послушно внимал Ванька, охотно поддерживая игру. Однако последнее время все чаще на лабаз Митька лазал один. В мечтах его уносило так далеко, что Ваньке уже вряд ли было за ним поспеть. Хотелось понаблюдать за облаками, за работой дятла, который стучал где-то очень близко, да и вообще просто подумать одному. Эх! Показать бы этот лабаз Рите.

— Дима!

Послышалось, что ли?! Митька закрутил головой, а сердце забилось так часто и гулко, словно кто молоточком застучал по бетонному краю бассейна. Он бы узнал Ритин голос из тысячи. И она была одна!

— Мне твой папа сказал, что у тебя проблема с ногой и ты не можешь ходить. Я тебе мороженое купила, вкусное, с орехами. Угощайся.

— Спасибо. Присаживайся. — Митька пододвинулся. Некоторое время они молча ели эскимо. Митька молил, чтобы мороженое не очень быстро кончалось, потому как не знал, о чем вести разговор дальше. Но мороженое таяло на глазах и уже даже текло по пальцам. Приходилось их облизывать.

— Ты что такой скучный? Тебе здесь не нравится?

— Не-а! — покачал головой Митька. — Здесь все какое-то кукольное. Как в театре. Я к такому не привык.

— А где тебе нравится быть?

— В деревне, у деда.

— Я никогда не была в деревне. Как там? Расскажи. И Митьку понесло. Никогда еще не заливался он таким

соловьем. Рассказал про корову Зорьку, что пасется с колокольчиком на шее и к сумеркам сама приходит домой, про Шарика, который подвывает бабушке, когда та запевает украинскую песню, про кота Степана, который научен кивать головой, когда ему задаешь вопрос: " Есть хочешь? ” Но это все были только цветочки, которые

преподносились Рите Митькой с легким юмором. Потом в его голосе появились серьезные нотки. Разговор повернулся на лабаз, остров Откровения, чудеса святой воды, которая лечит бородавки.

— Как я хочу все это увидеть!

Глаза у Риты горели таким восторгом, что у Митьки вырвалось:

— А ты приезжай! Я обязательно тебя туда отвезу. У меня дед с бабулей мировые! — И Митька с чувством качнул ногой скамейку. Крашеные цепи сначала недо­вольно заскрипели, потом разошлись, замурлыкали, и мир блаженно закачался в серых Ритиных глазах.