Картинка. Летопись «Прядь об Эймунде» позволяет вскрыть одну неточность древней летописи «Повести временных лет»

Летопись «Прядь об Эймунде» позволяет вскрыть одну неточность древней летописи «Повести временных лет», не вполне успешно пытающейся скрыть поражение Ярослава в войне со Мстиславом в 1023 - 1026 гг. и утрату Киевом первенства в Русской земле.

Доказательства этому имеются лишь косвенные: 1) после бегства Ярослава из Киева деятельность его вплоть до смерти Мстислава связана с Новгородом. Свидетельства летописи о том, будто бы именно Ярослав в 1030г. захватил г. Белз, а в 1031г. расселил польских пленников по р. Рось, т.е. на окраине Киевской волости, совершенно недостаточно для доказательства того, что будто бы именно он в 1030-31 гг. княжил в Киеве. У Я. Длугоша, использовавшего не дошедшие до наших дней русские летописи, имеется, между прочим, любопытное утверждение, будто бы не Мстислав, а именно Ярослав сражался с касожским князем Редедей (Рогов А.И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения. М., 1966. С. 75). Все эти свидетельства, думается, говорят именно о стремлении переписать историю: Я. Длугошу делать такое «исправление» не было смысла, а вот от Ярослава и его потомков этого «требовала» суровая политическая реальность, сложившаяся в середине - второй половине XI века.

2) При Мстиславе, победившем в усобице, неизбежно должна возрасти роль его стольного города Чернигова. Этому имеется лишь один, но существенный факт: приглашение Мстиславом греческих мастеров для строительства в Чернигове Спасского собора. Сооружение собора, сравнимого с построенной при Владимире Десятинной церковью, было важным политическим шагом Мстислава, и потому сооружение в Киеве Софийского собора (если верна традиционная датировка) и вообще широкое строительство, предпринятое там Ярославом после смерти Мстислава, были ответом на попытку Чернигова доказать свое превосходство.

Разумеется, киевские летописцы ХI в. просто не могли оставить в своих книгах следы былого возвышения Черниговской земли. Не потому ли столь скупы записи «Повести» о времени княжения Ярослава, что ей было что скрывать от потомков?

3) Существенным подтверждением такого понимания вещей является резкая смена роменской культуры древнерусской на территории Днепровского Левоборежья, которую А.В. Григорьев датирует на основании археологических и письменных источников как раз 30-ми гг. XI в., после смерти Мстислава. По его оценке, «подавляющее большинство изученных раскопками поселений позднего этапа роменской культуры гибнет в результате пожаров. На основной части этих памятников слои сер. - 2-й пол. XI в. не фиксируются, но и там, где на месте роменских поселений возникают древнерусские, преемственности между ними нет».

При этом известные древнерусские памятники XI в. по количеству и по размерам существенно меньше, чем памятники предшествующего, позднероменского периода (Григорьев А.В. Северская земля в VIII - начале XI века по археологическим данным. Тула, 2000. С.216-223).

Картинка.

После покорения Хазарии русское Тмутороканское княжество укрепило свои позиции на Северном Кавказе. Оно занимало территории от Таманского полуострова до низовьев реки Кубани. Вызывали беспокойство касоги (адыги). Князь Мстислав Владимирович, как сообщает «Лаврентьевская летопись», собрав дружину в 1022 году, совершил поход на касогов.

Касожский князь Редедя со своим войском выступил ему на встречу. Когда войска касогов и русской дружины встретились, перед битвой касожский князь вызвал на поединок Мстислава Владимировича. В те времена существовал обычай, если в поединке побеждал один из соперников, то войско и народ, защищавший свои земли, переходили во владения победившего.

Поэтому, решили «не оружьем, но борьбою» решить судьбу касожских территорий. Если «одолееши ты, то возмеши именье мое, и жену мою, и дети мое, и земли мою, - сказал Редедя, - аще аз одолею, то возму твое все». В поединке с Редедей победил Мстислав и «взя все именье его, жену и дети его и дань возложи на Касогы».

Так второй раз после «восточного» похода русские дружины покорили касогов, расширили, укрепили за счет их земель территории русского княжества Тмуторокань.

Это были первые завоевания русскими дружинами территорий Северо-Западного Кавказа.