Октября 1908 г.

Как–то вечером на благословении, после исповедания мною моих немощей и прегрешений за истекший день, а, может быть, еще и за прежнее время, Батюшка начал говорить мне о самоукорении. Из батюшкиных слов я вообще заметил и понял, что нужно укорять себя за свои немощи и смиряться, всячески гнать от себя уныние, расслабление. Что бы ни случилось, унывать не надо, а сказать все старцу.

— Бог простит, — говорил Батюшка, — Бог простит. Укоряйте себя. Укорить себя нетрудно, а некоторые и этого не хотят. Перенести укор от брата труднее, а самому укорить себя нетрудно. Хотя если мы и будем укорять себя, но не будем бороться со страстями — будем есть сколько хочется, спать сколько хочется, то такое самоукорение, как незаконное, не принесет пользы. Если же мы укоряем себя, борясь со страстями, хотя и побеждаясь немощью и впадая в согрешения невольно, то такое самоукорение законно. В борьбе со страстями, если и побеждаемся ими, но укоряем себя, каемся, смиряемся и продолжаем бороться, мы непрестанно идем вперед.

Нам осталось одно: смирение. Время суровых подвигов прошло, должно быть, невозвратно. Вот, например, о. Вассиан принимал на себя суровые подвиги, иногда не топил келию, постился всю Четыредесятницу, но, несмотря на все это, никаких дарований не имел. А батюшка о. Макарий и в келии имел обыкновенную температуру, и не постился особенно, и келейников иногда распекал, когда они были виноваты, а за смирение имел много духовных даров — дар исцеления, изгнания бесов, дар прозрения — хотя и не принимал никаких особенных подвигов. Нам и остается только смиряться.< …>

Октября 1908 г.

< …> Как–то на благословении Батюшка спросил у меня:

— Как вы думаете, кому труднее всего жить в простоте?

— Гордыне, Батюшка.

— Нет, вообще, при всем на то желании?

— Не знаю.

— Настоятелям. Быть настоятелем чрезвычайно трудно.

А как–то прежде, уже давно, Батюшка между прочим сказал:

— То время, когда я был послушником, было самое блаженное. Знал я только церковь, трапезу, послушание и свою келию.

< …> Пришел ко мне на днях о. Агапит и говорит, что батюшка о. Амвросий (он сам от него слышал) говорил, что»антихрист не за горами…«Вот, когда я слышу об антихристе, настоящем тяжелом времени, об ужасах, коими полон мир, о смерти, ее возможной для всякого неожиданности и ее неизвестности, сначала как бы ужасаюсь, останавливаю на этой мысли ум, даже как бы решаю вести себя лучше, настраиваюсь готовиться на всякий случай… Но все это не надолго. Как–то очень быстро убегает эта мысль, убегает, не оставляя никаких следов.