Последние часы. В тот момент, когда солнце скрылось за вершины гор, по ту сторону озера

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

В тот момент, когда солнце скрылось за вершины гор, по ту сторону озера

Таупо, пленников отвели обратно в тюрьму. Несчастным предстояло выйти из

нее лишь тогда, когда вершины горной цепи Вахити-Рэндж окрасятся первыми

Это была их последняя ночь перед смертью. Несмотря на изнеможение,

несмотря на переживаемый ими ужас, они сели вместе ужинать.

- Нам нужны все наши силы, чтобы смело смотреть смерти в лицо, -

проговорил Гленарван. - Надо показать этим дикарям, как умеют умирать

Закончив ужин, леди Элен вслух произнесла молитву. Все спутники,

Есть ли человек, который перед смертью не вспомнит бога! Помолившись,

Мери Грант и леди Элен, отойдя в уголок хижины, улеглись там на

циновке. Благодетельный сон, во время которого забывается всякое горе,

смежил им глаза. Сломленные усталостью и бессонными ночами, несчастные

- Дорогие товарищи, если завтра нам суждено будет умереть, то я уверен,

что мы умрем мужественно, сознавая, что стремились к благородной цели. Но

дело в том, что здесь нас ждет не только смерть, но и пытки, быть может,

Здесь голос Гленарвана дрогнул. Он умолк, желая справиться со своим

- Джон, - обратился он через минуту к молодому капитану, - вы обещали

Мери то же, что я обещал Элен. Как же вы решили поступить?

- Мне кажется, что я имею право выполнить это обещание, - ответил Джон

- Вот оно, - сказал молодой капитан, показывая кинжал, - и вырвал его

из рук Кара-Тете, когда этот дикарь свалился у ваших ног. И пусть, сэр,

тот из нас, кто переживет другого, выполнит желание вашей жены и Мери

После этих слов воцарилось глубокое молчание. Его нарушил майор.

- Друзья мои, - сказал он, - не прибегайте к этой крайней мере до самой

последней минуты. Я не сторонник непоправимых поступков.

- Говоря это, я имел в виду не нас, мужчин, - ответил Гленарван. -

Какая бы смерть ни ждала нас, мы сумеем без страха встретить ее. Ах, если

бы мы были одни, то я уже двадцать раз крикнул бы вам: " Друзья, попытаемся

прорваться силой! Нападем на этих негодяев! " Но жена моя, но Мери...

Джон Манглс приподнял циновку и начал считать маорийцев, стороживших

дверь храма. Их было двадцать пять. На площади пылал большой костер,

бросавший зловещие отблески на хижины, на изгороди " па". Некоторые дикари

лежали вокруг костра, иные стояли неподвижно, вырисовываясь резкими

черными силуэтами на фоне яркого пламени. Но все они то и дело глядели на

хижину, наблюдать за которой им было поручено.

Говорят, что у пленника, задумавшего бежать, больше шансов на успех,

чем у тюремщика, который стережет его. Тюремщик может забыть, что

стережет, - узник никогда не может забыть, что его стерегут. Узник чаще

думает о побеге, чем его страж, о том, как помешать побегу. Отсюда частые

Но тут узников стерег не равнодушный тюремщик - их стерегла ненависть,

жажда мести. Если пленников не связали, то лишь потому, что здесь это было

бы лишним, ибо двадцать пять человек сторожили единственный выход из

Эта постройка, примыкавшая к скале, завершавшей крепость, была доступна

лишь со стороны входа. Отсюда узкая полоса земли вела на площадь " па". Две

боковые стены хижины поднимались над отвесными скалами, под которыми зияла

пропасть футов в сто глубиной. Спуститься по склону пропасти было

невозможно. Немыслимо также было бежать через заднюю стену, упиравшуюся в

огромную отвесную скалу. Единственным выходом была дверь храма,

открывавшаяся на узкую полосу земли, которая соединяла его с площадью

" па", подобно подъемному мосту. Но тут на страже стояли маорийцы. Итак,

бегство было невозможно, и Гленарван, который чуть не двадцать раз

обследовал стены своей тюрьмы, принужден был признать это.

А между тем мучительные часы этой ночи бежали один за другим. Горы

окутал непроницаемый мрак. На небе не видно было ни луны, ни звезд. Порой

порывы ветра сотрясали сваи святилища. На мгновение они (вздували костер

маорийцев, и отблески пламени озаряли мимолетным светом внутренность храма

и сидевших в нем узников. Несчастные были погружены в свои предсмертные

Около четырех часов утра внимание майора привлек какой-то шорох,

доносившийся как будто от задней стены, упиравшейся в скалу.

Сначала Мак-Наббс не придал этому шороху никакого значения, но так как

он не прекращался, то майор начал прислушиваться, а затем,

заинтересовавшись, приник ухом к земле. Ему показалось, будто кто-то за

Удостоверившись, что слух не обманывает его, он тихо подошел к

Гленарвану и Джону Манглсу и отвлек их от мучительных дум, прошептав:

- Прислушайтесь, - и знаком показал, что надо нагнуться.

Что кто-то роет землю, теперь было слышно все явственнее. Вот под

нажимом какого-то острого орудия заскрипели и скатились вниз камешки.

- Какой-нибудь зверь роет нору, - сказал Джон Манглс.

- Как знать! - сказал он. - А вдруг это человек!

- А вот мы сейчас выясним, человек это или животное, - отозвался майор.

К ним подошли Вильсон и Олбинет, и вчетвером они принялись

подкапываться под стену: Джон Манглс копал кинжалом, остальные -

вырванными из земли камнями или просто руками. Мюльреди, растянувшись на

полу и приподняв циновку, наблюдал за группой туземцев.

Дикари неподвижно сидели вокруг костра, не подозревая о том, что

происходит в каких-нибудь двадцати шагах от них.

Земля, которую пленники копали, была рыхлая, легко крошилась, под ней

залег кремнистый туф, и потому, несмотря на отсутствие инструментов,

подкоп быстро углублялся. Вскоре стало очевидным, что какой-то человек,

быть может, несколько человек, роет подкоп в хижину. С какой целью? Знали

ли они о том, что здесь находятся пленники, или тут был с их стороны

Пленники удвоили усилия. Кровь сочилась из их пальцев, но они все рыли

и рыли. Через полчаса они вырыли яму в полсажени глубиной. Шорох с той

стороны доносился все отчетливей: ясно было, что работавших отделял друг

от друга лишь тонкий слой земли. Так прошло еще несколько минут, как вдруг

майор отдернул руку, пораненную каким-то острым орудием. Он едва удержал

крик. Джон Манглс отклонил лезвием кинжала нож, показавшийся из земли, и

схватил руку, которая его держала. То была рука женщины или ребенка, рука

Ни с той, ни с другой стороны не было произнесено ни слова. Очевидно,

обе стороны были заинтересованы в том, чтобы молчать.

- Уж не Роберт ли это? - прошептал Гленарван. Как ни тихо произнес он

это имя, но Мери Грант, разбуженная происходившим вокруг нее движением,

проскользнула к Гленарвану и, схватив эту перепачканную землей руку,

- Ты! Ты! - шептала девушка. Как могла она не узнать этой детской руки!

- Да, сестричка, это я, - послышался голос Роберта. - Я пришел всех вас

- Следите за дикарями у входа, - снова донесся голос юного Гранта.

Мюльреди, который оставил свой наблюдательный пост, привлеченный

появлением мальчугана, опять вернулся к своим обязанностям.

- Все в порядке, - промолвил он, - только четыре человека на страже.

В одну минуту отверстие было расширено, и Роберт из объятий сестры

перешел в объятия Элен. Вокруг пояса у него была закручена длинная веревка

- Мальчик, мой мальчик, - шептала Элен, - как это дикари не убили тебя!

- Нет, не убили, я даже сам не понимаю, как это мне удалось во время

обшей суматохи ускользнуть. Я выбрался из крепости и два дня скрывался в

кустарниках, а ночью бродил вблизи крепости. Мне хотелось увидеть вас.

Когда все племя хоронило вождя, я осмотрел ту сторону крепости, на которой

находится ваша тюрьма, и увидел, что смогу добраться до вас. Я стащил из

какой-то пустой хижины вот этот нож и веревку и вскарабкался к вам,

хватаясь то за пучки трав, то за ветки кустов. К счастью, в скале, на

которой стоит хижина, оказалось нечто вроде грота, и, чтобы добраться до

вас, мне надо было прокопать только несколько футов в рыхлой земле. И вот

Двадцать поцелуев послужили безмолвным ответом на слова Роберта.

- Господин Паганель? - удивленно переспросил Роберт.

- Нет, сэр. Разве господин Паганель не с вами?

- Его здесь нет, Роберт, - ответила Мери Грант.

- Как! Ты не видел его? - спросил Гленарван. - Значит, вы не

встретились во время суматохи? Разве вы не вместе убежали?

- Нет, сэр, - ответил мальчик, удрученный известием об исчезновении

- Бежим, - сказал майор. - Нельзя терять ни минуты. Где бы ни был

Паганель, он не может быть в более опасном положении, чем мы. Идем!

Действительно, каждая минута была дорога. Нужно было спасаться

бегством. К счастью, побег не представлял больших трудностей, если не

считать почти вертикального двадцатифутового спуска по выходе из грота.

Дальше до самого подножия горы склон не был крутым. Оттуда пленники могли

быстро добраться до тянувшихся внизу долин. Маорийцы, если заметят бегство

европейцев, должны будут в погоне за ними проделать длинный путь в обход,

ибо им не был известен проход, вырытый между хижиной и склоном горы.

Побег начался. Приняли все нужные меры предосторожности. Пленники один

за другим пробрались через узкий проход и оказались в гроте. Джон Манглс,

прежде чем покинуть святилище, уничтожил все следы подкопа и в свою

очередь скользнул в отверстие, закрыв его затем циновкой, что делало

Теперь предстояло спуститься по отвесной скале до самого начала откоса.

Спуск был бы неосуществим, не захвати Роберт веревки из формиума. Ее

размотали, один конец привязали к выступу скалы, а второй сбросили вниз.

Джон Манглс, прежде чем позволить друзьям ввериться этой скрученной из

волокон формиума веревке, испробовал ее. Она показалась ему не очень

крепкой. Приходилось быть осмотрительным: падение с такой высоты могло

- Эта веревка, по-моему, может выдержать не более двух человек, -

сказал он, - с этим придется считаться. Пусть первыми спускаются лорд и

леди Гленарван. Когда они окажутся у подошвы скалы, то пусть три раза

дернут за веревку, - это будет значить, что за ними могут спускаться

- Первым спущусь я, - сказал Роберт. - Я нашел внизу глубокую впадину,

где могут спрятаться те, кто спустятся первыми.

- Ну, спускайся, дитя мое, - сказал Гленарван, пожимая руку Роберту.

Мальчик скрылся. Через минуту троекратное подергивание веревки дало

знать, что он благополучно спустился. Гленарван и Элен тотчас вышли из

грота. Было темно, но вершины гор, поднимавшихся на востоке, уже начали

Резкий утренний холодок подбодрил молодую женщину, и она почувствовала

прилив сил. Первым начал спускаться Гленарван, за ним Элен. Оба

благополучно достигли того места, где отвесная стена и вершина откоса

встречались. Отсюда Гленарван, поддерживая жену, начал спускаться вниз по

откосу горы. Он, нащупав пучки травы и кустики, испытывал сначала их

прочность, а затем уже ставил на них ногу Элен. Над ними, щебеча, вились

какие-то внезапно разбуженные птицы. Беглецы вздрагивали, когда

сорвавшийся из-под ноги камень с шумом скатывался к подножию горы.

Гленарван с женой уже спустились почти до половины откоса, как вдруг из

Гленарван, уцепившись рукой за куст, другой поддерживая жену, замер на

Тревогу поднял Вильсон. Услышав какие-то звуки на площади перед

хижиной, он вернулся в храм, приподнял циновку и стал наблюдать за

маорийцами. По его знаку Джон Манглс приостановил спуск Гленарвана.

Оказалось, что какой-то воин, уловив смутный, необычный шорох, встал и

подошел к хижине. Стоя в двух шагах от нее, маориец, склонив голову набок,

прислушивался. Так простоял он минуту, показавшуюся Вильсону часом. Затем,

досадливо тряхнув головой, туземец вернулся к товарищам, поднял с земли

охапку хвороста и подбросил ее в потухающий костер. Огонь запылал ярче и

осветил лицо воина, переставшего тревожиться, и, взглянув на первые

проблески зари, белевшие на горизонте, он снова улегся у костра, чтобы

- Все в порядке, - тихо сказал Вильсон, вернувшись в грот.

Джон дернул веревку, и Гленарван продолжал спуск. Вскоре он и леди Элен

очутились на узенькой тропинке, где их уже ждал Роберт.

Снова трижды дрогнула веревка, и Джон Манглс и Мери Грант пустились в

Они удачно достигли земли и вскоре встретились с Гленарванами в

Через пять минут беглецы, благополучно выбравшись из храма, покинули

свое временное убежище и, сторонясь заселенных берегов озера, пошли узкими

тропами в самую глубь гор. Они продвигались быстро, стараясь, избегать

мест, где кто-либо мог их увидеть. Безмолвно, словно тени, скользили они

между кустами. Куда шли они? Туда, куда глаза глядят, но они были

Около пяти часов начало светать. Высоко плывущие в небе облака

окрасились под голубоватый мрамор. На вершинах гор таял утренний туман.

Вот-вот должно было показаться дневное светило, и его восход, вместо того

чтобы быть сигналом к казни, мог обнаружить теперь бегство осужденных.

Итак, следовало спешить, чтобы находиться вне досягаемости дикарей до

наступления рокового момента. Но беглецы подвигались медленно, ибо

тропинки были круты. Гленарван не вел, а точнее, нес на руках жену. Мери

Грант опиралась на руку Джона Манглса. Роберт, счастливый, торжествующий,

радуясь успеху своего предприятия, шел впереди. Оба матроса замыкали

Еще полчаса - и из-за туманного горизонта должно было появиться

Эти полчаса беглецы шли наугад: с ними не было Паганеля, который всегда

вел их правильным путем, Паганеля, отсутствие которого тревожило и

омрачало их счастье. Но они все же шли на восток, навстречу разгоравшейся

чудесной заре. Вскоре они достигли высоты пятисот футов над озером Таупо,

и здесь утренний холод особенно сильно давал себя чувствовать. Перед

беглецами вырисовывались неясные контуры холмов и громоздившихся над ними

гор. Но Гленарван желал лишь одного - затеряться среди этих гор. " А там,

когда-нибудь, - думал он, - мы выберемся из этого горного лабиринта".

Наконец появилось солнце и озарило первыми лучами беглецов.

И вдруг раздался ужасающий вой сотен голосов. Он доносился из крепости,

местонахождение которой Гленарван представлял себе смутно; к тому же

густой туман скрывал простиравшиеся внизу долины.

Но беглецы поняли, - их исчезновение обнаружили. Удастся ли им

ускользнуть от погони? Заметили ли их туземцы? Не выдадут ли их следы?

В эту минуту клубившийся внизу туман взвился кверху и на минуту окутал

беглецов влажным облаком и тогда они увидели в трехстах футах под собой

яростную толпу туземцев. Они видели дикарей, но и те тоже заметили их.

Снова раздались завывания, лай собак; все племя, тщетно попытавшись

перебраться через скалу, где стояла хижина, бросилось вон из крепости и

помчалось кратчайшими тропинками в погоню за узниками, избежавшими их

До вершины горы оставалась еще сотня футов. Важно было до нее дойти и

скрыться за ней от взоров маорийцев. Беглецы надеялись, что им удастся по

какому-нибудь проходимому горному кряжу добраться до соседних горных

вершин, столь запутанных, что, пожалуй, лишь один бедный Паганель сумел бы

Угрожающие вопли раздавались все ближе и ближе, беглецы ускорили шаги.

- Смелее! Смелее, друзья! - кричал Гленарван, подбадривая товарищей

Менее чем в пять минут беглецы достигли вершины горы. Тут они

остановились, чтобы оглядеться и решить, как сбить с толку маорийцев.

С этой высоты перед глазами беглецов, окруженное живописными горами,

расстилалось озеро Таупо. На севере поднимались вершины Пиронгии, на юге -

огнедышащий кратер Тонгариро, на востоке взор встречал горную цепь,

примыкающую к Вахити-Рэндж, к этой большой горной цепи, звенья которой

пересекают весь северный остров, от пролива Кука вплоть до Восточного

мыса. Итак, предстояло спуститься по противоположному склону и углубиться

в узкие ущелья, из которых, быть может, не было выхода.

Гленарван тревожно огляделся. Под лучами солнца туман рассеялся, и

теперь отчетливо видны были малейшие неровности почвы. Ни одно движение

Туземцы были теперь менее чем в пятистах футах от беглецов, когда

Гленарван понимал, что нельзя было ни на минуту задерживаться. Как ни

были они утомлены, надо бежать, чтобы не попасть в руки преследователей.

- Спускайтесь! - крикнул он. - Спускайтесь, а то нам перережут путь.

Но, когда несчастные женщины через силу поднялись на ноги, Мак-Наббс

- Это излишне, Гленарван, - сказал он, - взгляните.

И действительно, в поведении туземцев произошло какое-то непонятное

изменение. Погоня внезапно прекратилась у подножия горы, словно ее

прекратило чье-то властное приказание. Дикари вдруг хлынули вспять, словно

морские волны, разбившиеся о непреодолимый утес.

Все эти жаждавшие крови дикари, столпившись у подошвы горы, вопили,

жестикулировали, размахивали ружьями и топорами, но не продвигались вперед

ни на шаг. Их собаки неистово лаяли, остановившись, как и дикари, словно

Что же произошло? Какая неведомая сила удерживала туземцев? Беглецы

глядели, ничего не понимая, трепеща, как бы племя Кай-Куму не сбросило с

Вдруг у Джона Манглса вырвался крик, заставивший товарищей оглянуться.

Он указывал рукой на маленькую крепость, высившуюся на самой верхушке

- Могила вождя Кара-Тете! - воскликнул Роберт.

- Да, сэр, это действительно его могила, я узнаю ее...

Мальчик не ошибался. Футах в пятидесяти над ними у края вершины высился

свежевыкрашенный частокол, и Гленарван узнал могилу новозеландского вождя.

Счастливый случай привел беглецов на вершину Маунганаму.

Лорд Гленарван и его спутники, вскарабкавшись по последним уступам,

поднялись к самой могиле вождя. Широкий вход в ограду был завешен

циновками. Гленарван хотел было войти, но вдруг быстро подался назад.

Гленарван, майор, Роберт и Джон Манглс проникли за ограду. Там

находился маориец в длинном плаще из формиума. Тень от ограды мешала

разглядеть черты его лица. Он сидел спокойно и невозмутимо завтракал...

Гленарван хотел уже заговорить с ним, как туземец на чистейшем

- Садитесь, мой дорогой лорд! Завтрак ждет вас.

То был Паганель. Услышав его голос, все бросились к милейшему географу

обнимать его. Паганель нашелся! Для беглецов он олицетворял спасение.

Каждому не терпелось расспросить его, каждый хотел узнать, каким образом и

почему оказался он на вершине Маунганаму, но Гленарван одним словом пресек

- Дикари! - повторил, пожимая плечами, Паганель. - Вот личности,

- Они-то! Эти болваны? Идемте посмотрим на них.

Все последовали за Паганелем. Новозеландцы находились на том же месте,

- Кричите! Завывайте! Старайтесь, дурачье, - сказал Паганель. -

- А почему они не могут взобраться на нее? - спросил Гленарван.

- Да потому, что на ней похоронен их вождь, потому что на эту гору

- Да, друзья мои! И потому я забрался сюда, как в одно из тех убежищ, в

которых в средние века несчастные находили себе безопасный приют.

Действительно, эта гора находилась под запретом и стала недоступной для

Это не было для беглецов окончательным спасением, но во всяком случае

благодетельной передышкой, которую следовало использовать. Гленарван,

охваченный невыразимым волнением, молчал, а майор с довольным видом

- А теперь, друзья мои, - сказал Паганель, - если эти скоты

рассчитывают взять нас измором, то они жестоко ошибутся! Не пройдет и двух

дней, как мы будем вне досягаемости этих негодяев.

- Как мы убежим, не знаю, но убежим! - ответил Паганель.

Тут все начали просить географа рассказать о его приключениях. Но как

это ни странно, на этот раз словоохотливый ученый был очень скуп на слова.

Он, такой любитель рассказывать, отвечал теперь друзьям неясно и

" Подменили моего Паганеля", - подумал Мак-Наббс.

В самом деле, в почтенном ученом произошла какая-то перемена: он

усердно кутался в свою огромную шаль из формиума и словно избегал

любопытных взглядов. Ни от кого не ускользнуло, что когда речь заходила о

нем самом, то Паганель смущался, и все, из деликатности, делали вид, что

не замечают этого. Впрочем, когда разговор не касался его личности, то к

нему опять возвращалась его обычная жизнерадостность.

Что же касается его приключений, то вот что он нашел возможным

рассказать товарищам, усевшимся вокруг него у ограды.

После убийства Кара-Тете Паганель, как и Роберт, воспользовался

суматохой и ускользнул из " па". Но ему не так повезло, как юному Гранту,

он угодил в другое становище маорийцев. Вождем этого племени был человек

высокого роста, с умным лицом, более развитой, чем его воины. Он правильно

говорил по-английски и приветствовал географа, потершись носом о нос.

Вначале Паганель не знал, пленник он или нет, но вскоре, заметив, что

вождь любезно, но все же неотступно следует за ним, понял, как обстоит

Вождь этот, по имени Хихи, что значит " луч солнца", отнюдь не был злым

человеком. Видимо, очки и подзорная труба географа ставили на недосягаемую

высоту Паганеля, и Хихи решил привязать его к себе - не только хорошим

обращением, но и крепкими веревками из формиума, особенно на ночь.

Так длилось трое долгих суток. На вопрос, хорошо или плохо обращались с

ним в этот промежуток времени, географ ответил: " И да и нет", не вдаваясь

в дальнейшие подробности. Словом, он был пленником, и его положение было

не лучше положения его несчастных друзей, разница была лишь в том, что ему

К счастью, однажды ночью он умудрился перегрызть свои веревки и

убежать. Он видел издали, как происходит погребение Кара-Тете на вершине

Маунганаму, и знал, что тем самым на эту гору налагался запрет. Не желая

покидать края, где находились в плену его друзья, Паганель решил искать

убежища на запретной горе. Ему удалось выполнить этот опасный замысел. В

прошлую ночь он добрался до могилы Кара-Тете и здесь, " восстанавливая свои

силы", ждал, не освободит ли какой-нибудь счастливый случай его друзей.

Таков был рассказ Паганеля. Может быть, он намеренно умолчал о

каких-нибудь обстоятельствах своего пребывания у туземцев? Смущение

географа не раз наводило слушателей на такое предположение. Но как бы то

ни было, все единодушно поздравили его с чудесным избавлением.

Покончив с прошлым, занялись настоящим. Положение беглецов продолжало

оставаться чрезвычайно опасным. Туземцы, не решаясь взобраться на вершину

Маунганаму, рассчитывали уморить пленников голодом и жаждой. Вопрос был

Гленарван не скрывал от себя опасности положения, но решил выжидать

какого-нибудь удобного случая либо создать его. Прежде всего следовало

тщательно осмотреть гору Маунганаму, свою импровизированную крепость: не

для того, чтобы защищать ее, - ведь приступа бояться было нечего, но для

того, чтобы из нее выбраться. Поэтому Гленарван вместе с майором, Джоном

Манглсом, Робертом и Паганелем тщательно обследовали гору: все ее

тропинки, их направление, все склоны горы. Горный хребет длиной в милю,

соединивший Маунганаму с горной цепью Вахити, полого спускался к равнине.

Его узкое и причудливо-извилистое ребро представляло собой единственно

доступную дорогу в случае бегства. Если беглецам под прикрытием ночной

темноты удастся пробраться этим путем незамеченными, то возможно, что они

ускользнут от маорийских воинов и достигнут глубоких долин гор Вахити.

Но эта дорога была небезопасна. В нижней части она была доступна

ружейным выстрелам, а под перекрестным огнем стерегущих внизу дикарей

Когда Гленарван и его друзья отважились ступить на опасный участок

хребта, то воины встретили их градом пуль, но ни одна не попала в цель.

Ветер донес до них несколько пыжей, которые были сделаны из какой-то

печатной бумаги. Паганель из любопытства подобрал их и, расправив бумагу,

с трудом разобрал, что на ней было напечатано.

- Каково! - воскликнул он. - Знаете, друзья мои, чем эти негодяи

- Страницами, вырванными из Библии! Признаться, жаль мне миссионеров,

просвещающих этих маорийцев. Нелегко им будет создать маорийские

- А каким текстом из Библии дикари забили пыжи и стреляли в нас? -

- Текстом, который говорит, что мы должны уповать на бога, - ответил

- Прочти нам вслух, Джон, - сказал лорд Гленарван.

И Джон прочел вслух текст, который пощадил порох.

- Псалом девяностый: " Ибо уповающий на мя - спасется".

- Друзья мои, - сказал Гленарван, - отнесем эти слова надежды нашим

мужественным спутницам, они вселят бодрость в их сердца!

Гленарван и его спутники поднялись на вершину горы по крутым тропинкам,

чтобы обследовать могилу вождя. Взбираясь, они с удивлением почувствовали,

что земля под их ногами время от времени вздрагивала, словно стенки котла,

в котором кипит вода. Очевидно, в недрах горы скопилось большое количество

паров, образовавшихся под действием подземного огня.

Это своеобразное явление не могло удивить людей, недавно проплывших

между гейзерами Уаикато. Они знали, что центральная область И-ка-на-мауи

подвержена землетрясениям. Это настоящее сито, сквозь скважины которого

выбиваются наружу горячие ключи и серные пары.

Паганель, уже ранее наблюдавший гору Муанганаму, обратил внимание

спутников на ее вулканическую природу. По мнению географа, Маунганаму была

одной из тех многочисленных конусообразных гор центральной части острова,

которым рано или поздно суждено превратиться в вулкан. Достаточно

незначительного механического воздействия, чтобы в этой почве из

беловатого кремнистого туфа образовался кратер.

- Что же, - заметил Гленарван, - здесь мы не в большей опасности, чем

над паровым котлом " Дункана". Земная кора по крепости не уступит листовому

- Согласен, - ответил майор, - но даже самый лучший паровой котел от

долгого употребления в конце концов лопается.

- Но я не стремлюсь оставаться всю жизнь на этой горе, Мак-Наббс! -

возразил Паганель. - Укажите мне безопасный путь, и я тотчас покину ее.

- Ах, почему Маунганаму не может сама нести нас, раз в ее недрах скрыта

такая колоссальная механическая сила! - воскликнул Джон Манглс. - Под

нашими ногами таятся, быть может, миллионы лошадиных сил, пропадающих

неиспользованными. " Дункану" хватило бы тысячной доли их, чтобы увезти нас

Напоминание о " Дункане" навеяло на Гленарвана грустные мысли, ибо, как

ни было тяжко его собственное положение, он нередко забывал о нем, горюя

Добравшись до вершины Маунганаму, где находились остальные спутники,

Гленарван все еще погружен был в печальные думы. Леди Элен, завидев мужа,

- Дорогой Эдуард, - сказала она, - выяснили ли вы наше положение?

- Будем надеяться, дорогая Элен, - ответил Гленарван. - Дикари никогда

не переступят запретной зоны, и у нас будет достаточно времени обдумать

- А теперь - в могилу! - весело воскликнул Паганель. - Она наша

крепость, наш замок, наша столовая, наш рабочий кабинет. В ней нас никто

не потревожит. Миссис Элен и мисс Грант, разрешите оказать вам

Все пошли вслед за милейшим Паганелем. Когда дикари увидели, что

беглецы опять кощунственно оскверняют своим присутствием священную могилу,

то дали по ним множество залпов, разразившись ужасающими воплями,

звучавшими даже едва ли не громче этих выстрелов. К счастью, пули не

долетали далеко, они достигали лишь половины горы, а вопли терялись в

Элен, Мери Грант и их спутники, видя, что суеверие маорийцев

превосходит их гнев, спокойно вошли за ограду склепа.

Это место погребения новозеландского вождя было огорожено частоколом,

окрашенным в красную краску. Символические фигуры, настоящая татуировка по

дереву повести-авали о высоком происхождении и славных подвигах усопшего.

Между столбами частокола висели четки из амулетов, раковин и обточенных

камешков. Внутри ограды земля была покрыта ковром зеленых листьев. В

центре невысокий холмик указывал, что тут недавно была вырыта могила.

Кругом разложены были доспехи вождя: заряженные ружья, его копье, его

великолепный топор из зеленого нефрита, возле находился запас пуль и

пороха, нужных, по верованию дикарей, Кара-Тете для охоты в " вечной

- Вот целый арсенал, который мы используем лучше, чем покойный! -

сказал Паганель. - Какая удачная мысль осенила этих дикарей брать оружие с

- Э, да это ружья английского образца! - промолвил майор.

- Несомненно, - отозвался Гленарван. - И надо признаться, что обычай

дарить дикарям огнестрельное оружие довольно нелеп, ибо дикари пускают его

в ход против завоевателей, и они правы. Нам эти ружья очень пригодятся.

- А что нам пригодится еще более, - добавил Паганель, - это съестные

припасы и вода, предназначенные для Кара-Тете.

Действительно, родичи и друзья покойного не поскупились. Количество

продовольствия свидетельствовало о глубоком уважении, которое они питали к

высоким качествам вождя. Съестных припасов могло хватить десяти человекам

на полмесяца, а покойному вождю - на целую вечность. Пища была

растительная, она состояла из папоротника, сладкого патата и картофеля,

уже давно ввезенного в Новую Зеландию европейцами. В объемистых сосудах

хранилась чистая вода, обычно употребляемая новозеландцами во время еды.

Вблизи виднелась дюжина искусно сплетенных корзин, наполненных плитками

какой-то зеленой камеди, неизвестной нашим путешественникам.

Итак, беглецы были обеспечены пищей и питьем по меньшей мере на

несколько дней. Они отнюдь не заставили себя долго просить и начали

Гленарван, отобрав нужные продукты, передал их мистеру Олбинету.

Стюард, неизменно соблюдавший установленные формы даже при самых тяжелых

обстоятельствах, нашел, что меню обеда несколько скудно. К тому же он не

умел приготовлять эти коренья и в его распоряжении не было огня.

Но Паганель вывел его из затруднения, посоветовав закопать папоротник и

патат прямо в землю. Действительно, температура верхнего слоя земли была

очень высока, и если бы измерить ее термометром, то он, наверно, показал

бы от шестидесяти до шестидесяти пяти градусов тепла.

Мистер Олбинет чуть не обварился, ибо когда он рыл яму, собираясь

положить в нее коренья, то оттуда вырвался столб пара, взлетев со свистом

- Заверните кран! - крикнул майор и, подбежав с двумя матросами к яме,

Паганель наблюдал за происходящим и что-то загадочно бормотал:

- Нет, мистер Мак-Наббс, - ответил стюард, - я, право, не ожидал...

-...такой удачи! - воскликнул весело Паганель. - Оказывается, здесь

имеется не только пища и вода Кара-Тете, но и огонь в земле. Да, эта гора

- настоящий рай! Я предлагаю основать здесь колонию, заняться

землепашеством и ждать здесь конца наших дней! Мы будем Робинзонами горы

Маунганаму! Поистине я затруднился бы сказать, чего нам еще не хватает на

- Прочности самой вершины, - отозвался Джон Манглс.

- Ну! Не со вчерашнего же дня она существует, - возразил Паганель. -

Уже с давних времен она оказывает сопротивление действию подземного огня,

выдержит и то недолгое время, которое мы проведем на ней.

- Завтрак подан, - провозгласил мистер Олбинет таким торжественным

тоном, словно выполнял свои обязанности в Малькольм-Касле.

Беглецы тотчас принялись за еду, которую с некоторых пор столь

неукоснительно посылало им провидение при самых тяжелых обстоятельствах.

Путешественники не были слишком взыскательны в отношении выбора блюд,

но мнения о съедобном папоротнике разделились. Одни находили, что он

сладок и приятного вкуса, другим же он казался слизистым, безвкусным и

удивительно жестким. Зато сладкий патат, испеченный в горячей земле,

оказался превосходным. Паганель заметил, что усопший вождь был неплохо

Когда голод был утолен, Гленарван предложил немедленно обсудить план

- Как, уже? - жалобно воскликнул Паганель. - Вы собираетесь так скоро

- Допустим, что мы в Капуе, господин Паганель, - ответила Элен. - Но вы

знаете, что не следует подражать Ганнибалу [армии Ганнибала, задержавшись

- Мадам, - ответил географ, - я никогда не позволю себе перечить вам,

вы желаете обсуждать план бегства, будем же обсуждать его!

- Прежде всего, - сказал Гленарван, - я полагаю, что нам следует бежать

до того, как нас вынудит к тому голод. У нас еще есть пока силы, и их надо

использовать. Предлагаю этой же ночью под защитой тьмы пробраться сквозь

- Чудесно, если только маорийцы дадут нам пройти! - отозвался Паганель.

- Ну а если они не дадут, тогда что? - спросил Джон Манглс.

- Тогда мы прибегнем к сильно действующим средствам, - ответил

- Следовательно, у вас имеются сильно действующие средства? -

- В таком количестве, что я даже не знаю, что с ними делать, - заявил

Оставалось ждать наступления ночи, чтобы попытаться прорваться сквозь

Дикари не двигались с места. Казалось, что их ряды не поредели, а даже

пополнились запоздавшими товарищами. Горящие там и сям костры образовали

словно огненный пояс вокруг горы. Когда соседние долины погрузились во

тьму, то казалось, будто гора Маунганаму вздымается из огромного костра, а

вершина ее теряется во мраке. Шестьюстами футами ниже слышались ропот,

В девять часов, когда на землю спустилась беспросветная тьма, Гленарван

и Джон Манглс, прежде чем вести своих товарищей по столь опасному пути,

Они начали бесшумно спускаться и минут через десять были уже на узком

горном хребте, пересекавшем неприятельскую цепь на высоте пятидесяти

Сначала все шло хорошо. Лежавшие вокруг костров маорийцы, казалось, не

замечали двух беглецов, и те продвинулись еще на несколько шагов вперед.

Но внезапно слева и справа загремели выстрелы.

- Назад! - крикнул Гленарван. - У этих разбойников глаза как у кошек и

Гленарван и Джон Манглс поспешно поднялись обратно по крутому склону и

успокоили своих друзей, испуганных стрельбой. Шляпа Гленарвана оказалась

простреленной двумя пулями. Итак, отважиться идти по длиннейшему горному

хребту между двумя рядами стрелков было невозможно.

- Отложим это дело до завтра, - сказал Паганель. - Поскольку нам не

удалось обмануть бдительность туземцев, разрешите мне угостить их блюдом

Было довольно прохладно. К счастью, Кара-Тете захватил в могилу свои

лучшие ночные одежды и теплые одеяла из формиума. Беглецы без стеснения

укутались в них, улеглись и вскоре, охраняемые суеверием туземцев,

спокойно уснули на тепловатой земле, содрогавшейся от клокочущих внутри