Неоконченные предания Нуменора и Средиземья, Поражение на Ирисной Низине, 1

После падения Саурона Исилдур, сын и наследник Элендила, вернулся в Гондор. Там он принял Элендилмир как король Арнора и провозгласил свою верховную власть над Северным и Южным Королевствами дунэдайн, ибо велики были его гордость и сила. Он задержался на год в Гондоре, восстанавливая порядок и укрепляя границы, а большая часть арнорской армии вернулась в Эриадор по Нуменорской Дороге, что вела от Бродов Изена до Форноста.

Едва освободившись от забот, он решил вернуться в свое королевство, но сначала Исилдур хотел зайти в Имладрис, ибо оставил там жену и младшего сына; кроме того, ему безотлагательно нужен был совет Элронда. Посему он решил направить свой путь на север от Осгилиата, вверх по Долинам Андуина к Кирит Форн эн Андрат, высокогорному проходу на севере, который спускался в Долину Имладрис. Исилдур хорошо знал те земли, ибо часто путешествовал там до Войны Союза, а во время нее проходил этот путь с людьми из восточного Арнора в составе войска Элронда.

Это было долгое путешествие, но другой путь - на запад и потом на север до перекрестка дорог в Арноре, и затем на восток в Имладрис - был еще длиннее. Быть может, обходной путь был более быстрым - для всадника, но у них не было верховых лошадей. Быть может, он был более безопасным - в прежние дни, но Саурон был побежден, а люди Долин были союзниками победителей. Таким образом, препятствий не было, если не считать погоды и усталости, но люди были выносливы и закалены в долгих походах по Средиземью.
Как говорят легенды поздних дней, второй год Третьей Эпохи был на исходе, когда Исилдур покинул Осгилиат в начале месяца Иваннет, предполагая достичь Имладриса за сорок дней, к середине Нарбелета, раньше, чем зима придет на Север. У моста, на восточном берегу, ясным утром Менельдил сказал ему слова прощания: " Идите же быстро, и пусть солнце, что озаряет начало вашего пути, не померкнет над вами! "
С Исилдуром шли три его сына, Элендур, Аратан и Кирьон, и его дружина из двухсот рыцарей и воинов, суровых и закаленных в боях арнорцев. Ничего не говорится о том, как они миновали Дагорлад и обширные дикие земли южнее Великого Зеленого Леса. На двадцатый день пути, когда они завидели впереди холмы, покрытые лесом, отливающим багрянцем и золотом Иваннета, небеса покрылись тучами и темный ветер принес с моря Рун дождь. Дождь лил четыре дня, так что, когда они подошли ко входу в Долины, между Лориэном и Амон Ланк, Исилдур повернул прочь от Андуина, вздувшегося и бешено бурлившего, и решил идти по крутым откосам восточного берега, чтобы достичь древнего пути лесных эльфов, проходившего под сенью леса.
Так случилось, что ближе к вечеру тридцатого дня их похода они достигли северной границы Ирисной Низины, шагая по дороге, что вела в ту пору в царство Трандуила. Ясный день клонился к закату; над дальними горами собирались тучи, окрашенные в алый цвет неярким солнцем, уже готовым скрыться в них; в глубине долины уже залегли серые тени. Дунэдайн пели, ибо их дневной переход близился к концу, и три четверти долгой дороги до Имладриса были позади. Справа на крутом склоне, теснившем дорогу, темнел лес, а ниже спуск на дно долины был более отлогим.

Внезапно, как только солнце скрылось в тучах, они услышали грубые голоса орков и увидели, как те выходят из леса и спускаются по склонам, издавая воинственные вопли. В сумеречном свете орков невозможно было сосчитать, но видно было, что они намного - пожалуй, раз в десять - превосходят числом дунэдайн. Исилдур приказал построиться в тангайл - две сомкнутых, щитом к щиту, шеренги, которые могут изогнуться и сомкнуться флангами, если нужно будет образовать замкнутый круг. Если бы местность была ровной, или склон прикрывал их со спины, он построил бы дружину в дирнайтОшибка! Закладка не определена. и атаковал бы орков, надеясь на превосходящую силу и оружие дунэдайн, чтобы прорубиться сквозь вражеский строй и обратить противника в бегство; но это невозможно было сделать. Тень странного предчувствия легла на его сердце.

" Месть Саурона продолжает жить, хотя сам он должен быть мертв, - сказал он Элендуру, стоявшему подле него. - Это его коварство! У нас нет надежды на помощь: Мория и Лориэн сейчас далеко позади, а Трандуил в четырех днях пути." - " А то, что мы несем, бесценно, " - промолвил Элендур, ибо он был посвящен в тайну своего отца.

Орки приближались. Исилдур обратился к своему оруженосцу. " Охтар, - сказал он, - я отдаю это тебе на сохранение, " - и он передал ему ножны и обломки Нарсила, меча Элендила. " Сбереги это, любой ценой не дай ему попасть во вражьи руки; пусть даже тебя сочтут трусом, покинувшим меня. Возьми с собой товарища и беги! Уходи! Я приказываю тебе! " Охтар преклонил колени и поцеловал его руку. А затем два юных воина скрылись во тьме долины.

Если даже остроглазые орки и заметили их бегство, то не обратили внимания. Они на миг остановились, приготовившись нападать. Вначале они осыпали людей градом стрел, а потом - как сделал бы на их месте и Исилдур, - с громким криком бросились вниз по склону на дунэдайн, рассчитывая опрокинуть их щитовой заслон. Но тот стоял несокрушимо. Стрелы были бессильны против нуменорских доспехов. Люди были выше самых рослых орков, а их мечи и копья превосходили оружие врагов. Атака захлебнулась, сломалась и покатилась назад, оставив защищавшихся почти невредимыми, неустрашенными, среди груд орочьих тел.
Исилдуру показалось, что орки вновь скрылись в лесу. Он огляделся. Красный краешек солнца выглядывал из-за туч и вот-вот должен был спрятаться за горами; близилась ночь. Он дал приказ немедленно продолжать марш, но держать путь по направлению к более ровным и низинным местам, где орки чувствовали себя менее уверенно. Быть может, он был уверен, что после такого отпора орки дадут пройти отряду, но их разведчики могут идти за ним и обнаружить их лагерь. Таков был обычай орков, которые часто приходили в ужас, если жертва могла обернуться и разить.

Но он ошибался. Это было не просто коварное нападение, но свирепая и беспощадная ненависть. Отряды орков с Гор были усилены и подчинены страшным слугам Барад-Дура, давно уже посланным стеречь дороги, и, хотя они не ведали о Кольце, сорванном два года назад с черной руки, но Оно по-прежнему было полно злобной волей Саурона и призывало всех его слуг. Едва дунэдайн прошли милю, как орки появились вновь. На этот раз они не показывались на глаза, но собирали всю свою мощь. Они спускались широким строем, изогнутым полумесяцем, и постепенно смыкавшимся вокруг дунэдайн непробиваемым кольцом. Теперь они не издавали криков и держались вне досягаемости страшных стальных луков Нуменора, хотя свет быстро тускнел, а у Исилдура было всего несколько стрелков. Он отдал приказ остановиться.

Во время остановки самые зоркие из дунэдайн доложили, что орки втихомолку передвигаются вокруг и идут по пятам отряда. Элендур подошел к отцу, стоявшему в одиночестве угрюмо и задумчиво. " Атаринья, - сказал Элендур. - А как же сила, что может подчинить эти мерзкие создания и приказать им повиноваться тебе? Разве нельзя воспользоваться ею? "

" Увы, нет, сэнья. Я не могу использовать его. Боюсь, на беду я взял его. И у меня нет такой силы, чтобы подчинить его своей воле. Здесь нужен кто-то более сильный, как я теперь понимаю. Моя гордость здесь ни к чему. Оно должно было уйти к Хранителям Трех."

В этот миг воздух прорезал сигнал рога, и орки появились со всех сторон, бросившись на дунэдайн с безрассудной яростью. Ночь пришла, и надежда исчезла. Орки, порою по двое, наскакивали на людей и, мертвые или живые, сбивали их с ног, а в это время другие орки вцеплялись когтями в падающих и убивали их. Орки могли заплатить пятью жизнями за одну, и это было для них дешево. Кирьон был убит, а Аратан смертельно ранен при попытке спасти его.

Элендур, еще невредимый, пробился к Исилдуру. Тот собирал людей на восточном фланге, где атака была мощнее всего, и орки страшились блеска Элендилмира на его челе и избегали его. Элендур коснулся его плеча, и он резко обернулся, думая, что какой-то орк подобрался сзади.

" Мой Король, - сказал Элендур. - Кирьон мертв, а Аратан умирает. И твой последний советник может сейчас приказать тебе, как ты приказал Охтару: уходи! Любой ценой доберись со своей ношей до Хранителей; даже ценой смерти твоих людей и моей гибели! "

" Сын Короля, - ответил Исилдур. - Я знаю, что должен сделать это; но цена слишком велика. Я не мог бы уйти, если бы не твой приказ. Прости мне гордость мою, что привела тебя к гибели." Элендур поцеловал его. " Уходи! Уходи же! " - сказал он.

Исилдур повернулся к западу и вытащил Кольцо, которое носил в футляре, прикрепленном к цепочке, охватывавшей его шею. С горестным возгласом он надел Кольцо на палец, и больше ничьи глаза в Средиземье не видели его. Но Элендилмир Запада не погас, а внезапно вспыхнул алым ужасным светом, подобно огненной звезде. Люди и орки расступились в страхе; и Исилдур, накинув на голову капюшон плаща, скрылся в ночи.
О дальнейшей участи дунэдайн известно только одно: все они погибли, кроме одного, юного оруженосца, оглушенного и заваленного мертвыми телами. Так пал Элендур, который мог бы стать королем, и как говорили все, кто знал его, одним из величайших и справедливейших из рода Элендила, очень похожим на своего предка своей силой, мудростью и величием без гордыни.

Об Исилдуре говорится, что покинул он свою дружину, горько о том сожалея. Но бежал он, словно олень от гончих, пока не достиг дна долины. Там он остановился, чтобы убедиться в отсутствии погони, ибо орки могли идти во тьме по запаху, не нуждаясь в зрении. Затем он пошел осторожнее, ибо широкое нагорье, простиравшееся перед ним в тумане, было неровным и бездорожным и таило немало ловушек для ног путника.
Так он достиг берега Андуина в глухой час ночи. Он устал, ибо преодолел расстояние, которое никто их дунэдайн не смог бы пройти по такой местности быстрее, даже двигаясь без остановок при свете дня. Темная река неслась и бурлила перед ним. Он постоял немного, одинокий и отчаявшийся. Потом поспешно снял все свои доспехи и оружие, оставив только короткий меч на поясе, и вошел в воду. Он был силен и вынослив - равных ему в ту эпоху было мало даже среди дунэдайн. Но у него почти не было надежды достичь другого берега. Вначале он выгребал против течения; всеми силами старался он добраться до зарослей Ирисной Низины. Они были ближе, чем он думал; и вот он почувствовал, что течение замедляется, наступила передышка, и он собрал все свои силы, чтобы преодолеть высокие камыши и цепкую осоку. И тут вдруг Исилдур понял, что Кольцо ушло. По случаю - или же хорошо использованному случаю, - оно соскользнуло с его руки и кануло туда, где он не мог надеяться разыскать его. И вначале столь неодолимо было горе утраты, что он перестал бороться с течением, тянущим его вниз, и погрузился в воду. Но когда ноги его коснулись илистого дна реки, горе вдруг покинуло душу его, оставив лишь облегчение: тяжкая ноша была сброшена. Он оттолкнулся от дна, вынырнул и в несколько гребков достиг западного берега. Там он вышел из воды; всего лишь смертный человек, ничтожно малое создание, затерянное в просторах Средиземья. Но скрывавшиеся в зарослях орки увидели его как огромную страшную тень с пронзительным оком во лбу, подобным звезде. Они выпустили в эту тень свои отравленные стрелы и в ужасе удрали. Напрасно: Исилдур был без доспехов, и стрелы пронзили его сердце и горло. Без крика, без стона упал он обратно в воду. Его тело не было найдено ни эльфами, ни людьми. Так первой жертвой Кольца, лишенного хозяина, пал Исилдур, второй Король всех дунэдайн Средиземья, повелитель Арнора и Гондора; и в той эпохе мира - последний.